Жизнь первая: Кошка, которая умеет плакать

      Знакомый вывел меня из комнаты и повёл вниз по коридору «на улицу» Раньше я никогда не выходила из комнаты, поэтому очень испугалась и остановилась перед дверью. Знакомый рассердился, крикнул: «Чего встала!», и ударил меня. Я взвизгнула от неожиданной боли. Тогда он ударил меня ещё раз и прикрикнул: «А ну молчать, тварь!» Было ужасно больно, но я перетерпела, но всё же с места не сдвинулась. Страх «улицы» был сильнее страхов побоев от Знакомого. Знакомый был злой человек, но Что-то доверил меня ему. Это значит, что придётся подчиняться, чтобы не разочаровать Что-то? Я задумалась над этим и опять не услышала приказ Знакомого. Он ударил меня третий раз. Я не сдержалась и опять закричала, таким образом совершенно выведя из себя Знакомого. Он схватил меня за руку и швырнул на улицу. Я упала и полетела со ступенек. Боль пронзила всё тело, волной пройдя от локтя ко всему остальному. Кажется, я получила «перелом», ведь рука болела просто ужасно. Я встала, стиснув зубы, и с ненавистью посмотрела в глаза Знакомого. Он достал из кармана «шприц» и воткнул мне его прямо в сломанную руку. Что это было? Неужели он захотел сделать меня обратно кошкой? Я, сипло простонав, пошатнулась и упала. Тело было парализовано, но я всё видела и слышала. Знакомый открыл заднюю дверь «машины» и грубо бросил меня на сиденье. Сам он сел спереди.       Машина ехала плавно, и я погрузилась в спасительный сон, убаюканная лёгким покачиванием.

***

«А НУ ВСТАВАЙ, ГРЯЗНОЕ ЖИВОТНОЕ!» — такой приказ разбудил меня. Знакомый, схватив меня за несломанную руку, вытащил меня из машины и, изредка подгоняя пинками, погнал меня к входу в странное здание, напоминающее заброшенный завод. Ноги плохо слушались, а взгляд плыл — последствия укола. Перед дверью я остановилась, покачнувшись и чуть не упав. Я, сощурившись и еле сфокусировав взгляд, осмотрела дверь. Она была сделана из железа и, наверное, была очень прочной. Я обернулась и посмотрела на Знакомого, ожидая приказа. Он презрительно смерил меня взглядом, но дверь открыл. Когда я помедлила перед тем, как войти, Знакомый грубо толкнул меня, и я, споткнувшись о порог, покатилась по полу. Руку пронзила боль. Я, тихо шипя, встала, потирая её и прижимая к груди. Больше я не осмеливалась смотреть на Знакомого, признавая его силу и подчиняясь приказам, — терять было нечего. Мы шли в полумраке по коридору. Повсюду стояли разные аквариумы и ящики с разными внутренностями, скорее всего, людей: мозги, кишки, печень, сердца и другое. Я поспешила уставиться в пол, чтобы меня не вырвало от этой жуткой обстановки. Хорошо хоть запаха никакого противного не было.       Наконец мы подошли к двери со множеством замков и маленьким вырезанным отверстием снизу, видимо, предназначенным для передачи еды. Знакомый достал огромную связку ключей и один за другим открыл все замки. Дверь со скрипом отворилась. Заглянув внутрь, я увидела множество детей, смотрящих на Знакомого со страхом. Знакомый всучил мне в руки табличку с номером 117 и толкнул в комнату. Дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной, отчего я вздрогнула. Комната погрузилась во мрак, только из отверстия внизу двери пробивался тусклый свет, еле освещая ноги детям, заточённым здесь. Дети зашептались между собой. Они явно не были настроены дружелюбно, да и я не горела желанием знакомиться в данной ситуации, поэтому забилась в угол, поближе к дырке в двери и подальше от остальных заточённых.