Жизнь первая: Кошка, которая умеет плакать

      Директор куда-то вёл меня, держа за руку. Я выбилась из сил, поэтому спотыкалась почти на каждом шагу, было ужасно сыро и холодно, намокшая тряпка неприятно липла к моему телу, зубы стучали. Наконец мы остановились. Звонко чихнув, я подняла голову. Вот она, геройская академия! От восторга выпучив глаза, я осматривала здание, не в силах наглядеться им. Директор мягко подтолкнул меня в спину, подавая знак идти. Это невольно напомнило мне пинок Знакомого в сторону заброшенного завода, но тут же я ощутила разницу. Неужели это то самое «добро и зло», о которых я столько читала в книжках? Герои и злодеи, вечное противостояние… И теперь меня приплели к этому.       Я, выпустив крысиную лапу, осторожно приблизилась ко входу в здание. Директор нарушил молчание: — Думаю, сначала стоит показать тебя Исцеляющей Девочке. Мне не нравится, что ты чихаешь. — Как скажете, Директор, — послушно ответила я, вновь взяв крысу за лапу.       Когда мы вошли внутрь, Директор свернул вбок и отвёл меня в самый дальний кабинет к Исцеляющей Девочке. Оставив меня с ней, позвонил кому-то, сказал: «Айзаву ко мне в кабинет, пожалуйста!» — и ушёл. Я повернулась к Исцеляющей Девочке. Она, причмокнув губами, произнесла: — Сначала займёмся твоим видом. Такую замарашку никто не сможет лечить… Ну-ка, посмотри на себя! — с этими словами она подвинула ко мне плоское стекло овальной формы, оформленное красивой рамой с вырезанными на ней узорами. Я читала про такие стёкла. Они называются «зеркала». Они отражают всё, что находится перед ними. Осторожно заглянув туда, я вздрогнула. Из зеркала на меня смотрела странная чумазая девочка. Одежда мокрыми лохмотьями свисала с неё, еле держась на худом теле. Разного цвета глаза — правый тёмно-карий, а левый ярко-голубой — испуганно, но с неким любопытством смотрели на меня. Волосы девочки тоже были довольно необычные: мокрые и спутанные тёмно-шоколадные кудри неаккуратно ложились на плечи, рыжая прямая прядь над правым виском и белая над левым резко выделялись на фоне остальной массы волос и выглядели странно.       Вдруг меня осенило… ЭТО БЫЛА Я! Я поперхнулась от удивления и закашлялась. Исцеляющая Девочка постучала меня по спине и утешающе сказала: — Ну ничего, я и не таких в порядок приводила. Пошли, я тебя помою и причешу.       Позволив взять себя за руку, я послушно отправилась за Исцеляющей Девочкой в ванную.

***

      Я, вымытая, с двумя завязанными хвостиками, переодетая во всё чистое и с обработанными и залепленными пластырями мозолями и ранками, сидела на кровати, ожидая Директора в компании Исцеляющей Девочки. Она рассказывала интересные случаи в её практике, как вдруг к нам зашёл паренёк и позвал меня: — Директор передал, чтобы позвали Руми в его кабинет.       Я встала и послушно пошла за ним. Он привёл меня в довольно обширное помещение, посередине которого стоял огромный стол со множеством стульев. Я осмотрелась и увидела сидящих в конце стола двух персон: Директора и неизвестного мне человека, находившегося в странном шарфе, похожем на рулон старых бинтов, и выглядевшего явно не выспавшимся. — Здравствуйте! — без капли робости заявила я, обратив на себя внимание. Директор кивнул мне на стул, стоявший рядом с его собственным. Я подошла и уселась. Крыс повернулся и обратился к пареньку, который привёл меня сюда: — Позови остальных учителей, пожалуйста. Скажи, внеплановое собрание. — Так точно! — гаркнул пацан и убежал в неизвестном направлении. Я проводила его взглядом. Кабинет погрузился в тишину, нарушаемую затихающими в глубине шагами паренька, побежавшего доносить сообщение.       Директор заговорил первым. — Руми! Я понимаю, что у тебя сейчас всё сложно, и тебе нужна помощь. Думаю, ты не откажешься от нашего предложения… Хочешь ли ты пожить немного в академии? Я выделю тебе место, где ты будешь спать. Также я попросил Айзаву приглядывать за тобой, так что он будет отвечать за твоё благополучие.       Невыспавшийся мужчина в шарфе угрюмо кивнул. Видимо, ему откровенно не нравилась эта затея. Директор встал. — Ну вот и хорошо. Идите прогуляйтесь, заодно познакомитесь получше, а я пока поговорю с остальными учителями.       Айзава вновь кивнул, встал и направился к выходу из кабинета, даже не глянув в мою сторону. Я поспешила за ним.       Долгое время мы шли молча. Я боялась говорить первой, поэтому ждала вопросов от моего спутника. Наконец, он кашлянул и спросил: — Как там тебя зовут? Руми?       Я тихо ответила: — Да, я Руми.       Айзава нахмурился. — Думаю, можешь назвать меня Айзава-сенсей. Или «Сотри-голова». Или, на худой конец, Стиратель. — Уяснила, Айзава-сенсей, — кивнула я, пробуя на языке новое имя. До этого я никогда не называла людей по их именам, поэтому для меня это было не обычно. — Можно вопрос? — Ты его уже задала только что. — А ещё один? — не унималась я. — Ладно, спрашивай, — со вздохом согласился Айзава-сенсей. — Вы правда учителем работаете? Вы герой и помогаете людям, или вы злодей? Вы будете за мной присматривать и защищать меня? Вы учите будущих героев? А меня будете учить? Я смогу стать героем? — я засыпала вопросами Айзаву.        Он нахмурился и, засунув руки в карманы, коротко отвечал на мои вопросы, не останавливая их бесконечный поток.       Наконец у меня кончилось дыхание, и я остановилась, робко взглянув на Айзаву-сенсея и осознав, что переборщила, перейдя границу вежливости. Он молча посмотрел на меня, и вдруг улыбнулся и засмеялся. Его смех был добрый, не такой, как у Что-то: он мне нравился, не рвал уши, не был похож на кашель. Я почувствовала, как мне стало легче. Этот человек сейчас смеялся и вовсе не боялся меня. «Я смогу стать человеком и заставить людей принять и полюбить меня!» — мысленно поклялась я.