Истории тёмного королевства

       В один прекрасный день Бернард Блек решил покончить жизнь самоубийством. Вот прямо так и было — проснулся утром и подумал: «Покончу-ка я с собой».        Нет, ну, а что? Посетители, если и есть, то нежные утончённые фиялки, которые приходят в его книжный магазин и начинают выделываться. То им Драйзера подавай, то Фитцджеральда, то Достоевского вообще, и желательно в оригинале. Недавно один подкаченный мужик прибегал, настойчиво требовал порнографию. А тут ещё и новые книги придётся скоро заказывать. И сигареты, бляха, подорожали. В общем, на кой-чёрт нужна такая жизнь? Блэк проснулся и решил: «Самоубьюсь нафиг!»        У него, правда, почти тот час же возникло ощущение, что с ним что-то не так, и это решение как будто бы не он принял.Но он быстро на эту мысль забил. Ну, может, это алкоголь решил, что ему делать, подумаешь. Алкоголь — отличный советчик, самый лучший. Вот.        Потому, пообедав сигаретой и джином, Блэк решился: пора. Захотел повеситься, и пошёл в подсобку. Но вместо верёвок нашел только какие-то порванные лохмотья и парочку старых лифчиков Френ, которые некоторое время задумчиво созерцал.        Потом вздохнул: ладно уж, повешанье отменяется. Тем более, мыла в магазине всё равно нет, а бежать в соседний, покупать, не хотелось. Да и что он скажет? «Привет, мне нужна верёвка, чтобы повеситься, у вас есть со скидкой»?.        Лучше порезать вены. Обдумав это ещё пару секунд, он довольно кивнул и отправился на поиски лезвия или хотя бы ножа. Спустя двадцать минут безуспешных поисков, найти удалось только старую ложку.        — Ну и ладно, — пробурчал Блэк, — попробую ложкой.        Он сел в угол, на пол, задницей прямо на собрание сочинений Диккенса, и провёл концом ложки по вене на правой руке. Потом проделал то же самое на левой.        Он пыхтел, кряхтел, старался, пыжился, тужился и маялся. Спустя минут десять оставил и эту затею. Гиблая она оказалась.        Тогда стал лихорадочно искать по всему магазину таблетки. Неважно, какие, важно, чтобы побольше. Обшарил все шкафы, заглянул на книжные полки, даже некоторые книги открыл. Найдя пластинку с лекарствами, сперва обрадовался. Но, когда вытащил её из глубины верхнего ящика стола у кассы, тут же ощутил смесь истинного горя и истинной злости: во-первых, таблеток было мало, а, во-вторых, это оказалось лекарство от менструальной боли — Френ забыла.        — Твою ж…! — сквозь зубы выругался Блэк и отчаянно рухнул в кресло.        Ну что за жизнь такая — самоубиться свободно нельзя!        Он сидел и, тяжело дыша, бухтел себе под нос о том, как всё фигово, и что все вокруг мудаки. И тут — о ужас, он не верил собственным глазам! — в помещение стали проникать клубы дыма, изящно ползущие по полу. Через пару минут они трансформировались в змея, а тот, ещё через пару минут, обратился в высокого худого мужчину, одетого во всё чёрное и в чёрных очках.        Как такое может быть? Бернард готов был ящиком джина поклясться, что он запер дверь перед тем, как пытаться свалить в закат.        — Какого Дьявола? — уставившись на неожиданного гостя, спросил Блэк.        — Зачем спрашивать? У меня только один начальник. В едином экземпляре, — улыбнулся странный чувак, и проворчал следом: — натуральный кретин, на всю страну такой один.        Ну вот и всё, блин. Допился. Докатился. Кукушечка поехала.        Блэк, пожалуй, впервые не знал, что ответить. Ведь не скажешь же тому, кто прошёл сквозь двери, чтобы он шёл в задницу? Или можно попробовать?        — Скучный ты, человек-ирландец, — едва ли не с надломом в голосе, признался визитёр, и вздохнул, — я, значит, тут стараюсь, соблазняю тебя пополнить ряды самоубийц, а ты и этого сделать не можешь, ленивая задница.        Ну вот, безумие окончательное и бесповоротное. Оказывается, он не сам решил свалить в ад. Приехали.        — А ты вообще кто такой, чёрт тебя дери?        — Я — демон Кроули. И мне вовсе не нужно, чтобы меня драл чёрт. В жизни есть много других развлечений, поинтереснее.        Он приспустил очки на нос и подмигнул.        — Ай, ладно, — быстро потеряв интерес, проворчал Блэк, — вали уже. Или принеси верёвку, а можно и лезвие. Ну хотя бы таблетки. Иначе я надышусь запахом книг, отравлюсь, да так и помру. Всё равно жизнь херня.        Назвавшийся Кроули как-то странно пристально поглядел на него. Бернард мог бы поклясться, что тот под очками прищурился.        — Это у тебя жизнь дерьмо? — возмущённо воскликнул он, в конце концов.        — Ну, а что? — апатично пожал плечами Блэк. — Вокруг люди, они достали. Книги надо заказывать. Скоро и джина качественного не найдешь, одна фигня кругом. Что это за жизнь?        — Слушай, — у Кроули зубы скрипнули и он как-то особенно зло засопел: Бернарду показалось, что сейчас он его в стену впечатает, — да что ты знаешь о плохой жизни? Ты знаешь как это — когда твой парень тебе со времён сотворения мира сперва улыбается, а потом говорит либо: «По-любому, я с тобой не буду», либо «По-любому, я не буду с тобой»? Или что когда ты пытаешься ему признаться в чувствах, он сначала выпрашивает блинчиков, ты ведёшь вас двоих в ресторан, и там он просто…"Сейчас я буду кушать, сейчас меня покормят!»? Или, когда ты был резок, спешишь просить прощения, а он уже умчался прочь на ночной электричке? И главное, не целует, не любит, ночами не обнимает (озябнуть можно), к сердцу не прижимает. Один я мучаюсь от боли, блин, со своей любовью со дня сотворения мира!        Блэк растерянно проморгался. Люди были предсказуемы так, что ему хотелось то ли блевать, то ли зевать, а временами вообще впасть в кому. У них было два интереса: пожрать, и потрахаться. Ну, ещё бухло, но его можно было смело отнести к категории еды. Какой же дурак откажет в ласках, когда халява сама в руки бежит? И ладно бы просящий ласк был таким же неряшливым недотёпой как Мэнни, но этот! Весь в чёрном, с ногами, которые составляли большую половину его тела, с явным шотландским акцентом! Если бы секс был человеком, у него было бы лицо вот этого вот Кроули.        — Ого — наконец, огорошено сказал Блэк. — Это что ж за чувак такой?        — Он не чувак, — мгновенно откликнулся Кроули, — он ангел. Мой ангел. И он такой ой-ой, что хочется плакать. От умиления.        Кроули романтично вздохнул.        — И глаза у него просто два бриллианта в три карата. И локоны его…        — Знаешь что? — перебил его Блэк, который, скорее, сбежал бы домой, в Ирландию, чем слушал любовные истории. — Давай я тебя бухлом искушу.        — Искушать — это моя работа.        — Ну, значит, у тебя сегодня выходной, подумаешь. У меня тут бутылка отличного коньяка есть, погоди.        И он ушел за своим сокровищем, наконец-то позволив себе закурить.        Придётся, похоже, всё-таки выслушивать страдания влюбленного демона. Видимо, весь день.        М-да. Ничего не скажешь, отличная у него жизнь. Всегда, блин, о такой мечтал.        Дайте таких две. Оптом. По скидке.