Научи меня смеяться

       Первый месяц осени. Первые метаморфозы природы.       Через классное окно Шота наблюдал, как медленно падает первый, едва тронутый желтизной листок. Маленький кораблик, первый вестник наступающей осени. Он тихо скользил в потоках воздуха, вертелся, мелькая позолоченными краями и опускаясь все ниже и ниже. Айзава в задумчивости проводил его взглядом.       Осень, пожалуй, его самое любимое время года. Природа, как будто весь год копила яркие краски, чтобы в одно прекрасное утро ты проснулся и увидел за окном невероятную картину. Буйство цветов, как взрыв, как фейерверк, настолько яркий, что начинает рябить в глазах. Красный, золотой, бардовый и снова красный. Солнце отдало свое тепло и свет каждому листку, каждой травинке, чтобы теперь, уходя на покой, природа вспыхнула последним, но самым ярким и ослепительным костром.       Никаких слов не хватит, чтобы описать волшебную красоту осени. Да их и не надо. Достаточно просто взглянуть, чтобы увидеть это чудесное перевоплощение. Даже когда идет дождь, даже когда небо заволокло тучами, даже тогда осенний мир не теряет своей прелести.       Шота любил дождь. Он мог часами просиживать на подоконнике и прислушиваться к тихим, размеренным ударам капель о стекло. Дождь успокаивал, очищал. И как чудесно было потом распахнуть окно и вдохнуть на полную грудь этот запах. Запах свежести, запах новой жизни.       Айзава сидел в классе один. Уроки уже давно закончились, и здание школы постепенно пустело. Двери отворялись все реже, выпуская запоздавших учеников. По-двое и по-трое они спешили домой, весело переговариваясь и обсуждая интересные происшествия, которыми были полны будни учеников академии. Увы, сам Шота вынужден был оставаться в опустевшем классе и с сожалением ожидать своей участи.       Сегодня он получил низший бал за проверочный тест по английскому. Это было ожидаемо, но все равно неприятно. Учительница громко объявила результат и, с торжествующей улыбкой, поставила жирную F напротив его фамилии в классном журнале. И Айзава больше не смог противится уговорам Хизаши, который уже давно намекал на то, что пора бы подтянуть этот предмет. Если раньше Шота просто отмахивался, то сейчас, выслушав гневную тираду однокурсника, лишь закатил глаза и сказал : " Хорошо, давай сегодня после уроков."        И вот сейчас он сидел, ожидая Хизаши, который умчался в библиотеку за, как он выразился, дополнительной литературой. Первым до его ушей долетел звук, напоминающий отдаленное пение. Айзава прислушался. Так и есть. Чем ближе был Ямада, тем громче и отчетливее звучали слова песни: When everyone you thought you knew Deserts your fight, I'll go with you You're facin' down a dark hall I'll grab my light       Через несколько минут и сам исполнитель показался в дверном проеме. Он держал в руках внушительную стопку книг. Невольно Айзава вспомнил свой первый день в школе и первое появление Ямады.        Как странно.       Тогда он и предположить не мог, что найдет что-то общее с этим шумным и вездесущим человеком. Шота не собирался никого впускать в свою жизнь. Но Ямада не просто вошел, он вломился, выбивая дверь, без стука и разрешений, и перевернул его мир вверх ногами. Почему-то Айзава не протестовал. За эти несколько дней он привык к этому человеку и даже стал испытывать что-то похожее на дружеские чувства.       Тем временем Хизаши оказался рядом и вывалил все книги на стол. - Таак, что тут у нас? Словарь, грамматика, учебник за восьмой класс...        Шота угрюмо оглядел литературу. - Надо будет сдвинуть парты, чтобы было удобнее. Не поможешь?       Так они и поступили. Придвинув стул, Ямада уселся рядом, и двое друзей начали занятие. Время летело быстро. Хизаши оказался отличным учителем, а Айзава способным учеником. Лучше и быть не могло. Даже если Шота большую часть молчал во время того, когда сам Ямада активно жестикулировал руками, от энтузиазма подскакивая на стуле. Грамматика трещала по швам.        Они сидели уже около часа. Тихо шелестели листки потрепанного словаря. Айзава что-то сосредоточенно писал в тетради и не замечал направленного на него пристального взгляда. Ямада, прикрыв глаза, изучал лицо своего одноклассника. Тонкий, точеный профиль темнел на фоне розовеющего неба. Начинало вечереть. Черные волосы резко контрастировали с бледным лицом, тонкие губы слегка сжаты, темные глаза пробегают по строчкам. В заходящих лучах солнца Шота был невероятно красив.       Хизаши заметил ошибку. Он слегка нагнулся, потянувшись за ручкой, и как бы невзначай оперся о колено Шоты рукой. Тот слегка вздрогнул. Рука у Ямады была горячая, даже через ткань штанов Айзава это почувствовал, замер.       Жар, пульсирующими волнами, расходился по телу. Кровь ударила в лицо.       Черт. Что это за странное чувство.        Щеки пылали. Айзава опустил голову, пряча румянец.       И тут запах, тонкий и сладкий, коснулся его носа. Шота вздохнул глубже, как будто задыхаясь. Ему сейчас действительно не хватало воздуха. Поразительно!       Шота никогда в жизни не чувствовал ничего подобного. Запах. Такой знакомый и такой манящий. Хотелось окунуться в него с головой. Лицо Ямады было в нескольких сантиметрах от его собственного. Только протяни руку и... И что дальше?       Ошибка была исправлена, Хизаши отстранился. Все стало на свои места.

***

       Уже почти стемнело, когда двое учеников покинули здание школы. Во дворе было тепло и тихо. Шота шел молча, низко опустив голову и засунув руки в карманы. Он почти не слушал веселую болтовню Ямады, полностью погруженный в свои мысли.       Они расстались у ворот академии, Хизаши нужно было в противоположную сторону. На прощанье он крикнул, что они еще покажут этой придирчивой английской старухе и что-то еще, но Айзава не расслышал. На душе было легко.       Он медленно брел по знакомым улицам мимо редких прохожих, не замечая ничего вокруг. Айзава улыбался.       Подул слабый ветерок, принося с собой знакомый запах. Зашелестели листья. Шота остановился, поднял голову к темнеющему небу и глубоко вздохнул. Он вдруг понял.       Хизаши пах осенью. Спелыми яблоками и дождем.