Вершитель Настоящего и Будущего.

— Прикинуться… Кем? — от удивления Рейстлин произнес это вслух. Я не выдержал вздоха. Что непонятного-то? — «Сейчас всё объясню!» Подопечный меня поражал. Вроде бы он был и умным, и хитрым, а вот опыта явно не хватало. И его можно было понять: все, кто в той или иной мере применял эту тактику, были как минимум лет на сто старше, и то, с ностальгией вспоминали времена бурной молодости, когда сами были озлобленными юнцами. Да и что таить — сам таким был. И теперь настал момент, когда нужно донести эту простую истину до следующего поколения. — «Прикинуться шлангом, как в анекдоте. Там змея прикинулась безвредным предметом, внешне похожем на неё. Не знаю, есть ли у вас шланги, но не важно. Знаешь, почему все любят твоего брата?» — «Он добрый и сильный, » — не очень уверенно ответил Рейстлин, врезаясь лбом в какую-то корягу. То, зачем их в кусты послали, он сделал быстро, а сейчас имитировал бурную деятельность.  — «И это тоже. Но сам посуди, белые маги же тоже добрые. И иногда сильные. Им доверяют? Нет. Тут дело в другом. Ты заметил, что к тебе почти не было претензий в последнее время?» Судя по всему, Рейстлин начал понимать. Но ещё сомневался — «Всё считают меня сумасшедшим из-за тебя. Это разве не плохо?» — «Нет, это не плохо. Во-первых, от тебя ждут меньше, плохого в том числе. Они не могут предположить, что в затуманенном безумием и набитом знаниями разуме появятся плохие мысли. Да и вообще, тебя окружают солдафоны. У них функции немного: поесть, выпить, набить морду, и от животных их отличают только вшитые команды командира. Нашего наставника, который не многим их лучше, они считают своим, а тебя считают хуже — у нас не вшиты команды. То, что ты псих, тебя оправдывает». — «А во-вторых?» — «Во-вторых, никого не удивят твои закидоны, если ты начнёшь… Погоди, тебе же нравится подтрунивать ближнего своего! А это может стать одним большим приколом. Все носят маски, Рейстлин. А самые бесячие дураки часто оказываются именно такими гениями. Те же кендеры. Далеко не тупые создания, но я удивляюсь, как никто не додумался это использовать. Понял?» Ответом мне стало задумчивое молчание. Очень подозрительное. Как оказалось, не зря. — Где я? — Рейстлин вбежал в лабораторию Хоркина, безумно озираясь. И наставнику: — Ты кто? Кто я?! «Не настолько шлангом, дырку над тобой в небе, » — только и смог сказать я, сдерживая истерику. Шокированный мастер Хоркин, человек простой и бывалый, идиотизм ситуации не осознал. Заместо этого Рейстлина огрели тяжёлым фолиантом и принялись отвечать на вопросы совершенно в армейском стиле. Разнообразие матерных выражений поражало. Я не сразу понял, что уже не сдерживаю смех. За что мы ещё раз получили по голове. — А теперь быстро сам ответил на свои вопросы, Красный. — Я Рейстлин Маджере, — покорно ответил маг, явно не желая вновь получить. — Я в замке Безумного Барона, вы мастер Хоркин. Я не знаю, что на меня нашло. «А ты думал, это легко? Тут тоже надо думать» — хихикал я. Но результат не заставил себя ждать. Мастер Хоркин принял притянутую за уши версию про «упал, ударился головой, сейчас отпустило», благо на лбу осталась небольшая царапина от недавнего падения, и отправил нас отдыхать от греха подальше. Никогда не думал, что буду испытывать ностальгию по тому, что когда-то успешно избежал по состоянию здоровья. Каждый день ранний подъем, потом занятия, довольно успешные, потом добыча ингредиентов «отсюда и до обеда», дедовщина. Всё это подозрительно напоминало обычную армию, известную мне лишь по рассказам друзей из родного мира. Впрочем, это и была армия. Я слышал, что некоторых в ней распределяют на мирные или сидячие занятия, а затем те смотрят и ржут над остальными, что тренируются под вопли командира. Интересно, это совпадение или я тогда, не зная особенностей силы Вершителей, позавидовал неудачно? Дни летели с неприемлемой скоростью. Сказывалось однообразие. В отличие от Рейстлина, я ухитрялся пропускать всё самое интересное. В моём положении это было понятно — практически не контролируя тела я оставался только зрителем, невольным свидетелем чужих маленьких и больших побед. Рейстлина можно было назвать счастливцем. Строгий режим явно шёл ему на пользу, как и радость от любой мелочи, подтверждающей его достоинство. Вообще, если посмотреть с земли, с самооценкой у него была беда. Зависть, неверие, желание идти в бой, грызть глотки, всё, чтобы показать своё превосходство. Даже удивительно, что он ещё не прикончил собственного брата, чей вид его только раззадоривал. Меня самого перспектива погибнуть в бою, на что явно нарывался Рейстлин, совершенно не радовала. Я постоянно пытался сбавить пыл юноши, напоминая, что жить он только начал, а впереди у него ещё много дел, я в том числе. Впрочем, это было редкостью, и часто, когда всё переходило к делу, он и сам прекрасно со всем справлялся, как в случае с книгой-ловушкой. — «Я бы ни за что не догадался», — честно признался ему после всех заслуженных почестей со стороны вышестоящих чинов. Как и ожидалось, что-то в этот момент рухнуло. Не в физическом плане, а в сознании. Однако Рейстлин быстро собрался. — «Почему ты так думаешь? Ты не кажешься таким глупцом, как Хоркин». — «Потому что я доверяю книжкам и не обращаю внимание на красоту вещей. Конечно, зная, что это занудный учебник, я бы даже не притронулся, забыл бы на полке, где он был бы элементом декора. Вместе со всеми наградами и безделицами, про которые я тоже забыл». Тогда юный маг промолчал. Возможно, он так разочаровался во мне. Не общались после этого мы довольно долго. Возможности не было. Каким-то образом он словно закрылся, оставив меня прозябать со скуки на задворках. Однако, безрадостным существование после этого не стало. Безмолвная речь продолжала работать не только с Рейстлином, хотя я и затрачивал на неё гораздо больше сил. Первой и последней жертвой был дорогой наставник. Невнятные бессмысленные мысли здорово выбивали его из колеи. Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный день я не заметил, что песня про мокрую ворону ему привязалась. На этом эксперименты с ним я свернул, от греха подальше. Возможность взрастить нового апокалиптического маньяка напрочь отбила желание сводить с ума окружающих. Барьер между мной и Рейстлином спадал постепенно. Сначала он начал ощущать меня, постоянно оглядываясь по сторонам. Затем, когда началось то, ради чего нас сюда и отправили, поход, я вернул контроль над эмоциями. Не то, чтобы я их контролировал, но несколько выговоров за скучающее лицо и ошарашенный взгляд после моего озарения говорили о своём. — «Вернулся?» — спросил первым делом наедине с шизофренией в моём лице, отъехав подальше. — «Я здесь был всё время. Молодец, барьер ставить ты уже умеешь». — «То есть, я могу контролировать твоё влияние на меня?» Его вопрос мне совершенно не понравился, из его горла вырвался судорожный вздох. — «Я на тебя не влияю. Не контролирую, не принуждаю ни к чему. Будь моя воля, ты бы не на войну шёл, а наглел в Вайорете или как его… Короче, настаивал на продолжении обучения не в полевых условиях, — выдержав паузу, я продолжил. — Я мог бы, поверь, подчинить тебя полностью. Но не хочу. Я просто хочу не умереть и вернуться домой. Тебя бросать будет не очень хорошо, но…» — «Я понял, спасибо. Можешь меня не запугивать, — Безмолвная речь не передаёт интонации, но эти слова явно отдавали холодком. — Ты такой же человек, как и все. Это не объясняет, почему тебя развоплотило в этом мире, но подтверждает твои слова. Будем считать, что я смирился». Мальчик вырос в моих глазах слишком быстро. Из потерянного ребенка, которому можно помочь, в нечто такое же строгое, как знакомая мне Истина на Королевской службе, но совершенно другое. — «Я тоже, Рейстлин Маджере. Наверное, с этого момента уже можно возвращаться к прошлой манере общения?» Он опустил голову, и разочарование нахлынуло на меня с новой силой. Сначала я растерялся, но потом проснулась совесть. Окружающие ведь тоже именно терпят его дурной нрав. Непонятно почему, во мне проснулась какая-то злость. Она задела те струны, которые ощущал Рейстлин. — «Так, а теперь послушай! Я встречал разных людей, и ещё ни один властный зануда, имея хотя бы одну извилину, не был мне противен. Как два умных взрослых человека, объединенные обстоятельствами, давай будем доверять друг-другу». — «Ты так говоришь, будто я не чувствую, что тебе нужен только результат!» Такой ответ стал для меня неожиданностью. Ещё никогда мне не предъявляли претензии за неискренность. Для меня все было как обычно, от чистого сердца. Именно в такие моменты мне верили больше всего. Да, он со мной связан, теперь понятно, что в обе стороны. Но ведь более сильные маги не станут врать? Злость стала сильнее. — «Не значит ли это, что даже в сердцах я тебя не брошу, пока не получу своё? Пока ты не обретёшь столько силы, что сможешь и сам покинуть этот мир? Тебе тогда будет уже всё равно, искренен ли я. Или тебе важны только щенячьи восторги, не подтвержденные делом?» Рейстлин крепко задумался. Убедить его у меня не удалось, это явно ощущалось. Однако разочарования больше не было. Он неосознанно прикусил губу — я очень надеялся, что не убил его веру в какие-либо чувства. Однако мои опасения не оправдались: — «Не со всем соглашусь, но мы в одной лодке. Не будем лишний раз ссориться. Мир?» — «Мир, мир. За дорогой смотри». Ближайшие годы обещали быть весёлыми.