Жизнь первая: Кошка, которая умеет плакать

      Я лежала свернувшись клубочком на больничной койке, притворяясь, что я сплю, и слушала разговор троих моих одноклассников, находившихся на соседних койках: Ииды, Мидории и Тодороки.       — Мидория, тебе удалось поспать?       — Нет… Не особо, — послышался голос Мидории.       — Как и мне… Я тоже не смог уснуть.       — Теперь мне кажется, что мы совершили нечто удивительное: то, что мы выжили — это просто чудо какое-то. Глядя на свою сломанную ногу, я понимаю, что если бы он хотел, то убил бы меня!       Дальше я не слушала. Мне было больно вспоминать, что я не смогла помочь своим друзьям. Хоть Иида и обвинял во всём себя (говорил, что жажда мести захлестнула его, и он не мог нормально соображать, тем самым навлёк на нас беду), я понимала, что в этой ситуации никто не виноват. И вообще, надо радоваться, что мы вообще выжили, ведь нам просто сказочно повезло.       Мои размышления прервала открывшаяся дверь. Я окончательно перестала притворяться спящей и села на кровати, чтобы посмотреть, кто пришёл. Их было двое: Гран Торино и мужик, у которого на стажировке был Иида. Старик подошёл к Мидории и сказал:       — Пацан, я бы хотел отругать тебя за всё, но это потом. К вам посетитель.       Я с любопытством перевела взгляд на дверь и чуть не упала с кровати от страха. Сердце ёкнуло в пятки… На входе стояла собака в костюме. Я сглотнула, уняла дрожь по всему телу и заставила себя прислушаться к словам пса, который оказался шефом полиции Хосу — Цуругумае Кенджи. Иида и Шото встали, Мидория сел, свесив ноги вниз. Я не пошевелилась, конечности словно онемели от страха, я и так с трудом заставила себя слушать, что говорит пёс.       — Можете не вставать. У вас, гав, была тяжёлая ночь.       «Гав? Он сейчас серьёзно гавкнул? — по спине пробежали неприятные мурашки. — Почему я боюсь его? Это же так глупо!»       — Так значит, это вы те, гав, студенты UA, которые смогли одолеть Убийцу Героев? — спросил шеф.       — Да, — спокойно ответил Шото.       «Ну же, Руми! Успокойся! Посмотри, какой Шото невозмутимый! Но он же всегда такой…» — я потрясла головой, чтобы отогнать непрошенные мысли, и наконец прислушалась к шефу, который уже давно нам чего-то пытался донести.       Пёс сообщил, что Убийцу Героев арестовали и сейчас лечат от ожогов (Шото постарался) и множества ранений. «Вот как… Всё же мы хорошенько его потрепали…» — невольно всплыло в моей голове. После этого сообщения, шеф начал нести что-то про законы. Говорил, что мы каким-то боком их нарушили, используя причуды. «Что за бред?! Это была самооборона! Ну, почти…» — возмущённо подумала я, зажав себе руками рот, чтобы не выкрикнуть это вслух и не испортить и без того напряжённую обстановку.       — Хоть вы и защищали свою жизнь, вы преступили закон. Поэтому вы четверо, Мануал, — (это тот мужик, у которого Иида на стажировке) — Гран Торино, Старатель и все остальные, будете серьёзно наказаны.       Тут Шото не выдержал. Это был второй раз в моей жизни, когда я видела всегда владеющего собой Шото разозлённым. В его глазах сиял блеск того самого огня, который сейчас горел у него в душе.       — Дайте объяснить! Если бы не Иида, невинного жителя бы убили. А если бы не Мидория, то они оба погибли бы! Никто не знал о появлении Убийцы Героев! Неужели мы должны были следовать закону и позволить всем умереть?!       Мидория мягко попытался остановить Шото, чтобы тот не бросился на шефа в порыве чувств. Я с беспокойством смотрела на мальчиков.       — Ты думаешь, если всё закончилось хорошо, правилами можно пренебрегать? — строго возразил шеф. Шото от удивления на мгновение замялся, но потом справился с секундной слабостью и горячо высказал:       — Работа героев — это спасение людей!       Пёс устало прикрыл глаза и сказал:       — Вы всего лишь ещё детишки. Наставления твоих учителей и твоего отца Старателя были плохо тобой восприняты.       — Ах ты псина! — не на шутку разозлился Шото и бросился на шефа. Я, перетерпев боль в сломанных рёбрах, рванула с кровати и встала ему наперерез. Сейчас я была единственной, кто разделяла чувства Тодороки Младшего. Отец — его самое больное место, да к тому же, были задеты и его чувства к друзьям, которые чуть не погибли от рук злодея. Но всё же я не могла позволить ему напасть на шефа.       — Успокойся, Шото! Как бы не было горько это признавать, шеф абсолютно прав! Да к тому же, думаю, стоит дослушать его! — я положила руку на плечо Шото, глядя ему в глаза и стараясь не морщиться от боли в рёбрах. Я обернулась и посмотрела на пса. Его взгляд изменился… Где-то в глубине светилось то, что заставило мой страх улетучиться и довериться шефу. Я больше не боялась. Пёс вздохнул и заговорил, потирая нос:       — Это то, что я обязан был вам сказать, как полицейский. В конце концов, каким будет ваше наказание, решит специальное собрание. Расскажи мы всем, как всё было, люди обратят на вас внимание и станут уважать, но при этом раскладе событий за этим последует наказание. Мы можем сделать по-другому: представить на суд публике другую версию, что Старатель в ожесточённой битве справился с Убийцей Героев. С него и спрос будет больше, ведь, к счастью, было мало свидетелей, и всё это может остаться между нами. Но это значит, что никто не узнает о вашем подвиге. Что вы предпочтёте? — пёс вытянул вперёд лапу большим пальцем вверх и высунул язык. — Лично я бы предпочёл, чтобы никто не обвинял вас из-за геройских проколов. У вас вся жизнь впереди!       Я посмотрела на Гран Торино и Мануала, на глазах которого выступили…слёзы?! Он плакал!       — В таком случае, мы, как старшие, понесём ответственность.       Иида в порыве чувств рванул вперёд и поклонился:       — Простите меня, пожалуйста!       Мануал мягко хлопнул его по голове.       — Ладно! Ты причинил всем столько проблем, больше так не делай!       Мидория и Шото также поклонились и попросили прощения. «Всё же они такие милые!» — слёзы радости выступили на глазах и горячими солёными струйками побежали по щекам. Вдруг пёс сделал то, от чего я разревелась в голос: он поклонился и поблагодарил нас… Это было настолько благородно, настолько мужественно и открыто, что потрясло меня до глубины души.       — С этого и надо было начинать! — смущённо пробормотал Шото, отводя взгляд в сторону. Я прыгнула ему на шею и сжала в объятьях, уткнувшись лицом в грудь, намочив ему футболку слезами и стараясь не завыть от боли в потревоженных рёбрах. Иида задумчиво смотрел на старших, Мидория улыбался… Как же хорошо, что всё так удачно завершилось!