Признание

– Майк… Я должен кое в чем признаться. Напряжение повисло в комнате натянутой струной, которая в любой момент была готова лопнуть. Майк все так же неподвижно лежал с протянутой в сторону Честера рукой. Признаться? Мне не по себе от его формулировки. Неужели все может стать еще хуже, чем есть? Нет. Что может быть хуже его решения все прекратить? Он передумал? Почему он пришел? Он же сам сказал… Честер рвано выдохнул и, смяв простынь рукой, замялся, не решаясь продолжить. Другой рукой он накрыл кисть Майка, и тот раскрыл ладонь, позволяя их пальцам переплестись. Они все еще находились на расстоянии вытянутой руки друг от друга, но через это простое прикосновение Майк вдруг почувствовал с Честером связь, и узел в его животе стал потихоньку ослабевать. – Майк… Я… Я выпил. Майк с облегчением почувствовал, как из легких выходит застрявший там воздух. И это всё? Плохо, конечно, но не худшее из того, что могло быть. Честер продолжил, давясь воздухом: – Я не хотел приходить. Пытался остаться в своем номере, дать тебе немного пространства. Не хотел сбивать тебя с толку. – Не хотел сбивать с толку? – перебил Майк. – Что это значит? Честер продолжил, игнорируя вопрос: – Я лежал на кровати и думал о том, как чертовски мне тебя не хватает. Разнервничался, встал и пошел к мини-бару, достал из него ром, прикончил его в один присест… И я испугался!.. – Ш-ш, Чес, иди ко мне, – Майк потянул их переплетенные руки на себя и Честер придвинулся к нему, прильнув щекой к его груди. От стыда у вокалиста горело лицо – Майк отчетливо ощущал его жар на своей коже. – Все нормально, – выдохнул Майк ему в ухо, почти касаясь бледной мочки губами. – Я помогу тебе. Больше такого не случится. Они лежали в тишине, их переплетенные пальцы покоились у Майка на животе. Что сказать, чтобы Честеру стало легче? Почему ему так отчаянно нужно было выпить? Просто потому, что меня не было рядом? Неужели… Неужели я нужен ему так же сильно, как и он мне? Майк покачал головой. Не будь идиотом. Честер алкоголик. Он просто не смог справиться со стрессом. К тебе это не имеет абсолютно никакого отношения. Мир не вертится вокруг тебя. Вокруг тебя вообще мало что вертится. Майк боялся, что неудачные слова только оттолкнут Честера, поэтому так и не заговорил. Он лежал молча, вдруг вспомнив о беконе, который не доел сегодня утром. Вчера утром, – одернул себя он. Ароматный бекон с хрустящей корочкой тающий во рту, встал в горле комом, когда Честер разбил ему сердце. Да какая вообще разница? Это всего лишь бекон, Шинода. Забудь о нем, двигайся дальше. Все то время, что мысли Майка были поглощены беконом, большой палец его свободной руки бессознательно проводил линии над резинкой чужих пижамных штанов. Сердце Честера, немного притихшее рядом с Майком, снова зачастило у вокалиста в груди. Ничего не подозревающий, Майк продолжил поглаживать бледную кожу у кромки розовой ткани в горошек, как вдруг Честер расцепил их пальцы и накрыл его блуждающую руку своей. Вот дерьмо. Пойманный с поличным, Майк застыл. Я его трогал. Гладил. Всего лишь большим пальцем! Подумаешь! Его даже полноценным пальцем не назовешь, черт! – Чес? – прошептал Майк в темноту чуть громче шума работающего кондиционера. Честер не ответил. Он молча поднес руку Майка к лицу и нерешительно коснулся его ладони губами. Черт… Майк с силой зажмурил глаза, представляя, какое сейчас у Честера лицо. Под веками всплыл его образ: взгляд был темным, бездонным, абсолютно нечитаемым. Но кое-чего в этих глазах не было наверняка. Взаимности. Майк боялся своих чувств к Честеру, той глубокой связи, что закалялась на протяжении двадцати лет и выдержала не одно испытание. Чувств, которые окончательно запутались пару лет назад. Они спорили на творческой почве, ссорились и поддевали друг друга, но заканчивались их перепалки всегда одинаково: хватало одной улыбки, чтобы все мелкие неурядицы были позабыты. Честер начинал валять дурака в своей совершенно очаровательной манере, и все напряжение мгновенно уходило. Майк лишь смеялся, и в такие моменты в его глазах читалась вся любовь и привязанность, о которых он никогда не говорил вслух. Открыв глаза, он снова погрузился в непроглядную темноту. Почему так темно? Где-то должна быть лампа… – Спасибо, что ты мой друг, – шепнул Честер Майку в ладонь. Простые слова вырвали эмси из размышлений, въедаясь в душу. Майку скрутило живот. Его мысли вновь приобрели негативный окрас. Друг. Конечно. Просто друг. Друг, которого удобно обнимать, когда скучаешь по жене. Вслух он сказал другое: – Пожалуйста, Чес. Я рядом. Всегда. Всегда. По первому требованию. Всегда на твоих условиях. Честер прильнул ближе и, выпустив его руку, обвил Майка за талию, пальцы неподвижно застыли у товарища на бедре. Майк почувствовал, как внутри нарастает конфликт. Так ему все равно, что я его гладил? ЧТО ЗНАЧИЛ ЭТОТ ПОЦЕЛУЙ? Ничего, зная Честера. Равно как и то прикосновение к моей заднице. Всего лишь типичный Честер. Давай же, Майк, выкинь это из головы. Засыпай. Наслаждайся последней ночью спокойного сна в своей жизни. Честер быстро уснул, задышав медленно и размеренно. Почувствовав его теплое дыхание на своей груди, Майк вдруг вспомнил его слова о том, что он не хотел "сбивать его с толку". Брови Майка сошлись на переносице, пока он размышлял над этими словами. Что Честер имел в виду? Возможно, он боялся выглядеть непоследовательным и не хотел приходить сразу же после того, как озвучил свое решение все прекратить? Чтобы я не подумал, что все еще нужен ему? Или… Возможно, он чувствует себя рядом со мной так же неуверенно, как и я рядом с ним? Все паршивые чувства, которые он испытывал до прихода Честера, вдруг заново обрушились на него. Как долго он сможет держать все в секрете от собственного лучшего друга? Сколько еще сможет притворяться, что он ему не нужен? Он знал, что Честер понятия не имеет о том, что его чувства давным давно перешагнули за отметку дружеских. Майк не мог ответить на вопрос как или когда это случилось. Однажды он проснулся в Новой Зеландии после очередного шоу, с рукой Честера поперек груди, и слова, пришедшие на ум, вдруг вышибли из него весь дух. Я люблю тебя. Эти слова вертелись на задворках его сознания каждый раз, как он бросал взгляд на спящего Честера. В тот день Майк почувствовал себя обновленным. Все встало на свои места. Впереди у них был выходной и Майк мог думать лишь о том, что хочет провеcти его здесь, в постели. С Честером. Потому что он его любил. Нет. Это слишком. Не хочу думать об этом сейчас. Завтра. Спрошу его обо всем, когда смогу видеть его лицо. Тогда я пойму, что он имел в виду. *** На этот раз Честер первым проснулся, и сразу же почувствовал, как под его щекой размеренно вздымается чужая грудь. Он сделал глубокий вдох, пропуская через себя ни с чем не сравнимый запах Майка, улыбнулся и слегка потерся носом о кожу в самом центре его груди. В голове проскользнула мысль: почему Майк никогда не оголял торс на сцене? Стыдиться ему точно было нечего. Это было даже забавно: Честер постоянно срывал с себя одежду на публике, но спать всегда ложился в одном из своих неопределенного вида пижамных комплектов, в то время как Майк был застегнут на все пуговицы на сцене, но спал в одном лишь белье. Улыбнувшись, Честер потянулся, чем ненамеренно разбудил Майка. Первым, что Майк почувствовал после пробуждения, было тепло руки Честера, которое грело его всю ночь, но неожиданно ускользнуло, оставляя вместо себя прохладу стылого из-за кондиционера воздуха. – Холодно, блин. Честер, куда ты дел одеяло? – взвыл он, шаря по кровати рукой в поисках предмета, которым можно накрыться. Честер вечно отжимал у него одеяло. В разгар поисков в лицо Майка неожиданно прилетела подушка. Смех Честера как сквозь вату проник в его не до конца проснувшееся сознание. – Вот, накройся. Ты так мило об нее обтирался, когда я пришел, – шутливо поддел его Честер так, словно никакого разговора вчера не было. Майк сел и не особо церемонясь врезал Честеру подушкой в ответ, одновременно подавшись вперед, чтобы перехватить его руки, прежде чем они стали его щекотать. – Не-а! Ничего не выйдет, – воскликнул Майк, пытаясь завести руки Честера тому за голову и остановить таким образом атаку. К несчастью, Честер оказался быстрее. Прежде чем Майк успел сообразить, что происходит, пальцы вокалиста скользнули прямиком ему под подмышки, дразня чувствительную кожу прикосновениями. Майк так громко хохотал, что у него перехватило дыхание. Прошло несколько мгновений: Майк тщетно пытался оттолкнуть противника ногами и руками, извиваясь всем телом в надежде прервать экзекуцию. Загорелая кожа и бледная, с татуировками, смешались на белых простынях в одно пятно. Пытка, однако, длилась недолго. Несколько секунд спустя Честер рухнул на бок, посмеиваясь с триумфальным выражением лица. – Черт, Майки, если бы я знал раньше, что тебя так легко одолеть, ни за что не позволил бы тебе по утрам пялиться на мое спящее лицо. Смех Майка тут же оборвался, воздух комом встрял у него в горле. Он посмотрел на Честера с чистой паникой в глазах. Блядь. Откуда он знает? На несколько мгновений повисла многозначительная пауза, пока Честер, наконец, не сказал: – Я просто шучу, Майки. Все хорошо? Все пиздец как плохо! – кричало все внутри эмси. Он вдруг вспомнил: – Что ты имел в виду, когда сказал вчера, что не хотел сбивать меня с толку, Чес? Как только слова сорвались с языка, Майк захотел запихать их себе обратно в глотку. Черт! Он схватил подушку и зарылся в нее лицом, лишь бы не видеть непроницаемого взгляда Честера. Я просто должен был ответить, что его обезьянья рожа меня не интересует. Отшутиться. Спихнуть его с кровати. – Майк, – произнес Честер и сглотнул, мгновенно отводя глаза, когда лицо эмси слегка высунулось из-под подушки. – Не думаю… Я не знаю, что я имел в виду. Просто нес всякую чепуху, – он взмахнул рукой, и Майк вдруг отчетливо понял: Честер жалеет о том, что пришел. – Я чувствовал себя полным идиотом. Всего одна ночь без тебя сделала выпивку ФИЗИЧЕСКИ необходимой. Я… Я скучал по тебе. Прости. Я должен был лучше себя контролировать. Майк разочарованно прикрыл глаза. Ну конечно. Всего лишь ошибка. Как всегда. Я абсолютно ничего для тебя не значу, да? Просто грелка, с которой удобно ложиться в постель. Второсортная замена жене. Подпевка на сцене. Всегда рядом, всегда готов помочь, всегда на вторых ролях. Боже, нет. Спрячь лицо. Спрячь и не высовывайся, пока не сможешь улыбаться. Не смей смотреть на него! Майк услышал дрожащий вздох Честера, почувствовал, как прогнулась кровать под его весом, когда он придвинулся ближе и положил руку Майку на плечо. Майк чувствовал его близость, чувствовал, что Честер хочет заставить его оторваться от подушки. Но он не мог. Тихий шепот разрезал тишину, оседая у Майка на сердце: – Это нечестно по отношению к тебе. Майк рывком поднял голову, в полном замешательстве пытаясь прочесть что-то у Честера во взгляде. Нечестно? Что нечестно? – О чем ты? – прошептал он в ответ, тело ломило от напряжения. – Я думаю, что нам нужно пространство, чтобы… все выяснить, – начал Честер с нечитаемым лицом. Майк со свистом втянул воздух, ловя каждое слово, по его венам робко растекалась надежда. – Мне нужно сказать тебе кое-что еще. Я должен был признаться раньше, много, много лет назад. Прости… Я давным-давно должен был это остановить. Майк снова закрыл глаза, боясь услышать его следующие слова. – Майки, – медленно сказал Честер. – Ты говоришь во сне.