Долг неба

Слэш
NC-17
Заморожен
550
автор
Размер:
169 страниц, 38 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
550 Нравится 264 Отзывы 232 В сборник Скачать

Глава 23. Подчини меня

Настройки текста
Отчётный период закончился. Последняя стопка документов ударилась о стол, выравниваясь в руках с кольцом Дона, а затем плавно вошла в черную папку-регистратор, которую подали в другие, более нежные, женские, наманикюренные, руки. - Отправьте это на проверку, Мари, - Савада плавно отвернулся к окну, давая отдых глазам, уставшим лицезреть уже порядком приевшийся кабинет. Секретарь вежливо кивнула, незаметно, как и вошла, удаляясь из кабинета главы. В дверном проёме пересекаясь с человеком, одновременно с ней входящим во вторую дверь и едва не падая от неожиданности. Видя балансирующую на каблуках даму, Кея рефлекторно ухватил девушку под локоть, не давая упасть, молчаливо принимая вежливое «благодарю». - Тсунаеши. Надо поговорить. Вставшие на место, позади него, створки громко хлопнули. - Что-то срочное? - устало раздалось из-за высокой спинки. Розово - пурпурный закат сильно оттенял кресло. Кея опустил глаза в пол. - Личное, я полагаю? Кресло неспешно развернулось к нему. Локти упёрлись в столешницу, руки сцепились в замок на уровне губ. На тело хранителя облака уставились внимательные глаза. - Я тебя слушаю. Стальной взгляд упёрся в теплые, но проницательные, карие омуты. - Во сколько ты будешь свободен этим вечером? *** Кея неспешно шёл по коридору особняка. Чинно, не торопясь. Уголки губ невольно тянуло вверх. Эти походы напоминали ему время, когда он был главой дисциплинарного комитета. Только теперь на нем нет ответственности за жизнь жалкой тысячи учеников. А пубертант, нервная бессонница и не уходящая мигрень отступили, давая молодому мужчине услышать себя. *** Хибари Кея никогда не хотел быть главой чего-то или кого-то. Как это часто бывает – жизнь заставила отрастить длинные, сдобренные ядом, колючки. И он не противился ей. Поставив себе цель стать независимым в возрасте пяти лет, более он не мог позволить себе расслабиться ни на секунду. Цена за оплошность - его собственная жизнь. Привычка жить под давлением, раздражение, потеря сна, адреналин - как дополнительный допинг и все под соусом подросткового максимализма. Ядерное топливо, чистого синтеза на котором он ставил новые грани человеческих возможностей. Стыдно? О, ему не было стыдно. Он не мог позволить себе даже этого. Чувствовать стыд за свои ошибки. Эмоциональная кома на базе переутомления. Собственная банда в пятнадцать лет. Потому что не можешь истребить – возглавь. Видя беззаботных сонных простых парней он испытывал... Раздражение. Да. Это отвратительное чувство... Зависть. Идеальный вид, суровый взгляд и оружие, тяжести которого он не чувствует уже очень и очень давно, чтобы компенсировать слабость собственных рук, на изготовку. - Вы даже к первому уроку прийти не можете, Травоядные. Он мог бы собою гордиться. Не каждому такое под силу, в шестнадцать лет контролировать маленький город. Только за это он уже мог считать себя лучше других. Но тогда почему? Было ощущение будто он, по сравнению с ними, этими беззаботными слабаками, идущими на поводу у системы, подчиняющиеся, такой сильный, такой независимый, (осознанно связанный), он, был… пустым? К счастью, над которым можно лишь порыдать, он был не один. Савада Тсунаеши раздражал своей непроходящей апатией. Своим смирением. Своим… бездействием. Он был также пуст, как и он сам. В его глазах не отражалась искра смысла существования. Этот человек по началу вызывал в нем брезгливость. Почти физическое отторжение, неприязнь. Кея старше его. Он помнит. Это человек... Был единственным, кто пришел за ним, в трудный час. Кто подставил ладони под иглы, чтобы поймать никому ненужный, падающий с выстраданной высоты, в бездну, каштан. На деле же свернутого тугим комом, ежа. *** Ситуация с Какуе многому его научила. Например тому, что перед битвой недостаточно быть просто сильным. Надо также хорошо знать своего врага в лицо. Информация – ключ к победе, а не грубая сила. И пусть это правило звучало слишком агрессивно, но даже в такой ситуации, обжегшись на ошибках, Кея решил следовать данной доктрине и в этот раз. Решив узнать все из проверенного, уважаемого источника. Бывшего учителя своего Неба. Для Хибари Кёи учителя были всегда непреложным авторитетом. Настоящие учителя. Сильные мира сего. Которые снизошли до того, чтобы воспитывать других сильных, не родных наследников. Поэтому Хибари не смел даже на секунду умилять значение человека, у которого обучался его Дон. Чтобы тот не делал. Как бы себя не вел. Кея был убежден, что они все они просто слишком молоды, чтобы понять и сотую долю уроков, которые им преподносят. Он не сомневался в своём решении. Аркобалено нашелся выходящим из гостевой комнаты. Сонный, растрепанный, в мятом костюме без шляпы, с хамелеоном на плече. От мальчика шел запах марганцовки. Но Кёю этот вид не смутил ничуть. - Реборн… *** - …Так значит, помимо силы, хочешь быть более частым гостем в его спальне? - прищурился взрослый в теле щестнадцатилетнего подростка, отпивая из стеклянного стакана растворенное лекарство. Единственное, что ему налили в баре на первом этаже. Хибари, сидящий напротив, опустил глаза на свое отражение в зажатом меж ладоней стакане. Его тусклое отражение пошло рябью от выдоха. - Думаю, вы поймёте меня. Юноша хмыкнул, делая глоток. Горло слегка засаднило. Даже несмотря на то, что прошло уже более трёх дней. Неосознанно Савада отвёл его в комнату для гостей, где стояли экспериментальные блоки пламени. Что впоследствии-наказании и решил использовать, оставляя его там, на время «болезни», пока весь яд не выведется из организма естественно. Будто… был его Небом. В темных глазах блеснул бесовской огонёк. Три дня прошли как в кошмаре. - Хорошо, я помогу тебе. Кея поднял воодушевлённый взгляд. Репетитор мысленно хмыкнул. Ребёнок! - Савада же мой ученик, - равнодушно пожал плечами бывший Аркобалено, - Как его учитель, я весьма осведомлен о его непростых вкусах в постели. Правда, ты парень, а это несколько усложняет дело... Кея нахмурился. - Вкусах? Подросток махнул рукой. - Ничего сверх, но и в тоже время... Думаю, они даже придутся тебе по душе. Кея напрягся. Тонкие губы растянулись в темной улыбке. Маленькая рука плавно болтала гранёным стаканом, перемешивая болотное лекарство, готовясь сделать последний глоток. - После ужина. Устроим Саваде небольшой сюрприз. *** Ужин проходил в молчании. На удивление спокойно Реборн наслаждался пряными, кисло-острыми листьями салата, с соусом на основе гюжон и вырезки тунца, под редкими но тяжёлыми, будто удары, взглядами Сасагавы. После трёх дней, проведенных в постели и на лёгких бульонах, его репетитор выглядел весьма неплохо. Разумеется, перед ужином, посетив свои покои, приняв душ и сменив костюм. Но все же что-то молодому Дону не давало покоя. И накалывая на вилку с все ещё шкварчащей, раскалённой, подложки истекающую соком креветку, он был отстранён. Окончившийся всего пару часов назад аврал с документами… Предстоящий ритуал с хранителем облака… Савада вяло раскусил сладкую, словно мёд, дольку томата. «Наверное, я просто устал.» Его состояние не мог не заметить Хаято, который без аппетита ковырял вилкой дольки картофеля. Его не покидало смутное беспокойство и какая-то лёгкая, на периферии сознания, раздражённость. Но как и Глава, он списывал это на усталость после отчётов. «Было бы неплохо организовать небольшой отпуск после тяжёлой работы. Лёгкие коктейли, шум волн, теплый песок или шелест леса и прохладные горные вершины. Одна палатка… Только вдвоём…» Мужчина вздрогнул, слишком сильно надавливая на вилку, из-за чего та прогнулась. «Что за чёртовы мысли!?» Предприимчивая горничная тут же поспешила заменить неисправный прибор. Такеши вяло промакивал дольки черри в соусе, прежде чем отправить те в рот. Он ощущал себя цитрусом, который выжали сильные руки шеф-повара, чтобы сдобрить соком эти морские дары. Сочные и наполненные разными вкусами как отрывки из снов. Оставляющие после себя горький вкус иллюзии на губах и нервно бьющееся в черепе возбуждение. Каждое утро словно проклятие. Он был разбит. Работа с цифрами требовала ужасной концентрации. Ответственность, упавшая на плечи, с непривычки, давила. Такеши без энтузиазма поддел вилкой колечко горячей креветки. «…Как там учитель?» Ламбо, пребывал где-то в своих мечтах, болтая пока недостающими до пола, ногами, накалывая на вилку одну креветку за другой, и радостно ими хрустел. Показательно игнорируя овощи. Особенно странные брокколи. Он единственный, кто был в приподнятом настроении и с нетерпением ждал следующий день. И даже новость о том, что любимая подруга в скором времени уезжает не могла омрачить его позитивный настрой. Они устроят самые яркие проводы! Мукуро не торопился, равномерно стуча ножом по тарелке, тщательно прожевывая каждый кусок, и казалось, был полностью сосредоточен на трапезе, комбинируя блюда между собой, создавая таким образом на вилке идеальный баланс вкуса. Если бы не выглядел столь… Серо. Под иллюзией, истощенное в заточении, его тело все ещё представляло собой границу между здоровым человеком и больным чахоткой. Поэтому есть для Рокудо было не удовольствием, а обязанностью. Заданием. О котором он вспоминал когда аппетит совсем пропадал. Благо, вся еда в замке была вкусна, но то была заслуга работников кухни. О причинах редкой потери бывший преступник старался не думать. Кея утер губы столовой салфеткой. Для него эта неделя была не сложнее любой другой. Скорее непривычно-ностальгичной по тем временам, когда он помогал школьному совету с бухгалтерией. Как и предполагалось, закончил он свою часть довольно быстро, возвращаясь к повседневным делам. И сейчас он чувствовал внутри уже позабытый трепет. Какой испытывал лишь стоя перед по истине сильным противником. Предвкушение. Ужин проходил в непривычном молчании. Также без лишних слов подошёл и к концу. Встав из-за стола первым, Савада не успев сделать и шага к дверям, как незаметно проскользнувший меж дверями, дворецкий, быстро к нему подошёл, вырывая из прострации. - Молодой господин, вас к телефону. *** Дверь открылась привычно-бесшумно. Разговор с Доном Шимон отнял незапланированно много времени. Энма был бодр, в своем понимании бодрости. И спешил поделиться с хорошим другом об успешном завершении строительства нового особняка. Одновременно заранее передавая приглашение на торжество в честь новоселья, которое пройдет ориентировочно через месяц. - А ты не спешил, Тсунаеши... - Донёсся голос со стороны постели, заставив резко повернуться на звук. Карие глаза удивлённо раскрылись, лицо чуть осунулось, уголки губ опустились. - Какого..? Все слова просто выбило из груди, стоило ему наткнуться на пронзительный взгляд серых глаз, поблескивающих в темноте. Толстая красная нить обвила жёлтую в свете вечерних ламп, кожу под и над грудью в два ряда, расходясь ромбом вверх переплетая заведённые за спиной руки в тугие тиски, прижимая и топорща, так неловко попавшее под узлы, тёмное распахнутое кимоно, соскользнувшее с плеч, давая увидеть как красная петля огибает беззащитную шею, и вниз, обводя тонкими линиями ребра и в последний раз очерчивая пупок, стремительно ровно уходят вниз, за пределы видимости клещом обернутых бедер. скрываясь за острыми чашечками колен. Делая такую простую позу столь непристойной. - Знаешь, малыш был прав, - Кея, сидящий на чужой кровати, немного смущённо вновь оглядел себя, будто тоже впервые видел. Его губы изогнулись в неловкой улыбке, - Это может мне даже понравится... Савада нахмурился, быстрым шагом подходя к кровати, ощущая кипение отборной брани на языке. Усталость, навалившаяся за день нещадно давила на голову, отбивая всякое желание разбираться - Что за представление? – низким голосом цедит Савада, неспешно шагая к кровати. Останавливаясь четко напротив Связанного мужчины, возвышаясь на добрую половину метра. Кея моргнул, непонимающе смотря на действия босса. В серых глазах мелькнуло замешательство, напополам с призрачным пониманием. Своей осечки. - Отвечаю твоим вкусам? Присев рядом с обездвиженным, Тсунаеши так проникновенно взглянул прямо в серебристые глаза, чуть приподнимая уголки губ и выгнув одну бровь, что у Хибари по крайней мере не остаётся сомнений - шалость Аркобалено совершенная без внимания не останется. И он позволяет ответной улыбке расцвести на губах. - Мои вкусы в его понимании весьма далеки от правды, должен сказать, - пальцы полезли под центральную верёвку на груди, слегка оттягивая. В другой руке незаметно сформировался острый ледяной скол, сверкнувший отраженным светом в полумраке, - Я развяжу тебя. Кея отвернулся, откидываясь назад, мягко утопая спиной в сбугрившимся от возни покрывале, так и не перестав нервно улыбаться. Канат на промежности натянулся, до боли врезаясь в нетронутую, даже лёгким, загаром кожу. На кончиках ушей забагрилось смущение. «Как же неловко…» От первого касания они вздрогнули оба. Савада был аккуратен. Как и всегда, прежде чем сделать разрез он оттягивал как можно дальше от тела верёвку, чтобы тонкое острие не коснулось прохладной кожи. До которой все же дотрагивались чужие пальцы. Невольно. Случайно. Непреднамеренно дразняще. Кея хмурится, тяжело выдыхая. Его тело, с детства не приученное к тактильности, не знавшее нежного обращения, без форменного костюма было словно оголённый провод. Стойкое к ударам, но совершенно уязвимое к лёгкой, непреднамеренной ласке. Заботе. Стоило отдать Аркобалено должное. За весь процесс связывания он не коснулся его. Даже дыханием. Теплая вспышка расползлась на груди. Тсунаеши наклонился к самой груди, полностью обращать к очередному узлу, совершенно непреднамеренно проводя упавшими к лицу рыжими прядями аккурат над впадинкой пупка. Кея вздрогнул, слегка выгибаясь. Чувствуя, как сладко потянуло освобождённые руки. Слишком много ощущений. Слишком мало касаний. Внизу предательски закололо. - Прости, ещё немного, - Взгляд Савады наполнился сожалением, от невозможности сделать освобождение быстрее, - Потерпи ещё чуть-чуть... - Тсунаеши… Молодой Дон поднял глаза на чужое лицо. В горле слегка пересохло. Его хранитель смотрел на него, тёмными, как глубинные воды, поглощающими глазами. С воздухом с тонких, бледных губ сорвалось: - Ещё. Кадык Савады дернулся, пальцы нервно дрогнули, слишком поспешно отстраняясь от тела. Ледяной кинжал развеялся голубой пылью. Но лежащий мужчина перехватил его руку, решительно заводя ниже, под бёдра. Чувствуя совершенно интимное прикосновение. Принимая непонимающий, скорее, отрицающим, взгляд. - Хочу так, - он сглатывает слюну, стоящую поперек горла, выдыхая чуть нервно, - Я уже подготовился. Последняя алая нить сползла на постель. Тсунаеши нахмурился, качая головой, слегка дёргая руку из стального захвата. Он понял, чего желает его хранитель. И… Нет, это уже перебор. Такое - такое слишком! Касаться, помогая друг другу одно, но... Проникать!? Это секс. Настоящий секс. А не дружеское баловство вчерашних школьников. «Если мы сделаем это... Уже ни одно оправдание не сработает…» Семья это сложно. Семья это потеря сил. Семья это условия здоровья. Это деньги. Это силы. Силы. Силы. И четкие грани ролей. Которые они уже слишком сильно размылили. Нарушили? - Кёя, я... Хибари знает. Он всё знает и понимает. Глупость и резкость остались за воротами любимой школы. Последнего пристанища, где он ещё был близок к обычному ребенку. Любимая, драгоценная, школа. Для которой он всегда будет маленьким мальчиком. Учеником. Которому поможет добрый и ответственный взрослый. Школа… заменившая ему родную семью. Поэтому просил помощи. Ждал. Верил в старые правила. Страховка сорвалась и теперь он играет ва-банк. - Я прошу тебя, - не находит ничего лучше, чем откровенность, бывший глава дисциплинарного комитета, ныне не лишенный престижа Хранитель облака десятого поколения. В конце концов это его самый проверенный метод. Не строить долгие стратегии, а действовать прямо, наверняка, - Ты единственный, кто может это сделать, Савада. Ты первый, кто принял меня таким, какой я есть, превзошёл. Я хочу чтобы ты это сделал. Только ты можешь... «Только тебе я могу дать… Доверить… Себя.» Тсунаеши не смотрит ему в глаза. Впервые, у него не было сил видеть свое волевое облако. - У меня нет опыта. Савада не знает, что ещё он может сказать. Рука хранителя осторожно легла поверх его, а затем перекладывая на себя, вжимает в твердую оголенную грудь. - Я тоже его не имею. Тсунаеши чувствует. Чувствует дрожащий и скачущий под пальцами пульс. Такой громкий, отчаянный. На территории их школы у входа есть большой камень. Под ним спит маленькая жёлтая канарейка, отравленная угарным газом. - Кёя... Хибари неотрывно смотрел ему прямо в глаза. Также безотрывно ведя его руку по своему телу, давая почувствовать как громко бьётся в груди сердце. Как он доверяет ему. - Ты единственный, кто может это сделать. Ты один, моё Небо. Облака ходят под надзором неба. Без неба облаков не существует. Или они лишь поднятая по воздуху пыль, тут же опускающаяся на землю. Облако не может возвышаться над небом. Облаку не дано возвышаться над небом. Оно и не сможет, потому что поднявшись выше растворится во тьме, не оставив воспоминания. Лишь небо бесконечно. Небо – чернота, уходящая за пределы галактики, простирающаяся на другие миры. Небо бессмертное, непостижимое. Оно возникло раньше звёзд и планет. Раньше вспышки. Раньше точки. Первое пространство. Среда. Истинная сила, не имеющая границы мощи. Савада растерян. Под руками кожа не без мелких изъянов и шрамов. Такая уязвимая. Такая хрупко-живая. - Это безумство, я... Огрубевшие от драк, почти потерявшие чувствительность ладони осторожно сжимают чужое лицо. - Давай, Тсунаеши, подчини меня. Я хочу почувствовать себя подчинённым. Твоим, полностью и без остатка. Только ты можешь дать мне это чувство! Единственный, с кем мне никогда не тягаться. Единственный, кто достоин быть надо мной. Только с тобой я могу быть собой. Расслабиться. Быть беззащитным. Оголить все свои желания. Позволить себе быть ведомым за руку к великому, а не слепым используемым расходным материалом, которого тащат на поводке прямо в ад. Сладостно - обречённым. Связанным. Таким, которым никому не позволено. Простым. Человеком. Ну же, небо, поглоти же меня! Всего. Целиком. Без остатка. Это твой долг.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.