Зик
***
День обещал быть тяжёлым и долгим. Первым делом я сделал себе кофе и открыл окна. Необходимость. Карандаш, тетрадь. Пока закипал чайник, я подробно записал сон в книгу в чёрном переплёте. Привычка, ставшая хобби. Первая страница, точней, последняя, была дописана. Не осталось ни одного пустого листа. Начиная с конца, я исписал все страницы за этот год. Что теперь с ней делать? Я начал собираться на учёбу. В последнее время я пропускал много пар из-за работы. Ещё немного и прощай ВУЗ. Пообещав себе взять максимум от сегодняшнего дня, я пошёл в институт. Ветер холодный. Не спасал даже шарф. Никогда не любил холода. Ломит кости, а если тепло одеться, чувствуешь себя неуклюжим медведем. Вот и сейчас под лёгкую куртку свободно проникал ветер. Я жил недалеко от института: нужно было пройти всего пару кварталов. Людишки неторопливо плелись: приходилось обгонять их или наступать на пятки. Куда можно так медленно идти в полвосьмого утра? У института толпились люди, вход был огорожен. Возгорание. Пары у всех отменены. Сил идти по такому холоду не было. Я зашёл в ближайшую кофейню и заказал горячего чая и сандвич. Когда тепло распространилось по телу, я немного расслабился. В наушниках играла композиция How You Remind Me (Violin Cover) группы Nickelback. Чудесный звук. Я достал книгу и перечитал некоторые из записей. Говорят, что сон – это голос подсознания. Понять бы ещё, что он сказать всем этим хотел. Я бы хотел подарить эту чёрную частичку своей души. Но кому? Напротив кофейни располагался небольшой книжный магазинчик. Я расплатился с официантом и направился к нему, твёрдо решив избавиться от книги. Звонкий колокольчик оповещал о приходе посетителей. Я прошёл вдоль стеллажей к стойке, за которой стоял пожилой мужчина в очках. – Чем могу помочь? – он поднял на меня глаза, и в стёклах его очков отразилось моё бледное лицо. – Дарю! – я протянул ему книгу. – Хорошая вещь. К тому же, очень ценная. У меня тряслись руки. Хоть я и протянул книгу, разжать пальцы у меня получилось не сразу. – Если она такая ценная, почему вы отдаёте её? – мужчина смотрел на меня, недоумевая. В миг мне стало жарко, душно. Пот лил в три ручья, но решение уже принято: – Я помню её наизусть, – быстро пересекая небольшое пространство магазина, я вылетел на улицу. Домой. Покой и тишина сейчас самые нужные вещи. Бредя по тротуару, я размышлял, кому в руки попадёт теперь эта книга и когда. Найдёт ли этот человек в ней что-то ценное, или же увидит лишь бред сумасшедшего? За этими мыслями я не заметил, как дошёл до дома. В пустой квартире было прохладно. Я залез под одеяло, не раздеваясь, и позволил грусти взять верх. Как говорил Оскар Уайльд "Это была исповедь. И после неё я будто чего-то лишился". Так и я, лишился чего-то, предоставив части своей души возможность обрести нового хозяина…