Истории тёмного королевства

       Мама испекла торт. Прикладывая к груди руки, не верила, что ему сегодня исполняется целых восемь лет. Торт был красивый, покрытый шоколадом, с восемью свечками. Вкусно пах, а по краям были сливки. Ткни пальцем — и лопай, сколько хочешь, хоть пока желудок не отвалится.        Малыш задул свечи, сунул нос в торт, чтобы насладиться запахом, и уже стал брать в руки кусочек (мама порезала торт сразу, она так всегда делала, на каждый праздник). Родители стояли позади, в его спальне, и, наверное, улыбались.        И тут Малыш вспомнил. Если день рождения — это такой день, в который исполняются мечты, значит, его мечта может исполниться тоже? Должна же, наконец, она исполниться?        — Мам, — он посмотрел на родителей по очереди, водил глазами по комнате, — а собаки не будет?        — Ой, Боже мой! — выдохнул папа, схватился за голову, и поспешно убежал из комнаты, даже не закрыв за собой дверь.        Мама пыталась что-то сказать, но он её уже не слушал. Он расплакался. Говорят, что парни не плачут. Во всяком случае, не тогда, когда им исполнилось целых восемь лет. А Малыш рыдал. Потому что у всех мечты исполнялись, кроме него. Только у него одного из всех его знакомых всё ещё не было собаки! Разве это справедливо?        Малыш плакал, и плакал, и плакал, горько всхлипывая и втягивая носом воздух. Рухнув головой на стол, он смотрел, как слёзы катятся по столу. Шоколадный торт с восемью свечками и сливками по краям был отставлен, едва он успел откусить от него кусочек. У всех дни рождения были как дни рождения, и только у него — кошмар.        Когда над самым ухом раздался знакомый звук работающего мотора, Малыш прислушался. Быстро поднял голову, вытер слёзы и покрасневший нос рукавом и улыбнулся. В окно влетел Карлсон.        — Привет, малыш! — сказал он, — с днём рождения!        Он уселся на подоконник и, как ни в чём ни бывало, болтая ногами, сказал:        — Я хотел подарить тебе пару банок малинового варенья, но, думаю, этот подарок — лучше.        И он протянул замеревшему в шаге от него, растерянному малышу Щенка. Это была не игрушка, а настоящий пёс. Лопоухий щенок тут же гавкнул и облизал новому другу лицо.        — Это собака… — не в силах поверить своему счастью, прошептал Малыш, — собака. Собака!        — Да, — самодовольно кивнул Карлсон, — и привезти её сюда было тяжело. Я так устал, слушай. Нет ли у тебя хоть немножечко малинового варенья?        — Есть! — оживлённо кивнул Малыш. — И торт есть, вон, на столе.        Карлсон приземлился на стул, подвинул к себе торт и, выбросив со стола плюшевого медведя, принялся поедать лакомство.        Милый щенок крутился у ног Малыша, который всё ещё зачарованно глядел на него, не в силах поверить в происходящее.        — Мама! Папа! — радостно позвал он, снова подхватив щенка на руки. — Карлсон вернулся, и он подарил мне собаку!        Он рванулся к двери со щенком на руках:        — Сейчас, Карлсон, я принесу варенья!        — Валяй — кивнул Карлсон, ненадолго оторвавшись от торта.        — Идите сюда, — Малыш ворвался на кухню, — Карлсон в моей комнате, ест торт, и он подарил мне собаку! Идёмте, я вас, наконец, с ним познакомлю!