Василиса Средиземская

В бочке сидеть, хоть и просторная она, неудобно было: ног не вытянуть, не повернуться корпусом. Василиса только и могла, что порой себе руки-ноги разминать пыталась, чтоб не сомлели совсем. Когда же в миг какой-то чьи-то голоса послышались, девушка даже испытала облегчение – наконец-то это завершится хоть как-то… - Эй, Гилион, ты где, кравчий?! – донесся чей-то голос. – Сколько можно тебя ждать на пиру?.. А, вот ты где! Спишь, значит! Вместо того, чтобы подавать вино королю! Вот ведь… Э, да ты даже пустые бочки не отправил! Шаги приблизились, так что Василиса гадать стала, что ж этот неизвестный делать-то собирается. - Ладно, сам все сделаю! Но ты у меня в должниках! Так что додумать девушка ничего не успела, что-то снаружи заскрипело, заскрежетало, бочки вдруг в движение пришли. Лиса и не вспомнила, что Бильбо говорил, а просто от страха воздух вдохнула… и почувствовала, что в пропасть летит. Бочка о воду ударилась, кажется, поплыла по ней, волнами подхваченная. А Василиса глаза закрыла да ртом воздух хватала, а с ним и воду, что в щели попадала. Да все равно ее мутило так, что все внутренности готовы были наружу выскочить. Колени и локти постоянно ударялись о дерево, но этого она и не чувствовала почти. Как плохо… как же плохо! Василиса и думать-то не могла, не то что милости просить у водяного и слуг его. Ничего не чувствовала, кроме тошноты от этого кружения. Как ей плохо! В висках только это и билось: как же ей отвратительно! Плохо, плохо… лучше б вырвало… Но желудок был пустой, а плохо все равно ей было! Плохо. Плохо! Плохо!!! Однако постепенно бочку стало раскачивать меньше, тошнота не ушла, но Василисе уже не казалось, что ее немедленно вывернет наизнанку, как сама она рубашку выворачивала, чтобы не сглазили… Лиса уж могла думать о хотя бы мысленном обращении к хозяину здешнему. Правда, никаких подношений у нее для Водяного не было, в суме ничего и не осталось почитай. Да и нет сил разбираться да рыться, чтобы выбрать, что можно преподнести да что более понравится тут. Не в силах ничего придумать, Василису только на то и хватило, чтобы ленту из волос вытянуть да просунуть в щель. Водяному-то оно без надобности, разумеется, да русалки порадуются, пропустят их да не обидят. После этого бочку еще меньше качать стало, словно бы ее уж не несли волны буйные, а переносили ласково на руках сами утопленницы те! Лиса уж порой глаза открывала, дышать спокойно пыталась да ровно, хоть немного руками-ногами двигать, чтобы хоть что-то почувствовать, а не только головокружение и тошноту. С тем и боли пришли в коленях да локтях, местами под лопатками чувствовалось, да и на голове от больших болей только копна ее волос спасала, а то б еще больше болело, пожалуй! Кабы она знала… А что б сделала? Тут и соломки не подстелить, не унесешь же из спальни эльфьей постель, чтобы бочку выстлать себе! Василиса попыталась устроиться иначе да только застонала от боли везде, да еще вновь голова кругом пошла. И девушка тут же решила, что ей и так хорошо, стерпится, посидит уж, как сидела! Ее так и продолжало качать и порой ударять о стенки бочки – теперь Лиса это хорошо чувствовала. Ну да все равно в сравнении с качкой этой – пустяк настоящий, как выберутся на берег, так смажет… ну, что отыщется, тем и смажет, в суме-то уже все запасы на лес извела, себе ничего не оставила. Поспать бы… но даже мягкое укачивание на нее действовало не усыпляюще, а только, как и прежде, головокружением и тошнотой. Сколько то длилось, Василиса не представляла. Вода более внутрь не залетала брызгами, но все равно просачивалась, так что постепенно девушка вся вымокла, голова чуть болела от ударов… Так что когда бочка замедлилась, а потом даже остановилась, Лиса даже не поняла этого сразу. Сидела себе, как сидела, все мысли свела к тому, чтобы за дыханием своим следить, ровно да глубоко вдыхать и выдыхать, а к мыслям о боли и тошноте более не возвращаться совсем. Крышка сорвана была, девушку за плечи подхватили и наружу потянули, да она бы и не противилась никому, даже врагу… Вытаскивал ее Торин, как заметила Василиса, уже снаружи оказавшись. Неподалеку на земле Бильбо сидел, тяжело дышал. - Цела? – послышался голос князя. И Лиса только кивнула в ответ. - Давай-ка, приходи в себя! – Дубощит потер ее руки, затем наклонился, ноги ее тоже растирать стал. Девушка слегка застонала. - Больно? - Как иглами, - призналась она. – Ничего… пройдет… спасибо, княже… дальше я уж сама… Торин кивнул и отправился другим помогать из бочек выбраться – после долгого сидения в одной позе всем было одинаково нехорошо. Может, мужчинам и легче чуть было, Лиса не знала, она просто легла на землю да дышала глубоко. Голова не кружится. И тошнота проходит. Благодать-то какая! Так бы и лежала тут, только бы не трогали… По ногам и рукам будто бы комарики бегали, кусая всюду, да после всей тряски ей уколы эти благом казались. Ох и хорошо на земле-матушке! Гномы постанывали тоже, приходя в себя, да потихоньку обсуждать принимались, как им дальше быть, куда дальше идти. Василисе никуда идти не хотелось, но понимая, что на месте они тоже сидеть не станут, девушка себя заставила сесть, надо бы просушиться, а то одежда вся прилипла – и неприятно, и стыдно! Одна средь мужчин да так похабно выглядит! А что она надеть-то может? После такого путешествия у нее наверняка абсолютно все промокло и в сумке тоже. Да оно и до того сухим не было – у эльфов последнее, что было, перестирала ведь! Но так оставлять тоже нельзя. Василиса кое-как на ноги поднялась, отыскала глазами князя, кивнула ему на деревья неподалеку, мол, отойду ненадолго. Торин нахмурился, но разрешение дал, видно, понимал, что девушке и вправду нужно. Спрятавшись за стволом потолще, Лиса перетряхивала свои вещи. Что ж, вторая рубашка посуше будет. Сарафан нет… Девушка стянула с себя одежду, осторожно брошь-иглу вынула, рядом с собой положила, а вещи все посильнее выжала. Затем вновь все надевать принялась, иглу обратно приколоть не забыла. Последним плат взяла, еще раз выжала его хорошенько, да по плечам потом расправила, чтобы висел, а не прилипал, хоть так да скроет фигуру. Скоро уж солнце поднимется да просушит все прямо на ней. По возвращению же она узнала, что Торин решил дать короткий отдых отряду – после путешествия в бочках всем было плохо, двигаться не хотелось никому. И даже то, что припасов с собой более не было, не могло сейчас заставить их подняться, как и возможная погоня – оставалось надеяться, что эльфы не спохватятся так скоро. Василиса вздохнула успокоенно и села на берег. Ну и хорошо, можно пока с волосами своими разобраться. Мокрые да распущенные они переплелись и слушались плохо, так что девушке понадобилось немало усилий, чтобы поначалу расправить их да расчесать, после уж в косу взялась сплетать. Да приметила, что князь гномий будто бы смутился, взгляд от нее отвел да вздохнул тихо. Ох и придумывает же себе она! Василиса покачала головой – больно надо ему на девиц поглядывать, что при нем без смущения волосами трясут. Это просто ей самой так хочется. А отчего хочется – и не понять. Неужто она на князя заглядываться стала? Вот ведь наглая какая! Нагадали ей жениха равного княжескому роду, вот и запомнило сердце! А что глупости то да не ровня она ему, и позабыло… Девушка сердито хмурилась на себя. И что ей в голову-то лезет? Разве до того сейчас, чтобы о взглядах да вздохах думать? А о чем ей думать-то? Как-то до сих пор она шла и шла, забот особенно не имея, полагая, что путь свой ищет. Да скоро конец будет пути гномьего, а ее-то путь так и не проглядывается следом за ним. Ох и непросто, оказывается, за себя самой решать… *** Что может быть красивее девушки, расчесывающей длинные роскошные волосы? Для любого гнома нет ничего прекраснее! До сих пор Василиса таилась, переодевалась в стороне, волосы свои скромно под платок прятала. Но сегодня после реки выглядела она плохо, с трудом ходила… но ведь ходила! И отправилась даже переодеваться. В ней был гномий характер! Не очень крепкая, по меркам его народа, она, тем не менее, обладала именно их характером – несгибаемым и упорным! Другая бы на ее месте лежала пластом и ждала бы, когда ей помогут мужчины. А эта без малейшей жалобы делала то, что было нужно. Видимо, именно это влекло Торина к ней. Он привычно проверял каждого в своем отряде, отмечал, кто в каком состоянии, а потом взгляд все равно останавливался на девушке. И сразу словно бы отдыхал… Лиса уверенно распутывала свои локоны, прочие гномы скромно отвернулись, чтобы не глядеть на это соблазнение, а Торин не мог, смотрел на нее и слабо улыбался и ее чуть нахмуренному лбу, и сосредоточенно сжатым губам. Сейчас он легко мог представить ее за работой, даже ювелирной, которая ей так нравилась. Она, наверное, вот так же наклонялась, сосредоточенно закусывала губу… Интересное у нее украшение, то, которое она на ужин у Элронда надевала, они такого никогда не делали. Когда вернут Эребор, надо будет непременно попробовать. И он бы сделал такое же для нее с королевскими сапфирами… Хотя о чем он думает? Одинокая гора все еще в лапах дракона – вернут ли они когда-нибудь ее? А если им и повезет, то с чего он взял, что она ответит ему согласием? Человеческие женщины шли не за зовом сердца, их больше влекло положение будущего мужа и подталкивала воля родни. Вот только за мужчину из подгорного народа многие не желали идти и за богатства – люди не желают жить в горе. Василиса и вовсе другая, она и за мужчину из своего народа пойдет только по большому чувству. Можно ли надеяться, что она полюбит гнома? Она из другого мира. И она во всем другая. Вот сейчас она заплела волосы и оглядывается, не представляя, чем их завязать – кажется, потеряла ленту, когда была в бочке. Или… подарила кому? Она же постоянно дары приносит лесу, полям, деревьям! Наверное, она плохо подходит для жизни в горе. Еще хуже, чем обычная человеческая женщина. А может быть, наоборот, только она из всех людей и подходит. И возможно, лишь она сможет изменить его народ и привести его к величию. Потому что она смотрит на все совсем иначе… Торин резким движением вырвал одну из завязок своей одежды, поднялся со своего места и направился к девушке. - Вот! – буркнул он. – И больше не смей такое устраивать при всем отряде! Парни не знают, куда глаза прятать. - Прости, - покаялась Лиса, - я еще там, за деревом хотела, но подумала, ты вновь недоволен будешь, что надолго ушла, вот и решила поскорее вернуться да что можно, тут доделать. - У моего народа нет ничего более откровенного, чем женщина, расчесывающая волосы при мужчине. - Сама себя корю, - серьезно отозвалась она. - Хорошо. Дубощит отвернулся. Надо отдать распоряжение парням подыскать хоть что-то поесть, а после можно будет двинуться дальше в путь. Кили и Бофур вызвались что-то раздобыть, благо, ближайший лесок казался обычным, а не зачарованным. Глоин и Оин взялись рыбачить – место тут было спокойным и можно было рассчитывать на удачу. Постепенно и остальные приходили в себя и начинали суетиться – натаскать хвороста и воды, проверить те немногие вещи, что остались при них – не надо ли что-то починить или не тащить, а тут на месте выбросить. Мистер Бэггинс предложил разведать окрестности, Двалин молча последовал за ним. Хуже всех, если не считать девушки, было Фили, кажется, запах яблок, которым пропахла вся его бочка, до сих пор заставлял парня давить в себе рвотные позывы. Ну, во всяком случае, не ранен… - Мутит? – Дубощит присел рядом с племянником. – Попей воды! И бери себя в руки, Фили! Ты из рода Дуринов! Тот совсем слабо улыбнулся. - Смешно, верно? – пробормотал он. – Валяюсь тут… не ранен… руки-ноги целы… а из-за каких-то яб… Фили тяжело вдохнул воздух, вновь подавляя рвоту. - Я скоро буду в порядке, - пообещал он. - Хорошо, - усмехнулся Торин. – Но если не поднимешься, я сяду рядом и буду повторять это слово, пока тебя наконец не вывернет наизнанку. - Всегда знал, что ты нас с Кили любишь, - тихо засмеялся Фили, прикрывая глаза. – Дай мне пару минут. Дубощит ободряюще похлопал его по плечу и решил и вправду пока оставить парня одного. А ведь он и вправду любит их. И бережет, как детей… И сам до сих пор злится на себя, что не нашел повода заставить их остаться в Синих горах. Не мог – в них была та же надежда вернуть дом предков, та же мечта, которой жил он сам! И был не вправе – оба были уже совершеннолетними. И в чем-то не хотел даже – кто он такой, чтобы лишать парней славы, если им улыбнется наконец удача? Разве может гном опасаться сражений?! Кажется, чем ближе была их цель, тем больше сомнений у него рождалось. С каждым днем он все больше хотел туда, стремился к Эребору… и одновременно все меньше верил в успех. Что если он ведет всех на смерть? Ни один из них не упрекнул бы его, ведь он не приказывал следовать за собой, он обратился с просьбой. Каждый сам решал, как поступить. Откликнулись лишь двенадцать гномов… Это было их решение. И все равно сейчас ему все чаще чудилось, что он не вправе так поступать. Но и отказаться от цели Дубощит не мог. Возможно, им наконец повезет! Все приметы указывали на это. И с ними взломщик! Маг… он обещал прибыть вовремя, чтобы вместе ступить под своды горы. Успеет ли? Куда он отправился? Время не терпит, открыть дверь можно только в тот час, который указан на карте, иного пути в Эребор нет. Сомнения все больше терзали его. Но Торин понимал и то, что если сейчас отступит, то никогда себе этого не простит. Ему надо сделать все, что зависит от него. Им всем надо сделать все от них зависящее. И может быть тогда они добьются успеха, они вернут себе дом предков и их ценности… - Надо же, удача какая! – донесся до него голос Василисы. – И какие крупные! На всех хватит! Дубощит встряхнулся. Оказывается, вернулись Кили и Бофур, принесли двух подстреленных кроликов, сейчас девушка удивлялась их размерам. А скоро подошли и рыболовы, тоже хоть и с небольшим, но уловом. Торин слабо усмехнулся. Ну а почему нет? Да, с удачей! Их путешествие нельзя назвать спокойным, но удачливым… пока вполне. *** За хлопотами по хозяйству Василиса перестала думать о том, где же ее путь начинается и куда он ведет. А там и Бильбо вернулся, с известиями, что Эсгарот – город ближайший, на острове построенный – здесь уж недалече, к вечеру они вполне смогут туда добраться пешком и неторопливым шагом. Гномы немедленно приободрились, Лиса тоже улыбнулась. Город – это же ярмарки и столько всего нового! А еще это был город людей! Ежели в Бри они пробыли так мало, что девушка никого и разглядеть не успела, то тут, подумалось, может быть больше времени, она присмотрится к ним, разговорится с ними, может, что любопытное для себя узнает. Тем более, что город на острове стоит, это уж само по себе интересно! - Лиса! – вдруг припомнил Бильбо. – А где ты отыскала оружие Торина и свое? Что там было, наверху дворца Трандуила? - Сокровищница, - отозвалась та. – Он там сам над златом ходил чахнуть. Я следом и прошла. - Сокровищница? - Наверху горы? - Остроухие совсем без мозгов! – решили гномы. – Кто ж в пике горы устраивает тайник? Чудаки! - Легенды не врут, - задумчиво произнесла Василиса, но пояснять свои слова не стала – не стоит пока никому показывать смерть кощееву. Ее бы и вовсе лучше сломать наконец. Да только девушка не была уверена еще, что полностью они покинули владения супостата. А помимо того не знала, получится ли у нее просто иглу ту переломить, что будет, если только погнет? Вдруг как только хуже сделает, осерчает Злыдень! Надо бы поначалу с кудесником о том потолковать, да где его взять – как ускакал вдаль, так и носа не показывал. - Ну тогда какую другую легенду расскажи, - попросил Ори. – Интересно же, я бы записал… Лестно то было, Василиса обещала подобрать для него что-то, да только сейчас уж еда их к концу подходила, пора было бы и выступать. Девушка сарафан одернула и суму свою, сильно похудевшую уж - только вещи да немного трав осталось - подхватила. Прочие же и вовсе кроме оружия ничего более не несли, эльфы почти все отобрали. Ори однако возле Василисы пристроился, историю свою выспросить, даже листы свои достал – и сохранил ведь! Ни эльфы не отобрали, ни вода их не повредила, хоть и подмочила местами. Ну и как тут отказать, когда так готовятся-то? Пусть себе запишет что-то, в летопись внесет. Лиса вздохнула да принялась обстоятельно пересказывать ему легенду про Никиту Кожемяку. Кажется, это самое подходящее ныне, да и из-за близости их к Гаду тому, только о том она сам и думает… К моменту, однако ж, когда путники к Эсгароту, граду Озерному, приблизились, Лиса дошла в повествовании как раз до момента, когда Никита как раз в поход против Змея собрался выступить. Кажется, к истории и другие в отряде прислушивались, ну да теперь уж не до нее было, скоро в город входить. Вперед, конечно же, Торин выступил, ударил кулачищем в ворота да потребовал, чтобы пустили их. Поначалу охрана попыталась возразить, да выгнать их, принимая за бродяг каких и попрошаек. - Я – Торин, сын Траина, сына Трора! Король-под-Горой! – проревел Дубощит. – И я вернулся! Так он то сказал, что начальник стражи лично ему врата распахнул да с поклоном пройти пригласил. Да прошли они улицами городскими к самому центру. Василиса только мельком поглядывала на дома людские – ох и странные они, словно бы из того сложенные, что у них под рукой было. У бургомистра – начальника града того – пир шел знатный, да известие о том, кто в его владений прибыл, заставило его все бросить да на порог выступить. Следом за ним советники его шли… а еще рядом Лиса увидала нескольких эльфов – ох и тут вот явились прислужники кощеевы! - Это беглые пленники нашего короля, - вдруг выступил один из остроухих вперед, - всего лишь докучные бродяги, которые не могли сказать, кто они и откуда! - Это правда? – насторожился бургомистр. - Кучка бродяг, - подпевал один из советников. - Правда в том, что король эльфов коварно подстерег нас и бросил в темницу, когда мы следовали в свои владения, - держал ответ Торин. – Однако замкам и запорам не остановить того, чей приход предречен встарь. Да и власть лесного короля кончается вместе с его лесом. Я здесь и ныне я говорю с бургомистром Эсгарота и с его людьми, не с королевскими посыльными! Эльф недовольно глянул на него, однако ж не возразил. И Василиса улыбнулась радостно – здесь они сильнее. - Мы гномы Эребора, - торжественно продолжил Дубощит, видя, что ему внимают все люди, что подходили и подходили к площади. – Мы пришли сюда, чтобы вернуть свою родину. Я помню этот город в старые добрые времена. В бухте стояли флотилии кораблей, полных шелками и самоцветами. Здесь был не просто городок на озере. Здесь был центр всей торговли севера! Я собираюсь вернуть те времена! Я разожгу огонь в великих кузнях гномов! И богатства и изобилие снова потекут сюда из чертогов Эребора! Горожане зашумели радостно. Но тут вперед выступил один из них – мужчина невысокий да статный. - Смерть! – выкрикнул он. – Вот что вы принесете нам! Драконье пламя и разорение! Если вы разбудите зверя, то уничтожите всех нас!