Второй Шанс

— Гриффиндор! Гриффиндор! Гриффиндор!

      Крики стали невыносимыми, когда Джинни и её товарищи по команде были втиснуты в гостиную Гриффиндора на плечах толпы. Конечно, они выиграли. Джинни была одним из лучших охотников, которых Гермиона когда-либо видела, — хотя она мало что знала о квиддиче, но наверняка могла сказать это, — и несмотря на то, что они потеряли Гарри, как ловца, остальная часть команды сплотилась вокруг новой девушки, которая заменила его, и они победили Хаффлпафф со счётом 310-80.       Джинни спустилась на пол и подбежала, чтобы обнять Гермиону.       — Спасибо, что поддержали меня там.       — Мы всегда тебя поддержим, — Грейнджер улыбнулась своей подруге в ответ.       — Именно, а сейчас, я должна принять душ и быстро переодеться! — провозгласила Джинни, — у меня сегодня важное свидание!       — У тебя? — проследовав за ней в общежитие девочек и сев на кровать, спросила Гермиона, когда шум толпы позади них стих. Вечеринка в Выручай-комнате была сегодня вечером, поэтому она была удивлена, что Джинни пропустит её, чтобы увидеть парня.       — Конечно! Ты пригласила Блейза на чёртову вечеринку! — выкрикнула Уизли из ванной, — теперь мне нужно приложить усилия, сделать макияж и надеть красивое платье… ты понимаешь, сколько стресса вызвал у меня твой маленький приступ альтруизма?       Гермиона засмеялась.       — Он видел тебя миллион раз в школе. Чем отличается этот вечер?       — Сегодня вечером, мы на самом деле тусуемся. Он собирается поговорить со мной, близко, и я не могу выглядеть… — она просунула голову в проём двери и обвела рукой лицо, — так.       — Джин, я не думаю, что действительно будет иметь значение, придёшь ли ты с полтонной макияжа на лице или в своей квиддичной форме. Либо ты ему нравишься, либо нет, — спокойно ответила Грейнджер, — знакомство с кем-то — это изучение самого человека, а не того, как он выглядит.       — О, перестань быть такой прагматичной и такой… ты понимаешь, — вздохнула Джинни, — мне не нужно его знать. Мне просто нужно поцеловаться с ним.       Грейнджер нахмурилась.       — Ты уверена, что это хорошая идея? Я имею в виду, это так…       Уизли вышла из ванной в одном полотенце и села на кровать рядом с Гермионой.       — Послушай, — сказала она, — я знала его. Я знала Гарри семь лет. Он был всем, чего я хотела. Когда мы встречались вместе, это было не так, как я думала… ну, может, пришло время для другой тактики. Я хочу выбросить Гарри из головы, и поэтому на этот раз я следую своим инстинктам, а не мыслям. В этом есть смысл?       Гермиона кивнула. Она не думала об этом таким образом. Что может быть лучше, чтобы забыть кого-то, чем идти за тем, кто был полной противоположностью во всех отношениях?       — Ты права, Джин.       — Возможно, ты могла бы больше следовать своим инстинктам, — заметила рыжеволосая девушка, приближаясь к зеркалу, — ты постоянно думаешь. Пусть голова отдохнёт хоть на одну ночь. Всё должно идти своим чередом.       — Просто мне никто не нравится, — запротестовала Гермиона.       — Это потому, что здесь никого нет, или ты просто не смотрела? — спросила Джинни, но Гермиона оставила этот вопрос без внимания. Честно говоря, она не знала. В конце концов, когда ей действительно потребовалось мгновение, чтобы заметить, — например, она увидела, что за улыбкой Блейза скрывалась лёгкость, и как хорошо выглядел Тео на днях.       Она вздохнула.       — Ты собираешься заставить меня провалить экзамены, не так ли?       — Я бы никогда не посмела, — нагло улыбнулась Джинни, — но я могла бы просто помочь тебе потерять девственность на этом пути.       Гермиона возмутилась. Наполовину с негодованием, наполовину смирившись, она ответила:       — Нет необходимости, спасибо, твой брат позаботился об этом.       — Рон? Правда? — спросила Джинни, снова плюхнувшись на кровать рядом с подругой, — хорошо, я должна услышать эту историю.       Гермиона застонала и закрыла лицо руками.       — Это была глупая идея. Мы на самом деле не… это было довольно неловко, и Рон подумал, что это может быть потому, что мы просто видели друг друга как друзей. Поэтому его гениальная идея заключалась в том, чтобы заняться сексом, и потом, когда бы мы увидели друг друга голыми, это разожгло бы страсть между нами.       — Ты согласилась на это? — недоверчиво спросила рыжая девушка.       — Я имею в виду… — девушка с каштановыми волосами запнулась, — я действительно думала, что с Роном всё получится. Это было похоже на вас с Гарри, знаешь, мы просто должны были быть вместе, это было так… Я, наверное, пыталась что-то сделать, чтобы спасти наши отношения в тот момент. Скажу только, что секс был таким же неловким, как и остальное; примерно через неделю всё закончилось.       Джинни разразилась смехом.       — Ух ты. Хорошо, я теперь поняла, почему ты не думаешь о мальчиках. Поверь мне, когда искры будут с тем самым, ты почувствуешь. Ты захочешь. Просто пообещай мне, что не прекратишь, даже ничего не начав.       — Обещаю, — ответила Грейнджер, тайно думая, что всё равно это чепуха. Ей даже никто не нравился. Вероятно, большую часть вечера она провела бы под присмотром Джинни и Блейза или, пытаясь убедить людей поговорить со слизеринцами. Или помогая Невиллу, пока его тошнило после огневиски, что обычно она и делала.       Позже той ночью, две девочки стояли в выручай-комнате, смеясь и разговаривая с Невиллом, Луной (которая была в кружевном платье с перьями совы) и Симусом. Хотя Джинни и Луна не были технически восьмикурсниками, они были такой же частью группы, или даже больше, чем другие. Гермиона оглядела комнату, потягивая своё сливочное пиво, и увидела, что Дин и Парвати очень дружелюбно сидят на диване, в то время как Энтони Гольдштейн, Ханна Эббот, Джастин Финч-Флетчли и Падма Патил приветствовали всех и пили огневиски позади них. В комнате шли разные разговоры, но подходило к тому моменту, когда все были пьяны.       Однако атмосфера резко упала, и Гермиона знала, что это могло вызвать только одно. Она посмотрела на вход и, конечно же, змеи прибыли. Блейз привёл с собой почти всех из них — Гойла, который устремился к алкоголю, Тео, который выглядел несколько неловко и переступал с ноги на ногу, Малфоя, который в лучшем случае выглядел незаинтересованным, Миллисенту Булстроуд, которая пыталась неловко спрятаться за Блейза и, наконец, Пэнси, которая вышла вперёд и огляделась. Все мальчики были очень официально одеты, на Пэнси и Миллисент были красивые длинные платья. Блейз выглядел уверенно, когда его глаза нашли Гермиону, и он протянул ей бутылку огневиски, которую принёс с собой.       — Прекраснейший Огден, — провозгласил он, передавая ей, когда Грейнджер подошла, чтобы поприветствовать их.       — Спасибо, — ответила она с усмешкой, — вы все выглядите очень мило.       — Да, ну, некоторые из нас на самом деле одеваются для особых случаев, Грейнджер, — раздался презрительный голос Драко Малфоя позади Блейза, — возможно, тебе стоит попробовать когда-нибудь, это сможет отвлечь от птичьего гнезда на твоей голове.       — Будь вежлив, — упрекнул Блейз, но Гермиона покачала головой. Он назвал её Грейнджер, что было лучше всего, что когда-либо шло из его рта.       — Входите, — Гермиона обратилась к слизеринцам, а потом посмотрела на тех, кто уже находился в комнате, — они со мной. В конце концов, они тоже восьмикурсники, — сказала она всем, и после нескольких бормочущих и неловких взглядов, некоторые разговоры возобновились.       — Не обращайте на них внимания. Они поменяют своё мнение, — сказала она Блейзу.       — Заткнись, Грейнджер, — огрызнулась Паркинсон, — мы для них ничтожество. Я не собираюсь проводить всю ночь с теми, кто смотрит на нас свысока.       — Возможно, если бы ты не смотрела на них так свирепо, то приобрела бы больше друзей, — беспечно парировал Блейз, и Пэнси начала смотреть ещё пристальнее.       — Прочь с дороги, — Паркинсон прошла мимо них, чтобы последовать за Гойлом к ​​алкоголю. Малфой слонялся за ней, по-прежнему выглядя незаинтересованным, оставляя Гермиону с Тео, Миллисенту и Блейзом.       В этот момент из ниоткуда появилась Джинни.       — Это Огден?       — Да, — ответила Грейнджер, протягивая ей бутылку, — Джинни, это…       — Блейз Забини, — он прервал её, протягивая руку Уизли, — мы никогда не были должным образом представлены. Честно говоря, и мы тоже, Гермиона, — добавил он, и она усмехнулась. Джинни пожала ему руку и представилась с широкой улыбкой.       Затем Забини повернулся к Грейнджер, и она со смехом пожала руку. Принимая его реплику, Миллисента вышла вперёд с немного нервной улыбкой.       — Я Миллисента, — сказала она, — но, пожалуйста, зови меня Милли.       — Привет, Милли, — сказала Гермиона, очень довольная тем, как это происходит, — Гермиона.       Тео прочистил горло и нервно поправил красивый чёрный шёлковый галстук.       — Теодор Нотт, — он протянул руку Гермионе, и та вздрогнула от глубокого тембра его голоса. Она никогда не слышала его раньше.       — Привет, Теодор.       — Тео, пожалуйста, — добавил он, — Теодор слишком официально.       — Приятно встретиться с тобой должным образом, — имея в виду то, что сказала. Пока что дела шли хорошо, по крайней мере, с теми, которых она назвала бы «разумными» слизеринцами.       Вскоре она, Джинни и три слизеринца нашли место, чтобы посидеть. Они поболтали о школе и выпили немного принесённого ими огневиски.       «Было приятно, — размышляла Гермиона, — общаться с людьми, которых она ещё не знала, — иметь какой-то новый и интересный разговор, вместо того, чтобы уже узнать всё, что можно было, о многих ребятах со своего факультета.»       По мере того, как наступала ночь, Джинни и Блейз сидели всё ближе и ближе на диване, Гермиона не вмешивалась. Она знала, что подруга не поблагодарит за это, и в любом случае рыжеволосая девушка сможет позаботиться о себе. Она была рада, что влюблённость подруги, похоже, была взаимной. Судя по поведению Блейза, и тому, как случайно он обнял её за плечи, он нашёл Джинни такой же интересной, как и она его.       Она была поражена рукой, внезапно положенной на её плечи.       — Итак, Грейнджер, — начал неприятно громким голосом Малфой, явно пьяный, — ты же знаешь, каково это — иметь настоящее птичье гнездо на голове? Просвети меня.       — Я не знаю, Малфой, — резко ответила она, осторожно взяв его за руку и скинув её, — поэтому боюсь, что не смогу развлечь нас этим. Почему бы тебе не сказать нам? Каково это быть хорьком? Я уверена, что мы все хотели бы знать.       Он уставился на неё.       — Отвали, Грейнджер. Это было четыре года назад. Наберись актуальных оскорблений или убирайся с глаз моих долой.       — Вообще-то, это я была здесь, — сказала она, приближаясь к его лицу, так близко, что могла видеть цвет его глаз, — так почему бы тебе не свалить?       — О-о-о-о-о-о, — припевал Блейз, — не знал, что у тебя есть когти, Гермиона.       — Есть много вещей, которые вы, вероятно, не знаете обо мне, — сказала Грейнджер с намёком на гордость. Она тоже может быть загадочной и интересной.       — Почему бы тебе не просветить нас? — Малфой снова вмешался, его речь становилась менее понятной, — давай поиграем в игру «Я никогда не…»       — О, это звучит весело, — сказала Джинни, вылезая из-под руки Блейза.       — Да, почему бы и нет, — сказал Тео. Большую часть вечера он молчал, сидя слева от Гермионы, прислонившись спиной к стене и слушая, но не присоединяясь к разговору. Она задавалась вопросом, был ли он таким всегда.       Миллисента ничего не сказала, поэтому Гермиона пожала плечами.       — Конечно. Почему бы и нет? — она хотела показать, что тоже может повеселиться, и не собиралась отступать перед очевидным вызовом Малфоя.       Малфой оскалился, затем повернулся и позвал через плечо:       — Эй, придурки.       Пэнси и Гойл развернулись на том месте, где они были вдали от всех, чтобы посмотреть на него с явным презрением.       — Идите сюда, мы играем.       — Что за игра? — Гермиона услышала голос позади себя, и появился Невилл в окружении Луны и Симуса. Она была рада их видеть. Должно быть, они решили дать слизеринцам шанс, — либо это, либо они проверяли, что у них с Джинни нет проблем. В любом случае, она была счастлива, что они были здесь.       — Мы играем «Я никогда не…», — с гордостью объявила она, осознавая, что шум в затылке усиливается, и на её решение определённо повлиял алкоголь. — Вы в деле?       — Да, чёрт возьми, — сказал Симус, сидя на полу рядом с ними. Невилл пожал плечами и сел, а Луна улыбнулась своей странной, мечтательной улыбкой и плюхнулась рядом с ним, перья покрыли пол, как раз в то время, когда прибыли Пэнси и Гойл с одинаковыми угрюмыми лицами, чтобы завершить круг.       — Хорошо, тогда, — начал Малфой, наливая каждому из них огневиски, — давайте действительно начнём эту вечеринку. Я никогда не пробирался голым по квиддичному полю.       Гермиона подняла бровь, полагая, что никто не будет пить, но Блейз посмотрел на Малфоя и выпил, пробормотав:       — Низкий удар, приятель, — но удивительно, что и Симуса щёки стали розовыми от алкоголя и смущения.       — Финниган? — спросила Пэнси с явным удивлением. — Ничего себе.       — Это был вызов, — признался он, — на первом курсе. У Оливера Вуда и их группы был клуб, в который они меня пригласили, но был этот тест на посвящение. Мне пришлось бегать по полю, когда они бросали в меня квоффлы. Клуб того не стоил, так или иначе, на пятом году он распался из-за Амбридж.       Невилл разразился смехом, наполняя напиток Симуса.       — О, Мерлин, я помню это! Ты пришёл в полночь весь в синяках и ссадинах, я думал, что ты виделся с Гарри и Роном или что-то в этом роде. Если б знал, я бы положил квоффл в свою постель на неделю!       — Почему ты думаешь, что я ничего не сказал?       — Хорошо, хорошо, теперь давайте двигаться дальше, — объявил Малфой, как будто он был назначен капитаном в игре, — Грейнджер, ты следующая.       Гермиона немного подумала.       — Э-э… ​​никогда, я никогда… не целовала кого-то в библиотеке, — закончила она, понимая, что это довольно жалкий поворот, но не зная, что ещё сказать. Пэнси насмешливо рассмеялась и выпила, как Блейз, Малфой, Джинни и… Луна? — Луна?       — Я была там, осматривая заражение Нарглами в секции с ограниченным доступом, и Аргус Филч нашёл меня. Я пыталась объяснить, что я там делала, но он не слушал и угрожал отвести меня к директору. Поэтому я поцеловала его, чтобы отвлечь, а потом убежала, — беспечно объяснила она, как будто это была самая обычная вещь в мире.       Джинни выплюнула напиток, а Невилл поморщился. Гермиона моргнула, не зная, что сказать, но и не зная, чего она ожидала от Луны. Малфой выглядел ошеломлённым.       — Фу-у! Филч? Это противно, — воскликнула Милли.       — Это была лучшая идея в то время, — объяснила Луна с улыбкой, равнодушной к реакции.       — Противно, противно, противно, — объявил Блейз, вздрагивая, и взял свой недавно заполненный стакан. — Хорошо, моя очередь. Я никогда не крался по территории замка без разрешения.       Гермиона, Луна, Джинни и Невилл — все выпили, — их приключение в министерстве на пятом курсе было хорошо известно, в конце концов, — и, что неудивительно, Малфой тоже выпил. Гермиона предположила, что его задание от Волан-де-Морта на шестом году могло быть как-то связано с этим.       Дальше не было никаких сюрпризов, поэтому они пошли дальше, становясь всё пьянее и громче. Джинни вернулась к Блейзу, почти обнимая его, и Симус потерял сознание на полу после того, как ему пришлось выпить четыре раза подряд. Гермиона безудержно хихикала, чувствуя себя очень легкомысленно, и даже Малфой и Пэнси перестали хмуриться и стали улыбаться. «Неожиданно видеть улыбающегося Малфоя, но ему это идёт — подумала Гермиона. — Если бы не был таким мерзким человеком, он бы выглядел намного лучше.» Она никогда не была такой пьяной раньше.       — Я никогда раньше… — начала Милли, которая опасно покачивалась на своём месте, — не занималась сексом.       Гермиона с любопытством наблюдала, как Джинни, Блейз, Малфой и Пэнси пили, как и она, затем пожимали плечами. Какой бы неловкий опыт был с Роном, она подумала, что это тоже считается. Вокруг раздались громкие вздохи, и Малфой фыркнул справа от неё.       — Грейнджер? Ты шутишь?       — Это был Уизли? — спросила Пэнси, искренне заинтересованная.       — Да, — призналась Гермиона. Хорошо, что это был кто-то, с кем она была в отношениях, по крайней мере, — только один раз, — добавила она, пожав плечами.       Малфой разразился смехом.       — Уизли удалось пробраться сквозь железные трусики? Хорошо, я должен кому-то пять галлеонов, но не могу вспомнить кому.       — Эй, — вмешался Невилл, — не будь ослом, Малфой.       — Давай, Лонгботтом, ты же не говоришь мне, что думал иначе. Не так ли, — насмешливо сказал Малфой. — Все знают, что Грейнджер — самая недоступная девушка в школе.       — Ну, очевидно нет, — вмешалась Гермиона, отчаянно пытаясь постоять за себя. Она знала, как большинство людей в школе смотрели на неё — заучка, неприступная, — но на самом деле она не была такой, она просто сосредоточилась на учебе, а мальчики были второстепенными. — Иногда люди совсем не такие, какими кажутся.       — Не обижайся, Грейнджер, — грубо сказал Малфой, — но дело даже не в этом. Я искренне удивлён, что кто-то хотел подойти к тебе с самого начала, так как ты самая ужасная ханжа в школе. Хотя, я полагаю, ведь это был Уизли, так что он едва ли считается.       Это было сказано. Она не собиралась принимать это. Алкоголь в её венах подпитывал мужество, и она встала, сложив руки в кулаки. Джинни села, нервно наблюдая за ней, а остальная часть группы замолчала.       — Да, у меня не было большого опыта. Ты, вероятно, занимался сексом со всеми на вашем факультете, и я поздравляю тебя, ты шлюха, Малфой. Но я могу сказать одно, в отличие от тебя, по крайней мере, мой партнёр хотел, чтобы я получила что-то кроме денег моих родителей!       Малфой посмотрел на неё в ярости. Она пересекла черту и почти сглотнула, но твёрдо стояла на своём. Он это заслужил. Он заслужил это за всё, что он когда-либо говорил ей, за всё, что когда-либо делал, за все оскорбления, уколы, уловки и мерзость. Она чувствовала себя храбрее, чем когда-либо. Он поднял руку, и казалось, что он собирается ударить её, но в последнюю секунду он прищурился и отвернулся, молча уходя из Выручай-комнаты.       Гермиона глубоко вздохнула, она не заметила, что задержала дыхание и посмотрела на остальную часть группы. Все казались ошеломлёнными — даже Джинни, которая смотрела на неё с удивлением.       — Никто никогда не вызывал его злость из-за такой ерунды, — отметила Пэнси. — Я лучше проверю в порядке ли он, — Паркинсон встала и последовала за ним из комнаты, поправляя своё зелёное платье, которое было немного перекошено, показывая лямку лифчика.       Блейз вздохнул.       — Ну, я бы сказал, что этого достаточно, не так ли? Кто готов сыграть во что-то ещё?       Пока остальные снова начали болтать, разбудив Симуса, который мрачно моргнул, Гермиона прикусила губу. Она была достаточно трезва, чтобы помнить, что это была её идея, так как она хотела, чтобы они все ладили, и здесь она, когда среагировала на насмешки Малфоя, поняла, что выбросила свою идею единства между факультетами из окна. Внезапно она почувствовала себя не очень хорошо.       — Ты в порядке? — спросил глубокий голос рядом с ней, подняв глаза, она увидела обеспокоенное лицо Тео. Он сидел очень близко к ней.       — Да, — пробормотала она, — мне жаль, я не должна была это говорить.       — Честно говоря, — сказал он, скользнув руками по волосам, — я думаю, что всё будет нормально. Он годами разбирался в этом, ему нужно научиться принимать. И то, что он сказал о тебе, было неправдой.       Гермиона фыркнула.       — Да, ведь это так, — Гермиона фыркнула. — Все знают, что я безнадёжная, некрасивая заучка, которая сидит одна в библиотеке, уткнув нос в книгу.       Тео пожал плечами.       — Я никогда не думал о тебе так. Не думаю, что многие из нас такого мнения. Если я буду совершенно честен, — уверен, что Малфой сказал всё это только потому, что ты ему нравишься, и он раздражён, что кто-то опередил его.       — Я ему нравлюсь? Это смешно, он никогда не делал ничего, кроме как высмеивал меня, — ответила Гермиона, — это не совсем похоже на то, что я была неприступна все эти годы, ведь так?       — Это трудно для нас, — Тео вздохнул. — Для чистокровных. Я имею в виду, что всё это дерьмо не имеет значения сейчас, когда началась война из-за этих предрассудков, — быстро предупредил он, глядя на неё, — но ты должна понимать, на что это похоже. Мы не можем просто бросить всё это и делать то, что нам нравится. Есть правила. Ты — маглорождённая, и если бы какие-нибудь слухи дошли родителям Драко, ну, в общем, вырваться из школы было бы наименьшее из его проблем.       Гермиона обдумала это. Это было правдоподобно. Что не было правдоподобным, так это мысль о том, что Малфой, светловолосый идиот века, найдет её хоть в малейшей степени привлекательной.       — Я до сих пор не верю тебе, — наконец сказала она. — Так просто не может быть. Он мог иметь кого угодно.       — Кроме тебя, — сказал Тео, подняв бровь, — ты ведь заметила, верно? Это в нашей природе хотеть того, чего у нас не может быть.       Гермиона откинулась на спинку своего кресла, это давало почву для размышлений.       — Конечно, я не говорю ничего из этого, чтобы заставить тебя действовать, или что-то в этом роде, — быстро добавил Тео, зарывая руку в волосах, — только чтобы ты не чувствовала себя плохо. Он не хотел тебя обидеть.       — Спасибо, Тео, — искренне сказала Гермиона и улыбнулась ему. Он был прекрасен. Прекрасный слизеринец. Она не думала, что такое бывает. Он улыбнулся в ответ, тёмные глаза мерцали, и её сердце слегка затрепетало. Как раньше, когда Рон улыбался ей. Тео был очень, очень хорош в своём наряде, и она решила, что хотела бы снять с него эту рубашку и мельком увидеть то, что было под ней. О нет. О, нет, нет, нет.       «Ты пьяна, — с упрёком напомнила себе Гермиона, — ты пьяна, так что не делай ничего опрометчивого.»       В этот момент позади них раздался грохот, Гермиона оглянулась и увидела, что Милли упала со стула. Все остальные смеялись, кроме Джинни и Блейза, которые были заняты, обнимаясь на диване. Гермиона засмеялась, когда Гойл помог Милли и застенчиво улыбнулся.       — Лучше я провожу её в гостиную, — сказал он, когда она посмотрела на него с неприкрытым обожанием во взгляде.       — Я тоже пойду, — сказал Тео, вставая, — Блейз сможет найти дорогу назад, когда закончит. Спасибо, что пригласила нас всех сегодня вечером, это было необычно.       Блейз либо не слышал своего имени, либо ему было всё равно. Он и Джинни были полностью поглощены друг другом. Тео встал с другой стороны от Гойла и обнял Милли за плечо, поддерживая её, все трое помахали и покинули комнату.       Невилл тоже встал и оглядел комнату.       — Похоже, вечеринка угасает, — прокомментировал он, — так что я возвращаюсь в гриффиндорскую башню. Кто-нибудь ещё пойдёт?       — Да, — сказала Гермиона, бросая последний раз взгляд на Джинни, — давайте вернёмся, уже поздно. Или рано.       Они находились всего в нескольких минутах ходьбы от их комнаты в общежитии, так как они были на седьмом этаже. Луна вышла с ними и отправилась в гостиную Рейвенкло, и Гермиона осталась с Невиллом и Симусом. Симус был совершенно пьян, опираясь на Невилла в поддержке и дико ухмыляясь, провозглашая, насколько весёлой была ночь. Хотя он был прав, — ей действительно было очень весело, несмотря на спор с Малфоем.       Когда они подошли к портретной дыре, Гермиона отпустила двух мальчиков первыми, наполовину подтолкнув Симуса вверх по ступенькам, пока Невилл тащил его с другой стороны. Она собиралась последовать, когда её внезапно схватили за руку и оттащили в нишу. Встревоженная, она попыталась закричать, но почти сразу почувствовала, как чья-то рука накрыла рот.       — Грейнджер, это я, — прошипел голос в её ухо, она почувствовала запах огневиски и услышала невнятные звуки самого белокурого парня. Она расслабилась; по крайней мере, не похоже, что она в опасности.       — Что это? — прошипела она, когда он убрал руку, — ты пришёл, чтобы извиниться?       Он фыркнул.       — Малфои не извиняются.       — Тогда что? — потребовала она, но вместо ответа, с хищным взглядом Малфой внезапно наклонился и яростно поцеловал, оставляя синяки от сильных прикосновений. Он толкнул Грейнджер к стене, прижавшись к её губам, и, несмотря ни на что, это было действительно здорово. Несмотря ни на что, из-за алкоголя, напряжения и гормонов, она поцеловала его в ответ. Они разошлись, затаив дыхание, и смотря друг на друга; затем, не говоря ни слова, Малфой взъерошил волосы, повернулся на каблуках и оставил её одну.       «Что, во имя Мерлина, было?»       Она была совершенно смущённая, у неё кружилась голова, на этот раз Гермиона решила просто пойти спать и позаботиться о последствиях всего этого утром.       Той ночью Гермиона мечтала о грубом поцелуе Малфоя, о волнующих и мучительных ощущениях, которые пронзили всё тело, но во сне это был не Малфой, который держал её руки на себе, целуя с точностью до дюйма от её здравомыслия, — это был тёмноволосый слизеринец с мерцающей улыбкой и повседневной открытой рубашкой.       Дерьмо.