Подмена

      — Так это был ты, — Занзас подозвал Расиэля к себе, коснулся тыльной стороной ладони его щеки, после чего потянул к себе на колени и довольно грубо сжал его бедро другой рукой, попросту не отдавая себе отчета в совершаемых действиях, пока не увидел, как поморщился Расиэль. Хватка в этот же момент ослабла, а сам мужчина откинулся на спинку дивана, теперь как-то бережно поглаживая его кожу. — Второй человек, который приходил ко мне и стоял рядом, когда я был в заточении — ты.       Мужчина скривил губы в ухмылке, которая отразила все смятение и боль на его душе. Как он мог забыть столь важный момент в своей жизни? Чертова память, чертов Девятый. Кто знает, возможно, если бы он вспомнил раньше, все это было бы иначе. Когда Бельфегор только появился в Варии, то Занзас поймал себя на мысли, что видит в нем нечто знакомое, но в то же время и нет. Как прост был ответ — близнецы.       — Твое выражение лица в тот момент оставляло желать лучшего. Выглядело печально.       Расиэль покрепче сжал пальцами его плечи и, не говоря ни слова, коснулся губами его лба, просто успокаивая. Ему уже много раз говорили, что игра на каком-то музыкальном инструменте от его руки вызывает болезненные ощущения. Сам того не желая, он пробирался в людские сердца, находил там самое сокровенное и легким движением ладони нажимал.       — Я забыл это и не вспомнил в нужный момент, — тихо сказал Расиэль. — Мне жаль.       Занзас закрыл глаза. От поцелуя он невольно вернулся в исходное расслабленное состояние. Мужчина сделал глубокий вдох, затем выдохнул. Говорить длинные фразы, чтобы донести до его партнера смысл сказанного было для него несколько проблематично. Он разговаривал коротко и отрывисто, но Расиэль не такой. Занзас прекрасно видел, как он старался делать что-то для него и невольно заражал этим желанием.       — Нет, ты здесь не причем, — спокойно ответил мужчина. — Я никогда не забываю того, что было со мной и что я делал раньше, но только если это плохие воспоминания. Спокойные дни теряются среди всего этого дерьма, и их порой невозможно вспомнить.       — Ладно. Хватит на сегодня, — Расиэль почему-то ощутил острый укол грусти. Хотелось помочь. Хотелось сделать его жизнь лучше, но он пока не знал, что именно нужно делать. Встав с колен мужчины, он вернул скрипку обратно в футляр.       — Должно быть, они скоро вернутся. Нам не так долго осталось побыть вдвоем и в тишине, — показалось или нет, но в его голосе мелькнуло сожаление.       — Снова эта кислая мина. Знаешь ведь, что если я дам понять, то нас никто не потревожит, — Занзас приоткрыл один глаз и покосился на Расиэля. — Ты иногда похож на ребенка.       Футляр захлопнулся с шумом, а сам Расиэль повернулся к мужчине, смотря на того злобным взглядом. Он вернул скрипку на ее законное место.       — Ну уж простите, — только и сказал он и решительно покинул гостиную. Он сам не знал, почему разозлился и из-за чего. Просто его эмоции порой выходили из-под контроля. И Занзас задел его больное место. К слову, мужчина после этого стиснул зубы, поняв, что сказал то, чего не следует. И пусть он не нес в себе цели обидеть его, он это сделал.       Прогулка по побережью казалась Расиэлю наиболее оптимальным вариантом, чтобы успокоиться. А чтобы успокоение сработало, он никому не сказал, куда отправляется, тем более, что его брат отличался той же вредной привычкой и всегда уходил из дома без разрешения. Следовательно, никто не должен был ничего заподозрить.       Пиная мелкие камушки, вынесенные приливами, обратно в воду, кронпринц постепенно ощущал, как звук прибоя и кричащих чаек вдалеке делали свое дело. Расиэль был разозлен на Занзаса, причем довольно сильно. Даже очередная волна положительных воспоминаний, вызывающая какое-то приятное тепло в груди, не могла решить все проблемы.       Его отсутствие было замечено практически сразу же. Как только прошло пару часов, Занзас всей своей сущностью ощутил неприятное чувство беспокойства. Почему-то теперь, после всего времени, проведенного вместе с Расиэлем, он не мог оставлять его одного надолго и сам находиться вдали. Возможно, это и есть первый признак любви? Мужчина невольно передернул плечами от осознания, во что вляпался. Самый логичный выход, казалось бы — позвонить. Однако этому препятствовало ряд обстоятельств, одно из которых — телефон остался дома. Ему ничего не оставалось, как самому пойти, потому что посылать кого-то из варийцев не было ни малейшего желания. Если Скуало узнает о том, что между ними происходит, то потасовки не избежать хотя бы потому, что Занзас сам потеряет терпение, выслушивая его аргументы в пользу прекращения этих отношений.

***

      — Скажи, бывают короли-идиоты? — внезапно спросил Расиэль у своей коробочки, хлопнув ресницами, когда понял, что его посещают весьма странные мысли. Коробочка с мышами активно «закивала». Расиэль вспылил, явно рассчитывая на нечто другое, по крайней мере от мышей. Он не спрашивал у Минка, с которым некоторым временем раньше пытался поговорить, но все впустую.       — Зачем я вообще с тобой разговариваю, ты же не король! — фыркнул он и спрятал возмущенно покачивающуюся коробочку обратно в куртку, которую тут же снял. Подвернув штаны, он зашел в воду по колено, чтобы хоть немного отрезвить собственный рассудок.       Мысли невольно возвращались к Занзасу, каждая из них несла табличку с каким-либо оскорблением, вытекающим из любого поступка, в духе «идиот» или «кретин». Занзас нашел его быстро: какое-то чутье подсказывало, куда нужно направляться. Расиэля, в свою очередь, тоже тянуло, но уже в сторону замка, к боссу Варии. Шумно выдохнув, он намочил руки в воде и провел по своим волосам. Лоб парня уже был горячим, а дыхание постепенно сбивалось.       — Ну какого черта? — выругался он, запуская пальцы в волосы. Почувствовав приближение мужчины, он повернулся и встретился с ним взглядом.       Занзас только ступил на песчаный берег, как зверь внутри стал когтями драть грудную клетку. Мужчина стал глазами искать причину такой истерики сущности, пока не встретился взглядом с Расиэлем, а уже после двинулся к нему. Песок под ногами постоянно куда-то, сука, уплывал, но на это было ровным счетом наплевать, если нужно идти к своей цели. Занзас подошёл к внимательно наблюдавшему за ним Расиэлю и протянул к нему руки, словно приглашая на берег, в свои объятья. Для Расиэля отказать ему сейчас было бы слишком отвратительно с его стороны, подобно преступлению. Он осторожно вложил мокрые от морской воды руки в ладони Занзаса и поддался вперед, уткнувшись носом в его шею. Это мгновенно успокоило его. Непривычно. Это все еще было непривычно и как-то по-чужому, но Расиэль не отстранился. Коснувшись кончиками пальцев его шеи, тот с неким подобием ласки провел по смуглой коже и пробормотал что-то про необходимость принять несколько таблеток успокоительного. В ответ его лишь сильнее стиснули в объятиях, зарываясь носом в волосы и прекрасно давая понять, что никуда не отпустят.       — Какого черта ты такой? — Занзас не закончил фразу, но Расиэль прекрасно понял смысл. Это равнялось вопросу «почему я не хочу тебя отпускать?».       Медленно, но изящно даже в подобной ситуации, Расиэль повел плечом.       — Наверное, по той же самой причине, почему ты становишься неуправляемым рядом со мной, — парень прикрыл глаза, наслаждаясь спокойствием и теплом. Пусть не так надолго, как хотелось бы, но все же. По крайней мере, он не противился и был более чем покорным, в отличии от прошлого раза. Пальцы он запустил в волосы мужчины, перебирая темные пряди, вызывая этим гортанное рычание с его стороны.       — Рядом с тобой мне срывает крышу. Не знаю, что может случиться, окажись я в это время в плохом расположении духа, — Занзас фыркнул Расиэлю в макушку и посмотрел на него. В глазах мужчины плескались необъяснимые любовь и нежность, если говорить прямым текстом. На деле он смотрел так же жадно и злобно, но подобная тонкость не укрылась от взора кронпринца.       Расиэль улыбнулся уголками губ: подобные откровения были непривычны, но все же приятны. Отпустив Занзаса, он снова провел мокрыми руками по своим волосам, чтобы жар немного спал. На пляже становилось все темнее, но уходить он пока не хотел, наблюдая за темной гладью воды.       — Ты же понимаешь, что о нас скоро узнают, да? — Расиэль стянул с себя рубашку, намереваясь искупаться прямо здесь и сейчас. На пляже уже зажглись первые фонари, освещая его изящное хрупкое тело. Бросив ненужную сейчас рубашку на берег, он потянул Занзаса за собой в глубину.       — И что? — Расиэль даже невольно вздрогнул. Слова из уст Занзаса прозвучали слишком резко, давая понять, что его это совершенно не волнует.       — Ты спустишь мне с рук то, что я убил двух твоих офицеров? — Расиэль остановился, только когда вода стала доставать ему до ребер. Тот обнял мужчину за шею и слабо укусил его за подбородок, пока стараясь сдерживаться. Почему-то именно сейчас желание медленно подкралось к нему, но это и не удивительно: Занзаса можно было желать в любой момент.       Занзас молча смотрел на Расиэля и думал, что ему ответить. Сейчас, как бы мужчина не хотел этого признавать, он находился в растерянности и смятении. Перед ним стоял человек, который убил двух его людей, не мешало бы ему поплатиться за это жизнью, однако перед ним также стоял тот, к кому он испытывал теплые чувства. Вопрос был вынужден остаться без ответа. Расиэль прислонился лбом ко лбу мужчины, просто решив постоять так немного. Он и сам прекрасно знал, что обычно в Варии не держат слабаков, но все же решил промолчать. Коротко, на мгновение, он коснулся губ мужчины своими, слабо укусив за нижнюю. Занзас позволил ему поцеловать себя, кратко сминая губы парня в ответ, но отстранился почти сразу же. Ему давно не давала покоя одна мысль и сейчас желание узнать ответ взяло верх над осознанием, что Расиэлю подобный жест может не понравиться.       Мужчина запустил пальцы в его челку, сначала ничего не делая, давая осознать произошедшее, и почувствовал, как Расиэль вздрогнул от прикосновений к сокровенному. Попытки остановить не было, потому Занзас одним движением поднял ее, всматриваясь в черты лица Расиэля уже полностью, жадно запоминая все, что только мог увидеть. Правый глаз у Расиэля оказался зеленым, его собственным, а левый, полученный после операции, от его матери. Это было одной из самых больных тем для кронпринца, о которых он никогда не говорил, да и знали об это немногие, даже брату подобное не было известно.       — Мне нравится, — просто сказал мужчина и, отпустив светлые пряди волос, вовлек их обладателя в поцелуй. Ответ был на редкость сдержанным. Кончиками пальцев Расиэль робко поглаживал мужчину по щеке, однако вскоре отстранился, явно смущенный этим.       — Извини. Просто непривычно.       Занзас не стал настаивать, но и подобный исход его не совсем устраивал. «В наказание» он обрызгал Расиэля и не сдержал нахальной ухмылки, когда в ответ получил визг, а затем такую же волну брызг. Он повторил свои действия и снова получил такой же ответ. Оба промокшие насквозь, но с улыбками на лицах — не в этом ли счастье? Расиэль не сдерживал своих эмоций и выглядел в глазах Занзаса самым счастливым и красивым человеком на свете. Непривычность этих отношений вскоре сошла на нет, когда Расиэль набросился на него с объятиями и смехом. Тяжело дыша, они какое-то время смотрели друг на друга, пока со стороны блондина не последовал слабый укус за кончик носа.       Они оба в какой-то момент упали в воду с головой, когда целовались, и ничто не могло помешать этой идиллии. Ничто, кроме закончившегося воздуха. Тяжело дыша, Расиэль выплыл и, пока отплевывался от морской воды, которой невольно наглотался, решил, что игры в воде ночью — не самое лучшее времяпровождение, которое можно было бы придумать. Довольная улыбка не сходила с его лица, да и кто не был бы счастлив, пережив подобное со своим любимым человеком?       — Извини. Не ожидал, что упадем, — Расиэль ласково убрал мокрые мешающие волосы с лица Занзаса. Тот усмехнулся.       — Ты в такие моменты, видимо, никогда не думаешь, — на этот раз, мужчина запечатал поцелуй на губах парня, чтобы избежать непредвиденных обид, после чего, направился в сторону берега, предварительно обернувшись. — Давай за мной, если не хочешь мокнуть здесь в одиночестве.       Расиэль фыркнул и запустил пальцы в собственные волосы, отжимая их от воды. Он последовал за Занзасом, который уже сидел на берегу и ждал его.       — Я не один. Не теперь, — прошептал парень, укладываясь на песок, и устремил взгляд вверх. Ночное небо так и пестрило звездами, вызывая при взгляде на него умиротворение и какую-то своеобразную атмосферу романтики.       Занзас лениво мазнул взглядом по хрупкому телу. Этот своеобразный интерес обернется и выйдет впоследствии боком, стоит только мужчине задержать взгляд на стекающим по бледной коже каплям, прилившей одежде и в принципе расслабленному выражению лица парня. Все это слишком напоминало картину в душе и невольно потревожило воспоминания о последствиях. Но никто из них пока не знал, что из этого выйдет.