Вершитель Настоящего и Будущего.

— Он убил собственного брата? — с недоверием повторил Антимодес то, что только что сообщил ему Пар-Салиан. Антимодес не принимал участия в Испытании Рейстлина. Ни покровитель, ни наставник испытуемого не имели права участвовать. Антимодес испытывал нескольких других молодых магов. Большинство держалось хорошо, все прошли, хотя ни одно из испытаний не завершилось так нелепо и неожиданно, как у Рейстлина. Антимодес жалел, что пропустил его. Жалел, пока не услышал эти слова. Теперь он был потрясен и сильно обеспокоен. — И молодому человеку дали алые одежды? Друг мой, в своем ли ты уме? Я не могу вообразить себе более злого деяния! — Он не узнал его, отмахнулся, как от досадной помехи, — подчеркнул Пар–Салиан. — В пылу боя, спасая собственную жизнь ты не ударил бы того, кто мешает творить заклинание? — спросил он с многозначительной улыбкой. — Я понимаю, о чем ты, иного союзника так ихочется испепелить. Но это всего лишь мысль, нужно совсем позабыть себя в битве, чтобы сделать ее реальностью. Знал ли Рейстлин о том, что ему досаждает иллюзия? — Когда я спросил его об этом, — ответил Пар–Салиан, — он посмотрел на меня и сказал так, что у меня мороз пошел по коже: «Я забыл не только его, я не помнил кто я». — Бедный юноша, — сказал Антимодес со вздохом. — Бедные юноши, я должен сказать, раз уж второй брат был свидетелем собственного убийства. Это было необходимым? — Я решил, что было. Это может показаться странным, ведь Карамон физически сильнее из них двоих, но он гораздо больше зависит от брата, чем Рейстлин от него. Я желал показать ему, что он должен порвать эту болезненную связь, начал строить свою жизнь. Но я не преуспел, Карамон убеждён, что брат был не в себе, и он абсолютно прав. К счастью Рейстлин осознал свою вину, и желая её загладить сам отдаляется от брата. Нежданная благодарность за заботу отпугивает близнеца, ещё немного и он сам увидит, что брат не так уж и слаб. — Как его здоровье? — Плохо. Но теперь у него куда больше желания жить, его дух силен, сильнее, чем тело. И наконец-то, он стал это тело поддерживать, как стержень. — Так значит, встреча Рейстлина и Фистандантилуса не состоялась? — Встреча и сделка состоялись, — осторожно сказал Пар–Салиан. — Но, думаю, на этот раз Фистандантилус получил вовсе не то, что обычно. Он ослаб, не успел сказать и слова, как его душа оказалась запечатана. Рейстлин воспользовался его знаниями. Сделка, если это вообще допустимо сказать о Фистандантилусе, получилась честной. Юноша делится ничтожной крохой жизненной силы, а Фистандантилус никоим образом не может на него влиять. Последним усилием он, правда, запечатал память о том, что между ними произошло. — Рейстлин ничего не помнит? — Рейстлин согласился на сделку, но не умер, как другие. Что-то сохранило ему жизнь. Если когда-нибудь Рейстлин все вспомнит, то, думаю, это Фистандантилус окажется в опасности. — А что думает сам юноша по поводу того, что с ним случилось? — Думает, что само Испытание пошатнуло его разум, состарило на десяток лет, оставило его с выцветшей кожей и волчьим голодом. Он винит в этом потерю контроля над своей силой. Я не пытался разубедить его. Если бы я сказал ему правду, он бы, возможно, мне и поверил. Но это запутало бы его ещё больше. — Как ты думаешь, он когда-нибудь узнает правду? — Тогда, и только тогда, когда узнает правду о себе самом, в чём бы она не заключалась. И только самостоятельно, — ответил Пар-Салиан. — Ему нужно встретиться не только с тьмой, живущей внутри него, осознать свою готовность сметать на своём пути все помехи, но и обуздать свою алчность, о которой он не подозревает. Я дал ему глаза, которыми он может увидеть себя, если захочет, — глаза со зрачками в форме песочных часов, глаза колдуньи Раэланы. Перед этими глазами юность увядает, красота угасает, горы рассыпаются пылью, всё преходяще. — И чего ты надеешься достичь этой пыткой? — гневно спросил Антимодес. Он действительно думал, что глава Конклава зашел слишком далеко. — Пошатнуть стены, которыми он оградил свой разум. Позволить ему заглянуть в глубины своей собственной души, посмотреть на себя самого изнутри. Ты считаешь это жестокостью, он же посчитал меня дураком, который не ведает, что творит. По-своему этот юноша очень мудр, — Пар-Салиан улыбнулся, как улыбался редко. — Я предвижу, что для всех на Ансалоне счастья будет немного, но он сумеет преумножить его. Я не зря отдал ему Посох Магиуса. Магия, заключённая в нём сама стала льнуть к Рейстлину. Я думаю он освоит часть этого могущества уже скоро. Как я говорил, он чрезвычайно жаден до силы и знаний. Антимодес не успоколся от этих слов, он горько промолвил: — Теперь ты получил свой меч. — Металл выдержал огонь, — серьезно отозвался Пар–Салиан, — и вышел оттуда закаленным и изукрашенным загадочными разводами. — задумчивая улыбка тронула его губы, такое почти растерянное выражение было настолько редким для главы Конклава магов, что собеседник не сразу поверил, что она ему не померещилось. — Дело в том, что я не назвал бы это мечом. В башне храниться множество диковинных и опасных вещиц, память о пышности и искушëнности былых эпох. Скорее я получил одну из них. Каприз тайного убийцы на службе у короля. Клинок совершенно неприметный и гибкий, со множеством опасных сюрпризов. Например, с отравленными шипами, что прячутся в рукояти для всякого, кто не знает, как обезвредить механизм... Возможно, именно непредсказуемый быстрый кинжал и нужен в надвигающейся тьме. Теперь юноша должен учиться, развивать те умения, которые пригодятся ему в будущем, и приобретать новые. — Никто из конклава не станет учить его теперь, когда они знают, что он как-то связан с Фистандантилусом. Даже Черные Одежды не согласятся на это. Они не могут доверять ему. Как же он будет учиться? — Я уверен, что он найдет себе наставника. Он получит знания, и никто его не остановит. Магия сама льнёт к нему.

***

Джуффин молча курил трубку, стоя у окна. На улице играла кучка совсем мелких ребят: они запускали драконов и соревновались, чей продержится над рекой дольше. Одним из них был белобрысый, явно приезжий, и его драконы пока выходили самыми недолговечными, что очень расстраивало мальчишку. Однако остальные не игнорировали его, подсказывая и ненавязчиво подбадривая. Идиллия. Вот только ещё полчаса назад их шуганул полицейский, когда они со смехом и гиканьем гоняли другого паренька, сына заезжего фермера. То единение, с которым они колдовали и преследовали чужака, не беспокоило большинство. Это походило на клубы, в которых состояли не студенты или солидные взрослые, а дети. И иногда они вели себя странно. Словно маленькие агрессивные ордена. Не самая светлая перспектива, но пока детям это шло на пользу. Максу бы эта "охота" и её перспективы не очень понравились. Он бы поговорил с детьми и пожелал, чтобы это так и оставалось невинными играми. Но его здесь не было. Определённо жив, но не в этом мире. Джуффин сел за стол. Куруш спал на спинке и пока поддерживал тишину. Когда дверь взволнованно заскрипела, он проснулся и приоткрыл глаз. — Вы что-то нашли, сэр Джуффин? Кеттариец покачал головой. Попытки найти сэра Макса на Тёмной Стороне не увенчались успехом, даже с поддержкой Стража. — Он может быть где угодно, в любом другом мире, — задумчиво начал Джуффин. — Нужно попробовать найти его. Нумминорих понимающе улыбнулся. В его глазах всё ещё читалась тень произошедшего, хотя всё обошлось. — Я смогу найти сэра Макса по запаху. Скорее всего, он оказался в том мире, откуда пришли нарушители спокойствия. И вы ведь тоже увидели, что с ними что-то не так. — Всё верно, — Джуффин нахмурился. — Тёмная сторона в том месте словно слегка затуманилась и оплавилась. Нумминорих что-то сказал на хохенгроне. Видимо, сравнивал свои ощущения с описанием начальства. Кивнув своим мыслям, нюхач спросил: — К чему бы это? — Не знаю, но будь осторожен. Не попадись кому-нибудь. Не нравится мне это дело. А лучше я пойду с тобой. Дело было неприятное. Прямое, как палка, лёгкое, но оно очень, очень сильно мешало. Сначала пара кровожадных людей-драконов, потом это исчезновение. Могло статься, что Макс застрял в каком-то чужом мире надолго: от тех двоих оставался след совершенно чужеродной магии, которая могла помешать быстрому нахождению. Всё было до неприличия предсказуемо. Предупредив всех, кого надо, Джуффин Халли и Нумминорих Кута шагнули Темным путём к бывшей резиденции ордена Трёх Лун. Нюхач вздрогнул, покосившись на стоящий рядом камень — превращенного чудовища. — Интересный эффект, — вслух проговорил он и пошёл следом за кеттарийцем. А ещё через полчаса, если в Хумгате вообще возможно отсчитывать время, настроение Джуффина улучшилось. Ничего хорошего это не означало: они наткнулись на преграды, оградившие эти миры от остальных. Сэр Макс определённо был за их пределами. — Кажется, нам придется использовать более тонкие методы.