Истории тёмного королевства

       Она красива. Платиновые кудряшки мягкой волной опадают на плечи, задиристо завиваются, если она того пожелает. Губки, точно лепестки алой розы, просят поцелуя (или ей кажется, что просят, без разницы). Щеки, припудренные и пахнущие розами, пышут здоровьем, а в глубоких глазах — томление. И полное отсутствие ума.        Земные женщины обычно умнее мужчин. За столько лет жизни Мастер отлично это понял и принял за правило. Они терпеливее в большинстве своем, и уж точно тактичнее. Иногда, наблюдая за чьей-то жизнью со стороны, Мастер изумлялся, как эти женщины, которые могли бы взрывать звёзды и создавать тут же новые, если бы постарались, живут со своими мужчинами — хамами, лентяями и бездарями, зачастую ожиревшими от ничего неделанья.        Эта дама явно была каким-то исключением из правил. Она изо всех сил старалась показать, что за внешностью хрупкой красавицы и щебечущей пташки прячется нежная, ранимая душа. Да вот только не было в этой душе ничего ни нежного, ни ранимого. Лишь одержимость — деньгами, дорогими платьями, брендовой обувью и самой лучшей косметикой. Увлечение, стоящее на грани помешательства. За которое она готова была эту самую душонку продать. И продавала почти каждый день, то и дело бегая на свидания. За это Мастер её не осуждал — людям свойственна неуемная любовь к роскоши. И женщинам, конечно, тоже. Каждая земная дурочка с детства знает, что она должна найти мужчину, втиснуться в белое платье, размера на два меньше, и пойти с ним под венец. Очень, очень, очень желательно, чтобы этот самый мужчина был богачом. Следующий шаг — родить ему сына (в крайнем случае, через год после рождения дочери), сесть на шею, свесить ноги, красивые и не очень, и ждать, когда он тебя обеспечит, и купит те самые дорогие платья, брендовую обувь и самую лучшую косметику.        Он осуждал ее за другое — эта представительница человеческой расы отчего-то была уверена, что ей есть, чем заинтересовать мужчину. Она вбила в свою глупую головку, что должна играть роль эдакой милой, но потерпевшей от жестокости общества душечки, чье сердце кровит, и даже бинты не спасают от боли. Она уверена, что эта роль получается у нее красиво, и мужчин цепляет именно образ жертвы, а не смазливое личико и красивая фигура. Она верит в ложь, которую придумала. Всегда легче поверить собственной лжи, чем чужой.        А сегодня, в его день рождения, она играет новую роль — бальзама для ран, нежного подорожника. Приложил к душе — и не кровоточит. Приложил к сердцу — и не болит. И она ходит по маленькой сцене, хотя он не смотрит на неё совсем, и наверняка быстро моргает длинными ресницами, подведенными тушью. А ещё — сладкоголосо пищит: «Я хочу быть любимой для тебя». Хотя, конечно, она хочет совсем не этого. Лжет. Как и все люди. Как целый мир.        Она милой пташкой летает вокруг него в тесном зале дорогого ресторана, а ему плевать. Раньше было легче. Раньше была хотя бы злость. Теперь нет ничего, только пустота, в которую он втягивается сигаретным дымом как в черную дыру — окончательно и бесповоротно.        Она, милая Душечка, убежденная, что красавица, подходит и усаживается к нему на колени — они давно уже прошли этап условностей, когда на такое нужно было спрашивать разрешения (да она никогда и не спрашивала). Она уверена, что ему, как и другим мужчинам, такое нравится. Говорит комариным писком ему на ухо:        — Поцелуйте меня, мистер Президент.        И, тянется к нему губами, предварительно сложив их трубочкой.        Мастер целует. Но это — последний поцелуй в её никчёмной жизни, прежде чем он свернет эту милую тонкую шейку.        И, пока она еще дышит, Мастер вдруг вспоминает Люси Коул и Розу Тайлер.        Им с Доктором обоим всегда нравились глупые блондинки. Еще одна страсть на двоих.