Истории тёмного королевства

       — Это скандал! — шепчутся гриффиндорцы в холле и гудят в спину, стоит лишь Гермионе появиться на людях. — Она, вроде бы, приличная. Была.        — Это скандал, грязнокровка — презрительно шипит Малфой и брезгливо кривит противное лицо. — На старичков потянуло? Всегда говорил, что ты чокнутая.        — Это скандал, Гермиона, ты разве не понимаешь? — спрашивает Гарри, хватая её за руку и сверля внимательным взглядом. — Как так можно? Я знаю, что такое быть в центре навязчивого внимания. Поверь, ничего хорошего. Одни проблемы. Остановись, пока не поздно.        — Это скандал, мисс Грейнджер — поджимает губы МакГонагалл, пронзая острыми глазами, — никогда ничего подобного в школе не было за всё время её существования. Как, по-вашему, нам стоит решать этот вопрос?        — Это скандал, мисс Грейнджер — Дамблдор смотрит из-под очков так, словно читает душу, — боюсь, я вынужден буду уволить профессора Армитиджа. Жаль. Он и года на должности не продержался. Эта должность воистину проклята.        — Это скандал! — мотает головой Рон, хватая за руку Гарри. — Слушай, разве она на такое способна? Я, конечно, не идеальный парень, но, драккл, как она могла променять меня на этого… старика?        — Это скандал, — холодно чеканит профессор Снейп, — я всегда утверждал, что Поттер и его дружки не могут и дня прожить, чтобы не влипнуть в очередную историю. Но это переходит все границы.        — Это скандал, — твердит себе Гермиона, потухшая и увядшая, смотря в зеркало на своё заплаканное лицо. В последнее время она почти не читает книг, и спит по ночам куда меньше обычного. А плачет много, слишком много.        Она знает, что это — скандал, и она, лучшая ученица школы, в эпицентре. Но ничего не может поделать. Нет зелий, что избавляют от любви, а в книгах тоже ни слова об этом не сказано. Если бы только она могла придумать противовес амортенции. Если бы только могла… ******        Профессор Армитидж ходит с каменным лицом и в коридорах упорно старается не замечать лиц школьников, презрительных, осуждающих, удивлённых, и их взглядов, направленных на него, словно он какая-то неведома зверушка. Обедает один, в собственном кабинете, в общую столовую к другим преподавателям не спускается. На уроках на умную гриффиндорку почти не смотрит, чтобы ещё больше её в скандал не втянуть и имя её не опорочить. Да только не выходит ничего. Уже и со страниц «Ежедневного пророка» все вопят о том, какой скандал происходит в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Снова. Учитель и ученица шестого курса влюблены!        Профессор Армитидж старается обмануть стены, да вот только стены живые. У них есть глаза и уши. И даже портреты прошлых директоров и статуи, и приведения шепчут вслед, стоит за пределы кабинета выйти: «Это скандал!» ******        Гермиона Грейнджер, студентка шестого курса, лучшая ученица школы, читает всё меньше и меньше. Раньше десять и больше книг способна была за день перелопатить, а сейчас едва на восемь хватает, да и то при не очень внимательном чтении. А ещё она теперь редкий гость в библиотеке. Раньше часами просиживала за общим столом, листая книгу за книгой, кропотливо ища нужную информацию, часто даже не понимая толком, что именно ищет, а теперь бывают дни, когда она даже в сторону библиотеки не смотрит.        Гермиона панически боится скатиться в учёбе. Но теперь, что бы это не значило, как бы не ощущалось, не этот страх её самый главный. Она боится потерять того, кого даже не обрела толком. Странное чувство. Ей хочется с ним бороться, вот только не ясно, хватит ли сил для борьбы, и так ли она нужна, как на первый взгляд кажется. ******        — Профессор! Профессор Армитидж! Постойте!        Он оборачивается. Он бы этот голос из миллионов других голосов узнал. И не уверен, что ему так уж хочется этот голос слышать.        «Она твоя ученица, — приходится напомнить себе, — ты не можешь её игнорировать».        Гермиона быстрым шагом идёт по тропинке к нему, под рукой, как всегда, неся толстую книгу. Портфель тоже едва тащит за собой, наверняка, он книгами завален.        — Мисс Грейнджер? Что у вас?        — Я слышала, — она пытается отдышаться, но его куда больше привлекает румянец, появившийся на её щеках, от бега, — вы увольняетесь. Это правда?        — Да, — кивает он, — это так.        — Это я виновата — она удручённо качает головой, мгновенно погасшая.        — Нет, — голос твёрд и уверен, — это только моя вина. Мне не стоило…        — Стоило — тихо, но уверенно отвечает она, глядя на свои руки.        — Я не должен был…        — Влюбляться в меня? — теперь она поднимает глаза и взгляды их встречаются, сверлят друг друга. Отступать она не намерена. Упрямая девчонка.        — Это.        — Правда, — заканчивает она за него, — и нам обоим известно это.        — Ладно, хорошо, — он шумно выдыхает, — мне не стоило влюбляться в вас, мисс Грейнджер.        — Это не то чувство, которое можно контролировать, — прикусив губу, задумчиво говорит она, — жалеете о нём?        — Нет — впервые твёрдо отвечает он, почти что с железной уверенностью в голосе, — конечно, нет. Не жалею.        — Тогда почему бежите отсюда? Мы не совершали ничего криминального.        — Но это не самая приятная ситуация, — он качает головой, — вы ведь умная девушка, мисс Грейнджер. Должны понимать.        — Я понимаю, — она улыбается, но как-то грустно, погасла, — но также я понимаю, что вы бежите от меня. Зачем?        Он выдыхает. Подходит ближе. Утаскивает её за стену теплиц. Обхватив за плечи, добивается того, чтобы она глядела ему в лицо, смотрела в глаза, не отводя взгляда.        — Послушай, Гермиона, — имя, сорвавшееся с кончика языка, звучит краше любой музыки, — так нельзя. Не делай вид, что ты не понимаешь этого. Для меня эта должность — не величайший дар, и потеря её не значит конец света. А вот твоя репутация может сильно пострадать. И мне вовсе не хочется быть к этому причастным. Я совершал не самые лучшие поступки в прошлом. Но сейчас должен поступить по совести.        — Сбежать от чувств — это поступить по совести? — она удивлённо приподнимает бровь. — Вот значит, как. Таковы твои представления о совести.        — Да, и ты знаешь, — в голосе появляется если не прямая угроза, то уж точно давление, — что я прав. Может быть, однажды мы встретимся снова, и тогда у нас будет ещё один шанс. А сейчас я вынужден поступить так, как будет лучше для тебя. Когда-нибудь ты это поймёшь, и, возможно, даже поблагодаришь меня за это.        На миг он смотрит на её губы, на один лишь миг. Гермиона закрывает глаза, предчувствуя поцелуй, но не получает его. Он отстраняется, отпустив её плечи. Становится холодно.        Посмотрев на неё в последний раз мрачным взглядом, профессор Армитидж быстро шагает в сторону подвалов Слизерина. Там — его кабинет, холодный и мрачный, полный мечей и кинжалов.        Гермиона долго-долго смотрит ему вслед, а потом лукаво улыбается:        — Это ты не понимаешь, — шепчет она сама себе, но пронзая глазами его удаляющуюся фигуру, — что нам теперь не убежать друг от друга. *****        «Это скандал!» — твердит голос рассудка в голове, но — впервые в жизни! — Гермиона решает его не слушать.