Истории тёмного королевства

       — Круэлла! Крестраж моей души, Нагайна моего желудка, Гарри Поттер моего сердца!        Лорд Волдеморт тянется за поцелуем, выдавливает неумелую улыбку на исковерканном лице, распахивает объятья, ожидая ответной ласки от возлюбленной.        — О, дорогой! — выдыхает Круэлла. — Ты уже вернулся от Лестрейнджей? Так быстро?        — У Беллы закончилась водка, что мне там сидеть? — недоуменно пожимает плечами великий маг. — К тому же, зачем мне какие-то Лестрейнджи, когда меня ждешь ты, о, Слизерин моих почек?!        — Действительно, — пожимает она плечами.        — Что у нас на ужин, любимая?        Глаза его горят, желудок вот-вот станет играть гимн Хогвартса (кто бы знал, как Белла ужасно готовит, ей-Мерлин!). Круэлла подходит к холодильнику. Открывает дверцу. Наклоняется над полкой. Достает вкусный, идеально пахнущий, прожаренный кусок мяса. Куриная голень — пальчики оближешь! Темный Лорд сует в рот пальцы, нетерпеливо кусает подушечки. Еще немного — и станет Римусом Люпином на луну заливаться.        Поманив великого мага пальцем, Круэлла кладет угощение на тарелку, и идет в спальню. Плавно покачивает бедрами.        О, великий Мерлин, Годрикова борода! За этой курочкой с курочкой в руках великий и ужасный Темный лорд готов идти хоть в Тамбов, хоть в Саратов, хоть в Хацапетовку. Да хоть на край света!        Лорд не рассчитал, не вписался в ракурс. Больно бьется лбом о косяк двери, когда натыкается на нее. Круэлла заботливо улыбается, обернувшись. Обещает приложить к ране подорожник и прошептать исцеляющие заклятья.        Круэлла и запах еды приводят великого и могучего мага прямиком в кровать. Он падает на пятнистые меховые простыни, следит, как огонь его чресел опускается рядом, открывает рот, стараясь укусить занесенную над ним куриную голень. Запах мяса так близок, так остер, так соблазнителен, что Темный Лорд готов Пушком залиться. Но нет, Круэлла убирает лакомство из-под его носа. Прибежавшие на запах далматинцы лают. Она трясет голенью в воздухе.        — Дорогой, — ядовито шепчет она, облизнув его высунувшийся от гастрономических страстей язык, — скажи-ка мне, наконец, куда ты дел еще один крестраж?        О, Мерлин великий! Помутившийся рассудок вопит василиском, что нельзя рассказывать. Перед глазами — огромные глаза дорогой Нагайны, просящие пощады.        — Нет! — стоически, точно узник Азкабана, отвечает он. — Я не поддамся тебе, негодная женщина! Не расскажу, где мой крестраж!        Круэлла пожимает плечами.        — Как хочешь, дорогой.        Когда она дважды опробовала на нем Круциатус, Волдеморт, все еще жутко голодный и, как всегда, дико злой, сообразил, что, в общем-то нужно всего лишь произнести «Авада Кедавра!», чтобы этой маркизы де Сад хогсвардского образца не стало. Но Круэлла будто чует беду — затыкает ему рот кляпом.        — Итак, дорогой, — направив на него волшебную палочку, Круэлла готовится к атаке, — я называю по очереди все возможные места хранения крестражей. Твоя задача — кивать, или качать головой. Иначе твоя хилая тушка очутится в загробном мире. Поверь мне, это хуже, чем Азкабан и дементоры. Я там была — ничего хорошего. Продолжим? ****        Пытки продолжаются третий час. Желудок Темного Лорда уже на карту мародеров стал похож, такой же извилистый от голода. Вкусная куриная голяшка все еще лежит неподалеку и преданно смотрит на него, но он не может до нее дотянуться — Круэлла приковала его наручниками к кровати. Несносная дамочка в мехах и кровавых бриллиантах по-прежнему пытает его, но теперь ее ужасные далматинцы еще и остаток носа ему откусили. А самый огромный — дважды укусил за зад.        Круэлла Де Виль — хуже любого василиска, арагорна или дементора. Хуже любого Гриндевальда или Волдеморта. Ужаснее Армагедона. Она ходячий кошмар во плоти. Зачем, зачем его, маленького, несчастного темного мага, угораздило полюбить эту несносную женщину? Лучше бы и дальше за малышом Гарриком гонялся, ей-Мерлин.        — Говори, дорогой, — сцепив зубы, требует Круэлла, — где еще один крестраж?        Нет, так больше нельзя. Все перед глазами меркнет, темнеет. Большие глаза Нагайны в последний раз напоминают воспоминанием о себе. Прости, любимая змеюшка, не уберег тебя лысый идиот!        Круэлла снимает кляп, делает знак далматинцу и тот прыгает на несчастного Темного Лорда, топчась по его изголодавшемуся желудку.        — НАГАЙНА! — кричит Волдеморт, заливаясь обидными слезами.        Круэлла довольно улыбается и, чмокнув своего рыцаря в остатки носа, уходит на кухню. Приказав далматинцам сожрать несчастного. ***        В кухне Круэлла садится за стол, достает телефон и набирает сообщение: «Нагайна, Голд. С тебя миллион галлеонов, миллиард американских долларов, каракулевая шуба и ящик джина».        И слушает, как голодные далматинцы грызут останки несчастного Темного лорда, счастливо улыбаясь.        А кто вам сказал, что любовь — это безопасная штука?