У медали две стороны

      Мне хотелось избавиться от этого липкого чувства внутри, чувства давления. На меня все рассчитывали, потакали любым моим капризам. Но в очередной раз, когда наша пара с очередной партнершей распалась, Этери Георгиевна вызвала меня на основательный разговор. Лениво усевшись на стул напротив, я внимательно смотрел на тренера. — Тебе нужна новая партнерша, — проговорила она, сосредоточенно крутя ручку. — В этот раз твое мнение мы учитывать не будем. Вот так, Даня. Довыпендривался.       Я же устало мотнул головой, потому что мне осточертели все эти разговоры о том, что у меня скверный характер и со мной не может сработаться ни одна патнерша. Дело не во мне, Этери Георгиевна, просто скажите им, что краситься на тренировку час, выходит за пределы дозволенного. — Слушайте, мне уже плевать, — честно выдал я потирая руки. — Берите кого хотите, — я резко встал и вышел, хлопая дверью.       Иногда фигурное катание изводило похлеще всех остальных трудных моментов моей жизни. Собрав вещи и закинув сумку на плечо, я вышел из «Хрустального», провожаемый уже прохладным октябрьским ветерком. Кинув сумку в багажник, я сел за руль, оставаясь в тишине. Вздохнув и потерев глаза, я думал о том, что ждет меня дальше. До Чемпионата России оставалось всего ничего, а проиграть его просто не заявившись, вовсе не входило в мои планы. Я все же, сорвавшись с места, поехал в сторону дома. И уже через двадцать минут оказался у нужного здания. Забрав сумку, я поднялся в квартиру.       Я не любил сюда возвращаться. Здесь таился дух несчастья, отчаяния и боли. Он всегда здесь был, так мне казалось. Однако при некоторых разговорах с отцом, который покинул семью едва мне исполнилось пять лет, я полагал, что все из-за меня. Этот груз обузы семьи я ношу и до сих пор, каждый раз заставая родную мать за новой бутылкой и новым ухажером. Из-за меня она ненавидит отца. Я испортил ей жизнь. Неблагодарный сын прекрасной матери.       Не оставляя сумку в коридоре, я прошелся по комнатам и нашел маму спящей в гостиной на старом потрепанном кожаном диване. Накрытая лишь одним халатом, она голая спала едва дыша. Кинув обреченный взгляд на нее, я начал бесшумно собирать бутылки, которыми была усеяна квартира. Убрав их в небольшой мусорный мешок, я приоткрыл на кухне окно, чтобы проветрить помещения от запаха алкоголя, табака и мужского дешевого одеколона. — Ты чего приперся? — хриплый, но такой родной голос. Я развернулся, сунув руки в карманы брюк. Вот она, стоит передо мной, самый родной и самый одновременно далекий для меня человек. В старом и потертом оранжевом халате, с неряшливым пучком густых и темных волос. — Проведать тебя, — ответил коротко я и поджал губы. — Вижу, что дела плохи. — У меня все нормально, — хриплым голосом произнесла она, а затем выпила кружку воды из-под крана. — Не нужна мне твоя помощь. Звонила твоя Георгиевна, опять ты с партнершей поцапался. Беспомощный сын, — плюнула она и ушла, оставив меня одного.       Я, сжав кулаки, выдохнул. Мне надо уметь держать чувства под контролем. Она ведь моя мать, как я могу так поступить? Откинув плохие мысли как можно дальше, я покинул ее квартиру, даже не закрывая входную дверь на ключ.

***

Декабрь 2018, Чемпионат России.

— Вы только посмотрите на них! — восхищенно комментировал Гришин, сидя рядом с Татьяной Анатольевной. — Замечательная пара, да, Татьяна Анатольевна? — Потрясающие ребята, — ответила тренер. — А вот зная характер Даниила, как ему непросто пришлось в начале сезона, сколько партнерш он сменил, все ему ни то, ни се, — продолжала женщина. — Но наконец Этери подобрала ему девочку: и хорошенькая, и прыгает как перышко, и не ругаются они… — Тишь и благодать одним словом, — перебил ее Гришин. — И слава богу! — ответила Тарасова, наблюдая за оценками. — И баллов-то им не пожалели, потому что как катались! С сердцем катались! — 225 баллов получают Даниил Глейхенгауз и Мария Михалева, становясь тем самым новыми чемпионами России в парном катании, браво!       Тогда мне казалось, что все хорошее только начинается. Но не успел я опомниться, как все хорошее полетело с глухим звуком в самую беспросветную яму на свете.

***

31 декабря 2018, 18:00, «Хрустальный».

— Михалева ушла, — объявила Этери, когда я, вдохновленный тренировками, ждал партнершу, чтобы разучить с ней новую программу и блистать на чемпионате Европы. И чуть лезвия коньков не подломились подо мной. Как ушла? — То есть как ушла? — спросил я даже чуть тише запланированного. — Сказала, что тренер не устраивает, а тебе привет, — грозно ответила Этери, явно недовольная ситуацией. Еще бы, будешь тут довольным, когда от тебя уходит чемпионка России.       В тот день я закончил тренировку раньше обычного, оставляя Этери в «Хрустальном», а сам помчался к своему другу, у которого жил какое-то время, пока не устаканятся отношения с матерью. Его звали Антон, и он был очень классным парнем, который мог самое главное поддержать в любой момент или же сделать отменный алкогольный коктейль.       Михалевой я решил не писать, просто листал наши фотки с награждений, провожая воспоминания легкой улыбкой. Что ж, она сделала свой выбор, а я сделал свой. Уйти из фигурного катания. — Я знаю, что ты решил, — голос Этери в трубке. — У меня есть для тебя отличный вариант, от которого ты не сможешь отказаться. — Да что вы? — поинтересовался я, рыская по полке в поисках минералки. — И что же? — Ты будешь кататься с Алиной Загитовой. В ту секунду я чуть не поперхнулся минералкой. — Вы, верно, шутите? С Олимпийской чемпионкой в одиночном катании? — я фыркнул. — Много она в парном понимает. — Может она и не каталась в паре ни разу в жизни, но знаешь, как говорят: «Против лома нет приема, если нет другого лома», — изрекла Этери. — Она придет завтра, мне нужно посмотреть на вас. И ты тоже идешь. Так что трезвей и готовься.       Все это казалось мне таким несерьезным и пустяковым тогда. Я не хотел возвращаться и идти на первую тренировку. Потому что фигурное катание высосало из меня все соки и оставило ни с чем. Именно поэтому я опаздывал и на первые тренировки, не в силах заставить себя вновь вернуться в этот совершенно другой мир, который всегда ждал меня с распростертыми объятиями.       Я молча развернул свой детский рисунок, который хранил на случай сложных ситуаций. На нем была запечатлена наша семья на льду катка. Внизу красовался мамин почерк: «Внизу — неизвестность, но ты готов прыгнуть».