***
Я качалась на своей скамейке на балконе и размышляла обо всём случившемся. «Это был лучший завтрак в моей жизни…» — я поднялась с качели и вошла обратно в комнату. Без Кацуки здесь было слишком пусто… Я с разбегу плюхнулась на кровать. Вдруг мне на глаза попалась коробочка с запиской. «Это же от Шото!» — вспомнила я и рванула распаковывать её. Там был… Телефон?! Вот так подарок… К коробке прилагалась записка, в которой Шото подробно написал, что и как надо делать. Спустя полчаса у меня был полностью настроенный телефон с сим-картой и записанным на ней номером Тодороки Шото. Также у меня была куча всяких приложений, в которых я зарегистрировалась, согласно подробной инструкции на записке. «Вот и хорошо! — подумала я. — Надо будет поблагодарить Тодороки… То есть, Шото!» Да! Совершенно верно! Я не собиралась возвращать подарок, прекрасно понимая, что он мне нужен. Я сползла с кровати и пошла собираться. Было уже два часа, а в кино мы договорились идти в полчетвёртого. Я сунула телефон в карман джинсов, схватила конверт с билетом, взяла ключи и вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь.***
— Приветик! — проорала я, подходя к автобусной остановке, где столпилась добрая половина моего класса: Яоярозу, Мидория, Урарака, Цую, Мина, Джиро, Каминари и Минеда. — А, привет, Руми! — хором ответили одноклассники. — Ну чего, мы идём? — нетерпеливо спросила я. — Подожди, Руми, мы ждём Киришиму, он пошёл звать Бакуго. — остудила мой пыл Яоярозу. — Кацуки не придёт! — неожиданно даже для самой себя выдала я. Все удивлённо уставились на меня. — А ты откуда знаешь? — напрягся Мидория. Урарака подскочила ко мне сзади: — Ну-ка говори! — пытала Урарака, щекоча меня. — Щекотка запрещённый приём! — давясь от смеха, прохрипела я, пытаясь схватить одноклассницу за руки и прекратить пытку. — Так, хватит галдеть! Мы же ученики геройской академии! Ведите себя достойно! — попыталась успокоить нас Яоярозу. Урарака перестала меня щекотать, и мы, хитро переглянувшись, набросились на невозмутимую Яоярозу, заставив её смеяться громче меня. — Ну-ну! Девочки, успокойтесь! — сам чуть не помирая от беззвучного смеха, сказал подошедший Киришима. — Нет-нет! Пусть продолжают! — чуть ли не пуская слюни от открывшегося обзора на наши девственные тела, прокричали Каминари и Минеда… Секунда — и они валяются на земле, ласково попинываемые возмущёнными девчонками: Яоярозу и Джиро. — Ну всё, хватит уже, — я мягко остановила Яоярозу и Джиро. — Нам с ними ещё в кино идти. Девочки опомнились и остановились. — Что, мы идём или всё-таки нет? — спросил всё это время молчавший Мидория. — Да, идём! — откликнулись мы и зашли в уже полчаса ожидавший нас автобус. Мы расселись по местам, заняв добрую половину автобуса. Водитель нажал кнопку, двери закрылись, и мы наконец поехали. Спустя пятнадцать минут горлания песен и безумного смеха, мы остановились у огромного торгового центра. Как только мы высадились из автобуса, водитель быстро закрыл двери и, изо всех сил давя на газ, умчался прочь. Видимо, мы его окончательно достали. Посмеявшись с него, мы вошли в здание торгового центра. До начала фильма оставалось только пять минут, поэтому мы, быстренько закупившись попкорном, чипсами и колой, понеслись в кинозал. Успели как раз к началу рекламы. Продравшись в третий ряд, мы уселись на указанные на билетах места. Я села между Яоярозу и, как и обещала, Мидорией. Весь фильм я просто продрыхла, положив голову на плечо Деку. В конце, когда уже запустили титры, Яоярозу растолкала меня, и я, потянувшись, разлепила глаза и, поднявшись, направилась за остальными к выходу, еле сообразив, где вообще нахожусь.***
Мы стояли на остановке и ждали автобус. Вдруг кто-то мягко похлопал меня по плечу. Я обернулась и посмотрела в полные серьёзности ярко-зелёные глаза Мидории. — Поговорить надо… — тихо прошептал он, беспокойно стрельнув взглядом на одноклассников. Я повернулась к остальным, сказала, чтобы нас не ждали, и отошла в сторонку, поманив за собой Мидорию, решительно сжимавшего руки в кулаки.***
Ветер рванул волосы в сторону. Мидория, стоящий напротив, поднял на меня взгляд, полный недетской решимости. — Кто ты такая? — необычный вопрос, но он себя оправдывает. Я осторожным движением убрала разметавшиеся от ветра волосы от лица и посмотрела в по-летнему зелёные глаза одноклассника. — Ты уверен, что хочешь знать это? — Мне недостаточно знать, что ты Руми, — покачал головой Мидория. — Поясни, — спокойно приказала я, с усилием отводя взгляд, чтобы случайно не применить причуду. Пусть рассказывает по собственному желанию. — Ты всегда появляешься в академии раньше всех, а уходишь самой последней, если вообще покидаешь здание UA. Твои странные отношения с Айзавой-сенсеем, любовь к яблокам… У тебя зрачки в темноте сужаются! Ты с лёгкостью победила Каччана с помощью очень странной причуды… Я всё никак не могу понять, какая она: у неё столько возможностей! — Мидория замолчал. Было тихо. Только ветер трепал мои волосы, теребя и путая их. Я потёрла переносицу и решила задать встречный вопрос, поставив блок в разговорной битве. — Ты всегда получаешь подозрительно много внимания, хотя ничем особым ни от кого не отличаешься. Я давно начала замечать, что Всемогущий относится к тебе иначе, чем ко всем остальным. Ты вечно плачешь или бубнишь. И твоя причуда… Она вредит твоему телу, как будто ты только недавно приобрёл её. Или, лучше сказать, получил. — Мидория вздрогнул. Я продолжила, заметив, что попала в самую точку. — Что, если я скажу, что подслушала твой разговор с Кацуки той ночью? Что, если знаю истинную форму Всемогущего? Что, если заметила, как подозрительно схожи ваши с Номером 1 причуды? Мидория молчал. Я тоже замолкла. Мы просто стояли напротив друг друга, глядя в глаза. Это было испытание на силу воли и решимость. И Деку первым нарушил молчание. — Мы воспользовались всеми подсказками, но так и не раскрыли главных карт, верно? — Будет ли лучше, если мы откроемся друг другу? — завершила вопрос Мидории я, тут же сама на него ответив: — Да. Будет лучше. — Никому не слова? — уточнил Мидория, вынуждая меня на клятву. — Никому не слова, — тихо подтвердила я. — Главное, не пожалеть потом об этом… — тихо прошептал Мидория. — Тогда… — …Я, пожалуй, начну, — перебила его я. Сделав глубокий вдох и отогнав последние сомнения, я на одном дыхании проговорила. — Я родилась не человеком, а самой обычной кошкой без всяких особенностей. У меня нет человеческих чувств, таких как любовь или стыд. Единственные человеческие чувства, которые мне открыты — грусть и радость. До определенного момента я даже не могла плакать. Я не могу любить. Да, привязанность к особым людям я испытываю, но любовь — нет. Я не могу краснеть от стыда. Да, могу только пребывать в замешательстве, но этого не достаточно, чтобы назвать это стыдом. Мой страх основан только на животных инстинктах, и при опасности я не могу трезво мыслить — паника просто захлёстывает меня, заставляет бежать прочь от угрозы… — слёзы выступили у меня на глазах. — В тот день, когда на нас напали злодеи, я ровным счётом не смогла ничего сделать, страх сковал меня. И тогда я просто отдалась в руки злодеям, в надежде, что они отпустят остальных… Мидория ничего не сказал. Мы молчали ещё минут пять. Вдруг ветер рванул с новой силой, словно помогая Мидории решиться. — Свою силу я и вправду получил от Всемогущего. Я родился беспричудным, но всегда мечтал стать героем. Однажды я встретил Всемогущего. Он спас меня от злодея. Эта встреча оказалась роковой. В тот день Всемогущий, герой, на которого я всегда ровнялся, сказал мне: «Ты сможешь стать героем!» Я упорно тренировался, чтобы стать подходящим «сосудом» для причуды, передающийся из поколения в поколение — Один За Всех — которую и получил от Всемогущего в день вступительных экзаменов. Я и правда не умею пользоваться ей, и она вредит моему телу, но наступит день, и я сделаю её своей! Волосы развивались на ветру, уже порядком поднадоевшем, мешая смотреть в глаза, горящие зелёным огнём решимости. Мидория Изуку… Деку… Очередной человек, открывшийся мне, но при этом первый человек, просто выслушавший меня. — Ты оправдал моё доверие… — тихо прошептала я и улыбнулась. Мидория улыбнулся в ответ.