У медали две стороны

      Утро воскресенья выдалось необычайно спокойным. Никто из родных никуда не спешил, как обычно бывало. Я, валяясь в кровати, не хотела никуда вставать, мои мышцы с непривычки противно ныли и буквально приковывали меня к матрасу. – Алин, ты встаёшь? – поинтересовалась Сабина, приоткрыв дверь и выглянув. – Родители собираются идти в торговый центр. – Давайте без меня, – отмахнулась я, поворачиваясь на другой бок с большим трудом. – Ленивец! – поддразнила меня сестрёнка и скрылась из комнаты, а у меня даже не было сил пульнуть в неё подушкой.       Так началось моё воскресенье. Половину дня мои перемещения ограничивались кухней и туалетом.       В очередной раз вернувшись в комнату, я решила перестать лениться и пойти хоть раз за этот день выгулять Масару, которая, состроив самую грустную морду из всех, что собака может, лежала рядом с кроватью. – Хватит дуться, – сказала я, на что увидела слабое виляние хвостом. – Идём гулять. Масару не было на месте уже через секунду. Что за чудесная собака.       Надев термобелье, нацепив куртку и ботинки, я с Масару отправилась гулять. В этот раз я решила изменить маршрут и пойти гулять в лес, который располагался совсем недалеко от нашего дома, там обычно катается тьма лыжников, однако другим они умудряются не мешать.       Включив музыку, я шла чуть позади собаки и лишь наблюдала, как та обнюхивает прохожих и идёт дальше. Моя боль в мышцах так и не проходила, а лишь усилилась, но я решила, что лучше потерпеть, чем быть слабым мешком с костями. – Алин? – чей-то голос за спиной, который я услышала из-за паузы в песне. Вынув наушник, я развернулась. Это оказался Максим Плетнев, друг детства, с которым мы раньше были не разлей вода. – Ого, Максим, привет, – поздоровалась я, улыбаясь. Я правда не ожидала встретить его тут. Что ж, он ни капельки не изменился: все та же дылда с взъерошенными тёмными волосами и яркими зелёными глазами. Вот помню девочки по нему в школе сохли. – Ты тут какими судьбами? – поинтересовался парень, продолжив путь. Я, последовав за ним, ответила: – Да вот, гуляю с собакой. – О, Масару, да? Я видел тебя с ней по новостям.       Я смутилась в тот момент. Мне никогда особо не нравилась моя популярность. Я от природы скорее интроверт и крайне не публичный человек. Когда слышишь что-то подобное от знакомых и друзей, становится как-то не по себе. – Что ж, вот мы тут, – начала я, косясь на парня, тот улыбнулся. – Как твои дела? – Потихоньку, учусь в МАИ, на инженера, – ответил Макс, поправляя свой зелёный шарф. – Завёл себе шиншиллу. – Ух ты, – я заулыбалась. – Давно мечтала о шиншилле. – Думал, что скажешь, что давно мечтала стать инженером, – прокомментировал парень, смеясь. – О да, и об этом тоже мечтаю, – парировала я.       Вместе мы гуляли около двух часов. Благодаря бесконечным разговорам с Максимом, которые не надоедали, я забыла про свою боль во всем теле.       Уже около моего дома мы все продолжали вспоминать нелепые истории из школы. – Помнишь, как я на парте написал, что музыка ужасный предмет? – Конечно! Такой тогда скандал был, я думала тебя выгонят, – ответила я, вскидывая брови. – Что ж, – пауза, – мне пора домой. – Да, – протянул неловко Максим, взъерошив волосы.       Почему-то в тот момент я вспомнила Глейхенгауза. Стоп. Что? Он-то что делает в моей голове? – Ладно, мы отлично погуляли, – заключил он, раскрывая руки для объятий. Заключив в них меня, мы оба застыли словно восковые фигуры. Неизвестно сколько бы мы простояли, если бы не Масару, которая начала крутиться под ногами. – Извини, – улыбнувшись, сказала я Масару и оглянулась на Максима. – До встречи, Макс. – До встречи, Алин, – кинул он с улыбкой и в считанные минуты скрылся за поворотом.       Уже дома я долго злилась на себя за свои красные щеки и лишь надеялась, что это эффект от мороза, а не моего смущения. Подумать только, неужели влюбилась в него? Чушь какая. Вели себя словно школьники, хоть мне это и жутко понравилось.       Я покачала головой. Да уж, началась какая-то ерунда в моей жизни.       Ближе к вечеру вернулись родители с Сабиной, которая тащила в свою комнату новый кукольный домик. – Так вот почему Сабина так рвалась, – выйдя в коридор, сказала я. – Ты бы видела какой актерской игрой она похвасталась, пока мы там стояли, – посетовала мама, снимая верхнюю одежду. – ГИТИС по ней плачет крокодильими слезами. А у тебя щеки краснющие, – сказала мама, подойдя ко мне. – Загулялась? – Немного, – призналась я, скрестив руки на груди. – Встретила Максима Плетнёва. – Ну тогда так и говори, была на свиданке с Плетнёвым, – ответила мама, уходя в глубь кухни. – Мам!

***

      Глубокой ночью я одна не спала. Сидев на своём широком подоконнике с кучей одеял, я рыскала в социальных сетях. Вот и наступил понедельник, рано утром мне предстоит идти в «Хрустальный» и начать заниматься в парном катании с Даней.       Могла бы я когда-нибудь представить, что жизнь повернётся вот так? Что я буду заниматься парным катанием? Скажи вы мне это пару лет назад, я бы громко рассмеялась. А сейчас мне было даже немного страшно.       Впереди предстоял большой путь из соревнований и построения отношений с моим партнёром. Пожалуй пока это было приоритетной задачей.       Я могла представить себе Даню только в каких-то отрицательных чертах: самовлюблённость, легкомыслие, безалаберность. И мне впервые захотелось узнать его и с другой стороны.       Экран моего телефона неожиданно загорелся, а я взяла в руки устройство. Это было сообщение из «Вконтакте». Открыв приложение и раздел, я выяснила, что оно было от Глейхенгауза. Мой ночной собеседник. Даниил Глейхенгауз Вижу, кто-то времени зря не теряет? [Фотография] На той самой фотографии были я и Максим.