Заклятый враг: Любовь

Хорошо, что Тэхён вернулся, потому что работа у Чимина целую неделю не клеится. Чонгук по-прежнему нервничает из-за надвигающейся проверки, и под весом напряжения мостик, который они построили между собой, окончательно рушится. Он выставляет Чимина из своего кабинета, прекращает свои уроки и отсылает обратно на своё место без лишних слов. Всего пару недель назад Чимин мог только мечтать об этом, а теперь это не кажется ему столь же приятным событием. Он привык к относительной тишине кабинета, отсутствию множества чужих взглядов и постоянных отвлеканий. Здесь его продолжают дразнить из-за цветов, до сих пор заставляющих всё вокруг, включая первый букет, стоящий на его столе. Цветы красивые, но раздражают, потому что они от того, для кого он ничего не значит. И каждый вопрос про них – лишнее напоминание, что Чимину достаются цветы только от подставных парней, которым угрожает кофейной смертью лучший друг. Единственный плюс в том, что теперь он не отвлекается на Чонгука каждые десять минут и без его присутствия демонстрирует высокую продуктивность в работе. Когда они пересекаются на несколько минут для обсуждения, Чимин напряжённо всматривается в свои записи, как будто в них спрятан ключ к какой-нибудь неразрешимой загадке, и это помогает сосредотачиваться. По большей части. Чонгук периодически задаёт вопросы, и приходится взглянуть ему в лицо, а на лицо Чонгука смотреть приятно, даже когда на нём маска профессионала. Чимину это ненавистно. Кроме того, ему нужно готовиться к встрече с Намджуном, к которой он совершенно не подготовлен, и чем ближе срок, тем больше Чонгук, видимо, жалеет, что пригласил его. В день встречи Чонгук приходит к нему, спрашивая, готов ли он, но его аура просто кричит, что он уверен – Чимин абсолютно не готов. В Чонгуке столько сомнений, и ему так некомфортно идти рядом с ним, что Чимин начинает задумываться, не делает ли он это нарочно. Может быть, он махнул на навыки Чимина в управлении рукой и просто пытается унизить его перед Юнги, чтобы уничтожить оставшиеся амбиции? Чонгук раньше ничего подобного не делал, предпочитая просто быть лучше Чимина во всём сразу, но этот нервничающий Чонгук – какой-то новый зверь, которого Чимин вообще не понимает. Они приходят в конференц-зал первыми. - Тебе не обязательно что-либо говорить, - наконец подаёт голос Чонгук. – Всё нормально. - Ты хочешь, чтобы я молчал? – переспрашивает удивлённый Чимин. Минхо скормил ему кучу технической терминологии, которая объяснит, зачем им необходимо столь дорогое оборудование, и он тренировался выговаривать её перед зеркалом, чтобы не ошибиться в ответственный момент. Он не знал, какие вопросы могут задать, но, по крайней мере, стыдно ему за себя не должно было быть. - Да, - отвечает Чонгук. Несколько мгновений на его лице отражается сочувствие, которое Чимин уже видел на их совместных уроках. Чонгук нетерпеливо качает головой и смотрит в свои записи. – Я от тебя этого не ждал. Просто посидишь. - Ладно, - соглашается Чимин негромко, перекладывая бумаги. К счастью, в зал заходят Юнги с Намджуном. - Готовы? – спрашивает Юнги. Чонгук кивает. Но Намджун не садится рядом с Юнги, а останавливается за его стулом. - Чимин? - Привет, - здоровается тот, хотя ему говорить не позволено. – Как дела, господин Ким? - Хорошо, - отвечает Намджун, но улыбка на его лице натянутая. Неискренняя. – А твои? - Нормально. - Я рад, - говорит Намджун и наконец присаживается и смотрит на Юнги. – Так в чём дело? Юнги кратко рассказывает ему об их запросах, которые после исследования стали Чимину гораздо понятнее, но он слушает покорно, уже понимая, что всё напрасно. Чонгук молчит, наблюдая за Намджуном, как кошка за мышкой, а Чимин сидит тихо, неловко ёрзая каждый раз, когда взгляд Намджуна упирается в него. - Это дорого, - отрезает Намджун, когда Юнги заканчивает. – И требует много времени. Нам пришлось бы переставлять приоритеты. Добиваться одобрения от высшего руководства. - Я предоставлю все необходимые факты, - говорит Юнги. – Они одобрят проект, как только увидят цифры. Мы не можем дальше так работать. Что-то нужно предпринять. Прежде, чем Намджун успевает вставить хоть слово, Чонгук наклоняется вперёд и произносит: - Это сильно затрудняет работу Пак Чимина. Чимин глупо моргает глазами во внезапно установившейся тишине. Чонгук сказал это так, будто эти слова имеют значение, как будто часть работы, которую выполняет Чимин, является для компании ключевой. Чимин знает, что работает хорошо, но не на нём всё держится. А вот Намджун, кажется, всерьёз раздумывает над словами Чонгука, и только то, что Юнги странно хмурит брови, глядя на них обоих, рассеивает страх Чимина, что этот мир окончательно сошёл с ума. - Вышлите мне проект до конца недели, - просит Намджун. – Мы сможем это сделать. Не всё, но с большего. Я вернусь к вам с подробностями. - В следующую среду собрание с руководством, - мягко напоминает Чонгук. - Хорошо. Мы будем готовы предоставить им предложение. - Прекрасно, - отзывается Юнги. – Спасибо. Информация будет у меня сегодня. Намджун кивает и уходит, кратко попрощавшись. Юнги смотрит на довольного Чонгука, а потом на растерянного Чимина и пожимает плечами. - Странное было собрание, но допустим. Лучше, чем обычная ругань. Хорошая работа, господин Чон. Приобщишь Минхо к делу? - Я дал ему задание подготовить всё необходимое в понедельник, - отвечает Чонгук. – Я всё передал. - Вот как, - тянет Юнги. – Как проницательно. Твой диплом всё же чего-то стоит. Юнги выходит вслед за Намджуном, качая головой. Чимин тоже разворачивается, чтобы уйти. - Отличная работа, - говорит Чонгук. – Безжалостно ты его. - Я лишь поздоровался, - отвечает Чимин, оглядываясь на сидящего Чонгука, как всегда вертящего ручку между пальцев. – Это называется вежливость. Чонгук ехидно улыбается. - Да. Тебе это на руку. Умно. Чимин хочет ответить, что ничего умного в этом нет, но он не совсем понимает, что происходит. Теперь Чонгук выражает какое-то подобие уважения к нему, пусть и отстранённое. Ему не очень нравится это чувство. - И идея с цветами, - добавляет Чонгук, поднимаясь с места. – Самыми лучшими. Ты всегда удивляешь меня, Чимин. Думаю, я не до конца тебя раскусил. И с этой колкой ремаркой он оставляет Чимина одного. * * * В ночь перед аудиторской презентацией Чимин практически не смыкает глаз. Он берёт записи с собой в постель, раз за разом перечитывая их. Вероятно, ему даже не придётся ничего говорить, если они примут без вопросов всё представленное Чонгуком, но у Чимина всегда были проблемы с выступлениями перед группами людей, поэтому его приводит в ужас то, что он может запинаться или сказать что-то не то, пока на него направлены все взгляды. Если бы Чонгук до сих пор его обучал, то непременно бы дал знать, что по его лицу видно – сейчас вывернет. Он бы попросил совета, как справиться, как высидеть собрание и в присутствии руководства убедить всех, что ты чего-то стоишь. Как заставить себя выглядеть профессионалом, даже если ты этого в себе не ощущаешь. Но Чонгука больше не интересуют подобные разговоры, поэтому Чимин пробует представить, что бы он сказал. Возможно что-нибудь про то, что у него никогда не было начальников, а, следовательно, и переживать было не о чем. Или предложил бы представить их всех в одном нижнем белье. Что-то в этом духе. Чимин понимает, что недооценивает Чонгука, который, несмотря на отсутствие необходимости в помощи, всегда даёт Чимину дельный совет. Поэтому он перебирает в голове варианты пройденных уроков в надежде, что найдёт подходящий ответ. Проблема лишь в том, что вместе с этим он вспоминает и лицо Чонгука, его красивые глаза, отличное тело, уложенную причёску, и это не идёт ему на пользу. - Я чёртов лучший работник компании, - шепчет он себе под нос, а потом зарывается лицом в подушку и стонет. - Чимини? – сонно зовёт Тэхён из коридора. – Ты почему ещё не спишь? - Готовлюсь к презентации, - отвечает Чимин. – Иди спать. - Ладно, - соглашается Тэхён, заходит в комнату и забирается к нему на кровать. – Я могу помочь? - Во сне? - Я не сказал, что иду спать прямо сейчас. Что мне сделать? Чимин вздыхает. - Замени меня кем-нибудь получше. - Невозможное мне не под силу, - возражает Тэ полусонно. – Ты самый лучший. Попроси что-нибудь выполнимое. - Просто я волнуюсь. Не люблю, когда люди на меня смотрят. Тэхён усмехается. - Извини, мне не понять. Я считаю, что на меня постоянно должны смотреть. А что сказал лжец с печеньками? Он же твой учитель? - Больше нет, - отвечает Чимин. – Мне кажется, он слишком сильно переживает. В последнее время со мной почти не разговаривает. - Что? – переспрашивает Тэхён. – Как глупо. Я могу преподать тебе урок актёрского мастерства, если хочешь. - Нет, спасибо, - отказывается Чимин. Уроки актёрского мастерства от Тэхёна всегда заканчиваются постановкой знаменитых трагических сцен. Это весело, но не совсем то, что ему требуется в данный момент. – Может быть завтра я проснусь и вообще переживать не буду? - Может быть, - повторяет Тэхён. – Иногда, когда я нервничаю, я представляю себя не в своём теле. Что я где-то в другом, лучшем месте, например, в магазине с мороженым или у пруда с утками. Тогда тело делает всё, что ему нужно, без волнений, потому что пруд с утками оказывает весьма успокаивающий эффект. Чимин поворачивается к нему и ласково улыбается. - Звучит рискованно. Вдруг ты совершишь то, что не собирался? - Тела умные, - заявляет Тэхён. – По большей части они сами прекрасно знают, что нужно делать. Я думаю, ты справишься на ура. - Спасибо, - благодарит Чимин. – Я думаю, ты всегда справляешься на ура. - Знаю, - соглашается Тэхён с закрытыми глазами. – Я спою тебе колыбельную. Ложись. Засыпай. И Чимин следует указаниям, а когда хрипловатый голос Тэхёна всё-таки убаюкивает его, он совершенно не чувствует себя замечательно. * * * - Говорить в основном буду я, - говорит Чонгук. Его костюм сегодня на новом уровне шикарности. - Хорошо, - отвечает Чимин. Перекладывая бумаги на столе конференц-зала и то скрещивая ноги, то выпрямляя их, он чувствует себя маленьким ребенком. - Ты знаешь, кто будет присутствовать? - Нет, - отвечает Чонгук. - Скоро узнаем. До начала остаётся десять минут, и они в тишине пролистывают распечатанную презентацию. Чимин рад, что Чонгук свёл её в единое целое. Она выглядит профессионально и качественно в отличие от бесцветных и наполненных цифрами слайдов, которые обычно создаёт Чимин. - Эй, Чимин, - зовёт Чонгук. Когда удивлённый Чимин поднимает глаза, Чонгук трёт рот рукой. – Спасибо. Если всё пройдёт гладко, то это твоя заслуга. Чимину не представляется возможности ответить. Открывается дверь, и зал начинают заполнять люди. Чонгук принимается вежливо приветствовать входящих. Чимин даже задумывается, не специально ли тот подобрал такой момент, чтобы он не успел ему ничего ответить. Хотя было бы что говорить. Нет, Чимин остаётся на своём месте, кивая тем, кого он знает. Если встанет, то все увидят, как трясутся его ноги. Юнги вскидывает бровь, глядя на него, в качестве жеста ободрения. Чимин робко улыбается в ответ. Когда всё готово, Чонгук становится во главе зала, как самый сексуальный профессор на планете, и дверь открывается в последний раз. Заходят три человека одинаковой степени строгости. Чимин никого из них не узнаёт, но Юнги и два других сотрудника подскакивают и предлагают свои места, что пугает Чимина больше всего остального. - Председатель Ву, - приветствует Чонгук, кланяясь. Имена остальных людей Чимин не слышит – к этому моменту его мозг окончательно отключается. Он не сводит глаз с Чонгука, который больше не выглядит взволнованным. Он так вытянут по струнке, что, кажется, сейчас переломится пополам. Устанавливается минутная тишина, во время которой руководство берёт в руки распечатки и располагается на своих местах. - Посмотрим, что у нас есть, - говорит председатель Ву, перелистывая папку, которую Юнги положил перед ним. Чонгук кивает и с едва уловимым волнением в голосе начинает. Однако дрожь в голосе моментально пропадает, и он прогоняет презентацию, как будто пересказывал её до этого не меньше тысячи раз, чётко и уверенно. Даже вставляет несколько шуток, а Чимин по себе знает, что это нелегко, когда речь идёт об аналитических презентациях. А что прекраснее всего, люди смеются. Чимин, как и многие присутствующие, с восхищением слушает Чонгука. Цифры корректны, анализ безупречен, потому что на иное Чимин не способен, но всё это бесполезный мёртвый груз. А Чонгук вдыхает в это жизнь, заставляет всех поверить, что это единственная истина во всём мире. Значит Чонгук соврал, сказав, что если всё пройдёт хорошо, то это заслуга Чимина. Соврал как никто и никогда. Чонгук восхитителен. Казалось бы, куда ещё удивляться, но Чимин снова потрясён. Аудитория задаёт несколько вопросов, по большей части касательно механизмов передачи информации и решений выявленных проблем, ответы на которые Чонгук знает благодаря их интенсивной подготовке. Ближе к концу Чимин расслабляется. Ему не пришлось ничего говорить. В глубине души он понимает, что это одна из причин, почему собрание прошло хорошо. Постепенно они переходят к обсуждению за круглым столом, которое Чимин с интересом слушает и делает пометки. Ему не доводилось бывать на подобных дискуссиях, поэтому он старается впитать в себя как можно больше. Чонгук тоже умолкает, присаживаясь рядом с Чимином и нервно стуча ручкой по блокноту. Чимину хочется прикоснуться к его руке или колену – или куда будет прилично это сделать – но он не уверен, что Чонгук оценит такой жест поддержки в людном помещении. - Послушайте, мы должны аккуратно подойти к их правовой позиции, - говорит женщина из отдела маркетинга. Она выдёргивает лист из огромной папки. Присутствующие вытягивают шеи, чтобы заглянуть в нарисованную на нём таблицу, которая, по ее бессвязным объяснениям, лишена смысла. Наконец, господин Ву не выдерживает и смеётся. - Может быть нам попросить секретаря сделать пару копий, - предлагает он. Чимину немало времени требуется, чтобы понять, что мужчина смотрит на него. - Ой, - краснея, выдавливает он. Чимин поворачивается к Чонгуку, не знает, что сказать, но тот сидит со сжатыми губами и молчит. Не объясняет, что Чимин работает с ним, что он не секретарь, а коллега. Чимин осознаёт, что в этом уроке он остался выбираться на поверхность один. - Конечно, - отвечает Чимин, берёт лист и кланяется. – Сейчас вернусь. - И захвати нам кофе, - добавляет председатель. – Мне кажется, это затянется. Юнги, который, казалось, вот-вот готов вступиться, откидывается на стуле, не произнеся ни слова. Чимин снова кланяется и покидает зал, чувствуя, как жжёт глаза. Но он не позволит слезам упасть. С чего они взяли, что он секретарь? Он не представился. Чонгук его не представил. Он ничем не дал им понять, что является частью команды. Только сидел и делал пометки. Секретари отличные люди, они упрощают работу, и никакого стыда в этом нет. Совершенно нет. Он делает копии – в этом он хорош – берёт кофейник и чашки в ближайшей комнате отдыха – он знает, где всё это взять – и аккуратно выставляет на подносе, как обычно делает с печеньями, которые приносит для коллег. Чимин умеет выполнять свою работу, и он выполнит то, что приказано. Но когда он возвращает к залу, он понимает, что не может вернуться. Зайти туда, где люди не знают, кто он и, что важнее, плевать на это хотели. Наверняка они уже успели забыть о его существовании. Кофе важнее, чем он для каждого присутствующего там. Чимин чувствует, что накручивает себя, что это неправильно, что, как минимум, Юнги ценит его, но ноги не слушаются. Он долго стоит на месте, и в конце концов разворачивается и уходит. Его хватает на то, чтобы найти секретаря Юнги, передать ей копии с подносом и попросить выполнить простое задание, которое растерянному Чимину сейчас не под силу. Она принимает всё без вопросов, выразив беспокойство о том, что он не очень хорошо выглядит. Чувствует он себя соответствующе, о чём и говорит, получая сочувствие в ответ. Когда она удаляется, он, наконец-то, может уйти на лестничный пролёт, где тихо и никого нет, сесть на ступеньку и выдохнуть. Он дышит и дышит, мелко содрогаясь, и думает, что Чонгук прав. Он не готов. Он очень горд тем, что не плачет. * * * Он приходит в норму, когда собрание давно завершается. Он сам не знает, как долго здесь пробыл. Дольше, чем предполагал, если уж на то пошло, и из-за этого он чувствует ужасную вину. Его блокнота в конференц-зале не оказывается. Возможно, кто-то сгреб его с остальными бумагами. Он возвращается за свой стол с тяжёлым сердцем, надеясь, что кто-нибудь принес его и оставил там. Блокнота там не оказывается, но зато есть Чонгук, крутящийся бесцельно на его стуле и смотрящий вокруг расфокусированным взглядом. Завидев приближающегося Чимина, он вскакивает и чеканит: - В мой кабинет. Чимин хочет сказать Чонгуку, что он ему не начальник, но эта шутка перестала казаться смешной. Он молча следует за ним, по пути благодаря людей, которые поздравляют их с успешным проектом. Кто-то, по всей видимости, сделал рассылку. Чимин честно пытается радоваться. - Извини, что не вернулся, - сразу начинает Чимин, как только за ними закрывается дверь. – Как всё закончилось? - Я рассказал, кто ты, - проигнорировав его слова, говорит Чонгук. – Прости, что замешкался. Я просто… Я думал, что представил тебя. Но забыл. Начало было как в тумане. Юнги сказал, что я тебя не представил. Очевидно было, что он прав. Мне правда очень жаль. - Всё нормально. - Не нормально, - отрезает Чонгук, опираясь на стол сжатыми кулаками. – Я повёл себя как мудак. Всю работу над проектом проделал ты, придумал, что клиенту понравится больше, а я не дал тебе вставить ни слова. - Я не хотел говорить, - честно признаётся Чимин. – Ты отлично справился. Чонгук фыркает. - Спасибо. Хотя бы один из нас так считает. - Он поднимает глаза, полные грусти. – Я хотел, чтобы всё пошло по-другому. Я чуть было не приписал себе успех твоей работы. Не таким управленцем я хочу быть. Ты проделал отличную работу. Никто другой бы не справился. Я сказал им об этом после того, как ты ушёл. И теперь они знают твоё имя. Я убедился в этом. - Ты не обязан был. - Нет, обязан. Между ними устанавливается тишина. Чимин вдруг чувствует, что сильно устал. Судя по виду Чонгука, он тоже. Тот проводит рукой по волосам и шумно выдыхает. - На сегодня я всё, - говорит Чонгук и смеётся над выражением удивления на лице Чимина. – Да, знаю, ещё только три часа. Плевать. Месяц был длинным. Чимин соглашается и кивает. - Ты заслужил. Я ничего не скажу Юнги. - Тебе тоже стоит отдохнуть, - говорит Чонгук, складывая свои вещи. Он поднимает голову. – Я серьёзно. - Мне нужно перенести мои записи. – Чимин хмурится. – Вот только я не знаю, где мой блокнот. Чонгук вдруг широко улыбается. - Он у меня. В заложниках до понедельника. Обратно получишь, только если уйдёшь сейчас с работы и на выходных здесь не появишься. У Чимина падает челюсть. - Но он мой! - Технически он принадлежит компании, - парирует Чонгук. – Я просто защищаю наши ресурсы. Чимин успевает опешить, но Чонгук на это не реагирует. - Я собираюсь в бар, - оповещает он. – В тот, где мы обедали. Присоединяйся. Чимину даже сказать нечего. Чонгук спрашивает так, будто в этом нет ничего особенного, но кажется, словно он действительно хочет провести время с Чимином. Это очень резкая перемена в поведении. Шок. Он не успевает ответить, звонит телефон. Он бормочет извинения и достаёт его. Номер звонящего его удивляет и с виноватым взглядом он принимает вызов. - Хосок? - Привет, милашка, - здоровается Хосок. – Теперь у меня есть одолжение. - Одолжение? – растерянно тянет Чимин, а потом вспоминает. – А. Нет, стоп! Твоё одолжение было автоматически отменено, когда ты вымаливал моё прощение. - Но я же подарил тебе цветы, - радостно вещает Хосок. – Они отменили отмену. Ну же, одолжение простенькое. Чонгук внимательно наблюдает за ним, хмуря брови. Чимин беспомощно пожимает плечами. - Ладно, что нужно? - Мне нужен пропуск посетителя в здание. Я внизу, и они меня не пускают. Кажется, они не верят, что у меня здесь деловые дела. Чимин фыркает. - Такие уж деловые? - Нет, конечно, - отмахивается Хосок. – У меня миссия. Скажи им пропустить меня, пожаааааалуйста. - Ты бесишь, - заключает Чимин, на что Хосок согласно смеётся. – Ладно. Сейчас спущусь. - Прекрасно. Но, прошу, подготовься морально, я сегодня выгляжу просто отпадно. Не напрыгни. Он отключается. Чимин закатывает глаза и убирает телефон в карман. - Извини, - обращается он к Чонгуку. Тот пожимает плечами. - Ничего. Он без предупреждения проскальзывает мимо Чимина, который растерянно спешит следом. Он чувствует, что в этом есть какая-то возможность для него и её очень легко упустить. Он бежит к своему столу за ноутбуком и сумкой, но длинные ноги Чонгука и атлетическое телосложение не дают ему особой форы. Исчезнет раньше, чем Чимин успеет моргнуть. Чимин заталкивает ноутбук не в тот карман, зная, что пожалеет об этом потом, и несётся, сокращая путь через бухгалтерский отдел, через который Чонгук ходить отказывается до сих пор. Обычно это раздражает, но сегодня приходится кстати, потому что Чимин успевает добежать до лифта и протиснуть в почти закрывшиеся двери, чтобы встать рядом с удивлённым Чонгуком. - Так невтерпёж? – спрашивает Чонгук, а Чимин краснеет до кончиков волос. - Нет, - бурчит он неубедительно. И это просто безумие. У Чонгука есть парень. Прекрасный молодой человек, который в два раза выше Чимина и в тысячу раз прекрасней. Просто Чонгук жалеет Чимина за сегодняшнее унижение и проявляет обычную вежливость. Удивительно, как Чимин ещё жив, если его так стыдят подобные вещи. – Нет, просто не хочу затрачивать энергию лифтов напрасно. Чонгук косится на него с недоверием, Чимин же пытается выдавить улыбку. Наконец лифт звенит и двери открываются. Хосока тяжело не заметить в неоновом баскетбольном жакете без рукавов. Не удивительно, что в здание его не пропустили. Чимин немного удивлён, что его не вывели охранники на улицу. Ему даже слегка стыдно признаться, что он его знает, но самому Хосоку, машущему ему двумя руками с другого конца помещения, дела до этого нет. - Чимини! – орёт он. Чимин приветственно вскидывает руку и спешит его заткнуть. Он точно подмечает момент, когда Хосок замечает Чонгука рядом с ним, потому что улыбка на его лице становится злорадной. – Чонгук, второй лучший танцор везде, где есть мы с тобой! Как поживаешь? Чонгук смотрит на него с таким напряжением, что Чимин делает полшага вперёд между ними. Хосок принимает это за сигнал приобнять его за плечи. Чимин сразу хочет скинуть его руку, но взгляд упирается в сходящий, но различимый синяк на подбородке. - Что с тобой случилось? Это Тэ сделал? - Поспорили с одним чуваком, как правильно танцевать танго, - отмахивается Хосок. – Почти сошёл. Забыл, что не видел тебя целую неделю. - Ну да, не видел. - Но вот он я! – восклицает Хосок, стискивая его. – Я рад. Чимин хочет спросить, не ударился ли он головой, но тут Чонгук прощается и уходит. Чимин не успевает сказать ему «увидимся там». Чонгук уже стремительно удаляется от здания, как будто не может ждать Чимина даже несколько минут. - Ненавижу тебя, - говорит Чимин, бьёт Хосока по груди и отстраняется. – Твоя глупая просьба не дешёвая. Хосок улыбается. - Но я люблю тебя, малыш. А теперь можно мне достать пропуск? - Я ухожу уже. - Ничего, - говорит Хосок. – Первая миссия завершена, для второй ты мне не понадобишься. - И что это значит? – спрашивает Чимин. - Собираешься нас обокрасть? В горшках с цветами спрятал инструменты? Скрытые камеры? - Если бы. Идея неплохая, но нет. Моя миссия совершенно безобидна, клянусь. – Хосок складывает руки на сердце. – Никакого вреда твоей компании и безобидным растениям в результате моих сегодняшних действий не будет нанесено. Чимин минуту изучает его, прощупывая степень его искренности, но Хосок всё так же непроницаем. - Какой была первая миссия? – интересуется Чимин. – Ты сказал, что завершил её. - Я бы тебе сказал, но тогда мне пришлось бы тебя устранить, - шепчет Хосок, целуя Чимина в щёку. Чимин вытирает щёку рукой и смотрит убийственным взглядом, но поскольку у него нет желания стоять весь день с этим чудаком, он идёт на уступку как можно изящнее. К тому же, ему ещё предстоит принять предложение Чонгука. Но не совсем уверен, что сможет опять найти тот бар, и абсолютно уверен, что не догонит Чонгука, поэтому нельзя терять времени зря. Его ждут поиски деревянной двери. Он бросается к стойке охраны, быстро оформляет для Хосока пропуск и ведёт его к лифтам. - Если из-за тебя у меня будут неприятности, тебя отравит Тэхён, - предупреждает Чимин. Хосок содрогается в притворном ужасе, а потом весело машет рукой, скрываясь за дверями лифта, уносящего его в неизвестном направлении. Чимин секунд десять тратит на беспокойство о том, что он может натворить без присмотра, а потом разворачивается и пытается вспомнить, в какую сторону бежать.