Истории тёмного королевства

       Мы все были юными и немножко глупыми. Каждый совершал ошибки. Конечно, можно было бы, наверное, допустить их меньше, чем допустили в итоге, но нет. Так нельзя. Если бы вся жизнь была бы идеальна, разве мы бы смогли это понять? Разве могли бы радоваться своему спокойствию и стабильности? Вряд ли.        А моя жизнь — это американские горки. Ты встречаешь парня. Влюбляешься. Забываешь, как дышать, когда он рядом. Забываешь, что вообще нужно дышать. Ты порхаешь, словно бабочка, не замечая, что летишь к огню. А потом этот огонь обжигает тебя. И почти лишает крыльев. Уставшая, несчастная, совершенно измотанная, ты из последних сил держишься, чтобы не упасть в разверзшуюся перед тобою пропасть. И думаешь лишь об одном: как не сдастся. Не опустить рук. Жизнь почти ежедневно даёт нам повод опустить руки. Но делать этого нельзя. Стоит однажды сделать это — упадёшь и больше не поднимешься.        Потом начинается другая жизнь. Когда, как бы не было сложно, ты радуешься материнству. Потому что твой сыночек забавно улыбается одними ямочками на щеках и заливается счастливым смехом, тряся музыкальной игрушкой над твоим ухом. Потому что он растет и уже стоит на нетвёрдых маленьких ножках. Потому что, не научившись ещё как следует ходить, он старается бегать. И, когда видит мяч, глаза его горят огнём. Гены, как бы не отрицал их, — сильная вещь. Их не обойдёшь и не обманешь.        А потом он растёт. У него твоя улыбка и мягкий лучезарный взгляд. И он похож на маленькую плюшевую игрушку, только живую. Он любит читать, сопит, склонившись над книгой. В младших классах уже приносит книги из библиотеки, которые читают дети, года на три его старше. Например, «Восточный экспресс», или «Клуб четырёх».        А ещё — он обожает баскетбол. Сияет, точно звонкая монета, когда ты, наконец накопив, даришь ему новую форму (из старой он уже вырос, коротковата). Будь чуть эмоциональнее — прыгал бы от счастья, ведь у него ещё и мяч новый есть. И ты никогда не волнуешься за него. Потому что точно знаешь: если он не в библиотеке, то точно на площадке для баскетбола, гоняет мяч с друзьями или тренируется в одиночестве.        Ты, однажды обжигаясь, подумала, что не будешь любить. Точнее, не так. Ты просто не нуждалась в чьей-то любви. Долгое время ты полностью отдавала себя сыну, работала над его воспитанием, боялась, что что-то пойдёт не так. Тебе было некогда думать о себе. Ты думала о ребёнке, которого любишь больше всего на свете, потому что он — живое свидетельство того, что у тебя была любовь. Что однажды ты была неосмотрительно, но искренне счастлива. И так было до тех пор, пока ты вдруг однажды не поняла — твой ребёнок вырос.        Он вырос, а тебе ничего не осталось. Просто ты проснулась в одно солнечное утро, обещающееся стать прекрасным днём, и поняла — у тебя самой ничего нет, кроме сына, который давно уже живет своей жизнью. Потому что он вырос. Потому что он больше в тебе не нуждается.        И вдруг ты понимаешь, что, наверное, твоё счастье, такое долгожданное, заслуженное, как и у каждого человека, всё это время было совсем рядом. Твоё счастье держало на руках твоего сына и воспитывало его вместо отца. Твоё счастье было рядом, как-то самое сильное плечо, в котором ты нуждалась, как и любая другая женщина, и к которому ты, первому, шла с радостью или бедою.        И ты снова взлетаешь — на этот раз осторожно. Тихо. Ты паришь в вышине, ты наслаждаешься прекрасными видами своей жизни, в которых есть мужчина, чье сердце бьется с твоим в унисон. Ты прижимаешься к любимому, который уж точно будет рядом, всегда. Ты знаешь, что он никогда не уйдет. Никуда.        А потом твоё прошлое возвращается. И снова берёт над тобой верх. Отнимает твоё будущее. Опять делит твою жизнь на «до» и «после». Что сказать, уничтожать твою жизнь у Дена Скотта всегда отлично получается.        И ты опять раненной птицей несешься вниз, а под тобою пропасть. Ты остаешься одна, растерянная, несчастная. Теперь уже — мать-одиночка двоих детей.        Ты совершенно не знаешь, что делать. Может быть, растеряна даже больше, чем, когда такое случилось с тобою в первый раз. Потому что тогда у тебя была юность. Юность, что бы не случилось, всегда даёт крылья.        И ты, истерзанная, ищешь в себе силы жить. До тех пор, пока он, твой любимый, твоё несостоявшееся будущее, вдруг не приходит в твой сон — красивый, спокойный, счастливый и, как всегда, любящий.        И говорит тебе то, что отныне ты будешь делать всегда, проходя мимо прекрасных душистых цветов, потому что в них — его душа:        — Ищи меня в лилиях.