Любви в аду история

Всё, всё как вчера Всё, всё как вчера Всё, всё как вчера Но без тебя…

      Том смутно запомнил, как добрался до спальни и рухнул на кровать, едва сбросив мантию. Про спящую в библиотеке Беллу он даже не вспомнил, отчаянно желая хотя бы временного забытья. Ему просто необходимо немного отдыха.       Беспокойный сон утянул его в свои объятия почти мгновенно, но вовсе не принёс желанного облегчения. Бесконечная череда отвратительных сцен, где он держал Гарри в темнице или долго и с наслаждением пытал, сменялась увиденной Поттером в зеркале Еиналеж сценой и тут же — картинами, где Гарри счастлив на бесконечных балах и пикниках с некой загадочной девушкой в маске.       Сны только усилили головную боль и злость на себя и на весь мир, но и это ничему не помогало. Устав бороться со странным дурманом, Том открыл глаза и обречённым взглядом уставился в потолок. Гарри оттолкнул его. Снова.И он категорически не понимал, что не так на этот раз.       Он поступился характером и принципами ради мальчишки. Позволил ему поведение, которое не принял бы никогда и ни от кого. Признал, что тот важен и нужен. Одно только это превосходило любые пределы возможного и допустимого для него самого.       Воздействием алкоголя Том своё поведение оправдать даже не пытался, отдавая себе отчёт, что рано или поздно пришёл бы к тому же итогу. Сейчас, когда хмель выветрился, он констатировал, что непривычное состояние разве что усилило порыв спонтанности и позволило ставить себе немногим меньше ограничений, и не более того.       И правда от этого становилась ещё более нелицеприятной — он был готов ради мальчишки на недопустимые вещи, а тот даже не оценил этого, обвиняя его в эгоизме. Что делать дальше — Том не знал. Он устал от бессмысленности своих действий и размышлений.       Вероятно, всё даже слишком просто, и вариантов всего два: вернуть Поттера силой или отпустить и забыть про него. Вот только именно это принимать и признавать и не хотелось. Хотелось найти несуществующий вариант. Хотелось знать наверняка — что сделать, чтобы Гарри пришёл сам.       Всё ещё хотелось что-то изменить и исправить в отношении его сокровища, но сегодняшний разговор стал окончательной точкой. И как бы Том не убеждал себя, что он никогда не отступается от своих целей — это не помогало в данной ситуации.        Гарри не оставил ему надежды. Мерзкого, отвратительного чувства, которое сейчас было необходимо. Поттер не соврал — он уедет из страны. Сейчас Том понимал это кристально ясно. Какими бы там ни были причины, что бы мальчишка не узнал такого, что толкнуло его на это решение — он вовсе не пошутил и не искал избавления Лавгудам.       Конечно, его можно остановить. Силой, учитывая его настроение в данный момент. Или найти после отъезда. Что ничего принципиально не меняет. Знание местонахождения не поможет ничего исправить между ними. Том устало закрыл глаза.       Нет, он всё равно что-нибудь придумает. Обязательно придумает. Ведь должно же найтись что-то, что сможет убедить мальчишку, а не заставить. А сейчас необходимо всё-таки попытаться отдохнуть — собственное состояние уже внушало опасения.       Неожиданно легко провалившись в полудрёму и слишком отчётливо ощущая головную боль и слабость, Том уже смутно начал улавливать пока ещё размытые образы сновидений, которых в данный момент определённо предпочёл бы избежать, когда в комнате что-то ярко сверкнуло, пробиваясь даже сквозь закрытые веки.       Мгновенно распахнув глаза и пытаясь сориентироваться в полумраке, Том молниеносно направил палочку на замеченный тёмный силуэт, но сделать ничего не успел. Тихий шёпот прозвучал на секунду раньше, посылая луч заклинания, а через мгновение он осознал, что его руки и ноги привязаны к кровати.       Ярость взметнулась в груди холодным пламенем мгновенно. Он сосредоточился, намереваясь освободиться с помощью беспалочковой магии и убить наглеца на месте, когда запоздало осознал, что посторонний в поместье попасть не мог.       Мгновение отвлечения стоило ему тёмной бархатной повязки, закрывшей глаза, а в следующую секунду он почувствовал, как с него стянули одеяло, а за ним исчезла и одежда. Чужие, и в то же время странно знакомые в своём прикосновении пальцы легко скользнули по щеке.       Том вздрогнул. Мелькнувшая в голове догадка — кто мог оказаться незваным ночным визитёром — казалась дикой, но объяснила бы слишком многое. У Гарри свободный доступ в поместье был. Создать портал не так уж и сложно, пусть это и является нарушением закона. И информация о заклинании «Портус» в библиотеке, где Гарри проводил немало времени, имелась в избытке.       Но даже если это действительно Поттер, зачем он здесь? Хочет отомстить? Том замер, пытаясь всё-таки сконцентрироваться. Он должен освободиться немедленно и разобраться с происходящим. Прохладные и всё же слишком знакомые пальцы скользнули невесомыми дразнящими прикосновениями по груди.        — Доверься. Обещаю, я не перейду… черту. Или я могу уйти.       Завораживающий, соблазнительный шёпот раздался неожиданно, и хотя был не громче шелеста листвы, прозвучал для Тома звоном набата. Гарри. В голове взорвался фейерверк мыслей. Вопросов резко стало слишком много, но один звучал определённо громче, перекрывая всё. Довериться?       Немыслимо. Только не в такой ситуации, когда он, по сути, беспомощен. Вот только для Поттера, вероятно, в этом и был весь смысл. Что-то вспыхнуло в груди, сметая часть сомнений. Гарри всё-таки решил вернуться?       Первый порыв — выгнать мальчишку, Том задушил в зародыше. Они не могут делать это вечно. В конце концов, он и впрямь виноват. У Гарри были основания демонстрировать обиду и гордость. И если сейчас он всё осознал, определённо не стоит всё усложнять ответной демонстрацией.       Вот только всё ещё оставался вариант, что Поттер всего лишь хочет мести или реванша. И этого он допустить, конечно, не мог, но тихое «Доверься» говорило о чём-то другом. Том нервно сглотнул, чувствуя, как кожа покрывается мурашками от едва ощутимых прикосновений.       Он не мог упустить даже такой призрачный шанс. Даже если десятикратно пожалеет об этом потом. Стоит, конечно, освободиться, но не показывать этого мальчишке. Если тот задумал что-то совсем уж недопустимое, тайное освобождение ещё и откроет возможность неожиданного удара.        — Зачем тебе это? Чего ты хочешь? — вопросы прозвучали слишком холодно, но Том не мог расслабиться, объяснимо подозревая подвох.        — Тебя, — снова едва различимый шёпот, непонятным образом вызывающий дрожь желания и зарождение эйфории. — Просто… не думай. Или откажись, или прими.       Тёплые губы неуловимо прижались к его губам, чуть прихватывая верхнюю, но тут же отпуская. Думать резко расхотелось. Поттер слишком правильный для того, чтобы использовать секс в качестве мести. В самом крайнем случае — он сможет остановить мальчишку.       А уж размышлять — с чего Гарри решил вернуться, когда пару часов назад говорил обратное и почему выбрал столь необычный, хотя и без сомнения эффектный способ, он будет позже. Том вздрогнул, когда невесомые ласки вдруг превратились в настойчивые.        — Так мне уйти? — немногим громче уточнил Гарри, всё тем же соблазнительным тоном, вызывая мимолётный вопрос в голове Тома — когда Поттер вообще успел научиться так разговаривать и зачем научился у него самого слишком многому.        — Останься, — короткое согласие вырвалось едва ли не полустоном.       Неважно — какие у этого решения окажутся последствия. Том, успевший почти смириться с мыслью, что потерял Гарри навсегда, совершенно не справлялся с водопадом эмоций, который хлынул потоком, стоило ему осознать, что происходящее не сон и не галлюцинация.       Близость до невозможности желанного мальчишки кружила голову сильнее огневиски. Собственная ограниченность в движениях раздражала до зубного скрежета, но временно казалось возможным потерпеть даже это. Том отчаянно хотел понять — что задумал Гарри.       А тот явно не был расположен терять время на размышления или сомнения. Его руки в потерянном моменте перехода стали слишком настойчивыми, мгновенно всколыхнув всё подзабытое и возможное, как считал сам Том, только рядом с мальчишкой.       Пламя в груди вспыхнуло в тот же миг, принеся непонятные, но чарующие радость и освобождение, а тело начала бить мелкая дрожь. Том задохнулся в интенсивности совсем ещё невинных ласк, когда Гарри уверенно втянул его в долгий требовательный поцелуй, сам издав при этом слабый, но уловимый слуху стон.       Шальная мысль — куда только подевалась неопытность мальчишки, унеслась в неизвестном направлении, а в голове неожиданно стало блаженно пусто. Сейчас Том готов был позволить себе такую вольность и отпустить желание насладиться в полной мере нежданным, но столь желанным подарком.       Нежные, отдающие бережностью, поцелуи, которыми Гарри настойчиво покрывал его шею резко констатировали с прикосновениями почти грубых в настойчивых ласках пальцев, которые терзали сосок слишком сильно сжимая, а через мгновение уже слегка царапали очень чувствительную сейчас внутреннюю поверхность бедра.       Ощутимый укус в плечо стал абсолютной неожиданностью и вырвал у Тома глухой стон. Юркий язычок лизнул укушенное место, а сводящие с ума ласки продолжались. Гарри, словно издеваясь, не оставлял без внимания ни сантиметра его тела, но избегал даже мимолётных прикосновений к давно возбуждённому члену, изнывающему от желания.       Шёпот на грани слышимости показался Тому формулой заклинания, но с уверенностью он утверждать бы не взялся. Восприятие реальности сменило свой угол абсолютно. Лишённый возможности видеть и действовать, он невольно полностью растворился в ощущениях — единственном доступном сейчас осознании действительности.       Кожа словно пылала. Дыхание сбивалось, а рефлексы едва ли не ежеминутно толкали схватить мальчишку, подмять под себя и доказать им обоим, что это не пройдёт. Больше не было игр сознания и крестражей, а накал эмоций между ними, казалось, стал даже ярче.       Совершенно. Спокойное, но не менее яркое пламя. Жар, который невозможно потушить никогда. Наслаждение, которому нет равных. Том машинально рванул запястья, когда Гарри прикусил чувствительный участок живота, но бархатные ленты не поддались, а мальчишка едва слышно как-то тепло рассмеялся.       А в следующую секунду уже втянул его в страстный поцелуй, слегка покусывая его губы. Прикосновений рук не хватало, но это терялось в мареве, охватившем Тома полностью. В мареве, где находилось место двум казалось бы совершенно несовместимым вещам — абсолютной тьме и Гарри, которые равноценно дарили наслаждение.        — Иногда стоит стирать границы, — тихо прошептал Гарри где-то рядом с его ухом и сразу же до боли прикусил зубами участок кожи на шее.       Отвлечённый ощущениями, Том даже не сразу понял, что Гарри параллельно медленно насаживается на его член, впуская его всё глубже. Том задохнулся на мгновение. Странное чувство — одновременно обладания и подчинения — оказалось новым опытом, нашедшим яркий эмоциональный отклик.       Он неосознанно резко вскинул бедра, желая движения, и тут же замер, услышав чуть раздражённое шипение. Судя по ощущениям — мальчишка подготовил себя, но время на привыкание ему всё равно стоило дать. Закусив губу, Том заставил себя не двигаться вообще, уступая инициативу Гарри окончательно — навредить он не хотел.       Однако Поттер, похоже, тоже не был настроен на долгие прелюдии. Выдерживая ещё относительно медленно темп, он насадился на член Тома полностью и, выждав всего несколько секунд, осторожно начал двигаться, наращивая скорость слишком быстро.       Том откинул голову, машинально прогибаясь в спине и ловя себя на мысли, что Гарри хоть и сдержал своё обещание, тем не менее полностью владел ситуацией и инициативой. Настоящее опасение вызывало то, что это не доставляло ничего, кроме слепящего наслаждения.       Движения мальчишки стали резче, сопровождаемые тихими стонами. Том, всё больше теряя контроль над собой, неосознанно стремился к свободе, желая свести Гарри с ума и зрительно убедиться в его реальности.       Гарри опустился на его член до основания и резко прогнулся вперёд, вырывая у Тома стон новыми ощущениями острой вспышки удовольствия. Уже не задумываясь о последствиях, он сосредоточился, вкладывая немало сил в намерение, и через секунду почувствовал наконец необходимую свободу.       Сорвав повязку с глаз, он впился взглядом в Гарри, который, с полуприкрытыми глазами, чуть замедлил движения, явно отдаваясь им полностью. Что-то новое вспыхнуло в груди не пламенем, но солёным бризом. Реальность собралась из разбитых кусочков стекла в идеальный витраж.       Короткий стон вырвался из горла, а через секунду Том уже опрокинул Гарри на кровать, уверенно нависая сверху и начиная беспорядочно целовать его лицо и шею, рукой уверенно лаская член. Мальчишка почти всхлипнул, прогибаясь ему навстречу и толкаясь в его руку интенсивнее.        — Нет, мой драгоценный Гарри-и, не так быстро, — тихо рассмеялся Том, чувствуя невозможную лёгкость.       Руки уверенно перевернули мальчишку на живот, затем побуждая встать на четвереньки. Гарри чуть протестующе застонал, но сопротивляться не стал, только задушив вскрик, когда Том сильно укусил его за ягодицу, следом наградив сильным шлепком.       Но сил сдерживаться не оставалось. Войдя в Гарри слишком резко, но вызвав этим только поощряющий стон, Том надавил ему на спину, побуждая прогнуться, и сорвался на быстрые глубокие толчки в отчаянном желании удовлетворения жажды.       Гарри только подавался навстречу, явно ничуть не протестуя против насыщенного быстрого темпа, а потом неожиданно выпрямился, вжимаясь спиной в грудь Тома. Тот задохнулся от резко усилившегося ощущения тесноты и сжатия вокруг его члена, что грозило толкнуть за грань немедленно.       Срываясь на рваные вдохи и обхватив рукой изнывающий член Гарри, он несколькими резкими и точными движениями члена и руки довёл до оргазма их обоих, падая на кровать и утягивая за собой Гарри, слишком захваченного ощущениями, чтобы сопротивляться.       Несколько минут блаженной неги и тёплого спокойствия, разлившегося в бурлящей крови, подарили окончательную ленивую расслабленность. Том всё-таки наложил очищающие чары, но больше шевелиться не хотелось совершенно.        — Почему ты пришёл? — негромко поинтересовался он после нескольких минут вполне уютного молчания.       Какая-то часть сознания противилась грядущей беседе, словно не желая уничтожать очарование момента, но по мере прояснения мыслей необходимость разобраться с ситуацией настойчиво напоминала о себе. Неприятных сюрпризов не хотелось.        — Потому что хотел. Потому что не мог иначе, — голос Гарри прозвучал будто бы сонно, хотя глаза его и были открыты. — Ты мог попытаться применить силу. Мог легко взломать защитные чары. Но ты ушёл. Услышав мою просьбу. Я оценил.        — Ты что хочешь сказать, что это — твоя благодарность? — с чуть угрожающими нотками уточнил Том, побуждая Гарри перевернуться на спину.        — Мерлин, я всё ещё поражаюсь — насколько же тебе чуждо понимание сферы чувств, — Гарри вздохнул и потянулся за джинсами, небрежно брошенными на краю кровати. — Это не благодарность, Том. Да, я из той категории людей, которые по большей части строят общение на взаимности отношения, но так благодарность я не выражаю. Я просто сделал то, что хотел.        — Допустим, — Том нахмурился и ни малейшего понимания сказанного его лицо не выражало. — Ты ведь останешься? — едва ли не утверждая, спросил он.        — Нет, — спокойно отозвался Гарри, успевший натянуть джинсы и поднять с пола свитер, перегнувшись через кровать, и даже отрицательно покачал головой. — И давай просто пропустим обсуждение и не будем портить момент.        — Пропустим обсуждение? — недобро прищурившись переспросил Том, голос которого стремительно похолодел.        — Точно, — Гарри всё-таки надел свитер, в котором успел запутаться. — Не надо. Всё настолько хорошо сейчас… А я хочу помнить о нас хоть что-то хорошее без печального продолжения.       Том, уже открывший было рот, замер, сдерживая разгоревшуюся злость. Он действительно портил почти все моменты, которые вызывали у Гарри радость. Наверное, повторить привычное действие и сейчас — не слишком хорошая идея.       Мальчишка тем временем достал из кармана какой-то клочок бумаги и с сосредоточенным видом шепнул: «Портус». Мягкое синее свечение подтвердило, что портал готов, и Гарри снова перевёл взгляд на него.        — Иногда не стоит искать смысла или следствий в некоторых… действиях. Просто принять факт их совершения, — он небрежно пожал плечами, а потом серьёзно добавил: — Спасибо. Просто спасибо за то, что ушёл.       Том ещё пытался собраться с мыслями, а сверкнувшая вспышка портала уже оставила его в одиночестве. Снова вспыхнула ярость. Не благодарность, значит? Чёртов Поттер решил, что имеет право попрощаться таким образом.       Желание отправиться за мальчишкой немедленно и вернуть его обратно, заперев в поместье навсегда, несколько секунд было почти непреодолимым. Но понимание, что в порыве момента он испортит всё, взяло верх.       С тяжёлым вздохом Том растянулся на кровати, пытаясь осмыслить случившееся. Гарри не оценил предложенных привилегий, но оценил то, что он выполнил его просьбу. И одно его появление вернуло то, в чём, несмотря на отвращение к самому чувству, нуждался Том. Надежду.       Взаимность отношения… Так просто и так сложно одновременно. Слишком многим придётся поступиться, пусть и только в отношении одного человека — Гарри. Вот только разливающаяся негой где-то в солнечном сплетении эйфория располагала к любым уступкам.       Он не станет удерживать мальчишку. Просто наконец возьмёт Министерство под свой контроль и найдёт Гарри в итоге, куда бы тот ни сбежал. А потом… Его можно будет невзначай навестить. В голову неожиданно пришла несколько дикая для восприятия, но интересная мысль.       Он может писать мальчишке. Гарри не станет игнорировать обычные письма. И хотя Том пока весьма смутно представлял содержание этих посланий, но найденная, очевидная возможность общения поднимала настроение.       Решительно направившись в ванную комнату и обдумывая необходимость созыва срочного собрания, Том неожиданно улыбнулся уголками губ. Да, в его привычном мире снова нет Гарри. Но появление мальчишки сегодня стёрло ощущение безнадёжности и дало понимание дальнейших действий.       Сейчас Том был абсолютно уверен, что нужно только время и вполне выполнимые правильные поступки, чтобы Гарри вернулся к нему сам, по доброй воле. И это осознание стало залогом эйфории в груди, не оставив места отвратительной кислоте.