Я тот, кого никто не любит, Я тот, чей взор надежду губит, Я бич рабов моих земных,
Волдеморт с холодным удовлетворением окинул взглядом руины очередного сожженного дотла дома. Трупы грязнокровок валялись возле крыльца. Разбрызганная веером капель кровь на насте дарила привычное извращённое наслаждение своим видом. — Уходим, — холодно велел Тёмный Лорд Беллатрисе и братьям Лестрейндж, вскидывая палочку: — Морсмордре. В небо над руинами дома послушно взлетел призрачный череп со змеёй. Белла торжествующе расхохоталась немного безумным смехом, но сейчас Волдеморт не стал её одёргивать. Она заслужила секунды торжества, став палачом выбранных жертв так, как и хотел видеть её Повелитель. Взмах руки, и его слуги послушно и мгновенно аппарировали. Окинув прощальным взглядом жутковатую картину, Тёмный Лорд хотел было аппарировать вслед за ними, но внезапно передумал, поддавшись странному порыву. Два невербально применённых заклинания — и он скользит по воздуху, не чувствуя холода и оставаясь невидимым как для магглов, так и для подавляющего большинства магов. Чёрная метка в небе набирала силы и светилась всё ярче. Красные глаза словно ответом сверкнули торжеством. Ему было необходимо убедиться, что ничего не изменилось, когда он не рядом с Гарри. Полученное наслаждение примирило с действительностью лучше, чем что-либо, наглядно доказывая Волдеморту, что в его мире всё осталось по-прежнему. Только это — его единственная и абсолютно правильная реальность. Реальность, где его боятся и ненавидят — маги и магглы, знакомые и никогда о нём не слышавшие. Он питался страхом своих жертв, испытывал невозможное чувство удовлетворения от осознания своей власти над ними. Но этого было мало. Он получит больше. Он подчинит себе Британию, затем остальную Европу, а после и весь мир. Он сотрёт магглов с лица Земли как вид. А Гарри будет единственным, с кем он этим миром поделится. Да, это он определённо способен был принять. И на секунды даже почувствовал удовлетворение своим реализованным планом, который начинал выглядеть гениальным. Поттер бы никогда не принял ни тьму, ни его самого. Но чем ближе он с Томом — как он считает, тем ближе к этому. Осталось только решить, как именно, с минимальными неудобствами, совместить в сознании мальчишки образы Реддла и Волдеморта, и всё станет абсолютно идеально. Тёмный Лорд прищурился, вглядываясь в пьяняще-притягательную тьму ночи. Вопрос требовал серьёзного обдумывания, но это могло немного подождать. Сейчас в крови ещё слишком кипел адреналин, полученный от наслаждения страхом жертв. Хотелось продлить дурманящее ощущение. Можно, конечно, просто пойти к Поттеру. Рядом с ним Волдеморт испытывал почти то же самое, что и созерцая или верша пытки и убийства. Вот только природа испытываемого всё-таки разнилась. Рядом с Гарри основой служил ненавистный, но принимаемый исключительно в этом случае свет. А сейчас хотелось тьмы во всём её величии и очаровании. Пара секунд размышлений — и Волдеморт аппарировал прямо из полёта, параллельно отправляя вызов Эйвери. Его нисколько не беспокоило, что царила глубокая ночь. Его слуги должны откликаться на зов в любое время, когда бы только ему ни захотелось с ними пообщаться. Эйвери появился в зале через несколько минут, с чуть сбившимся дыханием, и тут же преклонил колено: — Повелитель. Это честь для меня… — Где зелье? — холодно прервал Волдеморт, нисколько не настроенный на долгие беседы. Конечно, он понимал, что выполнить задание Эйвери успеть не мог. Заказанное зелье включало в свой состав добровольно отданную кровь единорога, которую невероятно сложно отыскать даже у нелегальных торговцев. В Британии — и вовсе невозможно. Но именно поэтому слуга и был вызван. Хотелось продлить наслаждение — так почему бы и не найти подходящий повод? Убивать Эйвери он, конечно, не станет, а пара «Круцио» только добавят тому энтузиазма. — Мой Лорд, я прикладываю все возможные усилия, но… — Не хочешь ли ты мне сказать, что зелье не готово? — с мрачным предвкушением перебил Волдеморт, холодно улыбаясь. — Круцио! Эйвери задёргался, закричав уже через полминуты, а следом и падая на пол. Тёмный Лорд оставался внешне равнодушным, но красные глаза горели жаром почти эйфории. Сняв заклинание совсем ненадолго, он повторил его и отменил только когда Эйвери лишился чувств. Безразлично велев вызванному домовику доставить Пожирателя домой, Волдеморт неспешно покинул зал, размышляя о том, что стоит принять ванну и всё-таки навестить Поттера. Разумеется, приняв предварительно оборотное зелье. После того, как Гарри поделился тем, что знал о визитах в его настоящем обличии, Волдеморт ещё немало размышлял — как он вообще пропустил этот факт, вывернув сознание мальчишки наизнанку во время ментальной коррекции, учитывая, что событие имело место быть совсем недавно. Не то чтобы это являлось таким уж важным. Но сама мысль, что Поттер видел его в столь личный момент, почему-то вызывала неуютное чувство. Повторения он точно не желал, и теперь заглядывал к мальчишке по ночам исключительно в образе своей юной версии. Да, это будет очень кстати. Наполненность до краёв удовлетворением тьмой стоит разбавить тем же на основе света. Волдеморт запрокинул голову и холодно торжествующе рассмеялся. Вот теперь его жизнь абсолютно идеальна. И наслаждений в ней столько, сколько он только мог пожелать.Я царь познанья и свободы, Я враг небес, я зло природы, И, видишь — я у ног твоих!
— Гарри? — позвал Волдеморт, настороженно окидывая взглядом пустую тёмную спальню. В груди зашевелилось нехорошее предчувствие. Нет, конечно, мальчишка не мог сбежать. Но где он тогда? — Ты здесь? — Том? — глухо донеслось из ванной, где почему-то даже не горел свет — привычной полоски из щели между дверью и полом не наблюдалось. — Подожди чуть-чуть, пожалуйста, — голос Поттера звучал нервно. — Я скоро выйду. Волдеморт насторожился: с чего вдруг мальчишка заперся в ванне в темноте? И почему за нервным тоном чудится едва ли не испуг? Нисколько не считаясь с понятием личного пространства, он решительно взмахнул палочкой, от чего дверь распахнулась. Он не сразу разглядел Поттера в полумраке. Тот сидел прямо на холодном кафеле, прислонившись к стене и обхватив колени руками. Даже без яркого освещения было заметно, что он неестественно бледен. Волдеморт недобро прищурился. — Какого Мордреда ты тут сидишь? Отвечай, — получилось резче, чем он хотел, и Поттер тут же как-то сжался и заёрзал, словно хотел отодвинуться как можно дальше от него. Волдеморт напрягся. В голове промелькнули всевозможные мысли: мальчишка всё-таки вспомнил всё, заболел, увидел или узнал что-то не то, прочитал что-то в газете, что послужило поводом для расстройства. Нет, он не станет изводить себя раздражающими догадками. Он просто добьётся правды от Поттера. Только пугать его ещё больше при этом точно не стоит. — Гарри, что случилось? — Волдеморт приложил серьёзное усилие, но тон его прозвучал нейтрально. — Ты плохо себя чувствуешь? — Я… да. Наверное, — как-то растерянно откликнулся Поттер, впрочем, уже не пытаясь двигаться. — Меня тошнит. — Что-то не то на ужин? — вскинул брови Том, несмотря на отчётливое понимание, что еда тут совершенно не причём. — Вряд ли так можно отозваться о Волдеморте, — ответ прозвучал с такой горечью, что Тёмному Лорду стало как-то не по себе. — Знаешь, это глупо — столько времени спустя ещё чему-то удивляться и ужасаться, но… Даже зная, что он психопат, убийца и извращенец, я не могу не реагировать… — Что произошло? Он что-то тебе сделал? — Не мне, — мрачно отозвался Гарри. — Магглы. Излюбленное развлечение моего главного врага и, по совместительству, тюремщика. — Откуда ты?.. — Волдеморт на мгновение растерялся, почему-то машинально отступая на шаг назад. — Я тебе рассказывал — раньше у нас была странная ментальная связь, — Гарри смотрел куда-то на противоположную стену, но вряд ли её видел в принципе. — Когда я оказался здесь, она вроде как пропала, но потом снова стала проявляться иногда. Редко, но всё же. Сегодня. Я просто хотел принять душ. Какой-то дом. С ним были эти садисты — Лестрейндж, всей семьёй. Я не понял — возможно, это даже были не магглы, а магглорождённые волшебники… Они пытали их. Всеми возможными заклинаниями. А после сожгли заживо. И он упивался этим. Знаешь, действительно упивался, чувствовал наслаждение. Волдеморт замер, раздираемый невозможно противоречивыми эмоциями. В голосе Гарри было столько боли и горечи, что собственное удовольствие, испытанное за прошедшие вечер и часть ночи, на мгновение показалось чем-то омерзительным. Он и думать забыл о связи. Она не должна была себя проявлять вообще. С другой стороны — когда с Поттером хоть что-то происходило как должно, а не как придётся? И что делать теперь — непонятно совершенно. Мальчишка явно разбит и очень переживает. Мордред, он не хотел, чтобы его Гарри видел это. Просто потому, что это не для него. Пройдёт много лет, прежде чем Поттер сможет принять тьму в её наслаждении — Волдеморт это знал. И даже не был уверен — действительно ли он хочет, чтобы это произошло. Гарри прекрасен именно в своём свете, который дарит через него и самому Волдеморту что-то такое, чего никогда не могла дать тьма. И его абсолютно удовлетворяли эти контрасты, найденные в балансе в собственной жизни. А сейчас это всё вдруг оказалось под угрозой либо разрушения, либо видоизменения, что вызывало раздражение. А ещё состояние самого Поттера никуда не годилось. Вот только Волдеморт не умел утешать. И что теперь, в таком случае, делать с Гарри? — Полагаю, для него это нормально, — холодно проговорил Тёмный Лорд, раздумывая над тем, как перевести тему так, чтобы Поттер это принял. — Не думаю, что тебе стоит так… расстраиваться… — Ты не понимаешь, Том, — перебил Гарри, неожиданно вскакивая на ноги. — Кстати, я тут думал… Уму непостижимо — насколько вы разные, но ведь ты — его прошлое. По-моему, тут что-то не так. Но пусть даже не об этом сейчас. Я не могу не расстраиваться, как ты предпочёл выразиться. Я — тот, кто должен был его убить. Но вместо этого я почти добровольно согласился на плен. И окончательно развязал ему руки. А ещё… — Гарри странно умолк, отворачиваясь. — Что «ещё», Гарри? Договаривай, — холодно предложил Волдеморт, уже преисполнившись уверенности, что подправить память мальчишке — вполне даже решение проблемы. Конечно, это было рискованно. Навязанная ментальная реальность может очень негативно отреагировать на затирание других воспоминаний, да ещё и столь эмоционально ярких. Как доказала практика — она и без того уже начинала было рушиться под давлением сознания самого Поттера. Вот только в данном случае риск, пожалуй, всё-таки оправдан. В конце концов, не только мальчишка не сможет спокойно спать из-за подсмотренного. Сам Волдеморт был близок к тому, чтобы применить к Поттеру силу, выслушивая очередные рассуждения о ненависти к себе и потенциальном убийстве. — Ещё… — Гарри отозвался с такой горечью, что она, казалось, разлилась в воздухе. — Он безумен в своей одержимости. Но проблема в том, что одержим он не только причинением боли, пытками и убийствами, но и мной. Да, какое-то время мы даже не сталкивались, но рано или поздно… Том, меня тошнит, когда я представляю, что он может со мной делать. Тогда, во время его ночных визитов… В общем, он хочет меня. Я не знаю — почему он до сих пор не удовлетворил свой очередной каприз, но точно знаю, что когда-нибудь он это сделает. Видимо, мне остаётся надеяться, что это будет «Круцио», а не что похуже. Хотя я уже не знаю… Возможно, я и заслужил. Я позволил ему убивать… — Прекрати немедленно, — Волдеморт решительно преодолел расстояние между ними и схватил Поттера за плечи, чувствительно встряхивая. В голове царил полнейший хаос мыслей. Тёмному Лорду категорически не нравилось происходящее и до монолога Гарри, но теперь стало нравиться ещё меньше. Его Гарри, его сокровище — боялся того, что он сам может с ним сделать. И трижды стёртые воспоминания не смогут ничего исправить, если дело касается одного из основных инстинктов — в данном случае, самосохранения — который и рождает страх. Даже если он заставит Поттера забыть весь сегодняшний вечер, страх всё равно останется — подсознательный или полуосознанный. Тёмному Лорду безумно захотелось что-нибудь разбить. Он попался в собственную же ловушку. Волдеморта Гарри ненавидит и боится, Тома Реддла — принимает и доверяет. Но вряд ли когда-нибудь примет тот факт, что это один и тот же человек. Что-то в одной половине груди словно рвало внутренности кислотными острыми когтями, требуя немедленно и навсегда отказаться от образа Волдеморта, который противен Поттеру и причиняет ему боль, и провести вечность, купаясь в свете Гарри. В то же время вторая половина словно горела адским пламенем, требуя сжечь оставшиеся волосы Тома Реддла двадцатипятилетнего возраста и насильно заставить Поттера принять Волдеморта и своё место рядом с ним как единственную реальность. Тёмный Лорд прикрыл глаза. Ему стоило продумать последствия лучше и заранее. Ему нужно остаться одному и всё спокойно обдумать. Но бросить мальчишку сейчас — нельзя. Он взвинчен и переполнен своей болью настолько, что неизбежно натворит глупостей. — Прости, — Гарри в его руках клацнул зубами. — Наверное, я выгляжу глупо. Может, тебе вообще неприятно всё это видеть или слышать. Я понимаю. — Ты ничего не понимаешь, Поттер, — в голосе Волдеморта отчётливо скользнули нотки ярости, и Гарри тут же вырвался, отходя на шаг. — Послушай… — Нет, не надо. Это всё… странно. Ты ведь поддерживаешь его, да? Я не хочу в это верить. И ты не можешь — ему ведь нужно только твоё тело. Но… — Поттер сжал виски руками и побледнел ещё сильнее, хотя, казалось, это невозможно. — Или… Я не знаю ни одного ритуала, который мог бы перенести из прошлого того же самого человека в физическом воплощении. Это вообще возможно? Мерлин, что?.. — он растерянно умолк. Волдеморт сжал зубы, словно физически чувствуя, как прогибается навеянная им реальность. Ещё немного — и прорыв может оказаться необратимым. Накладывать новую через такой короткий промежуток времени чревато непоправимыми последствиями для рассудка. Он не может позволить Поттеру вспомнить и понять. Он должен сделать что-то немедленно. Гарри снова прислонился к стене, медленно по ней съезжая. Лицо его исказила чистая мука, и Лорд не выдержал. Не давая себе возможности задуматься над своими действиями, что неизбежно побудило бы его остановиться, он в два шага преодолел расстояние до Гарри и опустился рядом с ним прямо на холодный пол. Тот вздрогнул, машинально переводя на него взгляд. Изящные ладони Тома Реддла обхватили неестественно бледное сейчас лицо Гарри, заглядывая в глаза, полные боли и смятения. — Гарри, послушай меня. Тебе не стоит думать о Волдеморте сейчас. Тебе просто необходимо глубоко вдохнуть и на что-то переключиться. Ты не один. Я рядом, слышишь? И я не позволю ему причинить тебе боль. — Том, ты странно себя ведешь, — Поттер смотрел на него расширяющимися в непонимании глазами. — Непохоже на тебя. Ты что, пытаешься мне внушить?.. — Я пытаюсь тебе помочь, — ледяным тоном оборвал его Волдеморт, едва сдерживая злость. Лучше бы мальчишке не упоминать о странностях. Он и без того не хотел задумываться — насколько отвратительно то, на что он идёт ради Поттера. Осознание сказанного оказалось немного запоздалым. Помочь. Он сказал, что хочет помочь. Абсурд. Волдеморту безумно захотелось вызвать Адское пламя, что, возможно, помогло бы выплеснуть все эти непонятные эмоции, горящие пожаром внутри. Нет. Он должен сосредоточиться на Гарри. Сейчас его сокровище важнее. С остальным он разберётся позднее. — Помочь… — эхом повторил Поттер, а потом как-то неуловимо изменился в лице и решительно придвинулся к Волдеморту вплотную. — Спасибо. Знаешь, Том, ты — всё, что у меня есть в этой безумной реальности. Вероятно, я бы давно сломался или просто лишил бы себя жизни, не будь тебя рядом. Волдеморт не нашёлся с ответом, с подозрением глядя на странный блеск, вдруг появившийся в глазах мальчишки. Похоже, тот решил внять его совету более чем старательно, и теперь пытался действительно отвлечься. Вот только выражение лица у него было непонятным. Гарри как-то резко поднялся на ноги и протянул руку Волдеморту. Тот секунду смотрел с непониманием, отказываясь оценивать степень абсурдности происходящего, а потом одним плавным движением поднялся на ноги. Гарри, похоже, ничуть не расстроился фактом, что от его помощи отказались. Он подошёл вплотную и неожиданно тихо произнёс: — Том, если ты действительно хочешь мне помочь… Помоги мне забыть. Хоть на какое-то время. Кто я, где я, зачем я — я не хочу помнить всего этого. Не хочу помнить Волдеморта. Я хочу вздохнуть чем-то другим, иначе сорвусь — я это чувствую. Тёмный Лорд на секунду растерялся и уточнил, действительно не понимая, что имеет в виду Гарри: — Ты хочешь, чтобы я наложил на тебя «Обливиэйт»? — Нет, — у Гарри вырвался истерический смешок, но он мгновенно стал серьёзным и шагнул вперёд, не оставляя между ними расстояния. — Даже я знаю, что забыться можно разными способами… Волдеморт странно оцепенел на мгновение, когда наконец осознал, чего добивается Поттер. Он ещё хотел обдумать резонность принятия предложения, но что-то ликующе взметнулось внутри, толкая его целовать мальчишку, выкинув из головы все ненужные в данный момент мысли.