Василиса Средиземская

Слушала Василиса речи Торина да неизвестного того, кто вперед выступил, да поражалась им. Выходило, что люди тут давно живут, близ драконьего логова, да вместо того, чтобы себя обезопасить, просто жили, на авось надеясь, что никто случайно не разбудит да не потревожит Змея. - Как же вы можете говорить, что мы принесем смерть? – удивилась Лиса вслух, не сразу и заметив, что говорит довольно громко, а в тишине слышат ее все. – Откуда ж вы знаете, что со Смаугом ныне? И ежели жив он, то как можно узнать, когда пробудится да вырвется он наружу? Тут уж на нее вовсе с непониманием уставились. - А что ж не так говорю? – продолжала девушка, лишь слегка смутившись таким вниманием к ней. – Как можно верить-то, что Змей всегда спать будет, пока не подохнет от старости? А ежели он проснется да с голода охотиться полетит? Разве ж то не вернее будет? - Но сейчас именно вы можете разбудить его! – попытался вновь свою песню завести неизвестный. - Ежели это так, то Смауг нас и пожрет, да вновь спать ляжет. А как же можно жить да не тужить, когда он сам в любой миг проснуться может и на вас накинуться? Разве ж не могут его разбудить ваши охотники али пастухи, проходящие мимо? - Разве стоит призрачный страх того? – вновь возвысил голос князь гномий. – В то время как вы можете вернуть величие и богатство своему городу! Горожане зашумели радостно, но неизвестный все никак не уступал, продолжая свое кричать: - Народ! Послушайте меня! Послушайте! Разве вы забыли, что случилось с Дейлом?! Вы забыли тех, кто сгинул в вихре огня? И все из-за чего?! Из-за неуемных амбиций Короля-под-Горой, который был так ослеплен алчностью, что не видел ничего дальше своей прихоти! Неужели вы хотите повторения этого?! - Полно, полно! – наконец вступил градоначальник в разговор. – Не пристало никому из нас так спешно обвинять других! Давайте не будем забывать, что это ведь Гирион, правитель Дейла, твой предок, Бард, не смог убить дракона! - Все верно, сир! – немедленно поддержал его какой-то советник льстивым голосом, но зло поглядывая на этого самого Барда. – Все знают эту историю! Он выпускал стрелу за стрелой, и ни одна не достигла цели! - Это не так, - хмуро, но тихо отозвался тот. – Он пробил броню, еще бы один выстрел – и он сразил бы зверя. - Будь это так, мы не жили бы сейчас в страхе перед Смаугом! – насмешливо процедил советник. Вновь зашумели горожане, вспоминая, видно, те события да осуждая предка этого самого Барда. А вот Торин-то на него иначе смотрел, словно бы даже с интересом каким али с оценкой, может, знаком был с предком его да сравнивал? - Я не знаю, что было в прошлые годы, - вдруг выступил вперед и Бильбо. – Но я, хоббит из далеких для вас земель, хочу сказать следующее. Мы прошли огромный путь! Мы смогли избежать троллей и орков, варгов и гоблинов! Мы шли сюда за Торином Дубощитом и с целью возрождения великого государства гномов! Я верю слову Короля-под-Горой! И я прошу и вас прислушаться к нему! Слушали его люди внимательно да радостно, веря все больше в самое лучше да готовые помочь чем смогут. Видно, понял в этот момент противник, что не переубедить ему никого, все прочие-то тоже в пустом страхе жить устали, а жизни хотят хорошей да вольной и богатой, потому обернулся он к гномьему князю да негромко обратился: - У тебя нет права. Нет права заходить в эту гору! - Лишь у меня оно есть, - ответствовал ему Дубощит. А после к бургомистру обернулся: - Я обращаюсь к правителю Озерного Города. Вы поможете осуществить предсказанное? С коим наше процветание вернется, как и ваше? Тот помолчал недолго, то ли к своим мыслям прислушивался, то ли к ропоту народа своего. А после объявил, не слушая уж ни эльфов, позади него стоящих, ни Барда с его предупреждениями: - Добро пожаловать! Добро пожаловать и милости просим, Король-под-Горой! – и лично в зал пиршественный пригласил. Эльфы глянули недовольно, да промолчали. А люд простой ликовал от того решения главы своего. *** Вмешательство девушки и хоббита было очень неожиданным, но, тем не менее, очень приятным. Торин даже на миг подумал, что если бы не они, возможно, люди прислушались бы все же к Барду – все-таки им свойственно верить тем, кто больше похож на них, чем подгорному народу, в котором они всегда видят плохое. Дейл всегда был исключением. Давнее соседство и дружба заставили народы иначе смотреть друг на друга и доверять, дейлцы верили гномам, а те не ожидали предательства от этих людей. Та дружба закончилась давно, вместе с падением всего города от пламени дракона. Остатки людей нашли помощь у эльфов и людей Озерного города. Гномы были вынуждены уйти дальше… Иногда Торин думал примерно так же, как сказал бургомистр: если бы люди в тот день лучше целились, все сложилось бы иначе. В Дейле был стреломет с тяжелыми стрелами – единственное оружие, способное сразить дракона. Но в тот день ни одна из этих стрел не вонзилась в Смауга, позволив ему поначалу пожечь город, а затем ворваться в Эребор. Но порой Дубощит рассуждал и иначе, резонно полагая, что люди пытались защитить себя. А Гирион, правитель Дейла, был стрелком искусным, промахнуться в такой ситуации он не мог. Значит, броня Смауга была неуязвима даже для тяжелых стрел гномьей ковки, и не вина людей, они в тот день пострадали не меньше. Вот почему услышав про потомка Гириона, Торин особенно внимательно взглянул на этого человека. В нем и вправду было что-то от того правителя – внешне, статью, даже в речах… Хоть и говорил он иное. Жаль, что они по разные стороны в этом споре! Дубощит предпочел бы иметь дело с потомком правителя Дейла, а не с бургомистром Эсгарота, в котором легко угадывалась жадность. В какой-то момент на площади Торин даже был готов предложить часть золота Эребора, чтобы «подкупить» тем самым градоправителя. И так бы и сделал, если бы в спор не вступили Василиса и Бильбо. Так что все сложилось как нельзя более удачно – Дубощит не сомневался, что пообещай он золото, и после под стенами Одинакой горы стояла бы армия эсгаротцев, желающих забрать себе все сокровища. Если, конечно, их поход увенчается удачей… Иначе уже не думалось. Сейчас, встреченные тут радостными, приветственными криками и тостами в их честь, они верили в лучшее. За окном простой народ уже распевал песни: - Король всех гор окрестных, Пещер, ручьёв и скал, Вернулся наконец-то И править нами стал. Опять в его короне Сапфиры заблестят, Куплеты старых песен Повсюду зазвучат. Зашелестят деревья, И травы запоют, И золотые реки В долины побегут. Сверкнут в траве озёра, И зацветет земля, И кончатся раздоры С приходом короля. И радость под Горою «Вернулся наш король!» Сменяется тоскою Кругом пожар и боль*. И эти песни отдавались радостным эхом в сердце Торина – да, легенды и предсказания не врут, они вернут себе и дом, и прежнее величие! Сейчас это величие выражал весь вид Короля-под-Горой, несмотря на изрядно потрепанную за время похода одежду. Им ничего не нужно от людей – только отдохнуть и немного пополнить припасы. Только с этой целью они шли сюда после тех проклятущих бочек, не представляя, чем это обернется. Он не просто так назвался титулом деда. Именно он сам, хотя до этого его так величали многие, но сам Торин себе этот титул не добавлял, называя себя правителем лишь Синих Гор. До сих пор Эребор был потерян. Сегодня Дубощит чувствовал, что он уже Король-под-Горой. Сегодня он полностью принял на себя этот титул и эти обязанности. Он обещал всем вернуть Эребор, а не только себе, он обещал всем вернуть прежнее величие своему народу и тем городам, кто раньше был рядом с ними. Все же жаль, что это не дейлцы… С эсгаротцами надо решать вопросы как можно скорее, пока они на просьбу о припасах не выставили требование платить золотом. У гномов с собой были припрятаны монеты, но не так и много. Кажется, Балин думал так же, потому что уже вел оживленную беседу с советником бургомистра. Торину только и оставалось, что сидеть на почетном месте и важно кивать в ответ на произносимые тосты. *** С самого побега Бильбо приходилось непросто. Ледяная вода реки, берущей свое начало в горах, сделала свое пренеприятное дело, как и ветер на берегу, настигший их после – мистер Бэггинс серьезно простыл. Поначалу он никак не хотел в это верить и старательно не обращал внимание на чешущийся нос и скребущее горло. Дел было столько, что не хотелось замечать подобные мелочи. Одно только их появление в Эсгароте чего стоило! Бильбо не смог удержаться и не вступить в тот спор. Они столько всего пережили! Неужели кто-то думает, что все это было сделано зря или просто ради грабежа?! Как можно считать… Хотя конечно можно! Как он сам-то думал недавно? Хорошо сидеть у себя дома, попивать чай и покуривать трубочку, наслаждаться покоем и собственным уютом. И никак не думать о тех, кто этого дома был лишен, кто был оттуда изгнан. Эсгаротцы живут, если вдуматься, рядом с постоянной смертью. Они сами себя убедили, что здесь безопасно и не хотят думать о том, что дракон может быть жив и в любой момент может вырваться на волю и сжечь все вокруг. Не будет же он выбирать, кем питаться и куда направлять свое пламя! Наверное, в этом жители Озерного города были даже похожи на хоббитов, с тем отличием, что полурослики просто не интересовались тем, что творится за пределами их края, не представляли себе этих опасностей. Но так ли важна эта разница? Не одинаково ли глуп тот, кто знает опасность, но надеется, что та минует его, и тот, кто просто даже не интересуется, нет ли рядом с ним опасности? Мистер Бэггинс, покинув родную страну, обнаружил, сколь много врагов рядом. Взять тех же троллей. Они забрались далеко! Кто знает, куда отправились бы они после, не встреть на своем пути отряд гномов и Гэндальфа? Какое дело троллям, кого пожирать на ужин: бедных фермеров, воинственных гномов или беспечных хоббитов? Или орки на варгах! Эти шли по следу Торина и его отряда, потому не отклонялись от своего пути. Но что будет с другими? Фили и Кили подсмеивались на привале, рассказывая, как орки нападают ночами, оставляя после себя только реки крови. Вот только, увы, в этой шутке было слишком много правды. Пережив лично все это, Бильбо совершенно не понимал, как можно быть настолько беспечными? Потому и тут, услышав разговоры эсгаротцев и Барда, мистер Бэггинс не удержался и вступил в разговор. Они шли за благой целью! Им была нужна любая помощь и хотя бы короткий отдых! Как можно их упрекать в этом? И вовсе не потому, что эсгаротцы боялись дракона, а потому что они лишь убедили себя в том, что он сейчас безопасен, и, значит, его лучше временно не трогать. Но на пиру, расслабившись и плотно поев, хоббит понял, что все же простуда его догнала! И уже не спасут даже глинтвейн или чай… Хотя мистер Бэггинс и с удовольствием принял горячее вино, поданное ему кем-то. Внутри стало немного теплее, голова закружилась, но зато пока не болела, чихать Бильбо стал чуть реже. Хоббит выглядел вовсе не так величественно, как Торин, неподалеку от которого он сидел. Но, к счастью, гордости Короля-под-Горой было достаточно, чтобы придать важности всему их отряду. Даже вот Лисе… Бильбо пригляделся и понял, что девушка выглядит не многим лучше него самого. Конечно! Она же человек, а не гном! Пусть и из иного мира. Так что холодная вода плохо повлияла и на нее, вон как в платок свой кутается! - Вина хотя бы выпей, - шепнул ей хоббит. – Оно горячее, хотя специй не хватает, был бы глинтвейн… но все равно согревает изнутри. Девушка жалобно кивнула и притянула к себе поближе чашу с напитком, принюхалась с интересом. - Что тут? – пробормотала она. - Ну… виноград забродивший, - удивился ее незнанию Бильбо. – И после подогретый на огне. - Медовухи бы, - вздохнула Василиса, но все же сделала глоток. – Ох… это покрепче будет, как настойка какая… - Ну и так можно сказать. - А отчего князь такой… недовольный будто? - Почему недовольный? – не понял Бильбо. – По-моему, наоборот он гордый да довольный тем, как обернулось все. - Ну, в чем-то Лиса права, - вмешался в разговор, тоже шепотом, Двалин. – Торин сейчас… не очень рад. А отчего… тут только гадать можно, а лучше у него спросить. Может, не хочет дела иметь с бургомистром этим, братец мой вон тоже считает, что этим озерным доверять не стоит. - Ах вот оно что! – покачала головой девушка. – Да… выглядит-то он жадным да хитрым, глава их. - Так другого тут не найти, - заметил Бильбо. - Когда-то мы жили в тесной дружбе с жителями Дейла, - пояснил Двалин. – Готов поспорить, что Торин предпочел бы сейчас иметь дело с этим… как его… который против нас на площади кричал! - Бардом? – напомнил хоббит. - Да, он, оказывается, потомок Гириона, правителя Дейла. Люди, конечно, всегда останутся людьми. В те страшные дни им на помощь пришли эльфы, а после многие из них кров нашли тут, в Эсгароте. - А вам никто ничего не дал? – прошептала Лиса. – Ну с эльфами-то дело ясное, кощеевы прислужники! - И все же, - продолжил Двалин, - люди Дейла были прямее и честнее, не склонны к коварству и обману. - А эсгаротцы, значит, склонны? – пробубнил в заложенный нос хоббит. – Откуда знаешь точно-то? - Они и раньше лишь о себе думали и выгоде своей. Мистер Бэггинс хотел было возразить, что каждый думает в первую очередь о себе… Но промолчал, припомнив свои недавние размышления об этих людях, живущих под боком у дракона. *** Вот уж до чего Лиса себя всегда здоровой да крепкой считала, а в этот раз река хитрее нее оказалась! Потонуть не дала – русалки дар ее приняли, да лихорадкой наградила, так что девушка все никак согреться не могла, даже когда вещи все высохли и их, путников, в теплом зале трапезничать усадили. Напиток странный, ей предложенный, немного холод унял в теле, да с ним и сладкая нега разлилась, так что голова кружилась да ноги тяжелели, отчего Василиса подумала, что много его пить нельзя, как бы на празднике не начать вести себя неподобающе! Ну как частушки кричать станет? Так что девушка вникнуть пыталась в беседу, что Бильбо да Двалин вели, о князе гномьем да его недовольстве – беседу, ею же поначалу и затеянную, почему-то виделось Лисе грусть-печаль у Торина. Уяснила же только одно она: князь бы скорее на уговор пошел бы с тем, с кем недавно спорил, потому как лучше уж спорить, да прямо, а не лукавить и обманывать, а нынешний-то глава города способен на любое предательство. Василиса схоже мыслила, так что понимала в том гномов. Только вот мыслить сейчас все тяжелее было, уж больно в носу щипало да кашель так и рвался. Лиса еще из кубка хлебнула напитка горячего. Да, хорошо так, внутри аж согреваешься весь… За окнами песни пели, хвалу гномьему князю возносили. Ничего не скажешь, умеют они быстро слова подбирать да складно петь! Хоть одеваются тут иначе, живут как-то странно, в домах, сложенных из досок, промазанных то ли глиной, то ли илом озерным – такой терем того и гляди развалится! А в остальном-то люди есть люди. Да и с гномами у них вон различий немного, уж Василиса знала, не первый день с ними путь держала. Повеселиться могут, погрустить, помочь в трудный миг… Да, складно поют… Лиса еще к кубку потянулась, ножкой под столом в такт музыке уличной покачивая. Красиво ж выводят! - Вот что, - наклонился вдруг к ней Двалин, - пойдем-ка, тебе лучше лечь отдохнуть и… погреться, что ли. Как вы, люди, еще лечитесь? - Да как только ни лечимся! – беспечно отмахнулась Василиса, довольно кивая служке, предложившего ей еще напитка горячего подлить. – Вот теплым чем да горячительным лечимся, вмиг простуду выгоняет! - Ты уже, кажется, выпила многовато этого лекарства! – хмыкнул гном. – Я сейчас узнаю, куда нас поселят. Василиса только хихикнула тихо – надо же, такой суровый воин, а о девке печется! Чай не маленькая, сама о себе позаботится. Тут ведь главное что? Просто не замерзнуть, изнутри почаще греться! Второй кубок был поставлен на стол уже почти пустым, зато на душе было так хорошо, что петь хотелось! И внутри ведь уже никакой болезни словно и нет! А чего они вообще в палатах сидят? Когда гулянка на улице? - Парни, присмотрите-ка за ней, - донесся до нее тихий голос Двалина. – А то Торин вам и мне головы снимет. До дома, который нам выделили, доберетесь без приключений? Тогда идите! Василиса не слушала то, она уже на улицу стремилась, где праздник шел куда как веселее, чем здесь. Песни там торжественные уже веселыми сменились, как не поучаствовать в таком празднике? Фили и Кили исправно при ней охрану нести пытались, да, что лукавить, сами были уж навеселе слегка. И им идея порадоваться вместе с горожанами тоже ох-как нравилась! А тут еще и выяснилось, что у народа Лисы принято, как бывало и у гномов, куплеты находу придумывать насмешливые. Тут и понеслось! Фили и Кили только и могли, что подпевать девице развеселившейся да подыгрывать! - Мы шли лесом, мы шли лугом, Мы брели пещерами, И из пламени дракона Мы вернемся целыми! - Мы не сеем, мы не пашем, Мы лишь топорами машем: Мах направо, мах налево – Был ли орк? Да не было! - Как мы троллей встретили, Так они на вертеле Нас вертеть хотели, Да их мы вертели! Так постепенно куплеты все смешнее да откровеннее становились, но и смеха да радости вызывали только еще больше. - Во пещерах гоблины Как один уродливы! Гоблин с гоблиной лежит Да от ужаса дрожит! - В царство эльфов заглянули Да уплыли в бочках: Полюбиться даже негде – Пауки да кочки! - У эльфиек что не песня, То одно мучение, У эльфиек не фигура, А костей свечение! - К вам пришли мы с добрым сердцем Да с поклоном дружеским! Расчехляйте ваши гусли, Убирай оружие! Кажется, рифму да слог уж постепенно все прочувствовали, так что вскоре куплеты сами озерники складывать принялись. Гномы же с девушкой постепенно до дома, им выделенного добрались – что расположен был через один дом от дворца бургомистра, так что, как видим, идти им недалече пришлось. - Давай, Лиса! – хохотнул Кили. – Выбирай себе комнату и спать ложись! А то вдруг Торин завтра выступить решит. - Спать? – моргнула та. – Одна, что ли?