Гарри заставил себя глубоко дышать. У всего есть своё объяснение. Оно обязательно должно найтись и в данном случае. То, что Волдеморт мёртв — отправная точка. Но тогда что происходит? Кто-то из Пожирателей решил отомстить победителю их лидера?
Объяснение казалось очевидным и весьма логичным, если бы не один нюанс — фразы были произнесены на парселтанге. Язык змей невозможно выучить. Это наследственный дар. Сам Гарри владел им только потому, что в нём жила частичка души Волдеморта — хоть и непрямого, но наследника Салазара Слизерина.
Голова резко заболела. Пронзительный холодный шёпот до сих пор словно стучал в висках, вызывая безотчётное чувство ужаса. Джинни выглядела бледной и испуганной, но странно молчала. Гарри тряхнул головой, отгоняя наваждение. Это не может быть правдой. Реддл не мог выжить.
— Джинни, ты в порядке?
— Да. Я просто думаю — ведь парселтанг нельзя выучить. Даже я могла говорить только простые слова, когда Волдеморт меня контролировал. Наследников Слизерина не осталось. Или так принято считать. Но тогда… — она не закончила фразу, помрачнев.
— Джинни, Гарри, спускайтесь ужинать, — раздался с первого этажа крик миссис Уизли, заставив обоих в очередной раз вздрогнуть.
Гарри прикрыл глаза и чуть помотал головой. Странное ощущение липкого страха дополнилось глухим отчаянием. Фраза от миссис Уизли звучала привычно, вот только жизни в её голосе больше не чувствовалось.
— Нам надо идти, — Джинни прикусила губу. — Не хочу расстраивать маму. Но мы ведь продолжим разговор после ужина?
Гарри только согласно кивнул, распахивая дверь и пропуская подругу вперёд. На кухне царила уже какая-то привычная давящая тишина. Мистер Уизли, устало прикрыв глаза, слегка массировал виски, а миссис Уизли раскладывала овощное рагу по тарелкам.
— Мам, давай я помогу, — тут же подошла к ней Джинни.
— Я уже почти закончила, милая, но спасибо, — Молли мимолётно грустно улыбнулась. — Мы с Артуром хотели с вами поговорить.
— Что-то случилось? — мгновенно напрягся Гарри, занимая своё привычное место за столом. — А где Джордж?
— Он… отказался от ужина. По крайней мере, я могу только так расценить его уход в свою комнату, — миссис Уизли тяжело вздохнула. — Чарли прислал письмо. Он предлагает нам всем погостить у него в Румынии, пока не улягутся волнения. Конечно, сейчас будет непросто получить разрешение на международное перемещение, но работа Артура в Министерстве даёт нам такую возможность. Гарри, милый, конечно, приглашение касается и тебя.
Далёкая Румыния. На мгновение мысль показалась Гарри невероятно соблазнительной — где ещё можно спрятаться от царящего хаоса лучше, чем в другой стране? Там он не будет героем. Сможет быть просто Гарри. Вот только холодные яростные фразы не шли из головы.
Чтобы ни происходило с ним в очередной раз — бегство совсем не выход. Он должен разобраться. Должен убедиться, что это не имеет никакого отношения к Волдеморту. К тому же, он хотел побыть один. Как бы он ни любил семью Уизли и как бы не хотел их поддержать — в данной ситуации может помочь только время.
А тонуть в чужом отчаянии, когда пытаешься выбраться из собственного — не самая верная дорога. А вот мистеру и миссис Уизли, весьма вероятно, своеобразный отпуск пойдёт на пользу. Гарри глубоко вздохнул и поймал вопросительный взгляд Джинни.
— Миссис Уизли, я бесконечно благодарен вам и Чарли и за заботу и за предложение, но я не уверен, что готов сейчас уезжать. Вам стоит поехать и сменить обстановку, но я предпочту остаться в Англии. И можете не беспокоиться — я вернусь в особняк на Гриммо, там есть Кричер. Я не пропаду и буду в порядке.
— Ох, Гарри, милый, я даже не знаю, — на миг Молли почти напомнила себя прежнюю даже интонациями. — Я буду переживать за тебя, если мы уедем и оставим тебя одного в такой момент… — без труда было заметно, что она колеблется, явно склоняясь к согласию с мнением Гарри, но и не желая бросать того, кого считала едва ли не ещё одним сыном. — Может, ты всё-таки подумаешь?
— Нет, — мягко, но безапелляционно отозвался Гарри. — Миссис Уизли, прошу вас, не обижайтесь на меня и не меняйте свои планы. Если я смог справится с Волдемортом — справлюсь и с бытом как-нибудь, — шутка вышла весьма сомнительной, но Молли попыталась выдавить слабое подобие улыбки.
— Конечно, справишься, милый. Я действительно не уверена… А что ты скажешь, Артур? — обратилась она к мужу.
— А? — чуть рассеянно переспросил мистер Уизли. — Как скажешь, дорогая, так и сделаем. Мы едем, да? Я завтра решу вопрос с перемещением.
Гарри сдавило горло. Мистер Уизли всегда был немного рассеянным, можно сказать даже чудаковатым человеком в кругу семьи, но таким безнадёжно-потерянным, словно не до конца осознающим себя, Гарри не видел его никогда.
— Думаю, это отличная идея, мистер Уизли, — твёрдо отозвался Гарри и вполне правдоподобно улыбнулся. — И вы сможете провести время с Чарли.
— Конечно, — Молли, видимо, окончательно определилась с решением. — Вот только я даже не знаю — как лучше поговорить с Джорджем…
— Мам, кстати, об этом, — Джинни закусила на миг губу, но голос её звучал уверенно. — Мы тут с Гарри подумали… А что, если отвести его к Анджелине? Они ведь очень близки, и она, без сомнения, много для него значит. Если он закрылся от нас, то, может, как-то оживёт рядом с ней?
Молли тяжело опустилась на стул, явно обдумывая слова дочери. Гарри смотрел на её такое родное лицо и понимал, что больше не выдержит. Он должен выбраться из «Норы». Собственная боль, казалось, только приумножалась, когда он видел потерянных, осунувшихся Уизли.
— Я даже не знаю, что сказать, дорогие, — наконец отозвалась Молли. — Конечно, от попытки хуже не станет. Не то чтобы я могу себе представить, что уеду без Джорджа, но если ему станет лучше рядом с любимым человеком, то я смогу это принять, наверное.
— Мам, давай просто попробуем, — Джинни вздохнула. — Если ничего не получится — вы просто заберёте его с собой в Румынию. Я могу написать Анджелине после ужина.
— Да, это разумно, — кивнула миссис Уизли, а потом смысл слов дочери, очевидно, дошёл до неё окончательно. — Что значит: «вы заберёте»? Джинни?
— Мама, я… Я останусь с Гарри. Пожалуйста. Мы и так не виделись год, и я просто не могу сейчас уехать и оставить его одного.
— Но… — Молли, казалось, растерялась. — А как же мы? И Чарли? Да и ты слишком юна. Гарри, а ты что скажешь?
— Мам, я через пару месяцев стану совершеннолетней, — напомнила Джинни. — И, пожалуйста, пойми меня — я люблю вас, очень. Но я просто не могу поехать с вами.
Гарри, растерянный не меньше, чем миссис Уизли, но сумевший неплохо это скрыть, перехватил взгляд Джинни, словно надеясь мысленно получить объяснения. Но это не понадобилось — в карих глазах отражались те же чувства, что тяготили и его: боль, лишь усиливающаяся от чужого горя, которому ты бессилен помочь; страх перед новой потенциальной угрозой; отчаяние и безысходность.
Гарри подавил вздох. В конце концов, может, остаться совсем одному — не такая уж и хорошая идея. Когда вернутся Рон и Гермиона — неизвестно, и Джинни — единственная из друзей, кто остался рядом. И он сам предложил ей попытаться начать отношения.
— Миссис Уизли, если Джинни останется, я обещаю вам, что ни в коем случае её не обижу. Мы можем слать вам письма каждый день, — решительно обратился он к Молли, едва ли не физически ощущая волну благодарности и облегчения, исходящую от Джинни.
— Я… — Молли так и не притронулась к ужину, осмысливая новые обстоятельства. — Я не думаю, что ты можешь обидеть нашу малышку, Гарри. Что ты такое говоришь? Но всё-таки вы ещё такие юные… Не рано ли вам начинать жить самостоятельно?
— Мам, прости меня, конечно, но воевать было не рано, — Джинни была настроена решительно. — Я в состоянии справиться с приготовлением обеда. Мы не станем покидать особняк без крайней необходимости, обещаю. Всё будет хорошо.
Миссис Уизли обратила взгляд на мужа, видимо, намереваясь спросить его мнения, но мистер Уизли мирно спал над тарелкой, так и зажав в руках ложку. Молли сглотнула и осторожно тронула его за плечо, явно боясь напугать.
— Артур, милый, пойдём наверх. Тебе стоит лечь, — мягко сказала она.
Мистер Уизли захлопал глазами, а потом резко поднялся на ноги.
— Простите меня, я очень вымотался на работе. Мне и впрямь лучше лечь. Извините, Гарри, Джинни.
— Всё нормально, мистер Уизли, — поспешно заверил Гарри, сердце которого сжималось от тоски.
— Папа, всё в порядке, — в унисон с ним отозвалась Джинни, поднялась, подошла к отцу и поцеловала его в щеку, а за ним и мать. — Идите отдыхать, я наведу порядок.
— Нет, что ты, — запротестовала Молли, — я сейчас уложу Артура и вернусь…
— Мам, пожалуйста, — Джинни на миг прижалась к её щеке своей. — Я всё уберу. Отдыхайте.
— Спасибо, милая, ты просто ангел, — сдалась Молли и мимолётно погладила дочь по щеке. — Гарри, спокойной ночи, дорогой.
— Спокойной ночи, миссис Уизли, мистер Уизли, — Гарри улыбнулся так тепло, как только мог.
Пара медленно поднималась по лестнице, а потом скрылась за дверью своей комнаты на втором этаже. Джинни решительно закрыла дверь, ведущую в кухню, подумала и добавила ещё и заглушающие чары. А потом крепко обняла Гарри.
— Спасибо, что поддержал. Гарри, обещаю, я совсем не стану обузой. Я просто хочу помочь. И я больше не могу рядом с родителями. Видеть их боль — это даже хуже, чем ощущать собственную.
— Я понимаю, Джин, правда, — тут же отозвался Гарри. — Не объясняй. Только есть нюанс — на самом деле я не планировал возвращаться в особняк Блэк. Я ничего не могу поделать с собой, но теперь это сильнее меня — я ненавижу этот дом. Сириус, да и вообще все воспоминания. Мы были там недолго… во время наших скитаний… как-нибудь расскажу, если захочешь. В общем, я просто не могу себя заставить переступить его порог снова.
— Хорошо. Мне там тоже никогда не нравилось, — осторожно согласилась Джинни. — Но где ты собрался жить? Конечно, мы можем просто остаться тут, всё равно все разъедутся, но тут словно стены пропитались тоской и обречённостью.
— Нет, — Гарри передёрнулся. Так же, как он когда-то любил «Нору», сейчас он практически ненавидел ни в чём не повинный дом. — У меня есть сумасбродная идея. Впрочем, — он криво усмехнулся, — другие у меня редко бывают. В списке указано некое поместье Блэков на каком-то острове в Шотландии. Я предлагаю посмотреть — что там и как. Если совсем беда, тогда уже будем думать.
— Ну почему сумасбродная? — Джинни пожала плечами, собирая посуду со стола и отправляя её в мойку. — Мы ничего не теряем.
— Именно, — немного воодушевился Гарри. — Полагаю, там не должно быть многолюдно. И сомневаюсь, что мы там встретим много знакомых. А я сейчас хочу тишины и хотя бы временную передышку.
Джинни взмахнула палочкой, и посуда послушно начала мыться, утопая в белоснежной пене. Гарри как-то машинально отметил, что чары стали даваться Джинни, казалось, ещё лучше. Хотя она и раньше превосходила многих во времена их занятий в Выручай-комнате. Сейчас воспоминания казались совсем далёкими, словно прошло с десяток лет.
Посуда послушно занимала свои места, а Джинни уже писала письмо Анджелине. И только закончив и отправив его с их новой семейной совой, она перевела взгляд на Гарри.
— Мы можем отправиться туда завтра днём. Только разрешения на аппарацию у меня, как ты и сам понимаешь, нет.
— Без проблем, я смогу аппарировать нас обоих, — заверил Гарри. — Насчёт голоса… Джинни, это действительно очень странно.
— Да. А ещё пугает. Я думала об этом на протяжении ужина, но мне не приходит в голову ни одного логичного или хотя бы правдоподобно-удовлетворительного объяснения.
— Мне тоже, — мрачно отозвался Гарри. — Конечно, можно предположить, что на нас просто наложили какие-нибудь чары, но на обоих сразу… Кто и когда бы мог сделать это и остаться незамеченным?
— Но это ведь не может быть Волдеморт? — утвердительно спросила Джинни, но увидев выражение лица Гарри, побледнела. — Ты что, действительно думаешь, что он нашёл какую-то лазейку? Создал ещё один крестраж, о котором мы не знали?
— Я не знаю, что думать. Насчёт крестражей — нет. Очень маловероятно, я бы сказал, — Гарри размышлял вслух. — Я чувствовал его, когда он их терял. Нагайна была последним. И это всё ещё больше запутывает.
— Способов достижения бессмертия не так и много, — задумчиво отозвалась Джинни. — Мне, например, вообще ничего в голову не приходит, кроме крестражей, вампиров…
— И философского камня, согласен, — кивнул Гарри. — Но, Джин, не забывай, что Реддл был гением. Сумасшедшим, маньяком, садистом, убийцей, но гением при этом. Чёрт, он создал свой первый крестраж в шестнадцать лет. И я сейчас не об убийстве, а о силе магии самого ритуала. Дамблдор показывал мне воспоминания о нём. Все, за незначительным исключением, считали его выдающимся магом. Даже Олливандер говорил…
— Не продолжай, — вздохнула Джинни. — Ты хочешь сказать — мы можем даже не догадываться, что этот монстр успел придумать?
— Приблизительно так, — мрачно кивнул Гарри, поднимаясь на ноги и начиная мерить небольшую кухню шагами. — Знаешь, я тут думаю насчёт одной беседы с Дамблдором. Он мне тогда пытался кое-что объяснить о Реддле, хотя встреча и проходила в очень странном месте…
—
Я убью эту девчонку первой. На твоих глазах. А потом настанет твой черёд, Поттер. Ты будешь молить меня о пощаде…
Яростное холодное шипение прозвучало в замкнутом пространстве небольшого помещения равносильно взрыву. Джинни подскочила, вскидывая палочку и стремительно бледнея, а Гарри словно окаменел. Он не видел своего врага, но словно чувствовал его. Просто уже знал наверняка — это Волдеморт.
— Да какого Мордреда? — в сердцах выпалила Джинни. — Я ничего не понимаю, но даже интонаций достаточно. Как он вообще?..
Сова, влетевшая в открытую форточку почему-то с громким уханьем, заставила обоих вздрогнуть от неожиданного звука, а Джинни едва остановилась на половине произнесения формулы Летучемышиного сглаза.
— Вот чёрт! — вырвалось у Гарри. — Уже обычная сова… Джинни, послушай меня. Я уже говорил тебе это когда-то и надеялся, что никогда не повторю этих слов, но оставаться рядом со мной слишком опасно…
— Поттер, просто умолкни, а? — перебила его Джинни, всё ещё неестественно бледная. — Я никуда не поеду, можешь даже не начинать. Если какое-то подобие духа Волдеморта или кто он там теперь — никаких проявлений материальной сущности я не заметила — действительно смог за что-то зацепиться в этом мире, мы найдём и уничтожим это что-то. Всё.
Гарри наградил её внимательным взглядом, но спорить не стал. В голове воцарился окончательный хаос. Когда-то, после своего падения в Годриковой лощине, Волдеморт — по его же собственным словам — стал меньше, чем дух, меньше, чем самое захудалое привидение.
Тогда остаток его души удержали в мире живых крестражи. Даже если нечто подобное происходит и сейчас, что могло стать равноценной заменой столь тёмной магии? Что могло стать для этого монстра якорем? Не было не то что ответа, но даже и предположений.
Гарри тяжело вздохнул, чувствуя, как отступает липкий противный ужас пережитого. Он даже не мог понять — как ему в принципе реагировать. Мозг просто отказывался подсказывать правильную эмоцию, только начав адаптироваться в атмосфере хоть и тоски, но спокойствия.
Он убедил себя, что сможет привыкнуть к мирной жизни. Он убедил себя, что кошмар и война остались за спиной. А теперь это всё рушилось, даря какое-то отвратительное чувство, словно заковывающее всё тело в ледяной панцирь.
Нет. Ему надо успокоиться. Пока не происходит ничего такого, с чем бы он не попытался бороться. Кем бы или чем бы ни являлось это нечто, оно определённо хотело их напугать и тем самым деморализовать, ослабить. И не стоит позволять ему добиться своей цели.
— Анджелина пишет, что может прибыть с утра и забрать Джорджа порталом. Она в ужасе, пишет, что если бы знала, в каком состоянии Джордж — давно бы была рядом. Он не отвечал на её письма, — кратко озвучила Джинни суть ответного послания, пробегая пергамент глазами и машинально скармливая птице совиное печенье. — Я отправлю ей подтверждение приглашения.
— Конечно, — Гарри глубоко вздохнул, включаясь в обсуждение и отвлекаясь от терзающих хаотичных мыслей. — Так будет даже проще. Мы сможем увидеть реакцию Джорджа и, соответственно, станет понятно — имеет ли наша идея смысл.
Джинни только кивнула и быстро написала несколько строк, прикрепив пергамент к лапке совы. Выпустив птицу в форточку, она обернулась с крайне решительным выражением лица.
— Гарри, мы не можем просто играть в догадки. Как минимум, нам необходимы книги. Как бы ты ни относился к особняку на Гриммо, но там неплохая библиотека.
— Я уже тоже подумал, — кивнул Гарри. — Но не пойдём же мы туда прямо сейчас? Завтра, когда осмотрим поместье, просто вызовем Кричера, и он нас перенесёт.
— Хорошо, — не стала спорить Джинни, схватив кухонное полотенце и натирая и без того сияющие тарелки — очевидно, она просто отчаянно пыталась занять себя чем-то обычным. — Нет, это всё равно совершенно не укладывается в голове. Он же был мёртв. Совсем. Я имею ввиду — физически мёртвое тело. Может, всё-таки это какой-то злобный дух? Лярва? Неизвестный вид боггарта?
— Джин, успокойся, — Гарри решительно отобрал у неё полотенце и тарелку. — Быть может что угодно. Мы всё проверим. Пересмотрим книги. Я даже думаю — не стоит ли сообщить Кингсли…
— И что мы ему скажем? — в голосе Джинни скользнули всё-таки нотки истерики. — Понимаешь, Кинг, мы тут слышим странное змеиное шипение. Гарри утверждает, что это Волдеморт, который снова нам угрожает. Как бы хорошо Кингсли к нам не относился — он нас сам на проверку в Мунго отправит.
Гарри прикрыл глаза, понимая правоту Джинни, но абсолютно ничего не понимая в ситуации. В мыслях всё ещё крутился вариант о мести какого-нибудь, из оставшихся на свободе, Пожирателя, но логическая цепочка не выстраивалась, и версия не выдерживала ровным счётом никакой критики.
— Ладно, согласен, глупая идея, — Гарри подавил очередной вздох. — Если я скажу Кингсли, что просто чувствую его, знаю, что это он, хотя меня и пугает это до чёртиков, он точно решит, что герой сошёл с ума, не выдержав напряжения.
— Чувствуешь? — уточнила Джинни. — То есть?
— Просто сейчас, когда звучал голос… Знаешь, я мог чувствовать его раньше. Мои навеянные кошмары и прочее — между нами всегда существовала эта связь. После битвы я не чувствовал ничего или же напротив — чувствовал слишком много и мне казалось, что все кончилось. Но сейчас было безумно странное чувство — узнавание. Может, я и впрямь схожу с ума. Я уже ни в чём не уверен.
— Я так не думаю, — Джинни отрицательно покачала головой. — Но, уверена, что это может оказаться очень важным, — она подавила зевок.
— Да, возможно, — не стал спорить Гарри, сворачивая тему. — Но разбираться мы будем уже на свежую голову. Нам тоже стоит выспаться — завтра будет непростой день.
— Согласна. Вот только как спать, интересно, не зная наверняка — что тебе угрожает… Впрочем, не обращай внимания, — Джинни погасила свет и первой направилась к выходу из комнаты, взмахом палочки отменив свои же чары.
— Нет. Пообещай мне, что если только что-то покажется странным или ты услышишь шипение — ты сразу же позовёшь на помощь, — потребовал Гарри, придержав её за руку, когда они уже преодолели лестничный пролёт.
— Обещаю, — Джинни слабо улыбнулась. — Спасибо за заботу.
— Мы справимся с этим. Одна очень талантливая ведьма сказала мне это менее получаса назад, — Гарри легко коснулся щеки Джинни губами. — Спокойной ночи.
***
Проснувшись довольно ранним утром, Гарри даже с некоторым удивлением, но и облегчением констатировал, что вопреки всем опасениям ночь явно прошла спокойно. Обстановка комнаты всё ещё оставалась привычной, а дом окутывала сонная тишина.
Заставив себя подняться с кровати и направиться в ванную комнату, пока она не оказалась занята проснувшимися жильцами «Норы», он столкнулся в коридоре с Джинни.
— Доброе утро. Всё в порядке?
— Да, — она чуть сонно улыбнулась. — Я бы не встала так рано, но Анджелина обещала прибыть уже через час. И я хочу приготовить завтрак — всё маме легче.
— О… Тебе помочь? — Гарри немного растерялся.
— Нет, что ты, — Джинни протестующе махнула рукой, но тут же примирительно добавила: — Но ты можешь со мной поболтать. А я сделаю тебе кофе.
— Отличный план, — Гарри улыбнулся. — Что же, тогда уступлю тебе ванную.
Джинни мимолётно улыбнулась и скрылась за дверью, а Гарри тряхнул головой, сбрасывая остатки сна. Раз уж душ откладывается, стоит вернуться к себе и позвать Кричера. Он так давно не вызывал домовика, что даже не был уверен, что тот ещё жив.
—
Я буду пытать тебя, пока ты не сможешь даже скулить, вымаливая пощаду. Я обращу твою жизнь в ад, сделаю для тебя смерть самым желанным, но недоступным избавлением…
Гарри завертел головой, чувствуя бессильную ярость. Коридор был пуст. Да что же это такое? Хаотичные мысли в голове совсем не радовали. Поттера упрямо преследовало ощущение, что если какая-то связь Волдеморта с этим миром и осталась — то это он сам.
Да, крестраж в нём уничтожен. Гарри лично оставил уродливое подобие младенца на призрачном вокзале. Но, вероятно, есть что-то ещё. Как иначе объяснить, что он слышит бесплотный голос, и тот звучит именно тогда, когда сам Гарри бодрствует?
Успокоить себя мыслью, что это всё и вовсе происходит только в его голове, не получалось — даже не зная парселтанга, шипение Джинни всё равно слышала. И это всё меньше походило на какое-нибудь заклинание или даже проклятие.
Гарри казалось, что с каждым проявлением голоса он всё более отчётливо начинает ощущать своего врага, который был мёртв. И это пугало. Что если Волдеморт придумал что-то, что связало именно их? Что если его якорем на этот раз стал сам Гарри?
Или он просто паникует. Да, голос определённо есть. Но делать такие глобальные выводы, даже не попытавшись разобраться в ситуации — слишком смело. Гарри глубоко вздохнул. Он не знал ни одного способа, который мог бы привязать погибшего к живому.
Это, конечно, не означает, что их не существовало и помимо крестражей. Но определённо означает, что стоит изучить этот вопрос, прежде чем придумывать себе безосновательные кошмары.
— Гарри? — голос Джинни звучал удивлённо и чуть настороженно. — Что-то случилось? Снова шипение?
— Да, — признался Гарри, не видя смысла отрицать очевидное. Вероятно, он странно смотрелся — застывшее бледное изваяние посередине коридора. — Ничего нового, просто угрозы. Но с этим действительно надо разобраться.
— Согласна. Сейчас пройдёт встреча Анджелины и Джорджа и, если сюрпризов не приключится, предлагаю отправиться в поместье, а оттуда на Гриммо, в библиотеку. Гарри, я ни на чём не настаиваю, но, может, нам стоит всё-таки попросить помощи? Не Кингсли, конечно, но МакГонагалл, к примеру…
— Джинни, на крайний случай, — тут же отрицательно покачал головой Гарри. — Очень крайний случай. Ты же отдаёшь себе отчёт, что меня просто сочтут сумасшедшим? И тебя заодно. И, как бы ни была справедлива и непредвзята МакГонагалл, она вряд ли обрадуется моей новоявленной связи с не совсем ушедшим за грань, похоже, Волдемортом.
— Мерлин! — в сердцах воскликнула Джинни. — Да понимаю, конечно. Просто ситуация какая-то нелепая складывается. Можно было бы посмеяться, но если Волдеморт действительно нашёл возможность уцепиться за жизнь — тут совсем не до смеха. А рассказать кому-то, попросить помощи — особо возможным не представляется, так как на фоне отгремевшей победы и радости, пусть и оттенённой горечью потерь, это чревато.
— Точно, — Гарри вздохнул. — Знаешь, мне действительно нужен кофе… Ничему не поможет, конечно, но, может, хоть мысли в порядок приведу.
— Жду на кухне, только оденусь, — Джинни на секунду сжала его плечо ободряющим жестом и стремительно направилась в свою комнату.
***
Но кофе не помог, как и завтрак. Как-то резко у Гарри невыносимо разболелась голова, и хотя Джинни сразу же дала ему зелье, оно абсолютно не принесло желаемого эффекта. Миссис Уизли довольно оживлённо рассуждала о поездке, хотя голос её по-прежнему звучал тускло, но Гарри практически не слушал и только старался кивать в нужных местах.
Анджелина, вежливо поздоровавшись, прошла в комнату Джорджа и уже с полчаса оттуда не появлялась. Гарри только надеялся, что ей удастся то, что не удалось остальным. Когда из камина вышел мистер Уизли, Гарри даже удивился — тот только пару часов, как ушёл на работу.
Однако ответ нашёлся быстро. Словно сквозь вату, пытаясь абстрагироваться от, казалось, только усиливающейся головной боли, Гарри слушал разговор, из которого следовало, что мистер Уизли договорился о перемещении в Румынию каминной сетью из Министерства, но отправляться стоит как можно скорее — не сегодня-завтра Кингсли грозил закрыть сообщение Англии со всеми странами, пока не будут выловлены оставшиеся Пожиратели.
Гарри только прикрыл глаза, подавляя желание помассировать виски. На его памяти — Кингсли грозился это сделать с первого дня, как был назначен исполняющим обязанности Министра. Но до сих пор не сделал слова былью, понимая, что это создаст серьёзные проблемы в переговорах на международной арене, где положение магической Британии и так сильно пошатнулось из-за гражданской войны.
Но не стоило говорить об этом родителям Джинни. Гарри действительно верил, что они намного быстрее придут в себя подальше от родины. Не говоря уже о том, что некоторые Пожиратели действительно оставались на свободе. Как знать — не захочет ли кто отомстить героям войны, нищим предателям крови, близким Гарри Поттера.
Он, не вникая, машинально слушал спор миссис Уизли с дочерью. Видимо, Молли опомнилась и теперь настаивала, что Джинни должна поехать с ними. Впрочем, не добившись успеха в уговорах, миссис Уизли переключила своё внимание на Гарри. Он только подтвердил, что твёрд в своём желании остаться, надеясь, что беседа не получит продолжения.
Но спасли его спустившиеся в гостиную Анджелина и Джордж. Когда тот подошёл к матери и крепко обнял её, тихо шепнув: «Прости», миссис Уизли разрыдалась. Гарри слабо улыбнулся — похоже, их идея определённо имела смысл.
Анджелина, выглядящая непривычно тихой, собранной и серьёзной, долго заверяла старших Уизли, что Джордж абсолютно никого не обременит, если временно поживёт у неё, что она отлично готовит и что будет следить, чтобы он писал письма родителям.
Сам Джордж только кивал, обнимая Джинни и тихо переговариваясь с отцом. В конце концов, мистер Уизли отправился обратно в Министерство — выражать Кингсли своё согласие на перемещение в Румынию в шесть часов вечера, Анджелина и Джордж аппарировали, а Молли отправилась собирать вещи.
— О, Мерлин! Будь благословенна тишина, — пробормотал Гарри, всё-таки растирая виски.
— Тебе не легче? — обеспокоенно поинтересовалась Джинни, присаживаясь рядом с ним на диван. — Может, тебе стоит прилечь? Наше запланированное путешествие подождёт.
— Нет, Джин. Это важно, — покачал головой Гарри. — Хотя я уже подумал, что стоит сначала проводить твоих родителей, наверное.
— Не думаю. Мама будет ещё больше переживать, если не убедится, что мы в особняке Блэк и в порядке. Хотя, мы можем сказать, что переночуем здесь и отправимся завтра. Я ведь правильно понимаю, что ты не хочешь афишировать про поместье?
— Да. К тому же, там может ничего и не быть — какие-нибудь развалины, — Гарри кивнул, на что в его затылке застучали звенящие клинки. — Так. Если мы ждём отбытия твоих родителей, я, пожалуй, и впрямь прилягу ненадолго.
— Вот и правильно, — тут же откликнулась Джинни. — На тебе лица нет.
Гарри поднимался по хорошо знакомой лестнице, прикрыв глаза и мечтая, что случится чудо и его головная боль пройдёт сама по себе — так же неожиданно, как и пришла. Возможно, стоило выпить ещё одно зелье…
—
Поттер, неужели ты думал, что убил меня?
Гарри машинально вскинул голову — ему показалось, что в этот раз шипение звучит как-то более отчётливо. Ощущение чужого присутствия пронзило стрелой и заставило открыть глаза. Призрачный, едва заметный, но всё же узнаваемый Том Реддл покачивался в воздухе над лестничной площадкой.
Поттер машинально сделал шаг назад — мозг отказывался воспринимать то, что видел. Дух? Мираж? Галлюцинация? Привидение? Нога не сразу нашла опору на нижней ступеньке, Гарри оступился и полетел вниз по лестнице, потеряв равновесие. Сквозь головную боль пробился зловещий холодный смех Волдеморта.
