Волчеягодник

— У Минато было три ученика. Как и у всех остальных, да. Какаши Хатаке, Учиха Обито и Рин. Сначала Нохара, потом Учиха. Нохара Рин. Ты ведь знаешь, Нару, что во время моей с Минато молодости была Третья Мировая Война Шиноби. Молодости… мы были молоды, а они юны. Все они были детьми, которым едва ли исполнилось хотя бы тринадцать. Война продолжалась десять лет, но до нас дошла не сразу. Но зато мы эпично завершили её. У Ивы и Конохи всегда были напряжённые отношения, однако в тот момент напряжение достигло пика. Знаешь, детка, война – это просто рай для мародёров. И, как это не прискорбно, для садистов. Моральные уроды. Во время одной из миссий, когда Минато не было, Обито и Какаши попали в ловушку. Рин тогда была с ирьёнинами, она и сама была им. Устроили эту ловушку лю… нет, не люди. Животные. Они пытали их. Долго, мучительно, никого не жалея. Так, чтобы сохранить жизнь, но не рассудок. Это продолжалось… полгода, где-то так, да. Какаши было всего тринадцать, но он уже был джоунином. Только вот не помогло ему это. Сила физическая там ничего не решает. Он выжил, выжил, да. А потом и сам был этому не рад. Ты представляешь, как должно быть истощено тело в течении полугода пыток? А их ведь и без еды оставляли, и без воды. Плюс ему сильно повредили чакроканалы в области руки. Может быть, и возможно было бы сохранить за ним способность концентрировать чакру в той руке, возможно. Но не по прошествии двух месяцев после получения раны и гниения её же. А когда ему ломали кости на второй, то его затрясло в судорогах. Выплеск стихийной чакры. Как результат – невозможность использовать её. Вообще. У нас, у шиноби, называют инвалидами и ветеранами таких. Стать ветераном в четырнадцать, как тебе? А Обито… хороший был мальчишка, славный. Хокаге стать мечтал, доказать вечно что-то всем пытался, слабых защищал. Он тоже выжил. И даже не стал инвалидом. Более того, он пробудил мангёке шаринган. Ты же помнишь о мангёке, да? Да, ты не могла забыть. Раньше это были только легенды, но с момента пробуждения мангёке у Обито, было ещё два. У Учихи Шисуи и Учихи Итачи – они признанные гении. Я вас познакомлю как-нибудь, увидишь их. Хах, ты удивишься, но до этого Обито был не очень-то талантливым. В него никто не верил, а не пробудить шаринган — лет пятнадцать назад — у Учих до тринадцати считалось крайне и крайне… неудачливым. В этом ничего, на самом деле, удивительного-то и не было. В детстве, лет до пяти о нём заботились в побочной ветви, дальше – сам. Сейчас о детях заботятся до семи лет, но тогда нравы были построже и… поглупее, вот честно, они были слишком консервативными. Так как Обито первым за несколько поколений пробудил мангёке шаринган, решено было направить его в АНБУ, а большинству людей сказать, что он погиб. Я согласна, что по отношению к нему это было, бесспорно, отвратительно, но так решил Третий и… Данзо. Его направили не просто в АНБУ, а в Корень. В самый-самый жёсткий Корень. Я говорила о Корне с тобой, ты должна помнить. Я вижу, что помнишь. Ты, Нару, вообще не имеешь привычки забывать что-то. В Корне Обито пробыл примерно до восемнадцати. Его тренировали, учили познавать новые способности и управлять ими. Чтобы ты понимала, то слово «пробыл», я, верно, использовала зря. Неправильно я выразилась, неправильно. Ему позволили выйти наружу, но лишь на короткий срок. Так продолжалось ещё два года. Затем время стало неограниченным, а он к тому времени – личным телохранителем Данзо. А потом Обито нашёл Рин. Девчонка искренне верила в то, что его нет на этом свете. В это вообще-то все верили, кроме Минато, меня, Данзо, самых доверенных АНБУ Корня и Третьего, которого и нет в живых теперь. Хотя нет, был ещё один, но он появился позднее. Орочимару, Змеиный Саннин. Сейчас он окопался в своей тайной лаборатории. Формально он, конечно, нукенин, но это не совсем так. Просто мы обеспечиваем ему все условия и оказываем всяческую поддержку, а он предоставляет нам результаты этих исследований. Наверное, ты удивлена. К чему такие сложности, да? Исследования эти подпольные, незаконные, а иногда… — иногда? — практически всегда аморальные. Деревне такие проблемы не нужны. Если бы его поймали как нашего шиноби, то проблем бы было по самое горло. Обито нужен был ему как объект исследований, действительно, но живой объект исследований. Шаринган – геном редкий, но достать его не невозможно. А вот мангёке на тот момент был единственным. Соль в том, что истинный его потенциал можно раскрыть только при живом носителе. Не обязательно природным, но Учиха. Даже то самое «великое мангёке» не у Учихи и доли процента бы не стоило. Кажется, они даже стали неплохими приятелями. Но я отвлеклась. Рин, да, точно, Рин Нохара-Учиха. Обито был влюблён в неё ещё с Академии, потом… не знаю. Он слишком изменился. Возможно, просто хотел доказать сам себе, что ещё живой. Но она в него тогда влюбилась, я знаю. И… жутко это, но я скажу. Они поженились где-то, а для всех Рин пропала. Семью, она, наверняка, и предупредила, но не рассказала ничего подобного. Ей нельзя было, нельзя. Рин забеременела. Она же ирьёнином была, в госпитале работала. Не очень сильным, но хорошим ирьёнином, талантливым. Рин в тот день немного прогулялась по штабу, зашла дальше положенного. А там раненый АНБУ у входа лежит, весь в крови. Подлечила она того АНБУ, уж больно жалостливой была, хотя и знала, что при беременности противопоказано. А тот АНБУ… видимо, он был под какой-то техникой, а Рин не проводила проверку именно на ментальные техники, а на дополнительные физические травмы – да. Кунай в живот, немного вперёд, выше, через верхнюю половину туловища и насквозь. Смерть наступила за две минуты. Не смогли спасти ни её, ни ребёнка. А АНБУ этот… сам себя убил потом. Мне неизвестно, что тогда с Обито произошло. Знаю только, что ещё жёстче стал. Жёстче… какое же невыразительное слово. Убивал тогда много. Кроваво, жестоко, мучительно. А потом… вроде как притупились воспоминания. Он сейчас, считай, второй человек после Данзо. А что насчёт Какаши… я не знаю, где он. Никто не знает. Он давно ушёл. Может быть, даже уже завёл детей. Может быть, они шиноби. Клан Хатаке, пусть и официально состоит из одного члена, но клан. И его дети тоже будут клановыми, — закончила свою речь Кушина. И… вау. Вау. Это… не знаю. Я не могу даже описать это. Обито второй человек после Данзо. Какаши не может быть шиноби. Рин вышла замуж за Обито и была убита беременной. Какой-то бред. Как же странно и непривычно. — «Да уж. Даже я в шоке. Все в шоке. Это всё нужно хорошенько обдумать». Да, Ку. Ты прав. Всё это надо хорошенько обдумать. Но меня волновало ещё кое-что: — Но мам… я всё поняла, но вот что меня смущает: никто вроде как не знает, что Обито жив. А Данзо, безусловно, собирается передать бразды правления ему. АНБУ, конечно, АНБУ, да и Корень тоже навсегда останется Корнем, однако каким бы ни был человек «Серым кардиналом», он должен хотя бы существовать в принципе. Мы ведь все знаем и Данзо, и Корень. Кровавая Хабанеро усмехнулась уголком губ. — Да, ты права, Наруто. Я Минато сказала о том же. Узкому кругу уже известно об этом, а остальные… Сейчас мы думаем о том, как его «социализировать», не говоря о лжи Хокаге и Данзо прямо. Впрочем, есть у меня одна идейка. — Идейка, — подозрительно повторил я. Ох, не нравится мне это, не нравится. Что-то подозрительно хитрое у неё выражение лица. *** — Нами-тян, ты волнуешься? — спросил меня Киба. — Не думаю я, что в Наруто характере волноваться перед экзаменом, — сказал ему Шино. — Эй, вы вообще-то обо мне спорите, поэтому хотя бы из уважения могли бы спросить у самой меня! — шутливо возмутился я. — Ну, так ты волнуешься? — Нет, совсем нет. — А чего выделывалась тогда? — Не груб ли Киба, ты, с Наруто ли? — О, ладно-ладно, прости, Нами-тян. — Ну… может быть. — Что значит «может быть»?! — Уймись, Киба. Наруто, не видишь что ли, пошутить хотела. — Я, между прочим, тоже. И мы трое засмеялись. За эти три месяца я здорово сдружился с Шино и Кибой. Не скрою, они частенько язвят и ехидничают, но вообще довольно… милые. — «Сказала женская твоя сторона. Ну, или весь ты». — «О, помолчи, Ку. Сам-то с Куми и Рами целыми днями сидишь». — «Нет, я передумал. Это сказала Нами-тян!» Я мысленно поморщился, но промолчал. Киба теперь называет меня «Нами-тян» абсолютно всегда, а Шино только в особо радостные или весёлые моменты. И это было… неплохо. Мне нравится. Когда приехал Хикару, то первое, что он сделал – это пошёл с друзьями в кино. Откровенно… смелое решение для того, кого я смог поймать в гендзюцу через три дня после его приезда. Тренировки в нём продвигались ударными темпами. Я уже начинаю сомневаться, не было ли в моём роду Учих. Во всяком случае Курамы точно затесались. Из основных событий могу выделить только дружбу с Кибой и Шино, пока ещё слабое умения осознанно выделять и отделять инь-составляющую чакры, хорошие достижения в гендзюцу, сильно так себе результаты в тайдзюцу, преобретение специальных игл на манер сенбонов Хаку для точечного и дальнего попадания, способность создать двух идеальных Теневых клонов, совершенно ровный взгляд Саске без намёка на ненависть, презрение, одобрение или проявление ещё каких-либо чувств. И, что самое странное… страстные взгляды уже от Хинаты. То есть не совсем страстные, скорее, практически такие же как в прошлом, но более длинные и частные. Как будто… она что-то хочет у меня спросить, но не решается. Странно это. А, да, точно. Завтра будет экзамен на генина, а сегодня Кушина выполнит своё мимоходом данное обещание: «Я вас познакомлю как-нибудь, увидишь их». Иногда я изображаю приступы сильных чувств, но всё реже и реже. Положительная динамика на лицо, как говорит семейный ирьёнин. Радует Кушину и убеждает Минато, что всё из-за того, что моя чакра наконец-то стабилизировалась, что произошло в связи с расширением чакроканалов, общим укреплением СЦЧ и тем, что я специализируюсь на гендзюцу, которое происходит из инь-чакры, которой у меня передоз. В том смысле, что я как бы её «усмирил». Кушина счастлива, Минато начал рассматривать меня в качестве ущербного, но шиноби. «Узкоспециализированной куноичи», — как негласно поправляет его Кушина. Я не против. Я вообще наладил отношения с Кушиной, вон она меня даже в клан Учиха с собой взяла. Хикару, кстати, не заметил того, что его поймали в гендзюцу и так и продолжает меня преспокойненько презирать. А я иногда в свободное от Академии и тренировок время подсовываю ему различные гендзюцу неприличного содержания прямо посреди различных общественных мест. Вот пусть подумает, кто это, может быть, хоть немного критическое мышление разовьёт. — Эй, уже поменьше блаженная! — как всегда вежливо отозвался Хикару, когда мы с Кибой и Шино разошлись. — Да? — отозвался я. По себе знаю, что покорность сбивает с толку. Намикадзе досадливо хмыкнул, но ничего не сказал. — А чего мама только тебя взяла в гости в клан Учиха? — подозрительно протянул платиновый блондин, поморщив своей высокоаристократичный носик. — Не знаю, — будто задумчиво тоже протянула я, нарочно растягивая гласные, — может быть, потому что я… знаю все правила этикета наизусть, а ты вечно забываешь… значение, собственно говоря, самого слова «этикет», не говоря уже о пиетете. — Да ты, да ты, ты, — аж покраснел от злости Хикару, — ты… да дура ты! О да. Вот эти вот фразочки по типу: «Да дура ты!», «Да пошла ты»! «Идиотка!, «Полоумная!», и т. д. и т. п. обычно говорят, когда ответить нечего. А Хикару было нечего ответить. — Да-да, — искренне засмеялся я, — я дура, идиотка, блаженная, да кто угодно, но сути дела это не меняет, поверь, милый. Он не очень убедительно зарычал. Неужели хочет меня напугать? О, у тебя не получится, дружок, сколько бы ты ни пытался. — «Дружок? Наруто, ты ли это? А, ты, Нами-тян, недавно вроде же виделись». — «Ах так? Если ты действительно думаешь, что я девчонка, то… как истинная девчонка и воплощение Великой Нами-Тян-Сама, я буду подыскивать тебе пару. По возрасту. Как тебе Кохару Утатане?» — «Нет! Нет! Нет! Нет, нет нет, и ещё раз нет!» — «А что так? Личная неприязнь? Тогда, может быть, премилая кукольница Чиё из Суны?» — «Нет!» — «Да почему? А, я понял. Ты переживаешь из-за того, что они слишком молоды. Но ничего, не переживай. Говорят, в стандартных семьях женщины должны быть немного младше». И постараться не обращать внимания на возмущения старой синтетической шубки на периферии сознания. Будет знать. Да и потом, я недавно начал изучать очень интересный раздел в нашей поистине огромной домашней библиотеке. «Взаимосвязь эмоционального и психического и состояния на чакру и её склонность к тем или иным видам техник», а ещё он смешан с двумя другими разделами: «Влияние характера и личности на природу чакры» и «Осознание себя и знание своей натуры, как путь к понятию истинной склонности и направлению техник». А также ещё один волнующий меня вопрос, совмещённый с несколькими другими: «Передача, перенаправление и похищение чакры: доверие и подавление», «Шок и уникальные пути решения большинства проблем похищения чакры», «Прямая связь психоэмоционального состояние со способностью выполнения техник, специализированных на передаче и похищение чакры», а ещё «Искусственное воссоздание настроения и его постоянные последствия». Суть в том, что «Казнь путём поцелуя» – узкоспециализированная техника. Она отдалённо напоминает техники ирьёнинов тем, что через неё можно передавать чакру. Передавать, обмениваться, забирать. Но для её полноценного использования я должен хотя бы уголком сознания всегда находится в каком-то определённом состоянии. Игривость, обожание, мимолётная влюблённость, лёгкий и ни к чему не обязывающий флирт, любопытство, адреналин, возбуждение (как боем, так и сексуальное), наслаждение, желание получить наслаждение. Вы же знаете, что язык – это одна из самых чувствительных эрогенных зон? Язык – это точка наслаждения. И именно он доставляет нам большинство этих эмоций. Следовательно, использование этой техники возбуждает эти чувства. А значит, большинство её использований проходит в них же. Почему шиноби в гневе или при сильной мотивации становятся сильнее? Потому что они используют свои ресурсы на более высоком уровне. Например, их чакроканалы на какой-то промежуток времени расширяются, мозг быстрее анализирует ситуацию и просчитывает всевозможные варианты событий, удары становятся сокрушительнее, ниндзюцу наносят больший урон, гендзюцу реалистичнее. Эмоции заставляют определённые участки мозга работать мощнее и на пределе настоящих возможностей человека. Это как таблетка, при питье которой мозг работает на 100 %. Но невозможно поддерживать заданные эмоции постоянно. Как ни крути, они изменятся. Вот ты весело и беззаботно собираешься на встречу старых друзей, а вот пошёл дождь, и ты промок до нитки. Изменились эмоции? Ну явно же изменились. Вот ты игриво наклоняешься к парню, находясь в радостном предвкушении первого поцелуя, а вот уже вас окликает какая-то старушка, охающая на «эту бесстыдную и беспринципную молодёжь». Изменились эмоции? Очевидно, что изменились. Поэтому существует некая техника или даже методика, не требующая чакры, но в течение начального периода нужно постоянно повторять одни и те же действия. Гонять чакру по определённым местам; концентрировать чакру в языке; нажимать на точки, важные для испытытания тех или иных эмоций и другие действия. Всех и не описать, но если постоянно повторять эти действия, то постепенно, всё больше и больше, я буду испытывать именно одни из перечисленных или по этому же типу чувства и эмоции, тут уже в зависимости от ситуации. Я недавно начал занятия, но времени пока прошло слишком мало. *** — Нару? Ты уже готова? — туловище Кушины наполовину высунулась из-за двери. — Да, мам. Я даже пояс этого дурацкого, длинного, неудобного традиционного кимоно уже завязала. Кушина мило улыбнулась, сделав вид, что не услышала мою совсем не скрытую претензию. — Пойдём тогда. По пути я изображал превеликую заинтересованность историей клана Учиха и неуловимо внимательно вслушивался в речь Кушины о некоих друзьях-гениях, звать которых Шисуи и Итачи. Я видел Шисуи только на картинках и фотографиях, которые, как я уже говорил, когда-то показывал мне Саске. По виду крайне… крепкий мужчина. Сильный. — О, Кушина, Наруто, вы уже пришли, — начала говорить улыбающаяся Микото, — А это кузен Итачи – Шисуи. Не думаю, что вы совсем уж ничего не знаете друг о друге, но правила приличия требуют представить вас, — Кушина, ставившая на то, что Шисуи по-любому припрётся, показала мне большой палец за спиной, который я увидел, благодаря тому, что стоял чуть позади, — Шисуи, это Наруто, — я поклонился ему, — Наруто, это Шисуи, — теперь уже он поклонился мне. — Ну, думаю, пора начинать.