Истории тёмного королевства

       «Это пройдёт, Грейс. Пройдёт».        Так он сказал, когда она призналась ему в любви — без обидняков, и прямо.        Это пройдёт, Грейс.        Она в это поверила. Или, во всяком случае, очень пыталась поверить. Она верила ему, едва увидела однажды. Так уж получилось.        Это пройдёт, Грейс.        Так она убеждала себя бессонными тёмными ночами, в которых, стоило закрыть глаза, видела его лицо. Потом вспоминала лица всех, кого потеряла, и думала: это пройдёт. Просто тоска. Просто грусть по ушедшим.        Это пройдёт, Грейс. Так она себя успокаивала день за днём, иногда слушая новости о семье Шелби, по большей части, бывшие слухами. Потому что правда была куда страшнее, она-то уж знала.        Это пройдёт, Грейс, думала и свято верила она, вглядываясь в каждого мужчину на улице, и убегая от каждого, кто смел положить на неё глаз. Это пройдёт, и она снова сможет быть с мужчиной. Быть одной, даже с такой трудной судьбой, ей не нравилось. Одиночество угнетало её. Одиночество — не её выбор.        Это пройдёт, Грейс, уговаривала она себя, когда тоска перерастала в панику, а грусть атаковала острой болью. В конце концов, ничто не вечно. Всё проходит. Абсолютно всё.        Это пройдёт, Грейс, повторяла она себе снова и снова, когда внезапно в памяти всплывали слова, что он ей говорил в коротких разговорах, похожих на отрывки больше. Всё забывается, и голоса стираются из памяти тоже. Это пройдёт.        Это пройдёт, Грейс, часто дышала она, отказывая в замужестве респектабельным джентельменам, потому что влюбилась в харизматичного негодяя. Любовь не вечна, у неё тоже есть срок, свой срок. Когда закончится срок любви, что отмерена ей, это пройдёт. Пройдёт.        Это пройдёт, Грейс, пройдёт. Пройдёт и это, надеялась она, слыша каждый раз слово «война» и «Франция». И что, что оба эти слова теперь навсегда связаны с ним, с его именем, неразрывно? Так у каждого, кто потерял дорогого человека на войне. У каждой женщины так, наверное. Время сгладит острые углы, успокоит боль, и это пройдёт.        Это пройдёт, Грейс, утверждала она про себя каждый раз, как ловила на себе чей-то пристальный взгляд, и втайне надеялась, что это он на неё смотрит.        Это пройдёт, Грейс, шептала она у алтаря, в те редкие минуты, когда отваживалась войти в церковь. Господь милостив, и он утолит её печаль, когда услышит молитвы.        Это пройдёт, пройдёт, пройдёт, два года кормила она себя обещаниями.        Пройдёт — самое лживое слово на свете.        И она хочет сказать ему об этом, стоя под дверью церкви, где всё началось для них. Где он впервые её поцеловал. Она хочет обвинить его, заявив, что он ей лгал.        Хотя, и она лгала тоже.        Но, когда видит его, когда ловит на своих губах его взгляд, делает к нему шаг. А потом — ещё один шаг. И ещё.        И медленно качает головой:        — Нет, Томми. Это не проходит.