Заклятый враг: Любовь

- Итак, с чего начнём? – спрашивает Чонгук. Они в его кабинете. Чимин, разложивший на столе все распечатки, которые были переданы для них Юнги, поднимает удивлённый взгляд. Разве это не твоя работа? крутится на языке, но Чимин сдерживается. Так сказал бы полный мудак, а он не такой. - Что же, мы могли бы… - начинает Чимин, но Чонгук перебивает его, потому что мудак. - Я подумывал разделить весь объём работы по видам деятельности, - говорит он, раскладывая цветные папки. – Вчера вечером я всё просмотрел и поделил. Можешь забрать самые сложные, раз у тебя больше опыта, а я возьму на себя те, что больше относятся к моей области знаний, потом друг за другом проверим. Таким образом за всей работой будут следить две пары глаз, и каждый будет подтягивать свои слабости в тех или иных областях. Тогда по нашему проекту будет проделано всё максимально необходимое. Чимин нерешительно прикасается к цветным папкам. Похоже, план продуманный, но должен же быть какой-то недостаток. Найдёт его потом. - Ладно, - говорит он. – Звучит неплохо. На каждой папке он видит заранее помеченные имена и удивляется, зачем Чонгук вообще интересуется его мнением, если всё для себя решил. - Ты действительно со мной согласен или поддакиваешь, потому что не умеешь спорить? – спрашивает Чонгук. Опешивший Чимин вскидывает голову, но отвечает после того, как сделает глубокий вдох. - Я действительно с тобой согласен. - Прекрасно, - говорит Чонгук, протягивая Чимину папки с его именем. – Эти твои. Просмотри их, вечером обсудим. Составим график. Чимин пробегается по ним взглядом и видит, что некоторые сложные, но часть слишком простая для него. Он смотрит на Чонгука слегка с растерянным видом, но, судя по взгляду на его лице, тот как бы удивляется, что он до сих пор ещё стоит здесь. - Эм, мне кажется, здесь что-то перепутано. - Ты как-то не особо уверено об этом говоришь. Потому что ты клеил эти дурацкие стикеры, а не я, хочет сказать Чимин, но молчит. Он ненавидит этого парня. Ненавидит глупого Чонгука и его одержимость превратить жизнь Чимина в ад. Чонгук откидывается на спинку стула и скрещивает на груди руки. - Если бы я хотел слушать, как со мной постоянно соглашаются, я бы задавал вопросы зеркалу, - говорит он. – Не знаю, может Юнги не приемлет возражения, а может ты сам по себе такой покладистый, но, в любом случае, это бесполезно для дела. - Господин Мин замечательный босс, - возмущается Чимин. – Не соглашаться с ним нет необходимости, потому что он всё делает правильно. - В отличие от меня? – уточняет Чонгук. Он выглядит раздражённым, но ведь как придурок ведёт себя как раз-таки он. Придурок и печеньковый лжец. - Да, - бормочет Чимин, опуская глаза. – Ты новенький. Ты не всегда понимаешь, что делаешь, и ты дал мне неверные бумаги. - Совершенно верно, - подтверждает Чонгук, наклоняется и заменяет часть папок в руках Чимина. – Можешь идти. - Это был какой-то тест? – поражённо спрашивает Чимин. - Конечно, - говорит Чонгук таким тоном, как будто Чимин идиот. – Всё здесь – тест. Я должен знать, сможешь ты дать мне отпор или нет. У меня нет времени на человека, который во всём со мной соглашается. Я едва держусь на плаву, а это задание для меня тоже тест. Я его не провалю из-за тебя. Чимин встаёт, держа папки. - Я ничего не испорчу. Я знаю, что делаю. - В одиночку, да, - говорит Чонгук. – Я не сомневаюсь, что могу отдать тебе весь отчёт, и ты закончишь его на неделю раньше положенного срока без единой ошибки. И при этом будешь успевать выполнять другие свои обязанности. Ты один из таких. - Каких? - Тех, кто считает, что важнее то, что ты делаешь, чем как ты это делаешь, - поясняет Чонгук. – Ты хотел получить эту работу, так? Как будто сам не знает. Чимин кивает, прижимая к себе стопку документов. - Ты бы не подошёл на эту должность, - заявляет Чонгук как ни в чём не бывало. – Юнги был за тебя, но ты не готов. Даже и близко. Ты не понимаешь, что нужно делать на этом месте. Чимин чувствует подступающие слёзы, поэтому молча разворачивается и покидает кабинет. Он мог уйти раньше, его отпустили, но на это всё равно не закроешь глаза. Он больше не хочет стоять в этом кабинете и слушать, как его опускает парень, который лучше Чимина во многом. Который только что ткнул во все его слабые места не моргнув глазом. Вернувшись к своему столу, он заказывает конференц-зал на другом этаже, собирает вещи и уходит туда, чтобы начать работать. Он уверен, что скучать по нему никто не будет, поскольку свои указания он всем раздал. Там он закрывает жалюзи, и в тёмной комнате по его щекам бегут слёзы. Он даёт себе десять минут на слабость. Отсчёт заканчивается, он включает свет и погружается в невозмутимую простоту чисел. * * * Он встречается с Чонгуком в назначенное время, и тот ничем не даёт понять, что помнит их разговор, внимательно слушая резюмирование Чимином своих документов, а так же план и график дальнейшей работы. Он старательно делает пометки, а когда Чимин заканчивает, то смотрит на него с довольной улыбкой. - Прекрасная работа, Чимин. Весьма последовательно. Это облегчит мне обзор, когда придёт время. – Чонгук опускает печальный взгляд на свои бумаги. – Думаю, мои усилия тебя разочаруют. - Уверен, что у тебя всё нормально, - отвечает Чимин и вздрагивает. Вдруг это тоже сойдёт за излишнюю услужливость. Даже если это и так, Чонгук ничего не говорит. - У меня замечаний нет. Честно говоря, ты меня уже обогнал. Просто держи меня в курсе, обязательно давай знать, если сроки выполнения меняются, и не стесняйся задавать вопросы. Хотя вряд ли они у тебя возникнут. К концу недели соберёмся опять. Чимин кивает, собирает вещи и готовится уходить. - Чимин, - зовёт Чонгук, останавливая его у двери. Чимин оборачивается на стоящего Чонгука, опирающегося на стол. – Это задание заключается не только в том, чтобы провести аудит. Ты же это понимаешь? - Конечно, - говорит Чимин, не имея ни малейшего понятия, о чём он толкует. Чонгук, кажется, понимает его замешательство, судя по вздоху. - Я должен доказать высшему руководству, что я могу выполнять работу даже при недостаточной подготовке, полагаясь на других, и знаю, как развивать свой потенциал. Это мне понадобится в дальнейшем, когда я покину эту должность. И ты должен доказать всем, что ты растёшь. Развиваешь свой потенциал к управлению. Это понадобится и тебе, когда эта вакансия снова откроется. Если ты хочешь, чтобы тебя заметили, нужно быть строже. - Может, я не хочу, чтобы меня замечали. - Если не хочешь, не подавай заявку на повышение, - серьёзно произносит Чонгук. – Продолжай быть прекрасным аналитиком, потому что это не та область, где подобное можно проигнорировать. Я видел, как люди продвигаются по карьерной лестнице, и скажу прямо, что тебя сожрут, если ты продвинешься дальше, но не перестанешь пытаться всем угождать. Чимин хмурит брови. - Что плохого в том, чтобы хорошо относиться к людям. Намджун, например, такой. - Намджун – акула, - посмеиваясь, говорит Чонгук. – Он знает правила игры. Почему, как ты думаешь, он хотел, чтобы ты получил мою должность? Запросы от этого отдела для ИТ ушли бы в последние строки списков их дел навсегда, и никто не устроил бы ему разнос. И не стал бы угрожать карьере. - Довольно цинично. Чонгук пожимает плечами. - Я не утверждаю, что ты ему не нравишься. Скорее всего, наоборот. Как и большинству людей здесь. Но это ничего тебе в жизни не даст. Общайся с людьми любезно, когда это нужно, но не переусердствуй. Вот и всё, что я хочу сказать. Этому я тебя учу. - Пытаешься быть мне наставником? – Чимин округляет глаза. - Вроде того, - слегка растерянно говорит Чонгук. – Но у меня всегда плохо это получалось. Я постараюсь оставлять как можно меньше синяков в процессе. - Мне не нужен подросток в наставниках, - не подумав, огрызается Чимин. Улыбка с лица Чонгука исчезает. - Мне двадцать три. - Нет. - Да, - припечатывает Чонгук. – Иди домой. Чонгук садится, чётко давая понять, что разговор окончен, и Чимин выходит из кабинета, но домой не идёт. Он продолжает работать, пока не видит, как уходит Чонгук. Проходя мимо его стола, Чонгук молча стучит пальцем по наручным часам, но Чимин делает вид, что не замечает. * * * - Господи, какой ты милый! – вопит Хосок, ущипнув Чимина за красные щёки. - Спасибо? – отзывается тот. Они сидят на террасе ресторана за отгороженным столиком. Вокруг бамбуковые факелы и играет романтическая музыка. И пока это самое странное свидание Чимина в жизни. И назначено оно было не нормально. У Хосока фактически не осталось выбора, потому что Тэхён минут десять тыкал его в плечо, пока он не пригласил Чимина. Чимин же целый день провёл на нервах, подбирая наряд из двадцати разложенных на кровати вариантов. А затем он чуть не влетел в стеклянную дверь ресторана, к своему стыду. Он не перестал нервничать и потом, потому что Хосок сел с ним рядом сразу и прижался к боку, как будто вокруг них еще десяток человек за столом, и места больше нет. Чимин теперь в полной мере чувствует, насколько шикарное у Хосока тело, но даёт о себе знать лёгкая клаустрофобия. Хосок, видимо, просто одержим его милой очаровательностью, а это не тот образ, который Чимин пытался создать, наряжаясь к свиданию. - Я серьёзно. – Прекрасная улыбка Хосока, как и он сам, к Чимину ну очень близко. – Невыносимо просто. Поверить не могу, что у Тэхёна есть такой друг. - В плохом смысле? - Вовсе нет, - возражает Хосок, тянется за маленькой закуской и подносит её ко рту Чимина. – Съешь, пожалуйста. Чимин ест, и это странным образом заводит, особенно когда Хосок издаёт довольные звуки и облизывает пальцы. - Тэ рассказал мне про твою жизнь поминутно с момента вашего знакомства в университете, - смеётся Хосок. – Дважды. А что было до этого? Каким был малыш Чимин? Чимин вскидывает на него брови, задумываясь, может это какой-то его кинк. И думает, как бы уточнить, является ли он объектом кинка, не доводя до неловкости. Они всё же в ресторане, где официантка может в любой момент прийти, чтобы подлить им воды. В конце концов, он решает стиснуть зубы и что-нибудь сказать, потому что Хосок смотрит на него так, будто собирается снова пожамкать за щёки. - Тут такое дело… В сексе я не экспериментирую, - начинает он, и умолкает, когда возвращается официантка с едой. Хосок не отстраняется, но улыбается шире. - Так о чём ты говорил? – спрашивает Хосок, когда она наконец-то уходит. - Не подумай, что я не люблю секс, - жалобно бубнит Чимин в свою тарелку. – Просто мне нравится… всё стандартное? Ничего необычного. Никаких ролевых игр и всего прочего. Он сейчас точно взорвётся. Определённо. Но он и так далеко зашёл, так что приходится сжать зубы и договорить. - Поэтому если у тебя кинк на то, чтобы тебя называли «папочкой»… Хосок взрывается от смеха и всё-таки отлипает от него. На его лице заметна искренняя симпатия. - А я гадал, сколько ты выдержишь. Извини, не мог удержаться. Но ты правда очень милый. Не в том смысле. В обычном. - Так значит это была… затянувшаяся шутка? – уточняет Чимин. - Не совсем, - подмигивает ему Хосок. – Но в большей степени да. Извини, я дурак. Я просто не привык к таким парням, как ты. - Ты всё время это говоришь. Но я понимаю, что ты имеешь в виду. - Искренность, - поясняет Хосок без обиняков. – Все, кого я знаю, либо по уши в иронии, либо строят из себя невинность, прикрывая свой сволочизм. Но у меня сложилось впечатление, что ты уступишь в автобусе место зашедшей беременной женщине, спасёшь птенца, выпавшего из гнезда, и веришь в идею мира во всём мире. Я восхищён. Чимин жмёт плечами, не уверенный, что настолько чист. - Возможно. Но ты тоже общаешься с Тэхёном. Он нормальный. - Ни в коем случае. Он из второй категории, - говорит Хосок. – Не пойми меня неправильно, я его обожаю, но его ангельские выходки не более, чем ширма. Стоит только перейти ему дорогу - и он острый, как кинжал. - Тэ не такой, - хмурится Чимин. – Да, все иногда выходят из себя, но Тэ хороший человек. Очень милый. Хосок улыбается. - С тобой, не сомневаюсь. Что-то в тебе есть этакое, Чимин. Будит в окружающих желание либо защитить тебя, либо засмущать. К несчастью для тебя, я отношусь ко вторым. Могу смотреть, как ты краснеешь, весь вечер. И Чимин опять заливается краской под взглядом ухмыляющегося Хосока. Чимин опять приступает к еде, стараясь не обращать на это внимания. - Почему ты стал таким? – через какое-то время интересуется Хосок. – Таким искренним? Это серьёзный вопрос, сейчас я не шучу. Чимин крутит лапшу на тарелке, раздумывая над ответом. - Школа сказалась, - говорит он. Он выпил два бокала вина, и если это поможет Хосоку скинуть несколько слоёв собственной иронии, то он заслуживает ответа. – Не университет, именно школа. Я не был популярным. Я был стеснительным задротом, носил очки и был… пухлым. Не милым, а в той степени, которая позволяла людям вокруг издеваться. Это был кошмар. Но я понял, что достаточно будет… любить людей. Если открываться им, то они не захотят больше обижать. - Ух ты, смело, - признаёт Хосок. – Не думаю, что смог бы так же. Всегда найдутся придурки, которые захотят сделать ещё больнее. Такие есть. Наверное, я сам был таким. - Они делают больно, - соглашается Чимин, пытаясь улыбнуться. – Но это можно пережить. Перед поступлением в университет я решил, что хочу немного измениться. Я про внешний вид. Перестать быть целью. Привёл себя в форму, научился жить без очков, пытался сойти за нормального. Оказалось, что в университете выжить легче, если ты не обычный. Тэ научил меня этому. - Об этом он не упоминал, - говорит Хосок. – Я думал, он рассказал мне о тебе всё. Он считает тебя совершенством! Чимин смеётся. - Тэ не интересуют предыстории. Когда он знакомится с тобой, то ты для него в этот момент такой, каким был всегда. Для меня это был идеальный вариант, потому что я хотел бы быть таким человеком всегда. Я рассказывал ему некоторые свои истории, но он не до конца их понимает. Но ничего. Я, наверное, тоже считаю его совершенством. Хосок так смотрит на него, что внутри Чимина разливается тепло. Он больше не улыбается. На его лице удивление. Как будто хочет поставить Чимина на полку и бесконечно любоваться. Чимин не уверен, что ему нравится это чувство, но лучше так, чем ощущать по отношению к себе отвращение. Он немного дрожит под этим взглядом. - Холодно? – спрашивает Хосок и начинает стягивать с себя пиджак. Чимину не холодно, но ему нравится внимание, поэтому он кивает. И в награду получает обнимающие его руки Хосока, который не шутит над ним, не называет милым, просто уютно и по-доброму обнимает. Хосок продолжает обнимать, ест одной рукой, а закончив, рассказывает про свой день. Он танцор. Берёт всё понемногу: выступает, ставит танцы или обучает актёров для своих ролей. Чимину нечего добавить, поэтому он просто смеётся, кивает, ест и наблюдает за Хосоком. Он очень суматошный, и Чимин не уверен, что ему это нужно, но ему нравится, как Хосок продолжает касаться и водить большим пальцем по его шее. - Короче говоря, эта девица в следующий раз проткнёт мне ногу своими каблуками, - заявляет Хосок. – Актрис, которые считают, что умеют танцевать, обучать опаснее всего, клянусь. Эй, я тебя сейчас поцелую, ладно? Чимин давится вином, Хосок усмехается. Он спокойно и сексуально забирает у Чимина бокал и, наклонившись, ловит его влажные после вина губы своими. Оказывается, что целуется Хосок с не меньшим рвением, как и делает всё остальное. Чимин удивлённо выдыхает, когда Хосок прижимается к нему, и тот опять смеётся, но не насмехается. Он уверенно целует Чимина, посылая мурашки по телу, крадя дыхание. Прикосновения пальцев на шее становятся смелее, кружат вокруг артерии, выдающей пульс. Чимин тянется следом за его губами, когда Хосок отодвигается. Хосоку это нравится, если судить по тому, как он пересаживается поудобней и кладёт руку на бедро Чимина, легонько сжимая. Почти всё оставшееся время они тратят на поцелуи, как будто они во всём ресторане одни. Чимин заводится настолько, чтобы почти в это поверить. У Хосока много опыта, и Чимин буквально растворяется в нём. Но звуки ресторана прорываются в самые неподходящие моменты, когда, например, потрясающие губы Хосока спускают к изгибу шеи, заставляя Чимина откинуть голову назад. Или когда Хосок нарочно ведёт рукой выше по его бедру, а Чимин впутывает пальцы в его волосы, стараясь сделать вид, что ему комфортно. Наконец Хосок отстраняется с виноватым лицом, когда напряжение в его теле становится заметным. Взгляд у него затуманенный, и он продолжает держать руку на шее Чимина, постоянно поглаживая. Ни разу не прекратил, и Чимин думает, что это, может, ещё один кинк. - Прости, - говорит Хосок, заглядывая Чимину в глаза. – Я забыл, кто ты. Чимин хмурится. - Нет, не пойми неправильно. – Он снова мягко целует Чимина в губы. – Ты Чимин. Милый паренёк. Горячий, как не знаю кто, но милый. Он с улыбкой отодвигается, а Чимин морщит нос. - Я не ребёнок. Хосок загадочно пожимает плечами. Подходит официантка, спрашивает, хотят ли они десерт. Интересно, сколько раз она успела подойти, пока он целовался с почти незнакомым человеком на первом свидании. Судя по её лицу, несколько раз точно. Чимин тихо умирает. Хосок отказывается и просит чек, а как только она уходит, Чимин тянется за кошельком. - Я заплачу, - бормочет он. Хосок не возражает. Чимин не уверен, то ли он не против сэкономить, то ли чувствует, что Чимин хочет заплатить, чтобы приглушить стыд, но, к счастью, ничего не говорит. Хосок берёт его за руку, когда они выходят из ресторана. Чимин даже не вспоминает, что на нём чужой пиджак, пока они не выходят на улицу. Он скидывает его с плеч с негромкой благодарностью. Он не понимает, почему так себя чувствует, но по коже продолжают бегать мурашки. Это не в полной мере связано с Хосоком. Хосок может и сексуальный парень, способный заставить его чувствовать себя реальным, но скорее дело в том, что они с Чимином останутся только в рассказах между официантами, как два парня на людях не могли держать свои руки при себе. Такое чувство, будто он участник розыгрыша, о котором не догадывался. - Я могу отвезти тебя домой, - предлагает Хосок, оглядываясь по сторонам в поисках такси. Чимин качает головой. - Я поеду на автобусе. - Хорошо, - понимающе соглашается Хосок. Протянув руку, он смахивает волосы с лица Чимина. – Мне понравился сегодняшний вечер. Был рад с тобой познакомиться. Ты классный. - Я рад, - отвечает Чимин. – Я тоже хорошо провёл время. Спасибо, что пригласил погулять. - Боже, - выдыхает Хосок с блестящими озорством глазами. Он тянется ещё раз ущипнуть Чимина за щёку, а потом целует то же место. Помахав на прощание, он уходит, а растерянный Чимин ждёт автобуса. Когда ему пишет Тэхён, интересуясь, как идёт свидание, не предполагая, что оно уже закончилось, Чимин не знает, что ему ответить.