***
Капрал не умел быть «добрячком». Он просто не знал, как можно быть заботливым или мягким. Да он и не пытался. Это все было ему несвойственно. Ривай был груб и резок на слова. Но это не значит, что он не мог понять, насколько человеку может быть больно вернуться в город, в котором он потерял все. Сам бы он в свой родной город тоже не захотел возвращаться, хотя если бы приказали, то сделал бы все молча, но быстро. Понимая, как тяжело будет девушке, он знал, что она должна пройти этот этап, приехать и посмотреть своими глазами. Грубо говоря, это часть ее обучения. Чтобы избавиться от всех эмоций, для начала нужно выплеснуть их. Возможно, это похоже на издевательство, но нет, всего лишь помощь. Своеобразная помощь… Которую придумали они, между прочим, совместно с Эрвином Смитом, решив, что это хорошая идея для тренировки ее эмоционального состояния. Все для того, чтобы она могла двигаться дальше. — Хладнокровием тут и не пахнет, — думал Ривай, глядя как Валькори кинулась вниз, убивать титанов. Упертая, до жути. И не сказать, что ему такие люди нравились. Он сам дал согласие на это, просто потому что чувствовал, что ей это необходимо, пусть выпустит пар. А он заодно посмотрит на нее в деле. Он даже не был уверен, что при отрицательном ответе она бы его послушала. Скорее всего нет. Опустив взгляд и наблюдая за тем, как девушка маневрирует на УПМ, он думал о том, что в ней определенно что-то есть… Что-то… Но что именно, он пока не разгадал. Он помнил ее. Тогда, пять лет назад, когда, можно сказать, вытащил ее из пасти титана. Кричала, брыкалась, плакала, готова была его прибить за то, что спас. Ненависти и злости в ее глазах хватало. А жизнь тем временем струилась в ее венах. Возможно, она вовсе и не готова была умереть тогда. Но сейчас она выглядит, словно определенной цели у нее нет. Это видно. Что-то хочет, а что именно — небось и сама не знает. А может быть и бред все это. Слишком много в этой девушке было противоречий. Хотя, наверное, именно это Ривая в ней и интересовало.***
После Шиганшины необходимо было посетить еще один город, что находился на востоке стены Мария. Туда Ривай и Нора и направились дальше. Валькори была совсем поникшей, ни разу даже не обернувшись в сторону ее родного города. Она надеялась, что ей больше никогда не придется сюда возвращаться. В этот раз дорога заняла времени чуть больше, и снова они приехали лишь вечером, что означало еще одну ночевку, в этот раз хотя бы в казармах, а не на открытом воздухе. Быстро разделавшись со всеми своими делами, капрал повел девушку, не проронившую ни слова за это время, к казармам. В конце концов Нора была погружена в свои мысли настолько глубоко, что даже не заметила, как они оказались в помещении и стояли перед дверью, как оказалось, ведущую в ее комнату для сегодняшнего ночлега. Обычная солдатская казарма. Придя в себя, она глянула на капрала с некой благодарностью — он проводил ее прямо до комнаты. Хотя был совсем не обязан. Вид у Норы при этом был совсем не важный, даже болезненный. И немного напуганный. Складывалось впечатление, что порушенная Шиганшина высосала из девушки всю энергию, оставляя лишь пустоту. Нора абсолютно была на себя не похожа. Ривай знал ее мало, но даже от его глаз это не ушло. Отвернувшись от капрала, девушка собиралась пройти в комнату, но не смогла этого сделать из-за схватившего ее за руку мужчины. Вновь обернувшись к нему, она посмотрела теперь с удивлением во взгляде. — Капрал? — тихо произнесла девушка. Это уже вошло в привычку, говорить просто капрал, не называя его имени. — Вид у тебя такой, как будто помрешь вот-вот. Отпуская ее руку, он тут же отметил про себя, что рука у нее была невероятно горячей. Ладонь его почувствовала резкий холод. В помещении действительно было очень прохладно. А в остальном комната ничем не отличалась от тех, в которых Нора жила до этого. Валькори вдруг стало неловко. В ту секунду, когда капрал взял ее за руку, остановив, она была ему невероятно благодарна. Потому что он словно прочитал ее мысли о том, что она совсем не хочет сейчас оставаться одна. А затем ей стало неудобно. Что должно было последовать дальше? Она совсем не хотела его задерживать, и ей совсем не хотелось выглядеть перед ним слабой. — Все в порядке, просто устала. Надо поспать, чтобы восстановить силы, — она выдала это монотонно и достаточно холодно, хотя Норе и хотелось просто показать уверенность. — Как скажешь, — произнес он равнодушно. Но, вздохнув, все же добавил: — Хотя могла бы и не врать мне. Я тоже почти не сплю, — фраза так и осталась такой, как будто обрезанной. Наверное, дальше Ривай говорить не хотел. Он и этого говорить не хотел. Но сказал. «Тоже», — повторила Нора про себя мысленно и, оглянувшись на капрала, остановила взгляд на его глазах. Уставших глазах, под которыми красовались мешки, не хуже чем у нее самой. Капрал снова оказался более внимательным, чем она предполагала. Он понял, что Валькори страдает от бессонницы… Складывалось ощущение, что ей от него вообще ничего не скрыть. Что этот человек видит ее насквозь. Стало даже немного жутко. Хотелось отгородиться от него стеной. Убежать от капрала куда подальше и больше не видеть. Что за странная реакция, она не понимала. Молча пройдя в свою комнату, Нора тут же упала на кровать, уткнувшись лицом в холодную подушку. Ей все больше и больше не хотелось находиться рядом с ним. А все из-за того, что ее, наоборот, к нему как раз таки тянуло. Было в нем что-то… Что-то близкое… Как бы Валькори не пыталась бороться со сном, а он все же пришел. Открыв глаза, она вновь увидела Шиганшину во всей красе. Улицы были полностью пустыми, лишь легкий ветер гулял по ним. Коснувшись волос Норы, он заставил ее повернуться, как будто говоря следовать за ним. И она пошла. В сторону той самой улицы, где все и случилось. Сюжет не меняющегося долгие годы сна вновь был не таким, как обычно. Почувствовав тяжесть с правой стороны, она глянула туда, и картина ее ужаснула. Кости ее правой руки неестественно торчали в разных местах, горячая алая жидкость стекала по руке вниз до пальцев и капала на землю. Никакой боли, тем не менее, Валькори не чувствовала. Смотреть было противно, ощущение неестественности нарастало. Было четкое ощущение, что рука принадлежит совсем не ей. Стараясь не смотреть на руку, Нора шла дальше. Шаг. Еще шаг. Бум. Упав на землю, она вновь испытала то странное ощущение… Собравшись с силами, она посмотрела вниз, на свои ноги. Но вместо них увидела все то же кровавое месиво с торчащими белыми костями, как и на руке. Грязный песок проник в раны, быстро смешиваясь с кровью. В ужасе Валькори раскрыла рот, чтобы закричать… И закричала. Просыпаясь в своей холодной казарме, привставая на кровати, судорожно скидывая с себя одеяло и оглядывая руку и ноги, прощупывая их, чтобы убедиться, что все это был лишь сон. Убедившись, что все в порядке, девушка медленно прижала руки к голове, вплетая пальцы между прядями волос… Тихие всхлипы вырывались из ее груди еще некоторое время. — А что я буду делать теперь? Я ведь все потеряла… — дрожащий голос девочки выдавал ее желание вот-вот заплакать. Ее подруга осторожно гладила ту по волосам, голос ее был мягким и ровным, успокаивающе действуя на нее: — Самое главное все еще при тебе… Твоя жизнь. «Твоя жизнь», — повторила Нора, едва шевеля губами, вспоминая их давний разговор с подругой. Нора тогда только потеряла родителей и попала в детский дом. Мелисса, не смотря на то, что была одного с ней возраста, говорила такие вот вещи, совсем уму ребенка не свойственные. Слова, о которых Валькори вспоминает и по сей день. Последствия сна еще не окончательно испарились, когда наступило утро. Лучшим способом избавиться от этих гадких ощущений Нора посчитала поход в душ. Собрав необходимые сменные вещи, туда она и направилась. Вставая под теплые струи воды, она все еще боялась смотреть на свои конечности. Боялась снова увидеть ту жуткую сцену. Хоть и понимала, что все это лишь кошмарный сон. Но ей все равно было не по себе. Валькори увидела эти сцены в слишком реалистичном свете. И вообще все это было странно. Сны стали меняться. Тот сон, что повторялся из раза в раз, ее не столько пугал, сколько просто не давал уйти чувству вины. А так она к нему даже привыкла. Но теперь творилось нечто странное. Она уже боялась следующей ночи. Ибо эта ночь могла подарить ей новый, еще более жуткий кошмар. Перекрыв воду, она подняла руку к лицу. Покрутив ею, она оглядела ее со всех сторон. Рука была довольно маленькой, с тонким запястьем, пара мелких шрамов рассыпались по пальцам. Она никогда не была аккуратной… Подумав, что, наверно, выглядит ужасно глупо, стоя посреди душевой и разглядывая свою руку, девушка поспешила покинуть помещение, наскоро обтеревшись полотенцем и запрыгивая в одежду. Решив, что, наверно, стоит встретится с капралом, она направилась в столовую, надеясь застать его там. Но нет, его там не оказалось. Потому следующим ее действием стало возвращение в казармы. Там она его и нашла, шедшего по коридору, с как всегда недовольным лицом. Кажется, это было самое обычное, повседневное выражение его лица. Нора начинала к этому привыкать. — Доброе утро, капрал, — произнесла девушка скорее из вежливости, так как это утро она добрым совсем не считала. Ривай в ответ лишь кивнул. — Надо подняться на стену, потом заберем лошадей и двинем обратно, — быстро сказал он, словно куда-то торопился. Кажется, ему тоже не особо нравилась их поездка. Возможно, узнал о каких-то плохих новостях. Но Валькори могла только предполагать, кивнув и молча следуя за ним. Все вещи уже давно были собраны. В отличие от капрала, тот, с кем он должен был встретиться, так не торопился. Нора и Ривай стояли молча на верху стены уже около пятнадцати минут, вглядываясь в даль. Капрал начинал нервничать, Валькори это чувствовала. А сама тем временем испытывала невероятное спокойствие, вся эта спешка ей надоела. Ей уже хотелось просто расслабиться и отвлечься от всего, что произошло с ней за последние сутки. Теплые лучи солнца, что падали на ее лицо, действовали умиротворяюще. — Капрал, — внезапно произнесла девушка, поддавшись какому-то порыву. — Ммм? — тут же отозвался он, на удивление бесстрастно. Кажется, девушка ошиблась, думая, что он нервничает. Капрал оказался по-безмятежному спокоен сейчас так же, как и она. — Вы ведь тоже… Потеряли кого-то очень важного? — лезть к кому-либо в душу она не любила и никогда так не делала. Но узнать о капрале ей хотелось. Хотелось задать этот вопрос еще в тот самый момент, когда она почувствовала, что они испытывают похожую боль. — В этом мире не осталось никого, кто не потерял своих близких. Я не исключение. «Понятно», — подумала про себя Валькори, но вслух почему-то не произнесла. Значит, она не ошиблась. У капрала в общем-то на лице все написано. Смотришь на него и думаешь: «Он, наверное, много всего пережил». Но Норе очень хотелось услышать это от него самого. — Спасибо Вам, — все же вновь заговорила Валькори спустя некоторое время. — Думаю, мне нужно было вновь увидеть Шиганшину для того, чтобы идти дальше. Теперь была очередь Ривая промолчать. Он не считал, что ей было его за что благодарить. Они просто выполняли задание. Он просто взял ее с собой, так как она теперь под его присмотром. Просто так сложились обстоятельства, что им потребовалось посетить Шиганшину. Да и после услышанных ночных криков как он мог принимать благодарности?.. Ведь Ривай прекрасно знал, что такое кошмары, преследующие по ночам. И прекрасно знал, что такое чувство вины за погибших товарищей.