Восточный цветок

Тэхену плохо. Тэхену больно. У него душа болит и тело ломит. Будто проклятье, смерть послали на него. Режут ножом, убивают медленно со вкусом. Он плачет и плачет, задыхаясь своими слезами. Еще секунду и воздух перестанет проникать в легкие, он задохнется, умрет тут, голый и холодный. Тело его синее, почти как у мертвеца. Конечности не двигаются, они закоченели. Его трясет, от истерики, от мороза. Стены темницы не защищают от сильного ветра. Ощущение, что будто наоборот, они морозят сильнее. Омега ноги свои притянул к себе ближе, обнял. Сам на стену облокотился. Прижался к камню морозному. Легкие уже настолько болят, что ощущение, ещё один вздох и их разорвёт на части. Больно, но быстро. И труп его гнить будет тут до того момента, пока про него не вспомнят. Если он настанет конечно. Маленький омега уже изучил темницу настолько, что может сказать точное количество камней в каждой стене. Эти стены скоро станут его лучшими друзьями. Еды за это время ему так и не принесли. Только воду, которая настолько холодная, что вот-вот льдом покроется. Замерзнет. А когда ее пьешь, она дерет и так больное горло. Но, лучше так, чем умереть от жажды. Тэхен еще в детстве поймал себя на том, что ему нужно много пить. Очень много пить. Потому, что без воды ему становится плохо. Папа часто шутил, что Тэхен настоящий цветок, который надо поливать. А омега, на тот момент ребенок, весело смеялся на это, ярко улыбаясь. Сейчас же это наоборот вызывает слезы. Улыбка появляется на мгновение, из-за воспоминаний о папе, о солнце и сразу же исчезает. Увидит ли он солнце еще когда-нибудь? Сможет ли вдохнуть свежего воздуха? Вернется ли в свои земли, в солнечное тепло? Мысли сразу возвращаются к своему мучителю. Тэхен не знает, что такое ненависть, но наверное то, что он ощущает и есть она. Настоящая и чистая ненависть. С нотками страха. Тэхен не может отрицать, что этот человек (а человек ли?) вызывает у него самый настоящий животный страх. От него дрожь по всему телу от него. От одного его присутствия. От одной мысли. А Чимин, в тот момент сидящий на своем троне, пил вино. Красное как кровь его жертв, темное как его душа. Он отпивал вино, смаковал каждый глоток. Нет напитка лучше вина. Хорошего, королевского. С примесью крови королей. Только был это яд, а не алкогольный напиток. И в себя яд этот вливал. Он мог поклясться, что от напитка исходил запах гнили. Гнили чужой крови. Гнили его папы. Но даже несмотря на это, он пил ее. И знаете, несмотря на то, что кровь была не лучшей, он получал тонну удовольствия от этого. Рядом же был шум и гам его людей, которые веселились, празднуя победу своего короля. Победу над тиранами, которые отправили их сюда. Они кричали, пили, трахались. Скинув посуду на пол, альфы жестко вбивались в омег, который стонали от удовольствия, поддавались бедрами назад. И никто никого не стеснялся, наоборот показывая, кто лучше. Пак наблюдал за этим с улыбкой, зная, что это то, чего он ждал. Свобода. Мнимая, но она есть. Чувство радости и злорадства. Пак взглядом заметил сексуального парня, который стоял на четвереньках, позволял себя трахать сзади. Он посмотрел в чужие змеиные глаза, закусил губу, смотря таким взглядом, что альфий член сразу отреагировал. Омега прогнулся в пояснице еще сильнее. Расставил ножки пошире, выпячивая задницу и подставляя ее еще больше альфе сзади. Мокрая челка закрывала глаза. Взгляд животный, просвечивался сквозь пряди. Паку так нравилось смотреть на это, он наслаждался. Он расслабился. Неужели вот она жизнь, о которой он так долго мечтал? Вот ее вкус? Не хватало только братика рядом, который будет сидеть в его ногах, весь сломанный такой, без души, готовый подчиняться всем его приказам. От этих мыслей он начал возбуждаться сильнее. Хотелось выебать кого-нибудь. Вот того самого омегу, который дерзко смотрит на него, уже трахаясь с другим альфой. Чимин поднял руку. Приказал подойти. Омега не обращая внимания на возмущения не удовлетворенного мужчины, пошел прямо к королевскому трону. Рыжие влажные волосы, карие наглые глаза, бледная кожа. Чимин его до этого никогда не видел. Но парень ему понравился. Складная фигурка, накаченная задница, наглый взгляд. Такой же, как и у Пака. Только Чимин подчинит его себе. Хоть тот и выглядит как дикая кошечка. Он станет его хозяином. Омега встал на четвереньки и реально, в прямом смысле, как кошка подползл к нему. Мышцы на спине красиво перекатывались, бедра покачивались слишком соблазнительно. Омега знал как правильно смотреть на своего короля. Снизу вверх. Показывая всю свою принадлежность правителю. Он провел рукой по чужой ноге. Сначала до колена, а потом длинными пальчиками прошелся по внутренней стороне бедра. Облизал свои губы, медленно, чтобы глаза Пака уловили каждое движение, каждый миллиметр, где проходится юркий язычок. Смотрел дерзко, с вызовом, чтобы его тут отодрали как последнюю суку, а он будет стонать так громко, что от Севера до Востока, от Юга до Запада слышали как ему хорошо. А Чимин оценил поведение омеги. Он любит таких. Дерзких, но в то же время знающих своё место. Которые умеют правильно себя вести с ним. Которые не тупые и безмозглые подстилки. — Как же зовут тебя, кошечка? — шёпотом спросил альфа, смотря как лицо парнишки стало ближе. Как язык начал лизать пах через ткань. — Хосок, Ваше Величество, — смотря прямо в глаза ответил тот, продолжая играть с ним через ткань. — Я запомнил тебя, Хосок, — пробуя имя на вкус сказал Пак. — А теперь, доставь своему королю удовольствие. Рыжий усмехнулся. Освободил чужой орган от ткани, целуя и лаская его губами. Лизал, обводил языком вздутые вены, брал полностью в рот. И то, что мальчик был профессиональной шлюхой сомнений не было. Делал все четко и гладко, зная когда заглотить поглубже, когда можно мимолетно задеть зубками чувствительную кожу. Руками он не помогал, действуя только своим ртом. Чимину это доставляло удовольствие, смотреть как слюна течёт по подбородку. Как губки натягиваются вокруг члена и как тот пропадает там. Пак рукой остановил того, цепляясь за влажные рыжие волосы. Заставил приподняться, сесть на его колени. Хосок знал что делать. Он привстал, рукой направляя чужой член во влажную дырку. Омега прыгал на нем, стонал, давал королю отметины оставлять на себе. А тот клеймил его, показывая всем, что эта шлюха только его. Что прыгать она будет только на его члене. А Хо это только в удовольствие. Он наслаждался. Наслаждался от боли. Любил ее и был ее частью. Или она была частью его, это не важно. Король кончил, решив проигнорировать представшее лицо брата перед глазами.

***

Чимин лежал в своей постели, прикрываясь только шкурой убитого зверя. Шерсть была мягкая и шелковистая. А ещё тёплая. Зверь был убит самолично Паком, пару месяцев назад. Хосок лежавший рядом, водил пальчиком по его груди. Омега лежал весь в засосах, укусах, синяках. Но он даже не скрывал их, хвастаясь этим. Гордился ими. А Чимину это льстило. Пальцы водили по мягкой коже вверх и вниз. Он даже в каком-то смысле наслаждался этом. В дверь постучали. Вошел один из охранников. Он смотрел только в пол, находясь в полу поклоне. Ему, как слуге, нельзя смотреть на обнаженное тело повелителя, на голое тело его наложников. Хосока это забавляло, он усмехнулся. Стражник попросил разрешение говорить и получив знак от короля, быстро доложил: — Пленник отказывается есть, повелитель, — сказал тот. — Пошёл уже четвёртый день, а пьет он только воду… Альфа тцыкнул. Если честно, за все эти дни он так и не вспомнил (почти) о пленном омеге. Точнее о том, что ребенок сидит в холодной камере, без какой-либо одежды. Хотя, ему было безразлично. Не хотелось только, чтобы тот умер раньше времени. Раньше того, как он наиграется. Хосок навострил уши, заинтересованно слушая. — Приведи его сюда, — приказал Пак. На этом, не желая ни видеть, ни слышать, полностью увлекся омегой рядом, целуя. У того губы болели, но он продолжал отвечать на поцелуй, перекидывая ногу через бедро альфы, садясь сверху. Руки альфы легли на чужие бедра, больно сжимая пальцы, давя на вчерашние синяки. Хосок даже не шипит. Так привык к боли. Получает только удовольствие. Тэхен вздрагивает, кое-как открывая сонные глаза, когда послышался шум открывающейся двери. Голова чугунная, тяжелая, он кое-как поднял ее. А каждый чужой шаг отдавался огромной головной болью. Двое мужчин, стражников подошли к нему, грубо подняли его на ноги. Если бы не они, омега упал бы, расплатившись по полу, как мешок картошки или муки. Один накинул на него лёгкую накидку или простынь. Она лёгкая и совсем не греет, но для Тэхена она была спасением. Как тросточка, которая может помочь вылезли из болота. Ким даже не смотрел куда его вели, он глотал слезы, сжимая в пальцах жесткую ткань и обнимая себя за плечи. Со стороны он похож на попрошайку, а не на особу королевских кровей. Красивая бронзовая кожа потеряла свой настоящий цвет, став настолько грязной, что ощущение даже через сто лет не отмоешь. А шелковая кожа стала неприятной на ощуп. Она обветрилась, скукожилась. Тэхену немного обидно стало, но в данной ситуации, это было не столь важно. Коридоры вокруг были красивые, но холодные, как и все вокруг. Белый, возможно немного серый, мрамор. Белое золото. Холодные тона и цвета. Ничего тёплого. Ноги болели подкашивались. Из-за рта шёл пар. Тело трясло. Тэхен привык. Уже привык к этому. Они остановились около огромной двери. Она была сделана из дерева, темного, выделяясь. Стражник постучался, а после, силой, вместе с другим альфой, впихнули его. В комнате было тепло и слышались характерные звуки. Омега поднял свой взгляд. На огромной кровати, даже больше кровати его родителей, двое тел совокуплялись без какого-либо стыда. Стройная спина, вся в шрамах, синяках и порезах, двигалась на чужих бёдрах. Тэхен хотел отвести взгляд, но не мог. Рыжий омега повернулся к нему, смотря прямо на него; нагло и дерзко. Омега начал двигаться резче, стонать громче, чуть ли не наигранно. Выгибался, голову откидывал. Тэхену тошно было смотреть. И слышать это тоже. Просто тошнило. Он ждал, когда это закончится. Смотрел на свои босые ноги, синие почти от холода. Радовало, что тут было тепло. Ему не нужно было стоять на холодном полу и терпеть. Стража больно держала его за предплечье. Рука онемела. Он будто не чувствует ее. Даже, когда пара закончила, они не сразу обратили внимание на Тэхена. У того ноги подкашивались, голова болела, еще немного и от голода в обморок упадет. Чимин же, не думал быстро вставать с кровати, и общаться со своим пленным. Он лежал, тяжело дыша, после долгого секса. Наконец-то, решив встать, король Северных земель взял свой теплый халат, медленно накидывая его на себя. Сам же смотрел на оголенный зад рыжеволосого, который так соблазнительно уснул. Но взгляд периодически пробегался по Киму. Тот такой маленький, меньше чем есть на самом деле, в грязной накидке. Сам он не чище ее. Он подошел, но сохранял дистанцию, показывая всем своим видом на сколько тот ему противен. А Тэхен отвечал взглядом загнанного в угол щенка. — Тэхен, — будто пробуя на вкус произнес альфа. Омега вздрогнул. Тон обжигал его. — Как тебе было все это время в темнице? Там вполне неплохо, правда? Омега пытался проигнорировать издевку в голосе. Попытался смотреть нагло, но его просто взяли за волосы на макушке и сильно встряхнули, будто пытались вырвать их. После этого он сразу полетел на пол, падая на колени. Охранник поставил ногу в тяжелом сапоге на спину, не давая подняться. Унижение, вот что заставляют его испытывать. Лежать в чужих ногах, чуть ли не целуя их. У Чимина появилось резкое желание омегу раздавить. Размазать милое личико по полу, заставить жрать собственные кишки. Альфа мог поклясться, что чувствует от омеги запах гнили. Конечно, такой красивый, такой милый, но от этого выть хочется. Или растерзать омегу. — Вымойте его и приготовьте к сегодняшнему вечеру, — приказал альфа. Тэхен смотрел в черные глаза, пытаясь увидеть там что-либо. Что-нибудь кроме злорадства. Он продолжал смотреть, когда его выводили из чужой спальни. До того момента, пока за ним не закрыли дверь. В коридоре ноги перестали слушаться. Они подкосились и не могли держать больше тело горизонтально. Тэхен упал в обморок.

***

Тэхен очнулся от того, что его облили водой. В лихорадке открыв глаза, омега стуча зубами резко открыл глаза. Вокруг был шум и чужие голоса. Тэхен чувствовал только то, что его подняли на руки, а после отнесли в другое место. Более теплое. Хотелось находиться тут больше. Настолько, насколько можно. Его резко опустили в горячую воду. Омега заорал, из-за резкого перепада температуры. Тело обжигало намного больше, чем должно было. Будто его опустили в раскаленный металл. Его начало трясти еще больше, а слуги продолжали отмывать его. Больно терли, будто им надо стереть саму кожу, а не грязь. Тянули за волосы, дергали. В конце их начали срезать, так как те спадали очень сильно на лоб. Волосы тянули настолько сильно, будто желают выдрать их с корнем. Чтобы у омеги они никогда больше не росли. Тэхену было тяжело сдерживать слезы, из-за боли физической. Когда эти пытки закончатся? А Тэхен все терпит и терпит. Его вытирают, одевают, укладывают волосы. Тэхен решил уйти в себя на это время. Не думать ни о чем, чтобы мысли не сожрали его. Ведь они выходят из темных уголков подсознания, крадутся как воры, нападая неожиданно, мерзко, грязно. Одежда которую ему дали, была знакома. Такую носили на его землях. В основном это были танцоры, которые приезжали к ним во дворец на праздники. Тэхену они всегда нравились, а вот папа смотрел на эти наряды с пренебрежением, хмурясь. И вот, атласный топ был на его груди, открывая вид на весь живот и ребра. Штаны, если их так можно назвать, закрывали только пах, остальная ткань была прозрачная, светло-голубого цвета. Как небо. А на ногах были легкие сандали. Такая одежда не подходит для сурового севера. И заключающая часть наряда, это тяжелый ошейник. Из железа. С дорогими камнями. Ошейник. Как у собаки, как у скота. Ведь теперь это его статус тут. Тэхен не плакал. Пообещал не плакать. Больше никогда. Он сильный. Он сможет. Отец всегда ему говорил, что перед тем как отчаяться, надо перепробовать все варианты, чтобы спасти самого себя. Тэхен так и поступит. Попытается выжить. — Омега, ты должен быть благодарен повелителю, он благосклонен к тебе, — строгим, грубым и стальным голосом произнес один из слуг, который наблюдал за всем происходящим тут. Тэхену хотелось засмеяться, или посмотреть на омегу шокированными глазами, но не стал. — Он решил сделать тебе подарок. Дверь открывается, впуская туда Юнги. Его Юнги. Человека, который всегда был с ним. Которого он любил как родителей, который души в нем не чаял. — Хён… Мин был одет в обычную одежду, как и люди, которые были в этой комнате. Значит, с ним все будет хорошо. И от этого стало легче. Дышать стало не настолько затруднительно. — Господин… — сразу после этого ему прилетела пощечина от одного из слуг. — Твой единственный господин, это наш король Пак Чимин, чужеземец! Негоже называть трофей нашего короля — господином! Этот мальчик — шлюха нашего короля! Его статус ниже чем твой даже, — мужчина орал, от чего Тэхену хотелось провалиться под землю, так как слушать данные унижения было слишком для него. Но он слушал и слушал, пытаясь пропустить это, не обращать внимания. — Простите… — тихо ответил Юнги, поклонившись. Мужчина еще несколько секунд смотрел на бледнокожего омегу. В глазах был холод, лед, заинтересованность. У парня бледная кожа, не для человека с восточной кровью. Но в любом случае, не сказав больше и слова, он ушел, оставляя омег одних с двумя немыми охранниками. Юнги сразу рванул к Тэхену, беря чужие руки в свои. — Боже, Тэхен… Что он с Вами делал? Мы Вас не видели так давно, голову начали глупостями забивать, напридумывали всякого, а Вы живы, — он осматривал чужое тело, лицо. На нем были только гематомы. Из-за тонкой, прозрачной, ткани было видно все. Каждый синяк, который был с размером в кулак. Было страшно смотреть на это. — С Вами все хорошо?.. — Да, хён, все хорошо, меня отмыли, причесали. Даже еды дали, — он указал на небольшой столик в угле, где стоял теплый кров. Он повернулся к верному другу обратно лицом. — Что с тобой, меня больше волнует. Как остальные? Как к вам относятся? Вам что-то делали? У Тэхена было миллион вопросов. Ему нужно было знать все, про каждого. Живы ли они, все ли хорошо. Их жизнь на совести омеги. Только на его. — Да, — кивнул тот. — Нас отмыли тоже, покормили, дали одежду и… клеймили… Мы собственность северного государства… Простите меня… Омега чуть ли не в ногу упал, моля прощения. Тэхен спохватился вовремя, не дал упасть. — Не неси чушь, Юнги-хён, все хорошо. Вы не виноваты. Вы живы и это главное.

***

Тэхена ведут по длинным коридорам. Он смотрит только вперед. Не под ноги. Только вперед. Он посмотрит своему страху в глаза. Рядом шло еще четверо слуг омег, смотря вниз, не смея поднять глаза. Впереди тот самый, который ударил юнги. Ровная спина, осанка, смотрит так же как и Тэхен вперед, нагло приподняв подбородок. А по краям охранники, где-то пятеро. Его ведут как преступника. Какой ужас. Подойдя к огромным дверям, которые шли от самого потолка. Они были железные, с красивым узором. Особая красота, которую не увидишь на Востоке. Тот главный, павлин который, остановился, а после повернулся к нему. — Ну что, готов? — нагло спросил он. Знает ведь, что нет. Совсем нет. Можно не идти туда, пожалуйста. Пожалуйста. Он умоляет. Мужчина резко, удивляя Тэхена подошел и прошептал на ухо, под предлогом поправления ошейника. — Слушай и запоминай. Не делай глупостей. Выполняй все, что скажут. Скажут танцевать — танцуй, убить — убей. Ты не в той ситуации, где можешь отказать. Не делай глупостей. Я попросил приглядеть за тобой, но не надейся на это, мы такие же рабы, как и ты. На этом он отстранился, будто ничего не было. Будто ничего не говорил. А после щелкнув пальцами, приказал открыть дверь. Там было светло и на удивление тепло, относительно. Продрогшее тело с радостью приняло более теплый ветерок. Внутри был огромный шум и гам. Музыка, крики, непонятные звуки. Но все в один момент прекратилось, стоило всем заметить, что он тут. Взгляды были прикованы к нему. Чимин сидел на своем троне, с бокалом вина. Его змеиные аспидные глаза прожигали его, плотоядно смотря в душу. Он скользил как настоящая змея по его внешнему виду. Хищно и желанно. А рядом сидел тот самый рыжий омега, которого Тэхен уже видел. Чимин подозвал его к себе. Не сопротивляясь, Тэхен подошел к нему. Шел медленно, с опаской. А Чимин наслаждался. Как же ему хорошо было. Тэхен вызывал желание. Бурное и не угасающее. Хотелось взять прямо тут, показать кому принадлежит. Удовлетворить своего голодного демона. Тэхен был прекрасен. Как бы Чимин его ненавидел, он это признает. Хосок сидевший рядом внимательно наблюдал за омегой. Тоже отмечая его шарм. Омега остановился в нескольких шагах от альфы. — Твое место тут, — он топнул ногой, показывая. Через силу, через самого себя, он опустился на колени, садясь рядом с чужими ногами. Весь зал зашумел, насмешливо смотря на него. Восточная шлюшка нашла своего хозяина. Как же ужасно. — Дорогие мои советники, солдаты, гости, — начал Пак, встав с места. — Несколько дней назад, мы наконец-то отомстили, вернули свое, отстояли свою честь! И теперь он, — показал на Тэхена. — Является собственностью Северных Земель! Этот праздник в честь восточного мальчика, упавшего в северные холодные объятия! Все зашумели в разы больше. Улюлюкали, кричали, били посуду. Чимин дал знак продолжать праздник. Музыка заиграла, танцоры возобновили свои танцы. Все было так пошло и грязно. Многие пары трахались на глазах у всех, не стесняясь, показывая все. Полуголых омег тоже быстро разбирали и никто не сопротивлялся. Омега наоборот радовались, визжали. Тэхен же не мог понять этого. Ему было противно. Хотелось вырвать от всего этого, так как начало тошнить. Когда происходили праздники на его землях, такого не было. Все было по другому. Спокойно, красиво, а тут… — Ну что, цветочек, — подал голос Пак. — Нравится праздник? Он в твою честь. Тэхен чуть ли не зарычал. Злость и агрессия резко накрыли его. Хотелось разорвать кого-нибудь. Секунда и уничтожит. Но от роковой ошибки его спас рыжий. — Ваше Величество, он какой-то неадекватный, — он перелез на чужие колени, полностью забирая альфье внимания на себя. — Лучше будьте сегодня только моим, а этот чужеземец начнет учиться правильному поведению. Тэхену было до жути не приятно. Он в конце концов принц, в отличие от него. Но он проглотил обиду. — Ты прав, Хосок-а. Учись, Тэхен-а, скоро ты будешь на его месте или на месте тех танцоров, — он кивнул в сторону оргии, которая была в самом центре зала. Несколько омег и много альф. Те драли омег как сук, не жалея, получая удовольствие. А омеги подстраивались, стонали, поддавались назад. Как же… мерзко. Противно. Слезы сами начали падать на тонкие ножки. Тэхен не смог сдержать обещания. Тэхен лжет самому себе.