Над головою плещутся волны, А в океанах плывут облака… Грёзы колышутся ртутью в ладонях, И застывает контакт у виска…
Волдеморт сел и с недоумением осмотрелся. Первое ликование — крестражи не подвели, и он вполне осознаёт себя живым — сменилось настороженностью. Что-то было совсем не так. В прошлый раз после развоплощения в Годриковой лощине он осознал себя далеко не сразу, да и то бесплотным духом. Почему же он сейчас вполне ощущает своё тело? Не говоря уже о том, что где бы он ни находился — вокруг не было ничего естественного. Слишком огромное помещение чем-то отдалённо напоминало вокзал Кинг-кросс, вот только на выходе резко виднелся скалистый обрыв, за которым просматривались поменявшиеся местами небо и океан. Что это? Галлюцинации? Где он вообще? Что случилось — он помнил прекрасно. Поттеру всё-таки хватило ненависти и отчаяния, чтобы применить «Авада Кедавра». Наверное, он должен ненавидеть мальчишку. Вот только воспоминание отозвалось лишь глухой болью, впрочем, какой-то приглушённой, словно не совсем настоящей. Он ответил тем же. И на этот раз его любимое заклинание не вернулось создателю. Гарри был мёртв. Мысль всё ещё казалась абсолютно неприемлемой, но сейчас нельзя об этом думать. Надо разобраться — что это за странное место и как ему выбраться. Поднявшись на ноги и осмотревшись внимательнее, Волдеморт вздрогнул. В нескольких метрах на полу лежал Поттер. Но это невозможно. Если только он сам не погиб, как и мальчишка. Но погибнуть он не мог. Тогда как это объяснить? Смутные, неуловимые догадки замелькали на краю сознания, требуя внимания и подтверждения либо опровержения. Волдеморт опустил взгляд, пытаясь максимально осмотреть себя. Тело Тома Реддла. Не Волдеморта после возрождения на том старом кладбище. Взгляд снова вернулся к Гарри, который, похоже, находился без сознания. Пальцы машинально сжали виски — голова неожиданно взорвалась нестерпимой болью. Он задавался вопросом — только ли кровь образовала его связь с мальчишкой? Поттер мог говорить на парселтанге. Раньше, чем произошло возрождение самого Волдеморта. Сейчас он отчётливо помнил их встречу в Тайной комнате на втором курсе мальчишки. Ментальная связь даже на расстоянии — беспрецедентный случай, который он списал всё на ту же кровную магию. Он убил старших Поттеров раньше, чем попытался убить Гарри в ту далёкую ночь, когда безвозвратно изменилось всё. Могло ли случиться так, что его душа раскололась ещё раз, и часть её оказалась в мальчишке? Даже мысль, что Гарри мог быть его крестражем, воспринималась дико и почему-то вызывала противную горечь сожаления. Но это объяснило бы слишком многое. Невозможно тесные связи. Чувство слияния в одно целое во время близости. Если принять это за данность, то и произошедшее в столовой приобретает другой смысл. «Авада» не убила бы Поттера. Она, с высокой вероятностью, уничтожила бы осколок чужой души в нём. И тогда Поттер не мёртв. Волдеморт помассировал виски. Даже если всё так, почему они оказались вместе, да ещё и неизвестно где? Почему он так отчётливо помнит встречу с мальчишкой в Тайной комнате, если по факту там присутствовал не он, а отделённая часть его души, напитавшаяся чужой силой? С Квиреллом всё просто и понятно — он сам вынужден был жить в его теле и столкнулся с мальчишкой. Но с дневником… Внезапно Волдеморт похолодел от невероятной догадки. Тело Тома Реддла. Поттер, который предполагаемо являлся его крестражем. Взаимная «Авада» и нахождение в каком-то сюрреалистическом месте, при том, что они не мертвы. А он ли это вообще? Запоздало пришло понимание, что он чувствует себя слишком цельным. Строки из прочитанной ещё в далёкой юности книги всплыли в голове сами собой. … Крестраж являет собой ужасное деяние, ибо для его создания необходимо совершить убийство, что и позволяет разорвать душу. И лишь подлинное раскаяние способно вновь собрать душу, вернув ей целостность… Конечно, имелось ввиду раскаяние в совершённом, но… Волдеморт опустился прямо на пол, обречённо вспоминая свои ощущения за миг до гибели. Он думал, что убил Гарри своими руками и навсегда. На секунду, но он был готов отказаться от всего и совершить что угодно, лишь бы получить возможность всё исправить. Он раскаивался в том, что сделал, даже если сейчас признавать это дико и отвратительно. На мгновения, но раскаивался. Но не могло же это собрать частицы его души, заключённые в крестражи, воедино? Интуиция подсказывала, что очень даже могло. И это точно как-то связывалось и с тем моментом, что Поттер, предполагаемо, являлся одним из его крестражей. Голова болела всё сильнее, но Волдеморт заставил себя подняться на ноги и приблизиться к мальчишке. Глубокое и ровное дыхание свидетельствовало в пользу того, что тот определённо не мертв, хотя в сознании всё происходящее всё ещё укладывалось с трудом и относительно. Волдеморт сталкивался со многими вещами, странными даже для волшебников, но сейчас удивлён был даже он. Гарри неожиданно зашевелился и открыл глаза. Несколько секунд в них не было и толики осмысленности, а потом он заморгал и приподнялся на локтях, настороженно оглядываясь, пока его взгляд не остановился на самом Волдеморте, чтобы замереть и выразить целую гамму эмоций. — Том?! Мы где? Я же убил… Чёрт! Что происходит? — Затрудняюсь ответить на этот вопрос наверняка, — холодно отозвался Том, чувствуя, как внутри всё переворачивается. — Но ты определённо не мертв. Гарри, казалось, после этого заявления растерялся окончательно, а Волдеморт неосознанно протянул руку, скользя пальцами по щеке мгновенно окаменевшего от прикосновения Поттера. Понимание, что мальчишка рядом с ним и в той или иной степени жив, вызвало бурю чувств. Мерзкая кислота внутри снова превращалась в живительный эликсир слишком скоро. Он всё исправит. Без всяких ментальных внушений. Даже не понимая до конца происходящего, перемены в себе он ощущал отчётливо. Но сейчас возможность что-то чувствовать совершенно не пугала. Признать, что Гарри на самом деле значит для него, вдруг оказалось легко. Возможно, это и могло быть лишь в подобном месте, где эмоции каким-то невероятным образом приглушались и тем не менее имели особую чёткость. — Не трогай меня, — голос Гарри, успевшего сесть, звучал не особо твёрдо, но всё-таки настойчиво и бескомпромиссно. — Если я не понимаю, где я и что произошло, это ещё не означает, что я не помню, что этому предшествовало. Том убрал руку машинально, чувствуя, как планы и желания, уже начавшие формироваться воображением, развеиваются, словно мираж. Поттер не простит его так легко. Стоило подумать об этом сразу. Волдеморт устало прикрыл глаза. Мыслей было слишком много, как и вопросов. Ответов не было, только догадки и предположения. Кто он теперь — он всё ещё понимал весьма смутно, хотя предположение о воссоединении души и казалось всё более верным. Вот только даже если это так, это никак не объясняет странной возможности чувствовать. Находя полное удовлетворение в своей внутренней тьме, он с самого детства упивался своей неспособностью ощущать хотя бы привязанность, жалость или дружеское расположение. И это оставалось неизменным долгие годы, никак не завися от целостности его души. Он должен понять, что изменилось сейчас. Откуда эта странная забота по отношению к Гарри? Откуда желание получить его прощение? Он оправдывал все чувства в отношении мальчишки откатами от ритуала до момента гибели. Но, независимо от наличия крестражей, физическая смерть рвёт любые существующие на момент смерти связи. Чем объяснить то, что он чувствует сейчас? — Том, у тебя должны быть хоть какие-то догадки — где мы и что именно пошло не так. Не думал, что даже умереть не смогу спокойно… — Гарри выглядел растерянным и явно ждал ответа. Волдеморт только подавил тяжёлый вздох. Конечно, стать проще для понимания всё просто не могло. Он терпеть не мог строить догадки, не имея возможности получить ответы наверняка. Но не то чтобы сейчас виделась какая-то альтернатива. — Весьма смутные, — нехотя ответил он. — И всё, что я могу тебе предложить — временно заключить перемирие и попытаться разобраться в ситуации вместе. — Серьёзно? — Поттер раскрыл рот. — Ты просто предлагаешь перемирие? После всего, что успел сделать со мной? Я, конечно, всегда знал, что ты ненормальный, но чтобы настолько… — Гарри, я не Волдеморт, с которым ты столкнулся после возрождения. Не совсем он, — Том отвёл взгляд, не понимая как справиться с какими-то прямо противоположными эмоциями, которых вмиг оказалось слишком много. — Что? — Гарри вскочил на ноги и нервно сглотнул, отступая на шаг назад. — О чём ты говоришь?Ветры холодные сменят картины, Над дымом и пеплом поднимут меня. В час воскрешения мёртвой машины Закружимся искрами в танце огня.
— Я сам весьма смутно понимаю, — очень нехотя признал Том, сжимая руки в замок. — В своё время я создал крестражи. Предметы, которые хранят частицы моей души, не позволяя мне погибнуть. — Так вот как ты смог вернуться? — Гарри, услышав новую информацию, похоже, даже позабыл свои опасения. — А дневник?.. Твой дневник на моём втором курсе… — Да, — перебил Том, голос которого звучал холодно и сухо. — Один из моих крестражей. Создание крестража предполагает убийство, что и позволяет разорвать душу. Но её можно вновь сделать целой. У меня есть предположение, что именно это и произошло. Как я понимаю — выгляжу я абсолютно по-человечески, так сказать? — Ты выглядишь так, как выглядел под оборотным, — мрачно подтвердил Гарри, в глазах которого мгновенно отразились боль и горечь. — Я мало что понимаю, если честно. И хотя, наверное, это полезная информация — насчёт твоих крестражей, но сейчас меня беспокоит вовсе не это. Я не чувствую себя мёртвым. Ты на труп тоже совершенно не походишь. Что это? Галлюцинации? Хотя… Ты же, получается, умереть не можешь, да? Но почему тогда я?.. — Гарри умолк, явно пытаясь сопоставить информацию и найти хоть какое-то объяснение. — Возможно, ты являлся одним из моих крестражей, созданным неосознанно. Это могло бы объяснить — почему ты не совсем мёртв, — выдал Волдеморт, решив что терять уже определённо нечего. — Что? Я — крестраж? С чего ты взял? Как это возможно? — глаза Гарри расширились от удивления, а потом он побледнел: — Мерлин, ты же убил моих родителей в ту ночь… И сделал меня вместилищем части своей души?! — Поттер, ты меня вообще слушаешь? — в холодном голосе скользнули отчётливые нотки недовольства. — Я сказал — неосознанно. И это лишь предположение. — Просто отлично, — горько откликнулся Гарри. — И после смерти мне не обрести покой… Ты хочешь убедить меня, что Волдеморт являлся монстром, потому что у него была лишь часть души, а ты другой, ибо каким-то непонятным образом твоя душа собралась обратно? — Я не пытаюсь тебя ни в чём убедить, — отчеканил ледяным тоном Том, уже не скрывая раздражения. — Я предложил вместе разобраться в ситуации. И поделился своими размышлениями. Гарри тяжело вздохнул и помотал головой. Пару секунд он смотрел на Тома странным взглядом, а потом развернулся и уверенно направился к выходу. Том дёрнулся, машинально делая пару шагов вперёд, но заставляя себя остановиться. — Куда ты собрался? Ты не знаешь, что там, и это может оказаться опасно, — бросил он Гарри в спину, но тот словно бы и не слышал. — Гарри, не смей, — уже куда более жёстким тоном с повелительными нотками добавил Том. — Ты не можешь мне приказывать, — процедил сквозь зубы Гарри, останавливаясь и резко оборачиваясь. — Мне безразлична опасность. Я просто хочу понять хоть что-то. А ты не помогаешь со своими странными теориями. — Зато у меня они хотя бы есть, — Том раздражённо передёрнул плечами. — Мы не договорили. — Я вообще не считаю, что нам есть о чём разговаривать, — бросил через плечо Гарри, возобновляя шаг. — Я не знаю — кто ты теперь, но всё ещё не хочу иметь с тобой ничего общего. Том, мысленно проклиная мальчишку на все лады, нагнал его в несколько размашистых шагов. Гарри даже не обернулся, всем своим видом демонстрируя, что действительно не намерен общаться. И решительно шагнул к самому краю странного обрыва, заглядывая вниз. — Не может быть, — вырвалось у него через несколько секунд, что побудило Тома, который порывался оттащить мальчишку от края — просто на всякий случай — вместо этого повторить его действия. Однако склонившись он не увидел предсказуемого ожидаемого ущелья или оврага. Перед его взором резко оказалась слишком хорошо знакомая столовая. В метре от стола на полу лежало тело Поттера, а вокруг него кружил едва различимый, но всё же вполне видимый глазу дух. Том вздрогнул и машинально сделал шаг назад, хватая за руку Гарри и утягивая его от края. Поттер послушно отступил к нему и тут же резко развернулся. Весь его вид говорил о том, что он абсолютно отчаялся понять в происходящем хоть что-то. — Что это такое? Кто это? Волдеморт? — в голосе отчётливо прорывались нотки истерики. — Но кто тогда ты? И я всё-таки мёртв? Это вообще реальность, или всё просто происходит в моей голове?! Том решительно схватил Гарри за плечи и слегка встряхнул. Особого эффекта это явно не произвело, только вызвав у Гарри дрожь и попытку вырваться. Впрочем, он быстро замер, закрывая глаза и словно сдаваясь — то ли на милость Тома, то ли просто обстоятельствам. — Гарри, просто успокойся. Полагаю, ты прав — это Волдеморт. Точнее — то, что от него осталось. Я помню себя примерно таким после развоплощения в доме твоих родителей… Хотя постой. Я помню не себя, — медленно исправил сам себя Том, глубоко задумываясь. — Знаешь, это странно. Словно со стороны, и в то же время — нет. Не понимаю… — Подожди, — Гарри как-то неожиданно встряхнулся. — Сколько ты всего создал этих крестражей? — До возрождения — пять, — машинально отозвался Том, но тут же поправился: — То есть шесть, если считать тебя. После возрождения — Нагайна. Почему ты спрашиваешь? — Пытаюсь думать, — отозвался Гарри. — Но ведь часть души должна оставаться в теле, правильно? Как-то же оно существует. — Разумеется, — кивнул Том, окончательно отвлекаясь от размышлений и сосредотачиваясь на беседе. — К чему ты клонишь? — Ещё не могу чётко выразить, — Гарри растерянно взъерошил волосы. — Что-то такое малопонятное в голове вертится после того, как увидел этот дух. Ведь если это — та часть души, что была в теле Волдеморта, то как здесь можешь быть ты? Только если ты какая-то другая часть? Та, которая жила во мне? Не знаю… Это просто странно. Ты ведёшь себя совсем по-другому. Как-то спокойно, уравновешенно. Так себя даже Реддл не вёл, хотя Волдеморт очень неплохо справлялся с ролью другого себя. Просто начинаю думать… Что-то хорошее ведь есть во всех, правильно? Ну хоть что-то. Может, ты воплощение этого хорошего? Или, наверное, стоит сказать — лучшего, что вообще может быть в Реддле, Волдеморте… Чёрт! Ты же меня понял, правда? — Мысль точно уловил, — задумчиво кивнул Том. — Отлично, — вздохнул с частичным облегчением Гарри. — Я не говорю, что прав. Я даже не понимаю — реально ли всё происходящее и возможно ли хоть что-то из моих предположений, но вдруг я мог как-то повлиять на ту часть души, что была во мне? В конце концов, я ничего в этом не понимаю, но даже я осознаю, что связей между нами всегда было слишком много. А потом ещё наши отнош… Неважно. Просто, может, в этом есть крупица смысла. — Это однозначно надо проанализировать, — согласился Том, а потом как-то изменился в лице. — Постой. Этот дух. Он сможет возродиться. Я не знаю — кто я, но его мы видели. Если он вернёт себе физическое тело… — Это уничтожит нас, — вырвалось у Гарри. — Что? С чего ты это взял? — Том посмотрел на него с недоумением. — Я не знаю, честно, — Гарри только ответил ему таким же взглядом и пожал плечами. — Просто само… Я уже ничего не понимаю. Том только тяжело вздохнул, подавив желание напомнить, что они и до этого ничего не понимали. Он прикрыл глаза, сдерживая злость: на раздражающую непонятную ситуацию, на Поттера, который хотя бы чётко осознавал — кто он, в отличие от самого Тома. Злиться в данный момент абсолютно бессмысленно и отнюдь не конструктивно. Пожалуй, ему стоит радоваться, что он оказался здесь не один. Как только что доказала практика — в стрессовой непривычной ситуации Поттер проявляет отличные способности к анализу и выдаче вполне здравых мыслей. А им просто необходимо разобраться и найти ответы. Смешавшиеся мысли в голове, где одновременно соседствовали желание мирового господства и вечной уединённой жизни с Гарри где-нибудь подальше от остального мира, сводила с ума. И хотя бы это Том твёрдо намерен был прекратить. — Я тут подумал, — голос Гарри звучал напряжённо. — Насчёт этой случайной фразы. Возродившись, Волдеморт первым делом уничтожит моё тело. Я не смогу вернуться. А если ты связан со мной… — он не стал продолжать, но Том и без того понял мысль, которая холодила кровь в своём осознании.Лишь ты и я!
— Постой, — Том задумчиво прищурился, подтверждая свою способность к мгновенному анализу информации. — Возрождение — отнюдь не быстрый процесс. Ему понадобится помощь. Это займёт немало времени. Если отсюда и есть возможность вернуться, полагаю, не через длительный промежуток времени. Сомневаюсь, что это может представлять для нас угрозу. — Наверное, ты прав. Не знаю, — Гарри отвёл взгляд и, заметив скамейку неподалёку, решительно направился к ней. Опустившись на неё неожиданно тяжело, он уронил голову на руки, которыми опёрся о собственные колени. — Я понимаю, что нам надо думать. Но мысли просто разбегаются. В голове полнейшая путаница. — Значит, нам стоит отвлечься. Переключиться на другую тему, а позже посмотреть на всё свежим взглядом, — тут же отозвался Том, медленно приближаясь к нему. — Мы можем поговорить о нас. — О нас? — с искренним недоумением переспросил Гарри, будто пребывая в уверенности, что не так расслышал. — Ты серьёзно? — Полагаю, что так, — холода в голосе было больше, чем самому Тому хотелось. Но полное отрицание Гарри его и самой темы невероятно раздражало. — Если ты не заметил — мы Мордред знает где, и больше тут нет никого и ничего. — И снова лишь ты и я… — Гарри потерянно огляделся, словно хотел найти словам Тома подтверждение, хотя они и являлись очевидной констатацией. — В итоге — мы всегда остаёмся вдвоём. Либо злейшими врагами в дуэли, либо… — он оборвал сам себя, обречённо прикрывая глаза.