***
— Я так давно тебя не видел, Кисаме, что уже успел позабыть каким идиотским может быть твой юмор, — пробормотал Учиха, медленно помешивая палкой тлеющие угли в догорающем костре. Огня было ровно столько чтобы и согревать, и не быть заметным со стороны дороги, что вела в Коноху. — Ну уж извини меня, — хмыкнул Мечник, недовольно хмурясь после того как Итачи не оценил его новый анекдот, который он краем уха услышал на пароме в путешествие к Стране Медведей. — Честно, это такая рисковая идея, — пробормотал носитель Шарингана, запуская пальцы в свои длинные смоляные волосы, — да плюнь ты на эту Коноху, в другом месте тебя подлатаем. Тем более что ты сказал, что она тебя почти вылечила. — Нет, — довольно резко выпалил Мечник, метнув в Учиху убийственный взгляд, — она обещала, что меня вылечит, и она сделает это, я не сомневаюсь. Тем более, я не могу ее просто так бросить и уйти без объяснений. — О, мой друг, мне кажется, что в этом деле не только одно лечение замешано, — пробормотал Итачи переводя взгляд от языков пламени на Хошигаки, что сидел рядом нахохлившемся вороном и недовольно зыркал на своего сокомандника. — Просто я никогда не видел тебя в таком состоянии, — Учиха пожал плечами и оперся локтями о колени. — В каком? — синеволосый, сам того не понимая достал танто Ватанабе, что все еще оставалось у него и принялся прокручивать его между пальцами, успокаивая себя. — В тревожном. — Чего? — от такого неожиданного утверждения оружие едва не вывалилось из правой руки Мечника, но было вовремя им подхвачено. — Это ведь ее? Умэ? — Итачи кивнул на лезвие клинка, в котором отражались пляшущие блики костра. — Да, все верно, — Хошигаки опустил глаза на серое лезвие. Оно было такого-же цвета, как глаза куноичи. Даже с тем самым мутным блеском, словно свет пробивается из глубин замерзшего озера. — Она дала мне его для защиты, ведь чакрой мне, в тех объемах что я использовал, еще рано манипулировать. Понимаешь? — Кисаме тяжело вздохнул, и вновь крутанул танто между пальцами. — Понимаю, — Итачи виновато поджал губы и уставился взглядом в тлеющие угли, — я помогу тебе.***
*** По-осеннему прохладная ночь заставляла закутаться Ватанабе в свое одеяло, словно кокон. Уснув на животе и уткнувшись щекой в плоскую подушку куноичи увлеченно пускала слюни на темную наволочку и сладко сопела. Сильный ветер, что бушевал на улице, вдруг сорвал с соседнего дома плохо прикрепленный металлический подоконник и с громким грохотом обрушил его на крышу дома Умэ. Недовольно поморщившись, словно от зубной боли, сероволосая приоткрыла левый глаз и покосилась на все еще открытую форточку. Медленно сев на кровати и вытерев от слюней уголок губы куноичи поднялась на ноги и пошаркала в сторону окна. Немного отодвину в сторону легкую тюль, что от ветра пузырилась и надувалась, словно в ней поселился беспокойный призрак, Умэ прислонилась лбом к холодному стеклу, сложив руки на груди. — Где-же ты… — пробормотала она, наблюдая за тем как сильные порывы расшатывают уличный фонарь от чего его тусклая полоска света ходила из стороны в сторону словно взбесившийся маятник. «Раз-два, раз-два…» — начала про себя считать Ватанабе, наблюдая за качающимся светом, словно загипнотизированная, — «где-же ты? Раз-два…» Вдруг ее странный ритуал был бессовестно прерван громким и навязчивым карканьем. Крутанувшись на месте, девушка пораженно уставилась на прикроватную тумбу, не веря своим глазам. Там, деловито расхаживая между стаканом с водой, ночником и стопкой книг по медицине, находился огромный черный ворон. — Ей-й-й… Как ты тут оказался? — боясь спугнуть птицу, Умэ медленно сделала шаг к своей кровати. Не обращая на сероволосую никакого внимания ворон, громко цокая своими когтями по поверхности тумбы, подошел к ее краю и взмахнул крыльями чтобы уже в следующий момент приземлиться на вершину платяного шкафа в другом конце комнаты. Ватанабе нервно вздрогнула, когда птица повернула к ней свою голову и она увидела красный отблеск в ее левой глазнице. — Неужели… — пораженно прошептала девушка, теперь уже боясь сдвинуться с места. Ворон громко каркнул, и словно подтверждая ее рассуждения, повернулся к ней левой стороной. На Ватанабе тут-же уставился алый Мангекьё Шаринган покойного Учихи Шисуи. — Мадару мне в мужья… — одними губами пролепетала Умэ, буквально приклеившись к полу под ногами, — это вот значит какие тебе лазейки известны… Вдруг за ее спиной послышались шумные удары крыльев и Ватанабе едва успела пригнуться, когда над ней прошугнула первая птица. Отполз немного в сторону и прислонившись спиной к кровати Умэ пораженно наблюдала как в ее открытую форточку одна за одной влетают черные, словно смоль, птицы и кружа в безмолвном танце собираются в облако возле ее шкафа. Казалось, что это какой-то сюрреалистический сон, вот только холод, что она ощущала своими голыми ногами был самый что ни на есть настоящий. А тем временем огромное черное пятно, что парило возле шкафа, бесшумно взорвалось, осыпая угольные перья на пол. — Привет, — Мечник поздоровался так непринужденно, словно только-что столкнулся с Умэ в библиотеке, — почему на полу? Сероволосая, продолжая сидеть возле кровати, сначала перевела взгляд на вершину шкафа, откуда след красноглазого ворона уже давно простыл, а затем уставилась на острозубую улыбку Мечника Тумана что стоял в пару метров от нее. — Жду одного идиота, который должен был появиться уже давно, — злобно шикнула она, и упершись левой рукой в кровать позади себя, поднялась на ноги, — ты почему так долго? — продолжала бурчать девушка, уперев руки в боки, не замечая то, каким взглядом смотрит на нее Хошигаки. Его глаза медленно скользил снизу-вверх, сначала остановившись на худых ногах, которые нельзя было спрятать за короткими шортами и бледная кожа, на которой особо сильно выделялись старые шрамы на коленях, а потом поднялся выше, на мешковатую серую застиранную футболку, на которой смутно угадывался символ Деревни. В этом нелепом ночном наряде Ватанабе показалась ему еще меньшей, чем была на самом деле. Мечник видел, как ее губы быстро шевелятся, когда куноичи засыпала его тихими вопросами, а глаза, несмотря на то, что Ватанабе была чертовски зла, излучали немой упрек и переживание. — … переживала, — услышал он обрывок фразы. Куноичи, что стояла перед ним, расстроенно нахмурила брови, поджав губы, и рассерженно раздувала ноздрями наблюдая за его реакцией. Часто-часто заморгав Кисаме округлил свои рыбьи глаза и сделав шаг навстречу Ватанабе остановился напротив нее положив свои огромные ладони на ее острые плечи. — Поверь мне, я тоже переживал, — пробормотал он, вглядываясь в ее серые глаза, — я ждал так долго чтобы ни одна лишняя душа не увидела меня. Чтобы никто ничего не заподозрил. Хошигаки смотрел на лицо Умэ, пытаясь понять, о чем она сейчас думает. Он видел, как дрогнула ее нижняя губа, когда она закусила ее изнутри, а взгляд немного потеплел от услышанного. Сероволосая вдруг громко вдохнула и, в один шаг сократив расстояние между собой и нукенином, уткнулась лбом в широкую грудь Кисаме. Синеволосый молча притянул девушку к себе еще ближе, скрещивая руки на ее спине, слушая как шумно она дышит в его старый жилет шиноби из Кири. — Больше так не делай, пожалуйста, — глухо пробубнила Умэ, поднимая на него свои серые глаза. — Как скажешь, — хмыкнул нукенин, широко улыбаясь. — Есть не хочешь? — спросила Ватанабе, всматриваясь в его круглые рыбьи глаза. — Нет, я не голоден. А выспаться нормально мне не помешало б. Я чертовски устал, — протянул синеволосый, прикрыв глаза ладонью. Коротко кивнув и отстранившись от мужчины Умэ прошлепала босыми ногами к шкафу и принялась в нем увлеченно копаться. Спустя минуту девушка обернулась к Мечнику неся в руках сложенный в несколько раз футон. — Вот, поспишь пока на нем, — вещала она, раскатывая матрац недалеко возле своей кровати, — спать на нем нормально, Яманака никогда не жаловалась, — бросив на футон небольшую подушку и теплое одеяло Умэ резко повернулась к Кисаме и еще успела увидеть на его лице отголосок недовольной мины. Хошигаки явно планировал ночевать в ее теплой постели, а она взяла, да и отправила его спать на пол. — Ну раз Яманака не жалуется, то и я не буду, — пробормотал нукенин, отфутболивая свои сандалии в сторону двери. Сняв с себя жилет с протектором, а потом немного подумав, и водолазку Мечник аккуратно развесил их на небольших дверных ручках от шкафа и плюхнулся на светлый футон, тут-же замотавшись по самые глаза одеялом. — Почему такая холодрыга? — спросил он, наблюдая за тем как Ватанабе запирает форточку и задергивает плотные темные шторы. — Потому-что я кое-кого ждала с открытыми окнами пол ночи, — ответила сероволосая, запрыгнув на свою кровать. Забравшись под пуховое одеяло, она свесилась с левой стороны кровати наблюдая за Мечником, что пытался улечься поудобней на слегка коротком для него футоне. — Что-то не так? — удивленно протянул мужчина, заметив, как на него смотрит Умэ. — Да нет, — хмыкнула она, лег на спину и заложив руки за головой, — я просто рада тебя видеть. — Я тоже, — спустя несколько минут послышалось с пола.***
Вопреки всем стараниям прерванный сон не желал возвращаться. Проворочавшись на кровати еще около часу Ватанабе тихонько вздохнула и уткнувшись взглядом в потолок, заложив руки за головой. Немного подумав девушка перекатилась на живот и подобравшись к краю кровати уставилась на Мечника, что мирно лежал на узком футоне обернувшись к ней спиной. — Кисаме-е-е… — негромко затянула она, положив голову на сложенные под подбородком ладони, — ты спишь? — Да как тут уснешь, когда ты так громко ворочаешься, — ответ послышался совершенно будничным тоном словно Хошигаки и не спал вовсе. Тихо зашуршало одеяло, и мужчина перевернулся на другой бок уставившись на Умэ сонными глазами, — почему не спишь? — спросил он, подкладывая под щеку левую ладонь. — Не знаю, — пробормотала Умэ, закусив нижнюю губу, — со мной редко такое происходит. Обычно я сплю как убитая. Наверное, что-то пошло не так, — девушка нервно поерзала на кровати и плюхнулась обратно на подушку повернув лицо к мужчине, — извини… — О Ками-сама, ты сейчас серьезно? — пробормотал Кисаме, садясь на футоне скрестив ноги по-турецки и натянув на плечи одеяло, что так заботливо выделила ему Ватанабе. — Ага… — протянула Умэ, наблюдая за лицом Мечника, что было буквально в каких-то полуметрах от ее, — а если я тебя кое-что спрошу, ты мне ответишь? Не обидишься? — Все зависит от того, о чем спрашивать будешь, — мужчина придвинулся ближе и оперся локтями о край кровати. — Как ты докатился до такой жизни? — Уме перекатилась на живот и подперла подбородок ладонями. — Ты, о чем именно? — вздохнул Кисаме, внимательно всматриваясь в серые глаза напротив себя. — Ну вот все это… Акацуки… Убийства… Жить как нукенин… — медленно перечисляла куноичи. — А если я скажу, что добровольно выбрал такую жизнь, ты мне поверишь? — Кисаме склонил голову на правую сторону наблюдая за тем, как изменилось лицо Умэ. — Но как?! Как можно добровольно выбрать такое?! — вскипела она, резко садясь на кровати, — как можно бросить всех? Семью? Деревню? — А если я скажу, что Деревня меня предала, тебе от того станет легче меня понять? — круглые рыбьи глаза Хошигаки сузились, когда он пристально уставился на Ватанабе, — ну? — выжидающе спросил он. — Это как? — удивленно протянула она. — А так, просто и легко, — ответил Мечник, — за мою службу и выполнение долга. За то, что охранял их секреты до последнего. За то, что старался быть им верным. Рассказать? — Ну, если твой рассказ прольет свет на ситуацию… — пробормотала Умэ, натягивая на себя одеяло, что сползло с нее. — Тогда слушай мою историю маленькая храбрая куноичи, — мужчина еще ближе придвинулся к краю кровати, — слышала когда-нибудь о Дивизии Шифрования Киригакурэ? — получив в ответ утвердительный кивок он продолжил, — так вот, я был их охранником на протяжении некоторого времени. И в один момент мы попали в облаву во главе которой стоял ваш хваленый Морино. Именно тогда вырос вопрос, что я должен сохранить: жизнь Дивизии или те секреты, которые они знали. Вот что бы ты выбрала? — Даже не знаю. Жизнь, неверное, — пробормотала Умэ. — Ех, сразу видно, что ты ирьенин, — коротко хохотнул мужчина, — нет. Нет. Для моего командира, а также для Деревни были важны именно секреты. Коды, шифры, тайная информация что жила в головах тех несчастных. Ведь кто владеет информацией, тот владеет миром. Что бы сделал Морино если-бы поймал их? Ответь мне, маленькая храбрая куночичи. — Я не маленькая, — автоматично ответила Ватанабе, — он бы их допросил. И зная Ибики он бы точно выведал все их тайны. — Не их тайны, Умэ, — девушка невольно дернулась, когда услышала свое имя от него, — а тайны Деревни. Мой командир четко дал мне понять, что секреты Кири куда важней жизни тех шиноби, что их знали. Так что я должен был их уничтожить, что я и сделал. — Понятно, — Ватанабе коротко кивнула, — но что-то мне пока не видно предательства Деревни. — Подожди, — синеволосый поднял правую ладонь, — я ведь еще не закончил. И так, — буднично начал он, — я убил их всех, во имя защиты родного селения. Я возвращаюсь домой, и что я узнаю… — Мечник театрально развел руки в стороны, — оказывается мой командир, тот самый который поставил жизнь людей выше секретов приторговывает этими самыми секретами. Тут уже я не удержался и прикончил его. Двуличная тварь, — выплюнул он сквозь зубы, — тот Каге, что был в главе Деревни на тот момент, чествует меня почестями во имя сохранности тайн Кири и я перехожу в отряд Мечников вместе с мечом моего погибшего командира. Но именно в тот момент я много понял. Я понял, что вся моя служба Деревни вертелась вокруг предательства и лжи. Что все вокруг ложь. Все неправда. Тогда я с головой ушел в заговоры пытаясь скинуть нашего Мизукаге с насиженного места. И вот когда уже половина Деревень желала мою голову на блюде, вот тогда я и вступил в Акацуки. Ну что, ты довольна моим рассказом? Маленькая храбрая куноичи?.. — Я… я даже не знаю… — забормотала девушка, — нем могу понять, почему так радикально? Почему сразу Акацуки? Почему ты не попросил убежища в другой любой Деревни? — Ты, наверное, шутить? — уголки губ Мечника непроизвольно дернулись вверх, — на тот момент я перебил по десятку отборных шиноби из каждой Деревни что мне известны, а ты говоришь о просьбе помочь? Ватанабе, ты сейчас на полном серьёзе об этом говоришь? — Да, извини, что-то не подумала об этом, — девушка склонила голову, уставившись взглядом в белую простыню под собой, — хреновый выдался разговор. Извини. — Да тебе не о чем извиняться, — Мечник попытался улыбнулся, но вышла только кривая пародия на улыбку. — Просто я не могла и подумать, что с тобой так поступили, — продолжала оправдываться Умэ, при этом общаясь с простыню на кровати, — просто… — Просто ты живешь в другой Деревни, вот и все. Другой менталитет, другие правила. Иное поведение. — Ага. Мечник внимательно всматривался в лицо сидящей перед ним куноичи. Она была растеряна, словно впервые услышала то, во что бы никогда не могла поверить. Недолго думая он перехватил ее руки, что уже начали нервно теребить края простыни, в свои ладони и легонько ими встряхнул. — Ей, ты чего? — спросил мужчина, пытаясь заглянуть в серые глаза Ватанабе. — Да так, — пробормотала Умэ, — если хочешь, можем поменяться местами. Я и так не усну, а ты устал. Мне и на полу нормально будет. — Знаешь, у меня есть еще один вариант, — хитро протянул Хошигаки, — но это только если ты не откажешь. — Мне уже страшно… — Можем попытаться уснуть вместе. Ведь пока ты не уснешь, и у меня не выйдет. Уж очень ты шумная сегодня. Но это только… — Я согласна, — слишком резко выпалила сероволосая. — Тогда к тебе или ко мне? — Кисаме еле сдерживал себя, чтобы не расхохотаться во весь голос. — Думаю ко мне, — Ватанабе довольно легко перешла на его лад и отодвинулась в сторону, освобождая место для Мечника. Тот легко забрался на кровать вместе с подушкой и одеялом. В попытках поудобней устроиться он едва не скинул Умэ с кровати и спустя пять минут времени Кисаме довольно растянулся на матраце укрывшись одеялом. — Ты там в порядке? — пробормотал он, наблюдая за куноичи что едва удерживалась на краю полуторной кровати. -Бывало и лучше, — ответила девушка, закутываясь в свое пуховое одеяло. — Да вижу, что места тебе мало, — в одно молниеносное движение Мечник придвинул Умэ к себе укладывая ее рядом с собой, — Ками-сама, почему мне иногда кажется что ты девственница, так нелепо ты краснеешь рядом со мной, — пробормотал он рассматривая пунцовое лицо куноичи. — Никакая я не… — начала было Ватанабе, тут-же чувствуя, что краснеет еще больше. Ну почему она не может вести себя спокойно при этом мужчине? — Все! Хватить! — довольно резко рявкнула девушка, оборачиваясь к Хошигаки спиной, — пора спать. — Как скажешь, — вполне миролюбиво ответил Мечник, закрывая глаза. Он наконец-то был рад почувствовать спиной мягкий матрац, а не холодную землю. А еще ему нравилось слушать как рядом недовольно и громко сопит Ватанабе.