How much does this puppy cost?

— Спасите меня! — завопил еле стоящий на ногах и обливающийся потом Чимин. — Пошёл на ещё один круг! — но увидев, что омега и с места не тронулся, схватившись за ствол дерева, Тэхён добавил: — Быстро! — Я пожалуюсь Юнги! — Он сам просил не давать тебе поблажек! Давай поднажми, ещё чуть-чуть! — «подбадривает» его альфа. — Предатель! Ну я ему устрою… И с каких пор тысяча пятьсот метров стало «чуть-чуть»? — Устроишь? Ага, щас. Ты уже неделю их избегаешь, — вступает в диалог Сокджин, а Пак закатывает глаза, начиная неспешно бежать. — Благо, они у тебя мальчики умные вот и дают время, но не злоупотребляй этим. — А где твой ненаглядный? Что-то он частенько стал Тэхёна вместо себя оставлять. — О, это… Ну… Да так, по делам, — уклончиво отвечает хён. Чимин резко останавливается, сверля его взглядом. — Ладно-ладно! Знаю, не умею я врать. Короче, мальчики тебе сюрприз какой-то делают. — И зачем им Намджун? — Пак снова начинает бежать трусцой. — Они же не ювелирку грабить собрались, чтобы стратега вызывать. — Слушай, я не знаю ничего. Они шифруются, как спецназовцы, а у меня нюха оборотня нет, чтобы по одежде понять, куда тот ползал. — То есть вы живёте вместе?!       Все действия в тренировочном лагере резко приостанавливаются на пару секунд, члены стаи по очерёдности кланяются пришедшим, а после продолжают тренировку. — А вот и вожаки, — хён бессовестно убегает дальше, легонько подтолкнув Пака навстречу приехавшим альфам, что стояли метрах в двадцати, и омега с такого расстояния прекрасно чувствовал, что те хотят поговорить.       Он пилит на них в ответ нерешительно, но чётко ощущает, что в этот раз слинять не получится. Всё же подходит к ним, сообщает, что сначала хочет принять душ, а потом уже разговаривать, но парни просто так вестись не собираются: идут следом и караулят дверь ванной в его комнате. После душа, вытираясь полотенцем, Чимин чувствует ауру недовольства за стенкой из-за его получасовых купаний. Понимает, что парни скоро тупо выломают дверь, отчего (на самом-то деле уже замотанный в халат минут десять как) набирает полную грудь воздуха и, резко открывая дверь, начинает: — Я хочу в университет. С вами весело и всё такое, но мне нужно учиться, — проходит и садится на кровать. — Я работать в будущем хочу. О, кстати о клубе… — Ты туда больше не придёшь, — ревностно оповещает его Чон. — В институт отпустим, когда научишься контролю, — обрубает Юнги. — Но с контролем проблем и нет, — возникает Чимин. — Стоп. Отпустим?! То есть мне теперь нужно от каждого персональное разрешение? Может, ещё и расписку с печатью? — Юнги делает попытку подойти ближе, но омега лупит его полотенцем по груди а-ля «а-та-шол». — Совсем охренели? Мне не четырнадцать, чтобы просить у мамочки разрешение на то, чтобы гульнуть с друзьями! — Пак откровенно бесится, и пока всё не перешло в серьёзный скандал, Чон, по обыкновению, решает действовать, уловив взглядом участие Юнги.        Чонгук резко притягивает омегу и по-собственнически целует. Пак распахивает глаза, протестующе мыча тому в губы, но, почувствовав ещё и руки Юнги нежно обвившие талию и подглаживающие живот, несдержанно простанывает и прикрывает глаза, теряя запал. Плавится под настойчивостью и комкает края чоновой футболки, притягиваясь за неё ближе, но альфа отстраняется, довольный своей работой: глаза омеги светятся, щёки красные и губы припухшие. — Минни… — коротко зовет Юнги на ушко.       Пак оборачивается и попадает в очередной плен других губ и языка. В отличие от напористого и влажного Чонгука Юнги целует неспешно, нежно; он расслабляет и возбуждает слегка, так-так томно-приятно. Чон прижимается сзади и целует шею, местами несильно покусывая. Один из укусов на ушке приятнее всех, отчего Чимин вздрагивает и простанывает, отстраняясь после. Замирает в культурном шоке в момент, когда губы Чонгука и Юнги соприкасаются прямо над его плечом. Челюсть прошибает пол, когда те высовывают языки и играются кончиками, после громко и беспорядочно посасывая губы друг друга, словно соревнуясь. Обсуждать их отношения после увиденного — пустая трата времени. Всё ясно и просто. Как оказалось, омега зря переживал, но вот привыкнуть ко всему вряд ли получится легко и быстро.       Немного отмерев от шока, вызванного приятно-возбуждающей картинкой, в голову пришла запоздалая мысль о том, что этот спектакль двух актёров неспроста, они точно что-то задумали. Пак чует неладное и думает о том, как же незаметно улизнуть, только вот сделать это, когда зажат между двумя крепкими телами, весьма проблематично. — Куда поскакал наш зайчик? — опасный тон. Опасный. — Неужели ты оставишь нас в таком состоянии? — притворно вздыхает Чонгук, ощутимее вжимаясь напряжённым пахом в пах омеги.       Пак стопорится на пару секунд, закусывает губу: у него самого там не менее напряжённо. — Да, чёрт возьми! — отталкивает обоих со всей силушки и пулей выбегает из комнаты.       Чон, игриво скалясь, смотрит сверкающим пяточкам в след, разминая плечи и потягиваясь, а после на Юнги, что в ответ устало вздыхает и отрицательно качает головой, мол, «давай сам, я пас». — Тогда собирай его шмотки, — последнее, что говорит Чон перед тем, как скинуть с себя всю верхнюю одежду и ринуться следом, в один прыжок преодолевая пролёты этажей.       Пак — смелый малый. Как выяснилось пару дней назад, ещё и способный довольно быстро перекидываться в волка. Конечно не обошлось без погрома и шока, но тем не менее, он спокойно видел свою светлую шёрстку в отражении воды и других не боялся. Но сейчас, несясь под недоумённые взгляды молодняка по площадке, газу прибавил максимально, когда за собой увидел бегущую чёрную тушу размером с медведя, огоньком в глазах и хищным оскалом. Хочешь, не хочешь, а почувствуешь себя ма-а-аленькой такой беспомощной козочкой, причём реальное соотношение их размеров весьма схоже со сравнением. Тут хоть второе дыхание открывай, паутину из рук выпускай или тачку Бэтмена лови, а убежать не получится.       Минут через пятнадцать Чон всё же догнал (и омега более чем уверен, что тот специально дал ему фору), поймал и прижал к земле, заставив жалобно пискнуть и прижать ушки. Уверенность как-то сама по себе растворилась, превратив довольно-таки недоступного и знающего себе цену молодого юношу в напуганную омежку, способную лишь недовольно огрызаться и подпинывать, еле доставая задними лапками до чужого живота. Альфа недовольно рыкает где-то над ушком, Пак бесится ещё немного и предпринимает попытку дать дёру, но его увесисто придавливают к земле мощной лапой, а второй показушно царапают чёрными острыми когтями землю. Чимин решает больше не спорить и плавно переворачивается на спинку, открывает живот и шею, отвечая на силу покорностью.       Чонгук поощрительно кусает маленькое испачканное белое ушко, самодовольно виляя хвостом, позволяет уставшему омеге встать, отряхнуться, и осторожно берёт его за шкирку, неся обратно как нашкодившего щеночка, убежавшего от мамани. Юнги уже стоит у парадных дверей особняка с распростёртыми объятиями, а если точнее, то двумя небольшими одеялами для двух выходящих из леса мордочек, от вида которых прыскает в кулак. Чон важно и по-хозяйски расшагивает, а Пак висит, поджав лапки, но горделиво задрав носик. Юнги уверен, что будь он в обличии человека, то сейчас бы сидел в позе йога и, отвернувшись, недовольно морщил нос и надувал губы.       Молодняк уважительно расступается и опускает головы, пока проходит вожак. Чон останавливается, опуская омегу на землю и ложится сам, а Юнги прикрывает их одеялами, чтобы скрыть наготу после обращения. Чимин сразу же заворачивается в спасительную от холода и любопытных глаз ткань и залетает в дом, несясь в тёплый душ: на улице далеко не Июль. — Где мои вещи?! — горланит Чимин, после пары минут спустившись к своим альфам. Переоделся он в предусмотрительно оставленную Юнги одежду на кровати. — Ты переезжаешь, — спокойно отвечает Чон, откусывая бутерброд. — Обратно в городскую квартиру? — Неа. К нам. — Поехали, — заглядывает в проём Юнги, держа у уха телефон и подбрасывая ключи в руке.

***

— Зашибись вы персональное местечко для моего траха отгрохали, — Чимин разглядывает уютное сооружение цвета грецкого ореха, состоящее будто из двух разноэтажных домов, соединённых проходом. Небольшая плитчатая терраса, мини-сад, большие окна и балкон были приятными дополнениями из мечты о своём «гнёздышке». Вокруг лесная чаща, но довольно редкая, поэтому видно асфальтированную дорогу, по которой они доехали. — Купили, а не отгрохали, — альфы достают чемоданы из машин, хлопая багажниками. — Хоть мы и оборотни, но не всемогущие. — Зачем вам нужен был Намджун? — Ты же «сучка вожаков», как ты выразился сам, — хмыкает Юнги. — Значит, место должно быть подходящим: недалеко от города и Леса, но на нашей территории, и довольно безопасное для нашей будущей семьи. — А ну-ка притормозите! Я ещё не готов для детей, как морально так и физически! Хатико ждал и вы подождёте! — Чимин зашагал быстрее, желая чтобы краску с щёк сдуло ветром. — Это легко исправить, — игриво тянет Чон следом. — Цыц!