Drive

Бен замечает её сразу же, как только заезжает на парковку дома. Рей стоит возле Фалькона, обнимая себя за плечи и не обращая и толики внимания на шум мотора и выхвативший её из полумрака свет фар. Внутри у него всё замирает, и даже сглотнуть кажется непосильной задачей: Рей кажется такой хрупкой сейчас — больше, чем обычно, на грани того, чтобы окончательно сломиться. Бен паркуется чуть дальше Фалькона. Ладони потеют от накатывающего на него волнения; стараясь не шуметь, чтобы не напугать девушку, Бен осторожно закрывает дверцу. Рей склоняет голову и несмело касается вишнёвой поверхности Фалькона, но не пробегается по ней кончиками пальцев, что успело войти у неё в привычку — лишь прижимает их плотнее, словно ища поддержки. Внутри у Бена всё обрывается, когда она подносит вторую руку к лицу, накрывая губы, словно сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Он замедляется на мгновение, но не останавливается: он должен это сделать. Было ли ему когда-нибудь так плохо? Убивал ли его когда-нибудь один лишь вид страданий другого человека? — Рей, — тихо зовёт он, останавливаясь в нескольких шагах от неё. Руки в несмелости спрятаны в карманах бомбера, и голос такой низкий и осторожный, что её имя слетает с пересохших губ шелестом — едва слышным и хрупким. На секунду Бен чувствует себя призраком, способным лишь наблюдать за происходящим со стороны. Но Рей слышит его и оборачивается; её рука всё ещё опирается на багажник Фалькона. В покрасневших и высушенных пролитыми за день слезами глазах недоверие — словно она не верит, что он — живой и реальный — стоит здесь и сейчас прямо перед ней. Бен смотрит на неё с беспокойством, опасаясь, что во взгляде вдруг проявится жалость, которой она не простила бы, а сердце в груди валит так отчаянно, словно это его последние минуты перед неминуемой гибелью. Возможно, так и есть, думает он. — Кайло… — сипло слетает с её губ. Это имя из её уст уже давно с каждым новым разом вбивается новым острым осколком под рёбра. Этот раз не исключение. Ему отчаянно хочется услышать, как она зовёт его именем, которое он когда-то возненавидел, от которого убегал, прятался и отрекался. Но не сейчас, понимает он. Рей срывается с места так резко, почти бегом сокращая то короткое расстояние между ними, что Бен теряется на несколько мгновений; и когда руки девушки обвивают его талию — выше раны, о которой он вспоминает в последний момент, — ему нужно несколько лишних секунд, чтобы высвободить руки из карманов и прижать её к себе. Бен чувствует, как отчаянно она цепляется пальцами за ткань куртки на его спине, как судорожно она вдыхает и выдыхает, борясь с истерикой, опаляя его грудь горячим дыханием сквозь тонкую ткань футболки. Он окутывает её плотным, крепким кольцом, легко склоняясь, отчего её волосы щекочут его щёку, и чувствует, как её тело дрожит в его руках. То, что он должен сделать дальше, разрывает его душу, причиняет физическую боль; он словно действительно сам идёт навстречу смерти. Перед тем, как насильно отстраниться от неё, продолжая держать её за плечи и встречая непонимание и лёгкую обиду в глазах напротив, Бен в последний раз вдыхает аромат пионов и оставляет в её волосах наполненный горечью поцелуй. Он не хочет верить в это, но нутро подсказывает, что он может стать для него последним. — Рей… — слова застревают в горле, и от затравленного взгляда её тёплых карих глаз ложь так и просится наружу, подталкивая наплевать на всё, кроме её израненных чувств в эту конкретную минуту. Но Бен отдаёт себе отчёт в том, что так не может быть, только не с ней. Он зажмуривается на долгую секунду, чтобы собраться с силами. Рей опережает его, заставляя взглянуть на себя. — Кайло, По больше нет. Бен готовится к её слезам и воплю раненого зверя, но в её голосе слышны лишь опустошение и усталость. — Я знаю. — Я искала тебя. Фразы разрезают густую тишину ночи одновременно, сплетаясь в единое целое. — Что? Между бровей Рей залегает морщинка, когда она хмурится, пытаясь осмыслить услышанное. Затем на неё снисходит озарение, и Бен видит, как её накрывает облегчение: морщинка разглаживается и плечи расслабляются, опускаясь вниз. — Новости… — тянет она. Ему приходится выдавить из себя это с огромным усилием; всё внутри — от лёгких до языка — противится его попыткам, сжимая горло спазмом, но несмотря на это короткое слово выходит твёрдо, пусть и тихо: — Нет. Три буквы мечом палача повисают над его шеей, а вместе с тем — над их с Рей связью, которая образовалась так быстро, и которой, видимо, так же быстро суждено распасться. — Я не понимаю. Девушка в отрицании качает головой, пытаясь вдруг найти взглядом ответы в бетоне под их ногами. Пути отступления перекрыты, и Бену не остаётся ничего, кроме как продолжать пробиваться сквозь тернии нежелания подводить доверие Рей, хотя оба пути — и ложь, и правда — ведут к этому. Он уверен, что выбирает меньшее из зол. — Рей, послушай, посмотри на меня, Рей, — Бен отпускает её плечо и мягко касается самыми кончиками пальцев её подбородка, заставляя взглянуть в его лицо. Он знает, что через полминуты она этого уже не позволит, а ему важно видеть её глаза: он чувствует, что они будут его единственным якорем, и он знает, что, вероятно, это последний раз, когда он может находиться к ней так близко. Глаза так и рвутся собрать, впитать каждую мельчайшую чёрточку её лица, каждую морщинку и едва заметную сейчас веснушку, чтобы продлить яркость будущих воспоминаний, но силой воли Бен заставляет себя смотреть ей лишь в глаза, в которых зарождается недоверие к нему. — Рей, я знаю об этом не из новостей. Я был там, был с По, Рей. Её глаза моментально стекленеют, наполняясь слезами, и уголки губ в расстроенной гримасе опускаются вниз. Она отдаляется от него на шаг, а затем ещё один — и Бен беспомощно роняет руки, чувствуя, как земля готова уйти из-под ног; пальцы ещё ощущают призрачную мягкость и тепло её тела. Рей не задаёт вопросов, но он чувствует, что она ждёт ответов. — В тюрьме По задолжал, сильно. Ему сели на шею. Тогда — это было не ограбление, никаких подростков, избивших его, не было. Это были те, кто хотел вернуть свой долг. Рей, они угрожали Финну, они были здесь, в этом доме, видели его, разговаривали с ним. Девушка зажимает рот обеими руками, и несколько крупных слёз расчерчивают её побледневшие от страха щёки. — Рей, они угрожали тебе, — продолжает Бен. Незаметно для себя он переходит к оправданию поступка Дэмерона, словно стремясь загладить несуществующую вину перед ними всеми. — По хотел защитить вас. Они бы не оставили его в покое. Рей отворачивает голову вбок, закрывая мокрые от слёз глаза и прижимая рукав кардигана к раскрасневшемуся носу. Странным образом Бен ощущает необходимость продолжать: он чувствует, что теперь не остановится, пока не расскажет ей всё. — Я… я не мог позволить, чтобы с вами — с тобой и Финном — что-нибудь случилось. Только не с вами. Губы вдруг начинают дрожать. Осознание, что Рей здесь и в порядке, хотя бы физическом, только начинает приходить к нему. Бен старается вернуть контроль над дыханием, чтобы говорить ровно, но ничего не выходит. Было успокоившееся сердце подкатывает к горлу. — Он… По делал это только с мыслью о вас, Рей, — Бен замолкает на мгновение, чувствуя, что ей необходимо время, чтобы осознать услышанное, и сам использует это, чтобы сделать несколько глубоких вдохов, а затем продолжает: — Как и я. Сдавленное рыдание вырывается из горла Рей, и хрупкие ладони уже не в силах сдержать его. Девушка пятится, зажмурившись, пока не упирается в багажник Фалькона. Бен делает шаг к ней, и она, заметив это, не отстраняется — это вселяет в него надежду. — Но это не была случайность, — говорит он, и оба хорошо понимают, что подразумевается под “это”. — Рей, По подставили. Я уже знаю, кто, но ещё не знаю, зачем. Бен делает ещё один шаг, и она всё так же остаётся на месте. На мгновение ему кажется, что через секунду она снова окажется в его объятиях. — Рей, — тише и серьёзнее продолжает он, заглядывая ей в глаза, — эти люди чересчур опасны. Они уже угрожали вашей с Финном безопасности, и я не могу гарантировать, что смогу обеспечить её вам. Рей, деньги остались у меня. Полмиллиона. Ты сможешь начать новую жизнь, — шепчет ей Бен. В его глазах загорается огонёк, в глазах же Рей, засланных слезами, теперь лишь неверие в происходящее и злость. Она отчаянно качает головой, словно не желая его слышать, но Бен не останавливается. Тяжело сглотнув, он протягивает к ней руку — ладонью вверх. — Рей, мы сможем начать новую жизнь. Она замирает, словно скованная льдом, лишь глядя широко распахнутыми глазами в его — полные мольбы и непонятной для неё надежды и решимости. — Пожалуйста, — добавляет Бен тихо. Время застывает для него. Он чувствует, как отчаяние начинает медленно овладевать им, просачиваясь из пустоты между ними сквозь кончики вытянутых к ней пальцев, медленно проползая всё выше по венам — к плечу и ключице, чтобы разлиться в груди сжирающей изнутри чернотой. Сердце готово выскочить из груди, когда Рей делает шаг к нему, оказываясь совсем близко, рассеивая собравшуюся в нём темноту… Но лишь для того, чтобы сгустить её пуще прежнего. Хлёсткая пощёчина звоном отдаётся в левом ухе, отбивается эхом от бетона вокруг, отскакивает от стен и пола, уносясь на улицу. Глаза Рей черны от злости, обиды и боли. И слёзы, скатывающиеся по щекам, полны того же. Искусанная нижняя губа дрожит, а кулаки крепко сжаты — она впивается ногтями в ладони. Место, куда пришёлся её удар, не болит. Но внутри всё ломается в тот миг, когда Бен осознаёт: он — одна из причин такого её состояния. Внутренности скручивает до тошноты и пальцы вдруг леденеют. С ужасом он понимает, что слышит, как в горле Рей зарождается тот самый вой раненого зверя. Но она не выпускает его наружу — лишь крепко, до боли, уверен он, сжимает челюсти, и, резко развернувшись, больше не глядя на него, быстрым шагом идёт к пикапу. Бен замечает, как она достаёт из заднего кармана джинсов ключи. Лёгкие сжаты тисками страха и отчаяния, он не может нормально вздохнуть, но буквально бежит за ней. Грохот закрываемой им двери машины неестественно громко разносится по целой парковке, и Рей резко оборачивается к нему, зло воззряясь на него, упирающегося ладонью в боковое стекло. — Пусти, — шипит она. — Нет, — твёрдо отвечает Бен, выдерживая натиск её наполненного яростью взгляда. — Пусти! — визжит Рей, роняя очередные слёзы и пихая его со всей силы, что в ней ещё остаётся. — Остановись, Рей! — он повышает голос, в попытке перекричать, достучаться до неё и вновь обхватывает её плечи, слегка встряхивая, чтобы привести в чувство. — Очнись! — Бен кричит это ей, вырывающейся из его рук, прямо в лицо, едва не касаясь своим носом её. — Ты понятия не имеешь, кто они, Рей. И на что они способны! — А ты, значит, имеешь? — с откровенной издёвкой в голосе выплёвывает Рей ему в лицо. Он легонько встряхивает её ещё раз, не зная, как ещё добраться сейчас до её разумной части, но понимая, что это исключительно необходимо. — Да, знаю, Рей! Я видел их, я имел дело с ними, и Люк имел, и По имел, если тебе интересно! И теперь посмотри, где он, посмотри! Пойми же ты, Рей, что ты для них — ничто, пустое место из ниоткуда, без имени и рода. И Финн для них — тоже ничто, даже не невинный ребёнок. Просто разменная монета, пешка, жертва, потенциальный свидетель — называй, как хочешь! Вы оба теперь — ничто, Рей. Бен выпаливает всё это практически на одном дыхании, отчаянно высматривая в её глазах проблески понимания. Это явно не то, что она ожидала услышать. Ошарашенная, Рей замирает, с удивлением глядя на него. Бен использует это, чтобы продолжить, и когда он говорит — тише, чем прежде, — его голос дрожит: — Рей, вы оба — ничто. Но не для меня. Удивление сползает с её лица, словно косметика под проливным дождём, уступая место лишь усиленной его словами ярости и обиде. Разъярённая, Рей снова пытается вырваться. Слишком поздно Бен понимает, что неосознанно чересчур сильно сжимал её плечи всё это время — на них обязательно проявятся синяки. Он испуганно отдёргивает руки, но извинения не успевают вырваться из горла, как Рей вновь предпринимает отчаянную попытку открыть дверь пикапа. Бен опережает её, второй раз за ночь оглушая пустую парковку грохотом металла. — Пусти, пусти меня, ублюдок! — кричит она, безуспешно дёргая дверь; её голос снова переходит на визг. — Если ты хочешь уехать — я отвезу вас, куда ты только скажешь, Рей. У тебя будет полмиллиона и свобода выбора: кем быть, где, с кем, что делать. Но сейчас я не дам тебе сесть за руль. Подумай о Финне, в конце концов! — Бен хватается за последнее, что, как ему кажется, может её хоть немного отрезвить; он пытается изъясняться простыми вещами и торговаться, лишь бы она вернулась в реальность, пусть и такую ужасающую сейчас. Но Рей, кажется, вовсе его не слышит. Бросив попытки открыть дверь, она пихает его в грудь, вновь роняя слёзы. Разумеется, её сил не хватает даже на то, чтобы пошатнуть его, не то что сдвинуть с места. Это кажется невозможным, но Рей выбешивается ещё больше — удары её кулаков со всей вкладываемой в них ненавистью падают непрерывным потоком на его грудь. Бен не сопротивляется. Он думает о том, что готов вынести любую боль, лишь бы ей стало легче. Рей воет, захлёбываясь рыданиями; её волосы разметались и лицо раскраснелось, потому что она забывает дышать. Бен чувствует, как в носу начинает щипать, а уголки глаз наполняются влагой. И когда Рей опускает кулак на его грудь в последний раз, сипло шепча “пусти-и-и-и” и почти падая на него обессиленная, несколько слёз скатывается по его щекам. Продолжая держать дверь пикапа, Бен прижимает Рей к себе свободной рукой. Футболка на груди быстро пропитывается её слезами. Они стоят так несколько минут, пока Бен не слышит, что её дыхание успокаивается. — Рей, малыш… Это слово слетает с губ неосознанно, но реакция девушки не заставляет себя ждать. — Не смей, — шепчет она, легко ударяя его сжатым кулачком в бок, даже не глядя, но попадая именно по ране. Таблетки держат его на ногах так, словно он только что с трёхнедельного отпуска и после хорошего сна, они притупляют боль и позволяют ему чётко и ясно мыслить. Но рана ещё настолько свежа, что лёгкий удар Рей всё же заставляет его резко втянуть воздух сквозь сжатые зубы и отпрянуть. Такое не может ускользнуть от её внимания, даже такого рассеянного, как сейчас. Девушка хмурится, отстраняясь от Бена и изучая напряжённое выражение его лица. Не спрашивая, она отодвигает край бомбера. В полумраке парковки на чёрной ткани футболки ничего не видно, и она осторожно касается пальцами того места, куда ударила его. Когда Рей возвращает руку на свет, на самых кончиках видна кровь. Её глаза расширяются, и она бросает обеспокоенный взгляд на его лицо, перед тем как приняться стягивать с него куртку, чтобы проверить остальные части тела. Наверное, это неуместно, но Бену кажется это забавным. Он успевает взять её ладони в свои перед тем, как она тянется задрать его футболку. Ему тяжело спрятать улыбку, когда он говорит, потому что от её беспокойства за него ему становится теплее. — Рей, я в порядке. Полном. Правда. — Но кровь… Какое-то движение слева от них заставляет его отвлечься от Рей. От бетонной колонны, возле которой припаркован пикап, внезапно отделяется тень. Бен уверен, что, если бы они сейчас не говорили, он бы услышал подосланного убийцу раньше. Бен медленно склоняется к Рей, которая от непонимания происходящего замолкает. — Я в порядке, Рей, правда, — шепчет он ей прямо в губы, прежде чем накрыть их своими. В мозгу проносится мысль, что она не отстраняется. Но как бы ему сейчас не хотелось поддаться ликованию, Бен отодвигает эмоции назад. Он разворачивает Рей спиной к машине, прижимая её к злосчастной двери, мягко обнимая за талию и нежно целуя. Её губы вдруг вздрагивают, когда она хочет ответить, но Бен приоткрывает правый глаз, чтобы убедиться: убийца уже близко — и резко отталкивает Рей за спину, разворачиваясь лицом к мужчине. Его действия выверены не одним годом практики и сейчас доведены до абсолюта таблетками, возводящими скорость его реакций в максимум. Левая рука перехватывает руку убийцы, держащего пистолет. Нескольких ударов о ребро кузова пикапа — сверху вниз — хватает, чтобы выбить оружие на землю; Бен находит его ногой и отталкивает куда-то назад. Правая ладонь уверенно хватает ворот пиджака убийцы, чтобы притянуть поближе для встречи его лица с коленом Бена. Он успевает нанести несколько ударов, разбивая нос наёмника, прежде чем тот замахивается и ударяет Бена по ране. “Сколько же он тут стоит? Сколько слышал?” Соло тяжело выдыхает, отталкивая от себя мужчину. Вспышка боли проходит, и он, кажется, начинает видеть всё даже яснее, чем прежде. В руках убийцы появляется складной нож; он не выпендривается как в фильмах, а сразу идёт в атаку. Несколько выпадов, и Бен захватывает его в ловушку, снова обезоруживая. Нож улетает в противоположную от пушки сторону. Ещё один выпад, в этот раз — голыми руками, но Бен опережает его, подныривая под рукой наёмника, оказываясь сбоку от него. Он заламывает его левую руку и хватает сзади за шею. Лицо убийцы впечатывается в боковое зеркало пикапа, с треском снося его на пол, и Бен слышит тихий вскрик Рей, а затем ещё несколько раз ударяет наёмника головой о металлический корпус. Тот не теряет сознания, но когда Бен бросает его на холодный бетон, не сопротивляется. В секундную передышку он, тяжело дыша, чувствуя, как пот скатывается по лбу, позволяет себе обратить внимание на Рей — и замирает. В её руках пистолет; немного неумело держа оружие, она целится в лежащего на полу наёмника. Бен с удивлением отмечает, что её руки совсем не дрожат. Но в глазах неуверенность, страх. Нет. Она не сделает этого. Он не позволит. — Рей, не надо, — мягко произносит он, делая шаг к ней, вытягивая руку в успокаивающем жесте. Это стоит Бену того, что убийца делает ему подсечку, заставляя упасть на пол. Позвоночник и голова неприятно ударяются о бетон. Наёмник наваливается на него всем весом, принимаясь наносить удары по лицу; он успевает два раза попасть ему по скуле, прежде чем Бен, собрав все силы, не спихивает его с себя, впечатыая спиной в кузов пикапа. Теперь Бен наваливается на убийцу и наносит ему несколько чётко нацеленных в висок ударов. Наёмник наконец теряет сознание, но Бен знает, что это ненадолго. Рей смотрит на происходящее с ужасом в широко распахнутых глазах, когда он встаёт и оборачивается к ней. Она всё ещё держит пистолет в вытянутых в их сторону руках, поэтому Бен двигается медленно и осторожно. — Рей, — тихо зовёт он, приближаясь к девушке, — отдай мне это. Бен мягко касается её сжатых на рукоятке пистолета рук, от чего она вздрагивает и переводит взгляд на его лицо; ему приходится аккуратно разгибать её пальцы по одному, потому что они словно скованы судорогой, не позволяющей ей их разжать; то и дело он оглядывается на убийцу за своей спиной. Он уже нежилец, решает Бен. — Рей, — так же тихо говорит он, когда пистолет оказывается в его руке, — послушай меня, хорошо? — девушка даже кивает в ответ, что приободряет его, и он касается её плеча. — Ты больше не можешь здесь оставаться, тебе необходимо немедленно собрать всё самое необходимое для вас с Финном и уезжать. Ты понимаешь меня? — ещё один кивок, только менее уверенный. — Сейчас иди наверх, собери ваши вещи… — У меня Роуз, — вдруг говорит она. — Хорошо, я отвезу вас всех к ней. Они не должны знать её. — А он? — Рей кивает в сторону убийцы. — Это моя забота. Ты не должна об этом думать сейчас, — говорит Бен, сжимая её плечо. — Просто иди наверх и собери вещи, а потом жди меня. Пока Рей идёт к лифту, он надевает перчатки, и, когда она скрывается за металлическими дверями, бежит к машине, на которой приехал. Бен подгоняет её к пикапу, стараясь не спускать глаз с наёмника, и перекидывает сумки с деньгами в Фалькон. Он без труда закидывает в опустевший багажник тело мужчины, от чего тот вяло ворочает головой, будто во сне. На пушку предусмотрительно накручен глушитель. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, Бен приставляет дуло ко лбу наёмника. Он колеблется лишь секунду, прежде чем спустить курок. Когда дело сделано, пистолет отправляется в глубь багажника. Бен склоняется над телом и проверяет карманы — в переднем брючном оказывается телефон. Он тут же проверяет исходящие сообщения. Абонент: “Хатт Дж.”

“Я их нашёл.” “Деньги у водителя.” “Баба тоже в курсе.”

“Избавься от обоих”

“Ок”

“И Хакс сказал, что пацан тоже их видел. Разберись.” Блядь.

~*~

Перед тем, как постучать в квартиру Рей, он заходит в свою, чтобы быстро закинуть в единственную сумку оставшиеся там вещи — их всегда немного и он предпочитает не оставлять их в местах своих пребываний. А уверенности в том, что он ещё вернётся в эту каморку, у него совсем нет. Он слышит, как гремит цепочка, и как поворачивается замок. В дверях появляется Роуз, на лице которой читается беспокойство, но она не задаёт ему вопросов, лишь кивает, приветствуя, быстро пропускает в квартиру и тут же снова закрывает дверь на все замки. Отовсюду льётся свет, и шторы в гостиной плотно задёрнуты. Этого ни в чём не видно, но в воздухе ощущается тревожность, спешка и суматоха. — Она в спальне, — вдруг подаёт голос Роуз, направляясь в комнату Финна. Рей лихорадочно копается в выдвинутых ящиках комода, то и дело отвлекаясь на то, чтобы бросить в стоящую на кровати сумку какие-то вещи. Шторы в спальне тоже плотно задёрнуты. Бен здесь впервые за всё время, но его внимание приковано лишь к ней. Рей не замечает его появления, поэтому когда Бен подаёт голос, спрашивая, нужна ли ей помощь, вскрикивает и закрывает лицо руками. Ей нужно несколько секунд, чтобы отдышаться. — Нет, ничего не нужно, — выдавливает она нехотя, избегая смотреть ему в глаза и возвращаясь к сбору вещей — теперь её внимание переключается на вешалки в шкафу. Бен чувствует себя лишним сейчас, назойливым, и решает уйти, оставив её наедине с собой. — Кайло, — окликает его Рей, заставляя обернуться. Бену тошно от того, что он чувствует, как из его глаз буквально сочится надежда. Она же даже не поворачивает головы в его сторону, но хотя бы перестаёт снимать с вешалки одежду. — Если тебе нужна помощь с раной, скажи Роуз. В ванной есть бинты и пластыри. Бен не отвечает. В комнате Финна так же светло, как и в остальных, и шторы тоже плотно задёрнуты. Мальчик сидит, уже одетый, на полу, складывая вместе с Роуз вещи в маленький рюкзачок. На ковре перед ним лежат, по видимому, самые необходимые по его мнению для сборов вещи — пластиковые черепашки-ниндзя в полном составе, один рейнджер, фломастеры и потрёпанный геймбой. В отличие от матери, Финн сразу замечает появление Бена. Мальчик долго смотрит на него снизу вверх, оттягивая пальцами носок на левой ноге, и Бен теряется, не зная, что сказать. — Ты пришёл, — констатирует Финн. — Я же обещал, — отвечает Бен, проходя в глубь комнаты, останавливаясь за спиной Роуз. Девушка лишь бросает на него беглый взгляд, и тут же возвращается к сбору рюкзака. Финн опускает взгляд и упирается подбородком в колено; маленькие пальцы всё ещё теребят носок. — Папа тоже обещал, — бормочет обиженно мальчик, выбивая этой фразой дух сразу из обоих взрослых. Рука Роуз замирает на полпути к рюкзаку с зажатым в ней рейнджером. — Мне кажется, Рей нужна помощь, — тихо произносит Бен после затянувшейся паузы. Девушка смотрит на него неуверенно, и он кивает ей, безмолвно прося оставить его наедине с Финном. Отдав ему игрушку, она выходит, претворяя за собой дверь, но не закрывая полностью, словно боясь оставлять их вдвоём без присмотра. Бен на секунду задумывается о том, что сказала ей Рей. Он опускается на место Роуз, отзеркаливая позу Финна, и прячет рейнджера в рюкзак. Бен хочет как-то утешить, а ещё лучше — объяснить сложившуюся ситуацию Финну, потому что знает, что тот хочет знать ответы, и когда Бен сам был маленьким, самой большой несправедливостью ему часто казалось то, что взрослые не хотели ему что-либо объяснять, просто говорили: “так надо”, “потому что я мама”, “Бен, ты не поймёшь, ты ещё маленький” — а он бы понял, был уверен он, просто они не хотели заморачиваться с тем, чтобы искать правильные слова. Ему хочется что-то сказать Финну, но он не знает, что ему уже сказала Рей, что сказала Роуз, и что он сам услышал из разговоров матери с полицией, а потому боится всё испортить; ощущение, что происходящее творится по его вине, и так неустанно бьётся где-то на задворках сознания. Бен тянется к отцовским часам и снимает их с запястья. Он задаётся вопросом, что Дэмерон оставил сыну, кроме пары воспоминаний о себе и угрозы его жизни. Бен протягивает их Финну, который лишь бросает короткий незаинтересованный взгляд исподлобья на часы и тут же упирает его обратно в пол. — Эти часы принадлежали моему отцу, — тихо произносит Бен, бережно поглаживая большим пальцем стекло, — он оставил их мне перед тем, как уйти. Это привлекает внимание Финна, и он поднимает взгляд на Бена. — Я берегу их уже много лет, больше, чем тебе сейчас. А сколько они были у моего отца — ты себе и представить не можешь. Они очень ценные, и когда я был в твоём возрасте, я хотел такие же. Отец всегда говорил, что такие часы должен носить только достойный мужчина, и что в своё время у меня обязательно появятся свои. Но я и мечтать не мог, что буду носить именно его часы. Я хочу, чтобы теперь их взял ты, Финн, — Бен протягивает руку ближе к нему, и мальчик несмело берёт часы в руки. — Но твой папа дал их тебе, — непонимаюше шепчет мальчик, переводя взгляд с циферблата на лицо Бена — и он мягко улыбается одним уголком губ. — Да, и они стали моими. А теперь я даю их тебе. — Просто так? — удивлённо спрашивает Финн, сжимая часы крепче. — Нет. Пламя в тёмно-карих глазах мальчика чуть угасает, он разочарован. — Я не хочу отдавать тебе свои игрушки, — дуя губы, произносит Финн и протягивает часы обратно. Бен подавляет смех, рвущийся наружу. Как прост мир ребёнка. — Мне не нужны твои игрушки, Финн. — Нет? — Нет. Просто обещай помнить обо мне и всегда быть рядом со своей мамой, она очень любит тебя, больше всего на свете. Хорошо? Финн раздумывает секунду, закусив губу, решая, выгодная ли это сделка, а затем перекладывает часы в левую руку и протягивает освободившуюся ладонь сидящему напротив мужчине. — Но ты должен сдержать это обещание, Финн, — серьёзно добавляет Бен, выставляя на мальчика указательный палец. — Потому что только достойные мужчины могут носить эти часы, а достойные мужчины всегда держат свои обещания. Финн кивает, и Бен осторожно пожимает его маленькую ладонь, закрепляя сделку.

~*~

Когда они вчетвером выходят на парковку, Бен беспокойно оглядывается по сторонам, опасаясь, что к ним подослали ещё кого-то. Но свидетели их побега — лишь оставленные на ночь владельцами машины и мёртвый бетон. Роуз направляется к машине Рей: они решили, что она поедет на ней впереди, показывая дорогу; оставлять пикап на парковке дома кажется Бену небезопасным — пусть думают, что она сбежала. Он прячет их вещи в багажник, когда слышит, как Рей говорит Финну сесть сзади, и задерживается за открытой крышкой багажника, чтобы послушать их разговор и совладать с разочарованием от её слов. Финн пробует протестовать, ему нравится ездить спереди, но Рей убеждает его, что он будет мешать Кайло сконцентрироваться на дороге. Финн пытается апеллировать тем, что раньше он никогда не мешал, и обещает ехать тихо. Но Рей, ссылаясь на то, что ночью нужно быть предельно осторожным, остаётся непреклонна. С тяжёлым вздохом Финн забирается на заднее сидение. Когда все усаживаются, Бен наконец закрывает багажник и занимает своё место. На выезде из парковки стоит машина из мастерской Люка. Если будет время, он вернётся за ней. Если нет — Люк, если ещё будет в городе, как-нибудь да отвертится от полиции. Они едут в полной тишине. В зеркало заднего вида Бен пытается разглядеть эмоции Рей, но всю дорогу она смотрит в боковое стекло, прижимая к груди успевшего заснуть Финна, а на её лице непроницаемая маска. Каждый раз натыкаясь на неё, Бен, как мантру, повторяет про себя: “Главное — их безопасность. Теперь не важно, что между вами. Главное — их безопасность.” Роуз живёт в похожем доме, но в районе получше. Здесь такая же подземная парковка, и даже похожий лифт. На пороге квартиры Рей передаёт спящего Финна подруге, чтобы та занесла его в спальню, и останавливается в проходе, протягивая руки к сумкам, которые держит Бен. — Я помогу… — Не надо, — тихо отвечает она. Бен тяжело вздыхает. — Отдай мне сумки, пожалуйста, — чуть мягче произносит она, с притворной решимостью во взгляде. Бен протягивает их ей, и она берёт их так, чтобы не прикоснуться к его рукам. Отставив их на пол, она делает шаг назад, а затем ещё один и кладёт руку на дверь. — Рей, я сделаю всё, что смогу, чтобы вы могли не бояться. Я обещаю. — Я знаю, — шепчет она, и слеза вдруг стекает по её правой щеке, затекая в уголок губ. — Но будь готова к тому, что придётся бежать. Рей кивает ему, и он видит в её взгляде, что она действительно знает. — Я могу увезти вас, Рей, и ты… — предпринимает Бен ещё одну попытку, заранее зная, что она обречена на провал. Рей лишь качает отрицательно головой, делая шаг вперёд, начиная закрывать дверь между ними. Он до последнего смотрит ей в глаза, и в последний момент она, кажется, колеблется, замирая на несколько секунд, но всё же закрывает дверь. Бен слышит, как поворачивается замок, и этот звук кажется ему звуком гвоздя, забиваемого в крышку его гроба.