Заклятый враг: Любовь

По работе они не делают почти ничего. Чонгук помогает им попасть в здание, потому что у Чимина с собой нет ни пропуска, ни удостоверения личности. И несмотря на то, что Чимин работает тут не один год, его как будто не узнают. А вот Чонгука, разумеется, распознают сразу. Чимин делает вид, что его это не бесит. Он понимает, что если бы ему надо было запомнить только одно лицо из них двоих, он бы тоже выбрал Чонгука. Ноутбук Чимина заперт в столе. Он погружается в последние сводки рынков и электронную таблицу или, по крайней мере, пытается, несмотря на отвлекающий фактор. У Чонгука, как оказывается, работы нет или же он просто не заинтересован заниматься ей прямо сейчас. Он затевает игру в баскетбол с мусорной корзиной, восторгаясь собственными попаданиями. Чимин в таких условиях сосредоточиться не может, особенно когда Чонгук морщит нос, когда изредка промазывает. Когда игра ему наскучивает, он крадёт стул у Джису и катается на нём кругами по офису, проносясь мимо Чимина со скоростью звука и входя в повороты на двух колёсиках. В процессе издаёт звуки визжащих шин и ревущего двигателя, что само по себе мило. Но когда он устаёт кататься и начинает имитировать игру на барабанах по металлическим ящикам, Чимин сдаётся. - Так, - подаёт голос Чимин, захлопывая ноутбук. Он сделал достаточно с учётом отвлекающей какофонии вокруг. – Тебе скучно, Чонгук? - Нет, мне весело, - не соглашается он, треснув ручкой по ближайшей лампе, как по тарелке. - Здесь работают. – Чимин пытается говорить строго, но не выходит. - Сегодня выходной, - парирует тот. – Время веселиться. - Тебе необязательно было приходить со мной, - говорит Чимин. Чонгук смеётся. - Как бы ты тогда сюда попал? К тому же, мне нравится наблюдать за твоей работой. Весьма поучительно. Ёрзанье, записочки, агрессивный стук по клавишам. - Ты надо мной насмехаешься? - Чуть-чуть, - признаётся Чонгук, возвращаясь к стулу Джису, и катится обратно. Он выполняет быстрый разворот, останавливаясь чётко напротив Чимина, и расставляет руки, ожидая аплодисментов, которых не будет. И хмурится. – Эй, это было круто. Оцени как следует. Чимин закатывает глаза и запирает свой ноутбук обратно в ящике стола. - Дай угадаю, ты младший в семье. - Есть такое, - признаётся Чонгук. – Самое лучшее приберегли напоследок. И Нана любит меня больше всех, хотя и делает вид, что это не так, чтобы остальные не ревновали. Он снова смеётся, и Чимину вдруг совершенно нестерпимо хочется его поцеловать. Он уже готовится наклониться, облизывает губы, но Чонгук вдруг резко перестаёт хохотать. В его взгляде немой вопрос, возможно, упрёк, поэтому Чимин снова отвлекается на своё рабочее место. - Но ты ей, кажется, нравишься даже больше, чем я, - добавляет Чонгук. – Я не видел её такой счастливой на кухне с того дня, как там впервые показался Сокджин. Чимин очень рад, что тот не видит сейчас его лица, потому что сам не знает, что оно выражает. И ничего хорошего там быть не может. Он тянет с минуту, чтобы прийти в себя, ищет тему для разговора, которая помогла бы скрыть его волнение. Он благодарен Чонгуку за напоминание о внешнем мире, но и ненавидит за то, что Чимин чуть было не проявил смелость. - Почему она называет тебя ленивым? – наконец интересуется Чимин. – Тебя по-разному можно назвать, но точно не ленивым. - А, эта семейная шутка, - отвечает Чонгук ровным голосом. Чимин оборачивается, надеясь, что выглядит при этом нормально, чтобы больше не сорваться на попытку пересечь черту. - Моя очередь выслушать стыдливую историю Чонгука? - Это не совсем история, - говорит Чонгук. – Просто они считают, что мне всё достаётся без труда. Что всё само даётся мне в руки. – Он умолкает, взглянув на Чимина, который смотрит на него в ответ круглыми глазами. – Полагаю, ты с ними согласен. - Эм, - отзывается Чимин. Чонгук пожимает плечами. - Ничего. Я тебя не виню. У тебя хотя бы есть реальная причина меня ненавидеть, в отличие от остальных. Из-за этого Чимин чувствует себя ещё более виноватым. За то, что он стал причиной этого взгляда на лице Чонгука, который только что был счастлив. - Я тебя не ненавижу, - отрицает он. – Ты не виноват, что у тебя есть такая семья, что у тебя есть деньги и красивое лицо. Ты просто используешь то, что имеешь, как и все остальные. И ты много работал здесь. Ты заслужил эту работу больше, чем я. - Да, - соглашается Чонгук, но, судя по голосу, не верит. Он улыбается привычной самоуверенной улыбкой, но сейчас она кажется натянутой. – Тебе нравится моё лицо? - Не смей напрашиваться на комплименты, - предостерегает Чимин, пиная стул. – Частично ты сам виноват. Сам знаешь, как нагло ты ведёшь себя, зная, что хорош во всём. Это бесит. Мог бы быть и меньшим козлом, когда выигрываешь. Чонгук примирительно вскидывает руки. - Прости. Я стараюсь иногда проигрывать, но уж слишком хорош. Даже мои худшие результаты всегда лучше, чем у других. - О боже, прекрати, - закатывает Чимин глаза. – Почему у тебя не получается быть лучшим в человечном отношении, а? - Что такое человечность? – спрашивает Чонгук и растерянно хлопает глазами. – Звучит скучно. Останусь при своих победах, спасибо. - Но не в выпечке, - хитро улыбается Чимин. - Но не в выпечке, - соглашается Чонгук, приподнимая уголок губ. Целую минуту они оценивают друг друга, после чего Чимин спрашивает импульсивно: - Так каким ты был в школе? Я рассказал тебе свою нелепую историю жизни. А что есть у тебя? Я помню, что ты выигрывал все спортивные соревнования в стране, а чем ты занимался в оставшееся время? Чонгук отводит взгляд и качает головой. - Я был козлом. До сих пор им остался, на самом деле, но тогда дело обстояло хуже. Мне стыдно тебе рассказывать. - Думаешь, мне было не стыдно? – спрашивает Чимин. – Давай. Ты мне должен историю. Чонгук барабанит пальцами по столу Чимина, но это не шум ради шума, а скорее задумчивость. Чимин терпеливо ждёт. Наконец Чонгук вздыхает. - Я не знаю. Я просто был придурком. Я был ленивым. Не совсем ленивым, потому что я старался, когда хотел, но обычно желания не было. В основном я работал над своим телом. Оценками не блистал, хотя понимал, что мне никого не превзойти с тем количеством команд, в которых я состоял. Поэтому даже не пытался. Он выглядывает в ближайшее окно, зачарованно рассматривая небо. - Много кто вызывался помогать мне с домашними заданиями. Я был популярен, и моего внимания добивались. Влюблялись в меня. Делали для меня одолжения, проверяли мои работы. Так был для меня устроен мир. Я не знаю, - говорит он. – Но я никогда ни о ком не отзывался плохо. Ни над кем не издевался. Это… - Ничего, - тихо отзывается Чимин. – Как ты и сказал, так устроен мир. Что поделать, если ты нравишься людям. Даже если они не нравятся тебе, их не заставишь избавиться от чувств. Не накручивай себя. Для них ты, наверное, стоил того внимания. Наверняка классно было в тебя влюбиться, пусть на том всё и останавливалось. Я уверен, что ты был мил со всеми. Чонгук смеётся. - Нет, не был. Ну, им, может, казалось, что это так. Их я не задевал. Он произносит это со странной интонацией. - А кого задевал? – спрашивает Чимин. В офисе стоит тишина, пока Чонгук раздумывает над ответом. Он по-прежнему не смотрит Чимину в глаза. Тот скользит взглядом по линии челюсти, по напряжённым плечам. Чимин немного боится, потому что Чонгук либо признается ему в чём-то ужасном, и Чимин снова окажется запавшим на плохого человека, либо Чонгук расскажет нечто крутое, что ещё больше возвысит его над Чимином. Хорошего исхода быть не может, но отступать поздно. - Я очень азартный, - наконец отвечает Чонгук невпопад. Встаёт и начинает расхаживать по помещению, словно не знает, куда девать энергию. – Я люблю побеждать. И когда я видел какого-то идиота с красивой девушкой, я думал: «Я лучше этого урода. Я могу отбить у него девушку». И я это делал. Флиртовал, рисовался, делал всё, а потом её добивался. И так было всегда. Я выигрывал любой ценой, и был счастлив. Однако выиграв, я понимал, что приз переставал иметь значение. Мне они были не нужны. Мне девушки даже не нравились, хотя я ни с кем не делился, и просто-напросто их бросал, когда добивался своего. Мне казалось, что и им на меня плевать, поэтому особо не заморачивался. Все их парни всё равно были придурками, а девушки прекрасно знали, что делают. Всегда понимали. В конце концов я стал тем, с кем изменяют своим парням, а девушки общались со мной, только чтобы заставить своих парней ревновать. Это тоже было весело. Меньше напряга, больше результат. Очень эффективно. Я говорю об этом сейчас, осознавая, насколько это было неправильно, но тогда я находил это забавным. Думал, это игра. Как я и сказал, я был придурком. Он останавливается и впервые с начала своего монолога смотрит Чимину в глаза. - Не знаю, зачем я всё это тебе рассказываю. - Это ведь я, - очень тихо говорит Чимин. – Ты можешь рассказывать мне что угодно. Мы же друзья, да? - Да, - соглашается Чонгук. Не отводит взгляд, смотрит напряжённо, внимательно. – Но ты должен знать, что больше я подобным не занимаюсь. Не приемлю измен. Воспринимаю всё всерьёз. Стараюсь, во всяком случае. - Почему? – спрашивает Чимин. Чонгук склоняет голову, и Чимин добавляет: - Что изменилось? - Всё дело в Нане Чон, полагаю, - говорит Чонгук. – Она заболела, когда я был в университете. Не чем-то очень страшным, но мы все сплотились на случай худшего развития события. Там были все: мои родители, братья, двоюродные родственники, дяди, тёти, и все были очень несчастны. Не из-за Наны Чон. Они привезли своё несчастье с собой. Мои родители до этого не находились в одной комнате друг с другом несколько месяцев, мой старший брат оказался женат и с любовницей, дяди были вымотаны работой, тёти все в результатах пластических операций, двоюродные вели себя надменно. Это было ужасная обстановка для жизни. Они подтрунивали надо мной, как всегда. Над тем, что я молодой, везучий. Поздравляли с последней победой в бейсболе, с высокими оценками за тесты. А я накануне увёл одного парня у другого, который позвонил ему утром в слезах, пока я пытался придумать, как выпроводить его из своей постели. Я не чувствовал себя везунчиком, я чувствовал себя отвратительно. А Нана Чон наклонилась ко мне, когда остальные переключили с меня своё внимание и сказала: «Победы ничего не значат, Чонгук. Хоть раз попробуй добиться успеха». После этого она сразу уснула. Я не знаю, понимала ли вообще, что говорит. Не знаю, имела ли она в виду мою личную жизнь или нет, но она была замужем за дедушкой тридцать лет и ни разу ни на кого другого не посмотрела. Я подумал, что я бы хотел это попробовать. Если смог бы разобраться. Чонгук замолкает. Чимин старается подавить в себе раздражение. Ему жаль Чонгука немного, ведь ему, очевидно, очень стыдно, но ясно же, что такому как Чонгук, решившему превратиться из плохого в прилежного мальчика, найти себе идеального Сокджина, как раз плюнуть. Чимину не довелось побыть ни тем, ни тем. Он слишком сильно привязывается к людям, чтобы позволить себе парней на одну ночь, и слишком погружён в работу для любви. А Чонгук прекрасный, соблазнительный и отчего-то проводит с Чимином всю субботу. Это несправедливо. Однако же ревность – его проблема. - Я думаю, ты сделал правильный выбор. Изменять плохо. Лучше быть с парнем, чем искать развлечения на одну ночь. Так что… молодец, что перестал быть мудаком. По лицу Чонгука сложно что-либо понять. - И я считаю, что теперь ты хороший парень. Милый. Если забыть о том, что соврал про печенья. Но за это я тебя прощаю. Снова устанавливается тишина. Чонгук как будто ждёт, что он еще скажет, но Чимину больше нечего сказать. Он не может поцеловать Чонгука после признания его верности, к тому же поцелуи с боссом в офисе перешло бы все возможные для Чимина границы. И не надо обращать внимания на то, какими манящими выглядят губы Чонгука, и как пристально он наблюдает за ним. Сердце Чимина бьётся так, будто они уже успели поцеловаться. - Закончил? – спрашивает Чонгук. - А, - отзывается Чимин. – Да. Закончу в понедельник. Думаю, нам пора. Чонгук кивает, ставит стул Джису обратно и идёт к лифту. Чимин пытается шутить, но Чонгук, похоже, чувствует себя уязвимым после болезненных признаний, поэтому повисает неловкая тишина. - Как думаешь, мы были бы друзьями, если бы учились в одной школе? – вдруг спрашивает Чонгук. - Думаю, я бы много для тебя делал, а ты бы меня даже не заметил, - отвечает Чимин, нацеливаясь на тот же юмор, но он не удаётся. Чонгук фыркает, словно соглашается. Чимин никогда ещё не был так рад вестибюлю. Но чувство радости пропадает, когда он видит стоящего у стеклянных дверей Хосока, уткнувшегося в телефон. В мешковатой одежде и солнечных очках он выглядит до смешного потрясающе. Чонгук рядом с ним делает резкий вдох и косится на Чимина, которому остаётся надеяться, что он не выдаёт своим видом ту степень неловкости, которую ощущает. Он удивляется, какого чёрта Хосок здесь делает. Вдруг он опять решит вогнать его в краску и выставить посмешищем. Так любит поступать с Чимином вселенная. - Чимин, - зовёт Хосок, вырывая из пучины переживаний. – Привет! Чонгук, рад тебя видеть. Наверное. - Ты появляешься здесь чаще наших сотрудников, - подмечает Чонгук. – Приехал забрать Чимина? - Конечно, - улыбается Хосок. – Тэ передал, что ты здесь. Выглядишь ужасно. Пойдём, вместе примем душ. Чимин стремительно краснеет, отнекивается от совместных принятий душа, но Чонгук только закатывает глаза. - Увидимся в понедельник, Чимин. Он так быстро уходит, что Чимин ничего не успевает сделать. Он точно прибьёт Хосока. - Ты что, не понял, что мы больше не будем притворяться парой? Мы закончили. Прекращай с флиртом. - Чтобы я мог пофлиртовать, не обязательно быть моим парнем, - парирует Хосок. Он выглядывает в окно. – Пройдёмся, наверное, немного. На всякий случай. - На какой случай? – с подозрением интересуется Чимин, но Хосок уже тянет его к выходу. Чимин вспоминает о словах Чонгука, что не нужно терпеть всё, что делают другие люди. – Знаешь, мне незачем быть с тобой приветливым, если я этого не хочу. Больше ты не можешь надо мной издеваться, Чон Хосок. Хосок смеётся, переплетая их пальцы. - Но ты же всегда со мной приветлив. Я удивительный. Идём, милашка. Они проходят квартал в ненужную сторону, после чего Хосоку приходит сообщение. Он смотрит в телефон, отпускает руку Чимина и говорит: - Упс, мне пора бежать. Счастливо! И растерянный Чимин остаётся стоять посреди тротуара, глядя как Хосок убегает. * * * - Чимин? Господин Мин вызывает тебя к себе, - говорит секретарь Юнги. Не секретарь. Ким Чонха, напоминает себе Чимин. После той ужасной презентации он пообещал себе стараться называть всех по именам, а не должностям. Может быть он никогда не станет отличным руководителем, но он не хочет быть тем человеком, который смотрит на кого-то и не воспринимает его. Плюс ко всему, она его спасла, а Чонгук учил, что нужно благодарить своих спасителей не словами, а действиями. Он неосознанно бросает взгляд в сторону кабинета Чонгука, а потом одёргивает себя. Они всю неделю почти не разговаривали. Чонгук ушёл с головой в какой-то секретный проект и в бар не приглашал. Чимин гадал, не злится ли на него Чонгук, не устал ли от его компании, но когда Чонгук сталкивается с ним в коридорах, то здоровается совершенно нормально. Как и принято на работе, по крайней мере. Не как друзья, а как коллеги, которыми они являются в этом здании. Грустно немного, но как есть. - Чимин? – окликает Чонха. – Идёшь? - Извини, - говорит он, быстро поднимается и следует за ней. Снова не удерживается, бросая взгляд на дверь кабинета Чонгука, думая, не чувствует ли он стыд за свои признания. А вдруг не всё из рассказанного осталось в прошлом, вдруг Чонгук подумывал о том, чтобы увести у него Хосока, продолжая соперничество, начавшееся в рамках работы. Неужели он мог посчитать Чимина дураком, который не заслуживает Хосока. Приходится много гадать. Чимин не один день размышлял над тем, что, возможно, Чонгуку стоило прямо сказать, что Хосок свободен, что он просто зачем-то водил их обоих за нос. Только он не знает, как это преподнести, не выдав их ненастоящие в прошлом отношения, а это страшно. Сказать, что они расстались – так себе вариант, потому что будет очевидно, что из них именно Хосок его бросил. После трёхдневной тишины со стороны Чонгука Чимин наконец-то собрал волю в кулак, но в тот момент, когда он произнёс имя Хосока, Чонгук отмахнулся. - Давай сосредоточимся на работе, - попросил он. Чимин понял подтекст. Вспомнил о правилах, которые они отодвинули в сторону, но не убрали. Хосок оставался барной темой для разговоров, но не тем, что можно обсудить в рабочий день. Чимин решает дождаться, когда они сменят обстановку. Предполагая, что Чонгук когда-нибудь снова пригласит его в бар. Юнги ждёт его не в кабинете, а в конференц-зале. Вокруг него несколько представителей других отделов. Как только Чимин показывается в дверях, он не теряет времени. - Чимин, заходи. Аудит был принят так хорошо, что они готовы передавать пакеты услуг своим клиентам. Мы прикидываем необходимое время, ресурсы и то, сколько мы потянем. Что скажешь? - Прямо сейчас? – уточняет немного шокированный Чимин. Юнги кивает. - Идеально нам не надо. Просто в общих чертах. Ты выполнил большую часть работы по прошлому делу. Предположим, что уровень сложности примерно такой же. Дальше разберёмся. Чимин смотрит в потолок, как будто на нём могут быть написаны ответы. - Э, я могу подумать? - Если прямо в этом помещении и очень быстро, - говорит Юнги, протягивая ему листы и ручку. – Набросай. Чимин садится, тяжело сглатывая. Ему не нужен Чонгук, он и так понимает, что это тест, и понимание этого усложняет задачу. Откуда Чимину знать, сколько времени это займёт у других? Его время никто никогда не рассчитывал, но он никогда не выходил за рамки ни одного дедлайна. Он записывает несколько цифр, большая часть которых – просто предположения, пытаясь вспомнить, чем занимался он, чем занимался Чонгук, и как они справлялись вместе. Он едва ли что-то припоминает, потому что с начала проекта, по ощущениям, прошло три цельных жизни. Он понимает, что упускает почти всё самое важное. Он краснеет, ближе к концу вспоминая факторы, которые нужно учитывать, и что проекту точно нужен руководитель. Тест он явно завалит. Но уйти, не попытавшись, он не может, поэтому набрасывает в общих чертах ужасный план проекта. Он передаёт схему Юнги, с трудом пытаясь успокоиться. Юнги просматривает её вместе с женщиной из отдела финансов – Пак Хесон, резко одёргивает он себя – и они негромко переговариваются. Как бы Чимин не пытался, подслушать у него не получается. Они хотя бы пока не смяли лист, чтобы бросить на пол и растоптать, так что могло быть и хуже. Но почему-то не верится. Пока они продолжают изучать лист, открывается дверь и в проёме появляется Чонгук. Он не видел его сегодня уже часов пять, и это достаточно много времени, чтобы забыть, как он выглядит, потому что сердце пропускает удар. Не помогает и то, что Чонгук на чём-то жутко сосредоточен, а серьёзный Чонгук – это самая сексуальная версия Чонгука. Чимину полагается быть профессионалом в этих стенах, поэтому им стоило оставаться в баре, а не делать вместе печенья и заводить разговоры на серьёзные темы в офисе наедине. Похоть не профессиональная черта, но не пялиться он не может. Он даже думает о том, что Мину раньше тоже заставлял чувствовать нечто подобное, только тогда Чимин был гораздо моложе. Чонгук его как будто и не замечает. - Вызывали, господин Мин? Юнги поднимает глаза и машет рукой, подзывая. - Расскажи, к кому обращаться, чтобы на следующий год в расходы обязательно включили статью по расходам на поездки для нового проекта по аудиту. Они захотят нашего присутствия, но забудут, что людям придётся к ним ехать, а это денег стоит. Не хочу, чтобы это стало неожиданностью. - Ли Донгиль, - сразу отвечает Чонгук. – Он сможет сделать. На электронные письма не отвечает, но его можно поймать на парковке по утрам и убедиться, что вас услышали. - Спасибо, - говорит Юнги, делая пометку на листе, и поднимает задумчивый взгляд. – вот набросок плана. Очень базовый. Что скажешь? И к ужасу Чимина он протягивает наспех начерченную им диаграмму Чонгуку, который принимает его с тем же сосредоточенным видом. Он не спешит отвечать, изучает внимательно, с интересом скользя взглядом. Чимин наблюдает за ним, при это желая умереть или раствориться в воздухе. Он же знал, что это тест, надо было стараться лучше. - Основные моменты затронуты, - наконец подаёт голос Чонгук, откладывая лист. – Исчерпывающе. Но я бы расширил момент с использованием ресурсов, чтобы исключить возможность перегорания людей. И я бы подключил ИТ-отдел для создания стандартных инструментов с целью экономии времени на повторяющиеся процессы. Для первого случая мы многое прорабатывали вручную. И в плане отсутствует цель, которая заключается не в том, чтобы обнаружить ошибки, а в том, чтобы привлечь клиентов на будущее. Сердце Чимина ухает вниз. Конечно, это несправедливо. Потому что это работа Чонгука, но в какой-то момент это должно было стать его задачей. Чимин бы не справился. Он ничего этого не знает, даже не подумал бы. Кажется, он никогда не будет готов пойти выше. Пока есть Чонгук, который, зайдя в помещение, может справиться со всем лучше, не прилагая лишних усилий. - И время на проект я бы увеличил, если, конечно, вы не планируете, чтобы Пак Чимин выполнял все аудиты разом. Никто больше так быстро работать не сможет, - добавляет Чонгук, кивая в сторону сидящего Чимина. Так он в курсе, что Чимин здесь, просто предпочитает не улыбаться. Но так и должно быть, наверное. Он профессионал. Чего ещё он мог ожидать. - Спасибо за обратную связь, - говорит Юнги. – Вы оба можете быть свободны. Чимин как можно медленнее поднимается, позволяя Чонгуку уйти подальше вперёд. Дыхание сбивается, но плакать он не собирается. Он обещал себе больше на работе слёз не лить, потому что это не для руководителя. Что может быть хуже Чонгука, который может подумать, что он готов расплакаться. Но Чонгук ждёт его у двери непонятно зачем, хотя на Чимина смотрит без намёка на тепло во взгляде. - Как твои дела? – спрашивает он достаточно приятным тоном. - А, неплохо, - Чимин прочищает горло. – Рад, что сегодня пятница. - А я думал ты пятницы ненавидишь. Завтра на работу не надо, - говорит Чонгук. Нечто подобное он бы отмочил с ухмылкой раньше. Но сейчас тон остаётся обычным, как будто между двумя коллегами происходит небольшая беседа, ничего сверхъестественного. Чимину это не по душе совершенно. - У меня весёлые планы на эти выходные, - отвечает Чимин. – Это всегда хорошо. - Утки. - Да. - Надеюсь, тебе повезёт с погодой. Передавали дождь. Они обсуждают чёртову погоду. Ну разумеется. Чимин ненавидит всё на свете. - Может и повезёт. Чонгук пожимает плечами, и на этом их разговор завершается. Чимин продолжает стоять, даже когда Чонгук разворачивается, чтобы уйти к себе. Он надеется, что Чонгук скажет: «В бар сегодня?», дав небольшую надежду на то, что странные прошлые выходные не сломали их дружбу. Но Чонгук, помахав рукой и пожелав хороших выходных, уходит, исчезая до конца дня.