***
Плотная кожура яблока лопалась под давлением зубов, и кисло-сладкий вкус растекался по моему языку, успокаивая меня. Моё наслаждение очередным ведром яблока нарушил стук в дверь моей маленькой комнатки. Я нехотя отодвинула от себя ведро яблок и сползла с кровати. Осторожно приоткрыв дверь, я увидела того, кто прервал процесс поедания яблок. Им оказался Айзава-сенсей. Я вздохнула, вышла из комнаты и, подняв голову, возмущённо посмотрела ему в глаза. Ни капли не чувствуя себя виноватым, он отодвинул меня от входа в комнату и, протянув руку, забрал моё ведро, полное яблок. Мне это не понравилось, и я попыталась взбунтоваться, приказав Айзаве-сенсею отпустить ведро, но он отменил мою причуду. — Хватит с тебя. А то скоро будешь не Руми, а Яблочным Пюре. К тому же, сегодня должны выдать результаты, так что сиди и жди. Я насупилась, но повиновалась. Вернувшись в комнату, я плюхнулась на кровать. Айзава-сенсей аккуратно прикрыл дверь. «Одиночество сволооочь… Одиночество мукаааа!» — тихо напевала себе под нос я, чтобы избавиться от скуки. Вдруг послышалось шуршание, и под дверь просунулось письмо в конверте с огромной красной печатью. «Как же лень вставать… Всё-таки Айзава был прав, яблок обжираться не надо…» — думала я, не в силах пошевелиться. Я тихо приказала конверту подползти ближе и открыться… Оттуда выпала какая-то круглая штуковина… Яркий свет ударил в глаза, и, когда они привыкли к нему, я увидела на стене проектор… «Это же тот самый мужик-полускелет, который спас Каччана…» — пришла ко мне догадка. Сейчас мужик был в мускулистой форме. Рассматривая его, я отвлеклась и прослушала всё, что он говорил, услышав только последние четыре слова: «Поздравляю с поступлением в UA!» Угукнув, я выключила проектор и повалилась обратно на кровать… Вдруг до меня дошло. Я ЖЕ ПРОШЛА ЭКЗАМЕН И ВСТУПИЛА В UA! Меня захлестнуло волной неописуемой радости. С диким ором я вылетела за дверь и начала носиться по всей академии… Думаю, что в тот момент весь город узнал, что я поступила. Приступ радости кончился, и я упала на холодный пол, тяжело дыша после долгого бега. Голос охрип, а через полчаса вообще исчез. «Здорово, блин… И что теперь делать? Я ведь теперь не могу использовать причуду…» — поздно спохватилась я… — Чего разоралась? Так и потерять голос недолго, а вместе с ним и причуду. — послышался рядом голос Айзавы-сенсея. Я поднялась с пола и виновато посмотрела ему в глаза. Он всё понял… — Вот дурёха. Что с тобой делать? Ну, сейчас это неважно. Поговорить надо, — сказал он, и, взяв меня за руку, повёл на улицу. Мы шли молча до самого моря. Когда наконец остановились, я огляделась. Уже вечерело, море, лениво перекатывая волнами, легонько, с тихим шорохом и постукиванием теребило песок, мелкие камушки и ракушки. Я невольно залюбовалась им, совершенно забыв об Айзаве-сенсее, который всё это время мне что-то рассказывал. — Всё понятно? — я встряхнула головой, опомнилась и виновато заглянула в глаза Айзаве-сенсею. Он вздохнул и повторил: — Учителям нельзя заводить любимчиков, поэтому, если так случится, и ты попадёшь в мой класс, нам придётся скрывать нашу связь. Уяснила? Я кивнула, и Айзава одобрительно потрепал меня по голове. Я зажмурилась от удовольствия. Всё-таки ласка — моя вторая слабость после яблок…***
Я открыла глаза, зевнула, развернулась из клубочка и легла на спину, раскинув ноги и руки. Как всегда, было полпятого утра. Потянувшись, я села и свесила ноги с кровати. Вдруг я вспомнила, что сегодня первое занятие. «Ой, блин! Надо собраться!» — подумала я. Когда я откопала в горе всего ненужного то, что нужное, было уже семь часов утра. Я натянула на себя школьную форму и побежала в столовую. Поняв меня без слов, буфетчица протянула мне яблоко. Я благодарно кивнула и, жуя на бегу, бросилась искать класс. Итак, надо найти 1-А… Я как свои пять пальцев знала академию, поэтому без труда нашла класс и зашла туда. Было пусто. «Ну, а чего я ожидала в полвосьмого? Сейчас все должны подойти…» — успокоив себя, подумала я. Вскоре и правда начали приходить один за другим мои одноклассники. Быстро со всеми перезнакомившись, показывая на листочке своё имя и слушая чужие имена, я вернулась на место и села. Каччан, которого, как оказалось, зовут Кацуки Бакуго, уже спорил с очкариком, который на экзамене ругал Деку. Очкарика, кстати, звали Иида Тенья. Вдруг дверь класса отворилась и вошёл… никто иной, как Деку! Я обрадовалась. Видимо, он не зря расквасил морду нулевой железяке. С помощью Ииды, который подошёл поздороваться с Деку, я узнала настоящее имя зеленоволосого — Изуку Мидория. В разговор этих двоих вклинилась только что пришедшая девочка, которую Мидория спас от робота. Она прям излучала свет доброты и благодарности. Я фыркнула: меня рассмешила реакция Мидории на разговор с Ураракой (я узнала, как её зовут, у соседки справа), такое ощущение, что он в жизни с девушками не разговаривал. Вдруг сзади них появился так хорошо знакомый мне жёлтый спальный мешок. Я улыбнулась. Всё же я попала в класс к Айзаве-сенсею. Одноклассники явно были удивлены внешним видом Сотри-головы. Ну, ничего, привыкнут. Я же привыкла! Айзава-сенсей скомандовал надевать спортивную форму и идти на поле. «Интересно, что он задумал?» — размышляла я, пока шла уже переодетая в форму на поле.