Сделка с Демоном

POV Чимин Донхён так и не объявился. Ни в день освобождения, ни через день, ни через неделю. Даже не пытался связаться с кем-то из нас. Такое его поведение настораживало больше всего: почему он исчез с радаров? Готовит очередное дерьмо, после которого впору будет обращаться к психиатру, потому что выходку похуже прошлой мы уже вряд ли переживём без последствий? Всю следующую неделю вся наша дружная компания выглядела как стая котов, которую погладили против шерсти: на любые незнакомые лица реагировали с подозрением, пытаясь опознать в них моего ополоумевшего в одночасье братца, и безуспешно пытались скрыть рвущееся наружу глухое раздражение. Даже Дженни, которая поначалу посматривала на нашу пятёрку скептически, к четвергу выглядела ещё дёрганней, чем мы все вместе взятые. А я постоянно пытался быть рядом и контролировать её передвижения, насколько это позволяли не совпадающие ни разу расписание и распорядок дня. Дошло вплоть до того, что сразу после учёбы она под нашим с парнями конвоем ехала домой и безвылазно сидела в четырёх стенах. Конечно, я отдавал себе отчёт в том, что своим поведением похож на параноидального маньяка, но ничего с собой поделать не мог. А к субботе кошмары, мучившие меня каждую ночь, достигли своего апогея и стали привычной частью жизни. В понедельник – это как раз был третий день зимы – я не выдержал и вместе с Джен завалился к ней домой. Но вовсе не для того, чтобы побыть рядом с той, что стала смыслом моей жизни, нет. Я честно пытался мягко спровадить свою упрямую малышку в её комнату, но, услышав пятое «нет» в ответ на мою просьбу, вспылил и, не сдерживая гнев, закинул её на плечо под удивлённый взгляд госпожи Чивон и попросту сволок в комнату, уже не вежливо попросил заткнуться, сказав, что должен поговорить с её родителями. Девушка пыхтела и злилась, но больше ничего не сказала и обиженно уселась на кровать. Для пущей убедительности хлопнул дверью в её комнату, когда уходил. Родители обнаружились на кухне. Господин Джин-Хо сидел за столом, гипнотизируя его поверхность, а госпожа Чивон стояла у окна, грея руки о кружку с горячим кофе, если судить по запаху. На моё появление оба отреагировали одинаково: оставив свои «увлекательные» занятия, вопросительно воззрились на меня. – Я понимаю, что вам это покажется преждевременным решением, но я бы хотел забрать Дженни к себе. Мать девушки медленно опустилась на стул рядом с мужем. – В каком смысле «забрать»? Идеальную маску спокойствия на моём лице начало пробивать раздражение. Я что, говорю на каком-то другом языке? – В самом прямом, – хочу, чтобы ваша дочь переехала жить ко мне. На этот раз пара переглянулась. – Я конечно понимаю, что в нынешнее время молодёжь иначе относится к такого рода отношениям, но для нас подобное поведение не приемлемо, – хмуро ответил Джин-Хо. «Неудивительно, что Джен сбежала от вас не так давно, с вашими-то явно несовременными взглядами...» – мелькнуло в голове. – И ведь явно не догадываются о том, что в наших отношениях мы уже давно прошли точку невозврата». Я помнил, что мы с малышкой договорились ничего не говорить нашим родителям о том, что собираемся пожениться, но, видимо, другого способа уговорить их не предвидится... – Это ненадолго, – ухмыльнулся я. – Неделю назад я сделал Дженни предложение, и она согласилась. В сущности, сейчас ваше разрешение мне не так уж и нужно; я прошу его лишь из вежливости и уважения к родителям моей будущей жены. Так что, даже если вы будете против её переезда, меня это не остановит. В конце концов, я всё равно заберу её отсюда, с вашим благословением или без него. Сказать, что родители малышки удивились – ничего не сказать. Судя по выражению их лиц, госпожа Ким сейчас примется хлестать успокоительные, а челюсть господина пробила собой все семь этажей многоэтажки. Я же из последних сил удерживал на лице беспристрастное выражение, хотя больше всего на свете мне хотелось заржать. – Ну так что? – всё же нарушаю затянувшуюся тишину. – Отдадите её добровольно или я вынужден буду её похитить? Первым в себя пришёл отец Дженни: упавшая челюсть была возвращена на место, хотя выражение шока с его лица никуда не делось. – Послушай, Чимин, – осторожно начал он. – Пойми меня правильно, мы рады, что у тебя серьёзные намерения в отношении нашей дочери, но... как бы это помягче сказать? Ты и она – у вас с ней разный социальный уровень. Твоя семья богата и имеет огромное влияние не только в городе, но и за его пределами. Разве сможет наша дочь соответствовать тебе? Теперь подбирать свою челюсть с пола приготовился я. – Вы настолько не цените свою дочь? – После удивления ожидаемо проснулся гнев. – Вы должны были спросить, подходит ли ЕЙ такой засранец, как я? Смогу ли я сделать вашу принцессу счастливой? Достоин ли Я быть рядом с ней? Ну, по меньшей мере, им хватило такта выглядеть сконфуженно. – Нет, Чимин, ты не правильно понял, – тихо вмешалась госпожа Чивон. – Мой муж совсем не это хотел сказать. Просто Дженни очень эмоциональная и ранимая девочка, она всё всегда пропускает через себя. И если в твоём мире кто-то не примет её должным образом, она будет очень переживать. А мы – всего лишь родители, и будем беспокоиться о ней. Такая трактовка мне понравилась больше, хотя я по-прежнему был недоволен. – Мне наплевать, как на неё будут смотреть другие, – твёрдо заверил сидящих напротив. – Никто не посмеет обидеть её; а если посмеет – это будет последнее, что они сделают в этой жизни. К тому же, мои родители и так уже приняли её, как родную. Родители девушки облегчённо переглянулись. – Ну, если так, то мы не имеем ничего против. Коротко кивнув, я направился обратно к девушке, надеясь, что она в гневе не разворотила свою комнату. К моему великому удивлению, я застал её сидящей в том самом положении, в котором оставил. – Поразительно послушание, – присвистнул я. Джен тут же вскочила на ноги, недовольно хмурясь, и накинулась на меня. – Вы что там, петицию подписывали? Я хмыкнул. – Почти. – Плотоядно улыбнувшись, я сделал шаг в её сторону, отчего она ожидаемо растеряла весь свой пыл и начала отступать назад, пока не упёрлась спиной в стену. Подойдя к ней вплотную, я прижал её всем телом, упёршись руками в стену на уровне головы. Наклонился так близко, что почувствовал горячий воздух, выходящий сквозь её приоткрытые губы, практически прикасался к ним своими, неотрывно глядя ей в глаза. Я давно просёк, что именно в таком положении Дженни становится более сговорчивой и послушной. – Надеюсь, у тебя есть чемодан? – шепнул в её губы. Девушка судорожно вдохнула. – Что? О, да, её мозговая активность медленно сходила на нет, и малышка уже мало понимала, что происходит. – Чемодан, в который будешь собирать свои вещи. – Это ещё для чего? Я прикрыл глаза, прислонившись лбом к её лбу. Сейчас мне не нужны были её вопросы; всё, что от неё требовалось – это безропотно подчиниться и сделать то, что я просил. – Ты переезжаешь ко мне. Прямо сейчас. – Никуда я переезжать не собираюсь! – возмутилась эта упрямая девчонка. Я плавно переместил руки на её талию и, просунув их под тонкий свитер, прикоснулся к обнажённой коже. Девушка рвано задышала. – Кажется, я тебя ни о чём не спрашивал. Лёгкий поцелуй в губы, чтобы усыпить бдительность. – Нет, я не могу, – слабо продолжает сопротивляться девушка. Перемещаю губы на её шею и слегка прикусываю нежную кожу. С губ девушки срывается стон. – Ещё как можешь. И сделаешь. Стискиваю руками её бёдра, прижимая ближе к себе, чтобы она почувствовала, насколько сильно я её хочу. Её дыхание окончательно сбивается. Она тянется ко мне, руками скользит по моим плечам и впивается в них пальцами. – Чимин, – хрипло шепчет она, а я изо всех сил пытаюсь не потерять самоконтроль. – Да, детка, – так же хрипло выдыхаю в ответ и впиваюсь в её губы. Этот поцелуй был одним из тех, которыми я пытался выпить девушку до дна; заклеймить так, чтобы никому – даже ей самой – и в голову не пришло задаваться вопросом, кому она принадлежит. Я ловил её тихие стоны, а мысль о том, что мы не одни, почему-то не отпугивала, а лишь заводила ещё сильнее. Отступился я лишь тогда, когда почувствовал, что она сдалась, и теперь всецело была в моей власти. Даже не возражала, когда я в очередной раз заставил её искать чемодан. На ватных ногах, с затуманенными глазами она отправилась выполнять мой приказ на автомате, потому что до сих пор слабо соображала, что происходит. А я довольно ухмылялся, привалившись плечом к стене, и очень сосредоточенно изучал каждый плавный изгиб её тела, не оставляя без внимания ни одну деталь. И уже откровенно не мог дождаться того момента, когда привезу малышку к себе домой и останусь с ней наедине. Надо отдать ей должное, вещи свои Джен собрала довольно быстро. Взяла только самое необходимое на первое время, всё остальное было решено перевезти позже, потому что решение забрать её пришло спонтанно, а багажник моей «Audi» явно не рассчитан даже на один чемодан. И да, всё это время я ездил на своей прежней машине, потому что травмировать психику моих парней явно было рановато. Когда дело было сделано, я решительно ухватил чемодан, не давая Дженни возможности передумать, и направился к выходу. Возле двери к нам подскочили её родители, и господин Ким попытался всунуть девушке деньги. Я недовольно нахмурился. – По-вашему, я недостаточно обеспечен, чтобы содержать вашу дочь? На меня воззрились три пары удивлённых глаз. – Никто и не спорит с тем, что ты обеспечен, – успокаивающе возразила госпожа Чивон. – Просто нам как-то неудобно... – Неудобно на потолке спать – одеяло сваливается, – пробурчал в ответ. – Она скоро станет моей женой, так что обеспечивать её всем необходимым – вообще моя прямая обязанность. И уберите вы уже эти бумажки с глаз моих! Джен была настолько смущена моей тирадой, что даже не стала шипеть на меня за то, что я не сдержал слово молчать о нашей свадьбе. Ким Чивон порывисто кинулась меня обнимать да ещё в щёку чмокнула, и с наших с девушкой ошарашенных лиц можно было писать картину маслом. Никогда меня не благодарили посторонние – ну, то есть, почти посторонние – люди настолько эмоционально и искренне. Это подкупало, и было приятно. Дженни попрощалась с родными, клятвенно дав обещание звонить и заезжать в гости, а я только глаза закатил, – можно подумать, я её на Луну жить забираю... Чемодан, кстати, довольно легко поместился в багажник. Вот только не моей, а машины Дженни: оставлять эту колымагу здесь девушка наотрез отказалась, заявив, что без неё никуда не поедет. Чёртовы бабы со своими дурацкими привязанностями... Впрочем, я позволил ей ехать на этом ведре, с лёгким сердцем солгав о том, что ничуть не возражаю. Потому что своевольная девчонка ещё даже не догадывается, что скоро будет на МОЕЙ территории, а уж там я позабочусь о том, чтобы она подчинялась. У меня, в конце концов, целый автопарк машин, которыми никто не пользуется, пусть выбирает любую.

***

Предвкушающая улыбка так и не сошла с моего лица к тому моменту, как мы оказались теперь уже на нашей подземной парковке. Я вышел из машины первым, потому что от возбуждения уже не мог сидеть на одном месте, и с глухим нетерпением наблюдал, как ничего не подозревающая девушка покидает салон своего автомобиля, если это недоразумение вообще можно так назвать. Я тут же прижал Джен к левому крылу машины и, уткнувшись лицом в её шею, глубоко втянул носом дурманящий разум запах кожи. – Что ты делаешь? – для приличия возмутилась малышка. Именно для приличия, потому что сама прижималась ко мне, вцепившись пальцами в мои волосы. – Знаешь, я чертовски доволен своей идеей о нашей свадьбе, – промурлыкал в её губы и слегка прикусил нижнюю. – Возможность зажимать тебя двадцать четыре часа в сутки с каждой секундой нравится мне всё больше. Девушка засмеялась и отстранилась. – Нет у тебя двадцати четырёх часов, Пак Чимин, – дразня, она расстегнула моё пальто и запустила руки под толстовку, кончиками пальцев прикасаясь к животу. По коже побежали мурашки, и дело тут было вовсе не в холодных руках девушки. – Каждый день я буду оставлять тебя на целых пять часов, и так ещё полтора года. Я быстро смекнул, что она говорит об учёбе, и усмехнулся. – Ты сейчас специально подстёгиваешь меня облегчить тебе задачу? – спросил, лукаво улыбаясь. Дженни удивлённо похлопала глазами. – Это как же? Будем заниматься сексом прямо на парах? Я сделал вид, что и впрямь задумался над её предложением, за что она слегка треснула меня ладонью по плечу, заставив рассмеяться. – Неплохая идея, но я не думаю, что наши многоуважаемые преподаватели будут в таком же восторге от неё, как и я. Впрочем, краснеть не придётся, если тебе вообще не надо будет посещать пары. Её ошарашенный вид почему-то выглядел комически, и я не удержался от улыбки. – Ты что, предлагаешь мне бросить университет? – Она вновь кипела праведным гневом. – Я приложила титанические усилия, чтобы поступить в университет не для того, чтобы бросить всё, не дойдя до конца каких-то пару шагов, понял?! – Никто не говорит об уходе, глупая. Я имел в виду заочное обучение. Этот год доучимся вместе, а потом ты сможешь перевестись. С минуту она удивлённо смотрела на меня, и я буквально видел, как её мозг анализирует полученную информацию, а после сама набросилась на меня с поцелуем, сметая все мои благие намерения дотерпеть хотя бы до моей части дома. И вот, когда я уже почти забыл, где мы, девушка оторвалась от меня, переводя дыхание. – Я люблю тебя, – услышал её уверенный голос. – И я тебя люблю, – ответил так же уверенно. После таких признаний заниматься этой самой любовью на прохладной подземной парковке мне показалось неприемлемым поэтому, выхватив из багажника вещи девушки, взял её саму за руку и потащил в дом. Уже после, вечером, я пожалел о том, что у меня нет отдельного выхода с парковки. Потому что, стоило пройти мимо главной гостиной, как я замер, надеясь, что мне показалось то, что показалось. Резко повернув голову, я почувствовал как деревенеют мышцы, стоило только столкнуться взглядом с карими глазами. Точной копией моих, но на пять лет старше. Донхён. Едва я успел мысленно произнести его имя, как в голове послышался звук падающего забрáло. Лишь повиснувшая вдруг на моей руке Дженни и её испуганное лицо удерживают меня на месте. – Какого хера он здесь делает? – взревел я, даже не пытаясь сдержать рвущийся наружу гнев. Девушка рядом дёрнулась и крепче вцепилась в меня, словно ждала, что я в любое мгновение могу рвануть к этому ублюдку. Впрочем, она была не так уж и далека от истины. Я обеими руками прижал её к себе, пытаясь удержать выходящие из-под контроля эмоции. – Привет, брат, – услышал я тихий голос этого мерзавца. Гнев клокотал всё сильнее, угрожая превратиться в ярость, и я сжал малышку ещё сильнее. – Забудь это слово, понял? – выплюнул я. – Ты не знаешь, что такое семья! А ещё лучше забудь сюда дорогу, иначе я сделаю из тебя такую порнографию, что все наши родственники на том свете креститься будут! – Он пришёл попросить прощения... – тихо начала заступаться за него мать. – Прощения, значит... – Вот теперь я кипел, как проснувшийся вулкан. – И ты, конечно же, повелась, как последняя дура! Эта мразь только и ждёт благоприятного момента, чтобы побольнее ударить! Уже поди придумал очередной гениальный план, как заткнуть нашу жизнь поглубже в задницу! В прошлый раз я заступился за него, и как он отплатил мне? Пытался подставить, чтобы спасти свою задницу! Ты хоть понимаешь, что всё это время вместо него гнить за решёткой мог Я?! А теперь ТЫ защищаешь его, наступаешь на мои грабли! Тэхён до сих пор беспросветно бухает, чтобы забыть весь этот пиздец, а ты растаяла от ничего не значащих слов двуличного лицемера! Хочешь пройти через такое же дерьмо, через которое прошли мои лучшие друзья? Ну, отвечай! – Не смей повышать голос на мать! – услышал я твёрдый голос отца. – Вы оба наши дети! И её сердце одинаково болит за вас обоих! Я зло усмехнулся. – Неужели? Хочешь сказать, что вы оба всерьёз простили эту падлу? Что вообще за херня?! Падла, кстати, ни слова не произнесла, пока я активно участвовал в семейной перепалке. Наверняка ведь ловил кайф от того, что я сейчас собственноручно рушу отношения с родителями. Помощь пришла, как говорится, откуда не ждали. Мягко, но настойчиво взяв моё лицо в ладони, Джен буквально заставила меня посмотреть на неё. – Давай просто уйдём отсюда. – Её горячий шёпот обжёг моё ухо. – У тебя ведь своё личное отдельное крыло. Даже своя кухня есть, я проверяла. Несмотря на то, что я только что был готов разорвать всех без исключения членов своей семьи из-за бесконтрольного гнева, от последнего уточнения девушки губы нехотя расплылись в улыбке. – А ты, наверное, Дженни? – как ни в чём ни бывало снова подал голос Донхён. И вот очень зря он упомянул мою невесту своим поганым языком, потому что её усилия меня усмирить медленно катились в тартары. – Не смей даже смотреть в её сторону! – И я демонстративно спрятал девушку за свою спину. – Один взгляд, слово или даже мысль, обращённые к ней, и я устрою тебе райскую жизнь, ты меня понял? – А после обратился уже к родителям. – Я не хочу заставлять вас делать выбор между нами двумя, но, если он вернётся в этот дом, то я здесь жить не останусь. Не дожидаясь чьего бы то ни было ответа, схватил чемодан и руку Джен и потащил всё это в свою часть дома. И впервые порадовался, что на двойных дверях, отделяющих моё крыло от основной части, имеется замок. Со всей дури хлопнув дверью, защёлкнул механизмом – благо, открывался и закрывался он только с этой стороны – и продолжил путь. Только в комнате дрожащими от ярости руками содрал с себя пальто и принялся мерить комнату шагами, запустив пальцы в волосы. Всё то время, пока я пытался остыть, девушка тихо сидела на подоконнике, не проронив ни слова, не пытаясь нарушить моё личное пространство. И всё же я ощущал волнами исходящее от неё беспокойство. Лишь когда я, в очередной раз не сдержавшись, впечатал кулак в стену, она вскочила и прижалась ко мне со спины. Я понимал, что пугаю её своим поведением. Должно быть, ей сейчас было гораздо хуже, чем мне, из-за того, что я потерял над собой контроль. И мне нужно было её как-то успокоить, но я не мог успокоиться сам. Мягко выпутавшись из её объятий, я повернулся к ней и взял её лицо в ладони. – Прости меня за сегодняшний день, малышка, – осторожно начал я, стараясь не обидеть самого важного с недавних пор человека в моей жизни. – Я очень тебя люблю; ты даже не представляешь, как сильно. Но сейчас я хочу побыть один. Ты отпустишь меня? Я чувствовал себя последним куском дерьма, потому что снова заставил её плакать. – Ты ведь вернёшься? – всхлипнула девушка в ответ. Удивление от её вопроса на мгновение перебило гнев. – К тебе – обязательно вернусь. – Нежно прикоснулся к её губам, принимая вкус солёных слёз как своё наказание. Это нужно будет исправить. – Я ненадолго. Дженни кивнула, на секунду прижалась ко мне сильнее и действительно отпустила. Стоило мне покинуть комнату, как сердце в груди болезненно заныло, но мне было жизненно необходимо выпустить пар, прежде чем я снова останусь с девушкой наедине. Я мог бы направиться прямиком в винный погреб, но чувствовал, что от алкоголя не будет никакого толка. Да и моя девочка не заслужила видеть рядом с собой законченного алкаша; хватало и того, что она постоянно видит меня нетрезвым в компании друзей. Поэтому спустился ещё ниже, в тренажерный зал. В самом углу зала висела боксёрская груша, – не знаю, почему, но мне никогда прежде не хотелось использовать её. Нацепив перчатки, я направился к груше, но перед глазами упорно вставало лицо старшего брата, которое я не превратил в фарш лишь потому, что держался за Джен.

***

Целый час я без остановки вымещал огненную ярость на ни в чём не повинном атрибуте. Потом мне показалось этого мало, и ещё минут сорок я молотил по груше голыми руками. Даже когда брезент в местах ударов начал окрашиваться в красный цвет, а костяшки пальцев болезненно запульсировали, не остановился. С бешеной скоростью кулаки бились о ткань и словно больше не принадлежали мне. Пот застилал глаза, стекал по шее за шиворот футболки, но я его практически не чувствовал, потому что меня всего было хоть выжимай. Лишь когда брезент лопнул, и на деревянный пол посыпался песок, я вроде смог прийти в себя. Дыхалка сорвалась, лёгким не хватало кислорода, кисти горели огнём, но голова прояснилась, гнев понемногу отступал, и я начал чувствовать себя лучше. И всё же подниматься наверх я не спешил. Малышка не должна видеть в моих глазах даже намёка на то, что я зол или хотя бы недоволен. Она заслуживала лишь нежность, внимание и любовь, так что ничто не должно отвлекать меня от неё. Под тёплым душем я привёл себя в порядок, а в ледяной воде потушил остатки пылавшего в душе яростного пожара. Только когда от костра не осталось даже дыма, я обмотал бёдра полотенцем, даже не обратив внимания на грязную одежду, брошенную здесь же. Теперь, когда гнев отступил, и внутри освободилось место, я хотел заполнить его положительными эмоциями, дать которые мне не могли ни семья, ни друзья. Только моя малышка. В комнате девушки не оказалось. Я уже начал поддаваться панике, когда заметил движение на балконе. Хрупкая фигура девушки сейчас казалась такой маленькой и беззащитной, что мне захотелось сделать две вещи: пожалеть её и надрать задницу себе. Дженни вздрогнула, когда я притянул её, прижав к груди. С беспокойством заглянула в мои глаза. – Ты в порядке? Я поцеловал её, вновь почувствовав жар в теле, но уже не от гнева. Этот жар был намного приятнее и возникал только рядом с ней. – Сейчас буду. Она не пыталась увернуться от меня, чтобы спросить, где я был. Просто молча отдалась во власть чувств, которые не только не уступали моим, но и, кажется, были даже сильнее. Отзывалась на каждую мою ласку и прикосновение и позволила утащить себя с балкона обратно в комнату. Не возражала, когда я начал избавлять её от раздражающей меня одежды, и ни слова не произнесла, когда я укладывал её на постель. Только сейчас, почувствовав Джен всей кожей, я начал успокаиваться, принимая от неё тепло, которым она, не жалея, поделилась. В движениях девушки не было ни грамма фальши или притворства. Она отвечала мне не потому, что пыталась успокоить, а потому что сама хотела того же, чего и я: просто быть рядом, делить всё на двоих и не оставлять друг друга в одиночестве. В душе что-то щёлкнуло, когда она нежно поцеловала сбитые костяшки пальцев. Её руки, которые я чувствовал каждым сантиметром своей кожи, не только возбуждали, но и дарили невероятное умиротворение. Запах Дженни успокаивал, и именно в это мгновение я наконец-то почувствовал себя дома.