Во мне живёшь, как в ране нож, Мучишь меня день ото дня…
Гарри плохо помнил, как добрёл до своей комнаты и рухнул на кровать, желая найти хоть подобие забвения во сне. Получалось плохо. Ему снился Том и милые сцены их прогулок в саду, а потом Волдеморт и его жутковатые садистские фантазии. Он видел себя поверженным, а потом осознавал сидящим на троне. Его обвивала кольцами Нагайна, шипя: «Раб моего господина», а после — Том уверял, что подарит ему весь мир и достанет всех, кто ему дорог и нужен. Гарри открыл глаза на рассвете, не в силах продолжать эту пытку над самим собой. Похоже, спать спокойно он теперь не сможет до тех пор, пока не избавится от мерзкого духа в своей голове. Или где он там поселился… Всё ещё не в силах отделаться от восприятия всего происходящего сюрреализма, Гарри заставил себя отправиться на кухню. Ему необходим кофе. Или чай. Или просто успокоиться. Он осознал, что что-то совсем не так, когда едва не ударил эльфа. Несчастное существо испуганно сжалось, а Гарри с недоумением посмотрел на свою поднятую в замахе руку. Что он только что едва не сделал?! Как это произошло? Почему? Ответ пришёл внезапно — в его голове прозвучал насмешливый издевательский смех. «Знаешь, это забавно — показывать тебе, что в тебе есть и зло. Что ты не так идеально чист, как сам хотел бы думать», — даже в мысленном поле чувствовалось извращённое превосходство. Гарри заставил себя глубоко вздохнуть, едва подавляя желание закричать. Он не станет поддаваться на провокации. Он сосредоточится на этом проклятом ритуале и избавится от любых частей души Волдеморта в себе. Даже если это не имеет смысла. — Ты сказал, что кость, а точнее — прах твоего отца, есть в поместье, — Гарри продолжал говорить вслух, даже понимая, что это бессмысленно и странно, но находя в этом иррациональные отголоски успокоения. — Как быть с плотью слуги и кровью врага? Где ты предлагаешь мне их искать, если покинуть это Мордредово поместье я не могу? «Плоть слуги найдёшь в шкафу в моём кабинете, — неожиданно спокойно отозвался дух. — Я скажу тебе, как снять защитные чары. А кровь врага действительно представляет собой проблему. Тебя я таковым больше не считаю, Гарри-и». Гарри скривился от отвращения и едва не выплюнул чай, представив себе, как должен выглядеть кусок плоти, который, видимо, хранился какое-то время. Мерлин, у Волдеморта явно было что-то похлеще паранойи. Но думать об этом сейчас он не станет. Есть и есть — одной проблемой меньше. Даже если это действительно абсолютно отвратительно. Похоже, Волдеморт на этот раз готовился к возможному ритуалу заранее. И, видимо, только с кровью и вышла промашка. Осталось понять — где и чью её теперь взять. Гарри подавил тяжёлый вздох. Затылок ныл, он чувствовал лёгкую тошноту — то ли от услышанного, то ли из-за подселенца. — У тебя есть идеи — где и как мне взять кровь и кто годится на роль твоего врага? — безлично уточнил он, всё-таки делая глоток чая. «У меня есть мысли использовать в этом качестве твою кровь, — как-то нехотя отозвался дух. — Во-первых, ты меня считаешь врагом в достаточной степени. Во-вторых, это момент подразумевает некоторые нюансы, о которых тебе знать не обязательно, но это не располагает к участию в ритуале… посторонних». Гарри устало прикрыл глаза. Мысль, что его кровь вновь поможет врагу возродиться, отозвалась отвращением, что было уж совсем непонятно. Он в принципе добровольно согласился провести ритуал. Что на фоне этого такая мелочь? Неохотное упоминание духом загадочных нюансов вызвало чувство, смутно напоминающее любопытство, но Гарри был уверен, что отвечать Волдеморт не станет, а гадать не хотелось. Вот только странная мысль мелькнула сама собой. На кладбище Том ещё хотел его убить. А при встрече в Министерстве — выплыла неприглядная правда о его странной одержимости самим Гарри, если не сказать — зависимости от него. Сейчас он явно не хотел брать кровь кого-то другого. Могло ли это быть как-то связано? Пообещав себе внимательнее подумать над этим когда-нибудь позже, если вдруг у него появится желание жить и время на размышления, он одним глотком допил остывший чай и поднялся на ноги. — Значит, будет моя кровь. Я совершенно не расположен тянуть время, отдаляя своё избавление от кусков твоей души. Где мне найти рецепт основы зелья для ритуала? Или сообщишь? «Сам ознакомишься. Тебе полезно, — насмешливо отозвался дух. — Фолианты представлены в разнообразии в библиотеке». Гарри едва не хлопнул себя ладонью по лбу. Почему он даже не подумал, ведь читал же о крестражах и не раз натыкался на описание ритуала возрождения с помощью них. С другой стороны — какая разница. Он решительно зашагал в святилище книг. Основа зелья вовсе не казалась сложной в приготовлении, а Волдеморт проинформировал, что все необходимые ингредиенты найдутся в лаборатории. Гарри отправился проверять без малейшего энтузиазма. «От лаборатории совсем недалеко до помещения с зеркалом Еиналеж, — неожиданно подал голос дух. — Не хочешь спуститься? Заглянуть в него ещё раз? Может, снова увидишь нас на берегу океана? Убедишься, что я тебе нужен и желанен…» — Умолкни, — стиснул зубы Гарри, распахивая дверь лаборатории так резко, что она едва не слетела с петель. — Максимум, чего ты добьёшься своими издевательствами — я откажусь проводить ритуал в принципе и рискну убить себя. Странно, но дух действительно замолк, и молчал всё время, пока Гарри проверял наличие и качество ингредиентов и отбирал нужные. Собрав всё необходимое, он заставил себя собраться с силами и направился в кабинет, намереваясь взять необходимые плоть и прах. — Какой шкаф и как снять чары? — обратился он к духу, приложив усилие, чтобы голос не дрогнул. Выслушав краткие инструкции, Гарри вполне успешно применил их на практике и теперь задумчиво смотрел на стеклянный фиал, в котором лежал чей-то палец. Лёгкое отвращение это, конечно, вызывало, но плоть хотя бы не выглядела разлагающейся, как он опасался. Вот только думать — откуда она и кто добровольно или не очень пожертвовал, не хотелось. Гарри прикрыл глаза, машинально опускаясь в стоящее рядом со столом кресло и даже не задумываясь, что в нём, вероятно, сидел Волдеморт — альтернативы в кабинете не наблюдалось. Прах Тома Реддла-старшего нашёлся в склянке неподалёку от фиала. А это означало, что всё необходимое в наличии и ему оставалось только приступить. Сомнения снова подняли голову. Что если он совершает самую большую ошибку в своей жизни? С чего он взял, что справится с задуманным? С другой стороны — всё не могло продолжаться так, как есть. Навязчивое давящее присутствие духа в нём отравляло существование. Он был абсолютно уверен, что прошедшая ночь — только начало его мучений. Навеянные кошмары, призванные вынудить его пойти в Министерство, ещё были достаточно свежи в памяти. А ведь тогда между ними было расстояние. Что уж говорить о теперь? Нет, он должен провести этот ритуал только для того, чтобы собрать душу этого монстра полностью. Он станет смертным, обретя тело. И только это важно. Гарри отказывался думать о том, что сомнения, которые он сейчас списывал на нестабильное состояние и подселенца, который и послужил его причиной, могут и не исчезнуть, когда он от него избавится.Я вечно твой — всегда с тобой, Всё для тебя, ты — это я!
Огромный котёл из подземелий без труда доставили и установили два домовика. С приготовлением основы для зелья Гарри справился даже легче, чем предполагал. И теперь она кипела, выбрасывая вверх алые искры. Гарри ещё мимолётно подумал, что в прошлый раз они были пунцовыми, но вряд ли разница так уж принципиальна. Дух покинул его тело неожиданно, зависая над котлом и внимательно всматриваясь в кипящую поверхность основы, которая к этому моменту вся превратилась в искры и сверкала, словно усыпанная драгоценностями. — Какие таланты, Гарри-и, — холодно усмехнулся дух. — Продолжай. — А имеет значение, что в этот раз у тебя нет даже подобия физического тела? Всё-таки на кладбище ты… — Гарри взмахнул руками, словно не зная как правильнее назвать существо, увиденное им тогда и похожее на уродливого младенца. — Нет. Тогда это, пожалуй, даже помешало, — задумчиво откликнулся дух, а потом отвратительно ухмыльнулся: — Но в этот раз у нас всё получится лучше, правда, Гарри-и? Это ведь и в твоих интересах. — Полагаю, если ты не хочешь сорвать ритуал, тебе лучше в принципе воздержаться от комментариев, — холодно бросил Гарри в ответ, отворачиваясь, чтобы взять фиал, склянку и кинжал. Он ловил себя на мысли, что чувствует себя слишком странно. Сомнения и эмоции словно испарились, вновь заковывая его внутренности в ледяную, уже знакомую броню. Мысли неожиданно стали кристально ясными. Никакого тепла в груди он сейчас не ощущал, да и в принципе ничего не ощущал, но не был уверен, что теперь это вызывает хоть какое-то беспокойство. Сейчас он странным образом абсолютно уверился, что способен уничтожить Волдеморта, как только тот возродится с цельной душой. Вот только ещё оставался момент воссоединения. Пока Гарри совершенно не понимал, как это должно произойти. Большая часть души Волдеморта оказалась собрана, ибо он испытал раскаяние. От оставшегося духа такого точно ожидать не приходится. А увиденная в зеркале Еиналеж сцена казалась очень сомнительной. В конце концов, Гарри понятия не имел — как это должно происходить, а зеркало ведь лишь отображало желание. Оно не давало ответов. И не могло показать единственную истину. Вспомнилось, что почему-то части души из крестражей собрались в осколок в нём, а не в самом Волдеморте. Мысль показалась интересной. Это точно должно что-то означать. Взгляд Гарри упал на кинжал, зажатый в руке. Его кровь. Уже не врага, по сути, но Волдеморт отказался брать чью-либо ещё. Связи между ними. Душа — слишком тонкая материя. Любят, как известно, именно душой. — Что такое? — вопрос духа прозвучал напряжённо. — Поттер, ты что, передумал? Гарри перевёл на него полуосмысленный взгляд. С помощью ритуала он возродит только эту часть души. Где гарантии, что Волдеморт захочет воссоединиться с той частью, что в самом Гарри? Конечно, стоило думать об этом раньше. Вот только деморализованный давлением подселенца в себе он просто старался сделать всё как можно скорее. И сейчас ему казалось, что к нормальным размышлениям он вернулся в принципе только что, когда дух покинул его тело. Итак, для самого Гарри всё происходящее потеряет смысл, если душа Волдеморта не окажется цельной. Он так и останется крестражем, и убивать этого монстра будет бесполезно. Второй раз призрачного вокзала вообще может не оказаться. Но даже если и окажется — Мерлин упаси от возвращения туда. У него есть только один шанс сделать всё по-своему — ритуал. В груди всё-таки что-то неожиданно потеплело — незначительно, но ощутимо. Ему надо сделать всё правильно. И именно это представлялось непосильной задачей, потому что как правильно — Гарри не понимал. — Я не отступаю от принятых решений, — бросил он духу, который ждал ответа и уже явно начал злиться. Открыв склянку, Гарри чётко произнёс, продолжая параллельно размышлять: — Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына. Содержимое склянки отправилось в котёл, искры разлетелись в стороны, а жидкость послушно сменила цвет на ярко-голубой. Гарри незаметно вздохнул. Всё шло как должно, но именно это и рождало напряжение. — Хорошо. Продолжай, — отрывисто бросил дух ледяным тоном. — Плоть слуги, отданная добровольно, оживи своего хозяина, — Гарри уверенно вытряхнул в котёл чей-то палец из фиала. Жидкость послушно сменила цвет на ярко-красный, странно зашипев при этом. Гарри глубоко вздохнул, прикрывая глаза. Осталось совсем незначительное — его собственная кровь. Если он и должен что-то сделать, а лучше бы для начала понять — что делать, то прямо сейчас. — Ну же, Гарри-и. Давай закончим, — в красных глазах призрачного существа горело предвкушение и почти торжество. — Скорее, — с этим напутственным восклицанием дух скрылся в котле. Гарри проводил его растерянным взглядом. Странным образом, он только сейчас вспомнил, что на кладбище Петтигрю опустил отвратительное тельце в котёл до начала ритуала. Почему же сейчас Волдеморт выбрал именно этот момент? Но, вероятно, он это продумал. Гарри сжал в руке кинжал крепче. Неожиданно накатила паника. Что он делает? Что бы ни обещал Волдеморт — он не станет восстанавливать свою душу. Ему надо остановиться. Сейчас. Пока такой шанс ещё есть. Но тогда Волдеморт действительно отправится к Малфою или Беллатрисе. Да к кому угодно из своих слуг, уже не считаясь со своим желанием видеть ведущим ритуала именно его, Гарри. Почему душа Волдеморта собралась именно вокруг осколка в нём? Это было очень важно — Гарри это просто чувствовал. Когда вообще Волдеморт мог в чём-то раскаяться? И вдруг сцена сама встала перед глазами. Искреннее сожаление и ужас в красных глазах за секунды до того, как зелёный луч настиг свою цель. Волдеморт становился другим именно рядом с ним… Гарри решительно занёс кинжал над своей ладонью. Если он ошибается в своих внезапных догадках — всё окажется напрасно. У него вообще может не быть другого шанса что-то изменить. У него нет ни малейшей уверенности в том, что он делает. Он должен попытаться. Сверкнувшее отблеском стали лезвие разрезало нежную кожу ладони легко. Гарри позволил крови капать в котёл, отчаянно сосредотачиваясь на воспоминаниях и эмоциях времени, проведённом с Томом: шутки, дружба, любовь, жертвы ради другого. Он поразился тому, что у него всё-таки получилось полностью абстрагироваться от ненависти и злости. Кровь побежала сильнее, приливая к ране. На секунды Гарри показалось, что с кровью словно вытекает что-то ещё. Но, возможно, просто сказывалось напряжение момента. Весьма удачно, что дух Волдеморт почему-то выбрал именно этот момент, чтобы скрыться в вареве — это давало свободу действий. Не иначе, как сама судьба способствует. Гарри скривил губы в усмешке — он не верил в судьбу. Он не верил даже в то, что у него что-то получится. Но, ведомый интуицией, упрямо пытался максимально сосредоточиться на уникальном ощущении единства, слияния, испытанном во время близости. На своём чувстве любви. На связях между ними. На крестраже в нём самом. Лучшее, что может быть в Томе Реддле… — Кровь недруга, отданная добровольно, воскреси своего врага, — прошептали губы сознательно изменённый текст. Гарри не убрал руку, позволяя крови продолжать течь в котёл и собирая мысленно всё свои чувства в единый клубок, а после едва слышно шепнул: — Я люблю тебя, Том. Жидкость забурлила, но быстро успокоилась и стала ослепительно белой, а ещё через секунду — засверкала серебряными искрами, которые стремительно разлетались в стороны. С каждой секундой их становилось только больше, и от их слепящего сияния всё вокруг погрузилось в непроглядный мрак. Гарри нервно сглотнул, отступая от котла на пару шагов назад. Понимание, что они могли сделать что-то непоправимое, внося изменения в столь мощный ритуал, осенило запоздало. Чёрт, да он вообще не знал — что именно сделал и сделал ли хоть что-то, действуя на каких-то глубинных инстинктах. Во всём теле странно ощущалась только абсолютная пустота и сильная слабость. Скованность льдом исчезла, но и тепла в груди Гарри не чувствовал. Он прикрыл глаза, отчаянно надеясь, что его попытка соединить душу Тома воедино не окажется бесполезной. Секунды шли, складываясь в минуты. У Гарри уже мелькнула мысль, что его желание со времён прошлого воскрешения сбылось сейчас, и Волдеморт утонул в котле. Но искры уже стремительно гасли, а над котлом занимался знакомый столб пара, в этот раз — бело-серебристого цвета. Очертания высокой фигуры. Гарри подавил мимолётный порыв зажмуриться, чтобы не видеть. Если Волдеморт вернулся прежним… Гарри просто не представлял, что будет делать тогда. Да, конечно, он должен его убить. Но для этого сначала надо убедиться, что у него цельная душа. Пар быстро рассеивался, а Гарри растерянно смотрел на высокого мужчину, чувствуя, как подкашиваются колени. Чёртово зеркало о таком не предупреждало. Собственная фантазия — тоже. Он не ожидал, что Волдеморт будет выглядеть ровно как Том Реддл, разве что немногим старше, чем был под оборотным зельем. Впрочем, тот, кажется, тоже слегка растерялся, оглядывая себя. Гарри закрыл глаза. Просто отлично. Вопрос о восстановлении целостности души Тома явно больше не представлял актуальности. Простое сопоставление пустоты в груди, внешности возрожденного в общем и отсутствия красного в тёмных глазах в конкретике подталкивали к выводам, что у него всё получилось. И оставалась завершающая часть плана — он должен убить Волдеморта. Гарри стало нехорошо. Это казалось куда более простой задачей, когда он видел перед собой чудовище или злобного духа, сверкающего красными глазами и излучающего злобу. Но поднять палочку ему придётся против Тома. Именно в этот момент любое разделение в сознании Гарри закончилось окончательно. То ли восприятие восстановилось наконец полностью после ментального вмешательства, то ли реальность взяла своё, забрав привычный образ змеиного лица, которое так легко было ненавидеть. Том Реддл, Волдеморт, Тёмный Лорд — поразительно красивый мужчина лет тридцати на вид, который стоял напротив него сейчас, всё ещё излучая лёгкое недоумение. Его злейший враг, которого он ненавидел. Его друг и любовник, которого он полюбил. Гарри твердил себе, что должен немедленно поднять палочку и сказать «Авада Кедавра». Это совсем несложно — он уже проверил. Он просто уничтожит зло. Никакая человеческая внешность не изменит Волдеморта, он знал это. — Гарри? Ты в порядке? Гарри вздрогнул, когда до него донёсся холодный, но абсолютно спокойный голос. Тёмные глаза осматривали его пристальным взглядом, в котором чудилось беспокойство. Гарри обречённо закрыл лицо руками.