«Поищи теперь виноватого, А сегодня кто виноват? Упакованный кивнёт на помятого, Ну, а с мятого и нечего взять!» © Адо «Поклонилось солнце месяцу»
Когда мы с Изабель зашли в кабинет матери, то обнаружили, что оба наших родителя были на месте и явно не в духе. Отец сидел за столом, а мать стояла у окна, повернувшись к нему спиной. У меня возникло чувство, что нас вызвали на ковёр, но я всё же спросил, что случилось. Ответом было грозное «садитесь!» от мамы. О! Кажется, она снова ведёт себя, как начальница. Что, чёрт возьми, происходит? Мне это заранее не нравилось. Стоило нам с сестрой присесть на диванчик, как отец мрачно заметил: — Не удивлён, что Джейс не пришёл! — Он задержится, — коротко ответила Иззи, явно решив не вдаваться в подробности. — Сказал начинать без него. — Уверена, у него есть на то причины, — заметила мать. Я обратил внимание на то, что родители холодны друг с другом и стараются не встречаться взглядом. Эй, что случилось?! — Мы с вашей мамой… то есть, я, — начал Роберт, — попросил Конклав о встрече, чтобы предупредить, что фейри теперь на стороне Валентина. — И Конклав отказал, — холодно добавила мать. — То есть? Вас не хотят видеть в Идрисе? — удивился я. Кажется, дела хуже, чем я мог себе представить. Так что же, всё-таки, случилось? — Ходят слухи, что местные Сумеречные охотники якшаются с нежитью, — раздражённо произнесла Мариз. — Но вы ничего такого не слышали, верно?! Я был озадачен. И что ты хочешь услышать, мама? Изабель сидела, как каменная, не выдавая эмоций. Мы с сестрой переглянулись. — Ничего, — коротко ответила она. — Нет, — поддержал её я. — И раз всё это случилось в Нью-Йорке, под нашим присмотром, возникли сомнения в нашей преданности делу и работе, — добавила мать. — Но мы — Лайтвуды. — Помните, что честь подтверждают не именем, а действиями, — заметил отец. Я опустил глаза. Как меня достали эти нотации… — Конклав пришлёт эмиссара… — продолжал, тем временем, отец. -… который будет за нами наблюдать, — закончила за него мама. — И собирать информацию про Валентина и докладывать, — прервал её Роберт. — Но на самом деле — проверять нас, как руководителей, поэтому я прошу вас, не делайте так, чтобы Конклав стал доверять нам ещё меньше, — вновь вступила в диалог мать. Так… мягкий, ненавязчивый тон отца, холодная и командирская манера матери — что, чёрт возьми, творится, а? Это что, игра «плохой и хороший полицейский»? Что от нас скрывают? Это не похоже на головомойку — скорее, на превентивное запугивание. Мы с сестрой вновь переглянулись. Мне всё это не нравилось. Чёрт!***
«Веди себя хорошо! Зови меня, если что, И постарайся смолчать, Когда захочется о чём-то сказать!» © Адо
— Алек, ты поможешь мне вернуть стило? — обратился ко мне младший брат. — Его отобрали, потому что ты чуть не сжёг Мумбайский Институт, — ответил я. Нет, я люблю Макса, но я всегда стремился быть для него примером и потакать шалостям был не намерен. За свои проступки надо отвечать. — Сколько повторять — это вышло случайно! — обиделся братишка. Макс довольно низенький для своего возраста — его часто принимают за семилетнего, но проблем от него… да… И мне приходится не терять лицо, играя роль строгого старшего брата — я не Джейс или Иззи, со мной такие номера не приходят. Я присел на корточки и посмотрел в глаза младшему брату: — Послушай, Макс… К нам приедет очень важный гость. Можешь пару дней не влезать в неприятности? Если сможешь — обещаю, я верну тебе стило. — Так. А теперь будем надеяться, что братишка согласиться на это. Иначе от его шалостей все взвоют, а Лайтвуды ещё сильнее влипнут. Внезапно дверь отворилась, и в зал вошёл лысоватый мужчина со зверским выражением лица, одетый в чёрный свитер и джинсы. Я отреагировал на чужака мгновенно, прицелившись из лука. Неужели члены Круга нас нашли? Внешне мужчина напоминал и не Валентина. Недолго думая, я выстрелил и незнакомец поймал стрелу в полёте. Кто он, чёрт побери, такой? Приглядевшись, я заметил, что на его шее и впрямь имеется знак Круга. Твою мать! Незнакомец закатал рукав свитера, достал стило и провёл им по внутренней стороне руки выше запястья. И… исчез, а вместо него появилась молодая, светловолосая женщина в брючном костюме. Это ещё что за шутки?! Голубые глаза незнакомки уставились прямо на меня. — Все ужасно протормозили, — холодно сказала она. Затем подошла ко мне и добавила: — Кроме тебя. Я — Лидия Бранвелл, эмиссар Конклава.***
«В твоих глазах застыли холод, усталость и грусть. Ты сексуальна, но с таким приданым я тебя пристроить не берусь» © Адо «Когда ты остаёшься одна»
— Мариз, Конклав приказал мне временно принять управление Институтом! — высокомерно заявила прибывшая моей матери. Вот это новость! Кажется, произошло то, чего так боялись мои родители — - их сместили с должности. Точнее, мою мать. — Минуточку! Нас не предупредили! — возмутилась она, подойдя к блондинке. Иззи последовала за ней. — Конклав не обязан предупреждать, — холодно заметила Лидия. Если честно, мне стало не по себе после появления этой Снежной Королевы. Меня никогда не привлекали женщины, но я не мог отрицать, что эта особа довольно красива. Но что-то в ней вызывало очень странные чувства. В какой-то мере она напоминала мне мою мать — такая же высокомерная, холодная, с явными задатками лидера и жёстким характером. — Повторюсь — это временно, — добавила Бранвелл, проходя мимо меня и Макса. — И ещё ничего не решено, — она ткнула стилом в экран монитора, изучая систему слежения. — Но мне сейчас нужен полный доступ ко всему, чтобы оценить работу Института. — Мама и сестра внимательно изучали новую начальницу, а я поймал себя на том, что отворачиваюсь от неё. Внезапно в моей голове промелькнула странная мысль: с Магнуса я не свожу глаз, то и дело заставляя себя отвернуться, чтобы не пялиться на его губы, стараюсь не смотреть в глаза. Отчего-то рядом с ним я ощущаю себя так, будто нашёл кого-то важного. Того, кого не хочу терять. С ним я всё время ловлю себя на желании сократить дистанцию до минимума. Я никак не могу заставить себя не думать о нём, держаться от него подальше. А что же касается Лидии… то от неё я при первой встрече шарахаюсь, как от чумы. Может, всё дело в том, как она появилась здесь? Внезапно я вспомнил реакцию Бейна на мой выстрел, уложивший его противника: «Средненько» — сказал тогда он. Как ни странно, эти слова ничуть не задели моего самолюбия — ведь я всегда знал, насколько хорошим стрелком являюсь. Почему же похвала Лидии вызвала моё раздражение? — Где Клэри Фейрчайльд? — холодно поинтересовалась она, продолжая изучать систему зашиты. — Надеюсь, хоть кто-нибудь знает? — Она на выезде, тренируется, — холодно отозвался я, мысленно пожелав, чтобы история с Детьми Ночи не всплыла. Лидия медленно приблизилась ко мне, нехорошо улыбаясь: — Хочешь сказать, что она просто разгуливает по улицам Нью-Йорка? — её ёрнический тон мне не понравился. — Дочь Валентина? — эмиссар встретилась со мной взглядом. — Она тебе, вроде, кузиной приходится, — холодно заметила вовремя возникшая рядом Изабель. — Очень дальней, — недовольно произнесла блондинка. — Она с Джейсом, — пояснил я. — Тем самым Джейсом Вейландом, который решил возглавить несанкционированный рейд на вампиров? — фыркнула Лидия. — Я читала отчёты. — Может, Джейс и чужд условностям, но он — наш лучший солдат, — неожиданно возразила ей мама. Вот уж не ожидал, что она будет вступаться за моего парабатая перед представителем закона. — Хочется верить, — язвительно отпарировала эмиссар. — Надеюсь, Нью-Йорк тоже в хороших руках. Лучше бы вашей территории быть хорошо защищённой!***
«Они пришли, как лавина, как чёрный поток, Они нас просто смели и втоптали нас в грязь. Все наши стяги и вымпелы вбиты в песок, Они разрушили всё, они убили всех нас» © Сергей Калугин «Последний воин мёртвой земли»
— Она мне не нравится, — призналась Иззи. — Завидуешь? — улыбнулся я в ответ. Честно говоря… меня тоже не всё устраивало в Лидии Бранвелл, но сейчас нужно держать лицо, чтобы не подставить родителей. — Нет, — коротко отозвалась сестра, ускорив шаг. — Может быть. Как она сумела поймать твою стрелу? Тем временем, мобильник в моём кармане пискнул, сообщая об смс-ке. Достав телефон и прочитав сообщение, я, не говоря ни слова, бросился в главный зал. Иззи последовала за мной. — Вы должны это увидеть, — я указал матери и Лидии на монитор. — Кто-то напал на «Нефритового волка». — Штаб-квартиру оборотней? — удивилась мама, посмотрев на кадры бойни. — Где ты… — Где ты это взял?! — перебила её Бранвелл. — У вожака нью-йоркской стаи, — признался я. — Ты дружишь с Люцианом Греймарком, бывшим членом Круга? — удивилась эмиссар. — Может, Изабель и Алек сходят на разведку, — предложила мать, явно чувствуя себя неловко. — Уверена, это связано с… -… Валентином, — вновь перебила её Лидия. — Я должна сама всё увидеть. — Сказав это, она развернулась на каблуках и пошла прочь. Мать уставилась на меня и Иззи. Внезапно Лидия обернулась и обратилась ко мне: — Ты идёшь или как? Я поспешил за ней, не сказав ни слова.***
«Ей, конечно, нужно очень много рассказать. Вот как раз на крышу села стая голубей. Только на щеке блестит предательски слеза. Слёзы — это слабость, можно их простить себе» © Город 312 «Девочка, которая хотела счастья»
— Теперь понимаю, почему все девушки Идриса так хотят с тобой познакомиться, — заметила Бранвелл, когда мы с ней подходили к ресторану. Да уж! Не самая приятная для меня тема. Особенно, если учитывать тот факт, что вышеупомянутые дамы интересуются моим положением в обществе и видят во мне лишь потенциального отца для своего ребёнка, а это всегда меня бесило. Никому из них не интересен я, как таковой. — Ты о чём? — безразлично отозвался я. — Ходят слухи, что ты хочешь остепениться, — пояснила она. — Женишься. — Проклятье, — пробормотал я. Чёртов договорной брак! Оказывается, Иззи была права. Как я не хотел поднимать этой темы… — Дай угадаю? — усмехнулась собеседница, явно не понимая, насколько мне неприятен этот разговор. — Идея не твоя. "Она, что, издевается?" — мысленно простонал я, а вслух сказал: — Вообще ни разу. — Родители меня тоже пытались выдать замуж, — призналась она. — Удалось? — поинтересовался я. — Не слишком, — фыркнула она. — Я сделала собственный выбор — вышла за любовь всей моей жизни, Джона Монтеверде. Мы собирались вместе руководить Институтом в Лиссабоне. А потом Джона убили. Я лишилась всего — любви, работы мечты… — Внезапно она остановилась и добавила: — Небольшой совет: при нашей жизни, единственное, что стоит любить — это работа. Я внимательно посмотрел на свою начальницу, внезапно осознав, что её холодный цинизм — всего лишь маска, под которой скрывается ранимый человек, всё ещё переживающий свою потерю. — Лидия, я… мне жаль, — только и смог выговорить я. Она поджала губы, бросила на меня какой-то странный взгляд, словно пыталась что-то сказать. Затем развернулась и направилась к двери. Я последовал жа ней.***
«Тысячелистника струны согревают мне руки — Тысячелетние, юные травы разлуки. Травы разрыва лжи стелются бирюзой, Шагом земля дрожит под золотой литой косой — " © Мельница «Голубая трава»
— Он похож на Отречённого, — заметила Лидия, осматривая труп. — Был примитивным, ему нанесли руны. — Она сидела на корточках, бесстрастно разглядывая тела. Мне подумалось, что невзирая на бесспорный профессионализм, в эмиссаре Конклава есть нечто, что заставляло быть с ней поосторожнее. Хотя бы то, как легко она сместила мать с её поста — что говорило о бесспорно, крепкой хватке. — Не знаю. Он был собран и решителен, как будто действовал по плану, — заметил в ответ Люк, зажимая рану на правой руке. — Плюс — обычного Отречённого не так сложно убить. А чтобы завалить эту штуку — потребовалось пять оборотней. Никогда ещё таких не видел. — Мы заберём тело в Институт, — заявила Бранвелл, вставая. — Для полного вскрытия. — Погоди, — прервал её Греймарк. — Я тебя не звал. Вообще-то, я позвал Алека, и точно не хочу, чтобы кто-то устанавливал тут свои порядки. Я подошёл к вожаку: — Она любит командовать. Эмиссар усмехнулась: — Слушай… Знаю, я кажусь… резкой. Но мы все на одной стороне. — Она выжидающе посмотрела на Люка, явно ожидая его реакции. — В Институте могут выяснить, что это за тварь. — У нас есть опытные патологоанатомы, набившие руку на всех существах Сумеречного мира, — поддержал её я. По крайней мере, Лидия знает, что делает. — Здесь такие есть? В твоём… китайском ресторане? — поинтересовалась моя спутница. Я решил ретироваться, делая вид, что изучаю мёртвое тело. — Ладно, — наконец согласился Люциан, — ты победила. Расскажите потом, что обнаружится. — Думаешь, за этим стоит Валентин? — спросил его я. Оборотень нахмурился: — Не сомневаюсь. Явно его работа. — Зачем нападать на ресторан? — я выжидающе уставился на собеседника. — Честно? — отозвался Люк. — Из-за меня. — Валентин истребляет бывших членов Круга? — удивилась моя начальница. — Не знаю, может, это личное, — заметил в ответ Греймарк, явно не желая с ней беседовать по душам. — У нас сложное прошлое. Конечно, он пройдётся по старой банде. Уверен, Валентин отомстит всем, кто выступил против него. — Мы усилили защиту Института, — решительно заявила Лидия. — Отлично, — согласился я. — Ходж… — И твои родители, — вырвалось у неё. Я уже направлялся к выходу, но последние её слова меня остановили. Минуточку… Они-то тут при чём? Я повернулся к ней, не скрывая своего удивления. — Они скрыли это от тебя? — удивлённо протянула эмиссар, наблюдая за моей реакцией. Затем она повернулась к Греймарку.***
«Ты не хочешь причинять мне боль, Но смотри, как глубоко вошла пуля лжи. Неосознанно я разрываю тебя на куски, О, в наших сердцах гром.» ©Whithing Temptation «Running Up That Hill»
Через некоторое время мы уже были в морге Института. — Нужно убедиться, что его создали не магически, — заявила Лидия, рассматривая мертвеца. — Я пригласила ближайшего Верховного мага на консультацию. — Магнуса Бейна? — удивился я. Внезапно я ощутил довольно смешанные чувства — с одной стороны нам было неловко встречаться с Магнусом в стенах Института, а с другой… я понимаю, что безумно хочу вновь увидеть его. Это было похоже на сумасшествие, но я ничего не мог с собой поделать — маг действовал на меня как наркотик. Или… нечто другое, чему я не был готов давать названия. Не скрою, я никогда не был циником и мне не импонировала современная популярная психология примитивных в духе «Женщины хотят любви, а мужчины секса».На самом деле, если бы я хотел только секса — я бы уже давно его получил. Ну, по крайней мере, нашёл бы способ. Наверное, я всегда отличался от своей семьи. Джейс очень легко цеплял девушек — что неудивительно при его броской внешности, обаянии и нахальстве. Иззи… тоже сменила не одного кавалера. А я… я всегда хотел, чтобы это было по любви. Странно, правда? Особенно для парня. А сейчас… я поймал себя на том, что не знаю, как это — любить. Мне всегда казалось, что-то, чего я хочу, бывает только в книжках, а в реальности… Если и бывает — то не для меня. Магнус… Магнус вызывал у меня странные чувства. С одной стороны — меня тянуло к нему, как магнитом, а с другой — я до жути боялся той близости, что слишком быстро возникла между нами. Он был… очень противоречивым. С одной стороны — в нём было нечто уютное, домашнее. Я не понимал, как можно быть таким отчаянно флиртующим вертопрахом и при этом — производить впечатление кого-то надёжного. Он такой… уютный, как мягкие тапочки. Или как большой клетчатый плед. Ну вот, я думаю какие-то глупости, потому что не могу выразить это иначе. К нему хочется прижаться и забыть обо всём на свете. Моя комната в Институте больше похожа на казарму и условия там соответствующие. Ну, почти. Идрис… слишком официален, приходится то и дело держать лицо. А в лофте у Магнуса — невзирая на некий беспорядок и засилье антиквариата — я чувствую себя уютно. И это меня пугает. Я понимаю, что, наверное, обидел Бейна своим утренним поведением. Просто… я испугался. Это всё слишком быстро, а так нельзя. И эта его пугающая сексуальность… Пугающая, потому, что я с ним чувствую себя так, словно я озабоченный мальчишка тринадцати лет. Всё время боюсь, что чёртов маг заметит моё возбуждение — я так не ощущал себя… да, пожалуй, лет я пятнадцати. И меня пугают эти сны, которые в последние два дня просто измучили. Герой моих сновидений обрёл конкретный облик и по ночам доводит меня до такого состояния, что аж подумать стыдно. Мне хочется ощущать эти губы везде. Я слышу этот вкрадчивый, мягкий голос уже вторую ночь. А эти руки… стали всё более бесстыдными. Я поймал себя на том, что мне безумно нравится певучий акцент азиата. Раньше я никогда не любил своё полное имя, потому что оно вызывало у меня только одну ассоциацию — я что-то опять натворил? А от его «Александр» мне становится не по себе. Когда Бейн называет меня так… он словно ласкает. И я всё сильнее боюсь, что чёртов маг увидит, как я на него реагирую. Это какое-то изощрённое издевательство. Ну нельзя быть таким! Ярким, чувственным, волнующим… — Он придёт в Институт? — вырвалось у меня. Чёрт! Так же можно и выдать себя. Я склонился над мертвецом, продолжая изучать его — это прекрасно помогало мне не показывать свои истинные переживания. — Да, — отозвалась Лидия. — Что-то не так? — Нет, всё так, — холодно отозвался я. — Магнус…совершенно волшебный. — А ещё — с ним удивительно легко. Я вспомнил, как прошлой ночью мы с ним пили коктейли, смеялись, шутили, говорили буквально обо всём… Как мы держались за руки и мне не хотелось выпускать такую хрупкую и изящную ладонь из своей… Этот звонкий, заразительный смех… Эти взгляды… мне хотелось утонуть в этих раскосых глазах цвета шоколада. Я то и дело думал — что будет, если я его поцелую? Нет… так нельзя. — Он отлично… разбирается в магии, — пояснил я свою последнюю реплику. — Ты хорошо его знаешь? — настороженно поинтересовалась Бранвелл. Я покачал головой, стараясь не смотреть ей в глаза: — Совсем… немного. — Надо дождаться встречи с ним, — в голосе эмиссара появился энтузиазм. — Знаешь, что мой великий предок, Генри Бранвелл — последний Бранвелл, который руководил Институтом — и Магнус Бейн изобрели портал?! — она восхищённо улыбнулась. Я поднял глаза: — Нет. Добавь это в список того, чего я не знаю. — Отвернувшись, я отошёл от тела Отречённого и направился к выходу из морга. — Алек, — Лидия бросилась за мной, — прости. — Ты не должен был знать, что твои родители состояли в Круге. Интересно, а что ещё я не должен знать?! Когда придёт конец этому лицемерию? Они всегда требовали от меня идеальности, в то время, как сами… Как же это всё мерзко! — Не так, — добавила она, покачав головой. — В смысле, не от тебя? — с горечью заметил я, впервые за время нашего пребывания в лаборатории, посмотрев на неё. Она, хотя бы, понимает, насколько это больно? — Не ты должна была это рассказать. — Ты знаешь, что до недавнего времени было запрещено упоминать Круг, — попыталась оправдаться Бранвелл. — Да, как удобно для моих родителей, — с горечью заметил я. И это они втолковывали сегодня нам с Иззи о чести Лайтвудов? Потрясающе… от этой чести ничего не осталось. Слишком уж поздно они стали заботиться о нашем добром имени! Как всё это мерзко… — Это не меняет моего отношения к Лайтвудам, — попыталась успокоить меня она. — Союз наших семей всегда был прочным. Лайтвуды — могущественная семья в Сумеречном мире, известная своей преданностью. — Преданностью? — ехидно отозвался я. Нет, она точно издевается. — Мои родители сотрудничали с Валентином! — Я чувствовал, что теряю терпение. — Люди ошибаются, — только и могла в ответ сказать Лидия. — Да, но эта ошибка… непростительна, — с горечью сказал я. Ошибка ошибке рознь. Ошибки следует признавать, а не скрывать их, изображая благопристойность — иначе они становятся лицемерием. Развернувшись, я вышел, оставив эмиссара Бранвелл в одиночестве.