У медали две стороны

      Впервые я увидел ее тогда, когда смотрел у экрана телевизора Олимпиаду. Сперва я болел за Женю, потому что долго за ней наблюдал все сезоны, иногда даже смотря ее выступления в перерывах между тренировками. Но затем, когда мне на глаза попалась Алина Загитова, я сразу признал в ней Олимпийскую чемпионку. Гордая, статная, с той яростью в глазах, что присуща победителям, она выигрывала старт за стартом, каждый раз прыгая выше головы.       С каждым разом она становилась сильнее и сильнее. И уже ничто не могло этого изменить. Когда я услышал новость о том, что она ушла из фигурного катания, мне даже стало как-то не по себе, однако потом я решил, что на это должны были быть серьёзные причины, не те, конечно, что она словно заученный текст выдавала перед репортёрами.       И когда Этери позвонила мне с тем, что нашла Михалевой замену, когда лично я решил уже уйти в глубокий запой, мир для меня замер на ничтожную секунду. Потому что я не верил, что она согласилась. Это было рискованно, опасно, может, даже страшно.       Но она дала положительный ответ и ждала меня на тренировке, чтобы впервые со мной встретится. Я был уверен, что она меня не знает. Есть ли дело Олимпийской чемпионке до чемпиона России в парном катании, который сменил уже десятерых партнёрш? Ну, или они сменяли меня.       Тем утром я поздно встал, оправляясь от последствий пьянства с Антоном, который был бодр и весел почти всегда. Меня это в нем удивляло, несмотря на то, что я знал этого обалдуя уже восемнадцать лет. — Вставай, фигурист, — пихнул он меня, когда я лениво взглянул на будильник.       Я знал, что я опаздывал. Отвратительное чувство страха закралось мне под кожу, заставляя думать о том, что и Алина со мной не сработается. Все уходили от меня, или я бросал их. Я сложный, я двадцатидвухлетний парень, который боялся за свою жизнь. А что будет, если Алина так и не согласится кататься со мной? Кого выбирать дальше? Надев куртку и взяв сумку, я вышел. И был в «Хрустальном» с двадцатиминутным опозданием.       Переодевшись, я вышел ко льду и благодаря своей отменной реакции заметил небольшую фигуру в тренировочном костюме, которая уверенно приближалась ко мне. Я знал, что это была она, поэтому успел быстро схватить ее и развернуть к себе, чтобы получше разглядеть в лицо достояние фигурного катания России. — Идём кататься? — поинтересовался я, подхватывая ее и относя на лёд. Едва мы там оказались, я тут же потянул ее в привычные парные движения, на что она реагировала крайне негативно.       Честно вам признаться, с ней было так же сложно, как и со мной всем моим предыдущим партнершам. Я словно встретил женскую версию себя. И, надо признать, очень красивую версию. Пока мы выполняли в своей первой встрече непонятные никому движения, я пытался любоваться ей и ее внутренней силой, которую чувствовал на кончиках пальцев. — До понедельника, Загитова, — кинул я, пытаясь попробовать наладить с ней контакт. — До понедельника, партнёр, — ответила она, а я даже немного оторопел, но затем улыбнулся. Язвит. После таких своеобразных показательных перед Этери, я вновь вернулся ко льду. Тут думалось лучше. Кивнув мне, Этери Георгиевна села за стол. Я, подойдя, плюхнулся рядом. — Я выцепила ее с большим трудом, Глейхенгауз, — начала она, взглядом концентрируясь скорее на бумагах. — Я знаю, какая она фигуристка, потому что я ее сделала, — Этери наконец взглянула на меня. — Даже не думай ничего портить своим характером. Если ты ее потеряешь, то скажи себе, что твоя дорога к Олимпийскому золоту закрыта. По-другому никак.       Мне не нравилась эта определённость Этери, хоть я и верил, что Алина — великая фигуристка. Но разве нет других девушек — талантливых, лёгких, музыкальных? Я смутился, скрестив руки на груди. — Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала Этери, откидывая ручку, которую крутила в руке. — Других вариантов нет. Она лучшая без преувеличения. Заполучить лучшую одиночницу в парное катание едва ли не великое достижение. — Слушайте, все это звучит очень круто, — произнес я, а затем сделал паузу. — Но почему именно Алина? Почему, например, не Женя Медведева? — Знаешь, что я заметила, когда увидела, как вы впервые катались в паре? — она внимательно посмотрела на меня, а я отрицательно покачал головой. — В вас есть та сила, которая готова покорять города, страны, зрителей, насколько бы они не были далеки от фигурного катания. Потому что вы очень похожи. И она как всегда права. — До понедельника, Дань, — попрощалась со мной Этери, а я поспешил так же уйти с катка, подхватывая свою сумку и звоня Антону. Тот предательски долго не брал трубку. — Эй, Тох, давай-ка в «Киллфиш», — предложил я сходу, рассчитывая переварить всю информацию от Этери вместе с алкоголем. Из меня спортсмен хуже, чем из Антона алкоголик. Получив утвердительный ответ, я довольно быстро выехал в назначенное место.       Зайдя в шумное помещение, где было полно народу, я двинулся в сторону неожиданно полупустой барной стойки. Со спины я сразу узнал Антона, который допивал неизвестно какой по счету шот. Сев рядом, я тут же заказал то же самое, что и Антон, хоть и был без понятия, что он пил. — Что за дрянь? — поинтересовался я, когда бармен поджег ему жидкость, а друг тут же ее выпил. — Самбука, Данька-а-а, — протянул Тоха, протягивая мне горящую рюмку. Чокнувшись, мы даже не придумали очередной глупый тост вроде «За здоровье» или «Доживем до утра».       С десятым шотом у меня заметно развязался язык, я уже сидел в обнимку с какой-то высокой брюнеткой, которая шептала мне на ухо какие-то невнятные слова, думая, что выглядит жутко сексуально. Я, даже не слушая ее, продолжал свою тираду про Алину. — Ты бы ее видел, Тох! — чуть ли не крикнул я. — Взрывная смесь просто, да она меня размажет по льду, — важно пояснил я, особенно акцентируя внимание на последней фразе. — Ну, а ты че, беспомощный? — поинтересовался Антон, едва выговаривая слова. — Я-то помню каким ты можешь быть, когда не влюблен, — ответил парень, уже сам поджигая спиртное.       На секунду я даже протрезвел, почти отпихивая изрядно пьяную брюнетку, которая со смехом сама ушла куда-то в толпу танцующих людей.       Что значит влюблен? Ничего подобного. Антон всегда говорит какую-то херню по пьяни, я фыркнул, выпивая самбуку. Лишним мыслям место на помойке.       Мы пьянствовали где-то до шести утра. Собственно, нечто подобное повторилось и в воскресенье, когда я увидел Алину в парке с каким-то парнем. К черту это все, не влюблен я.       И именно поэтому я и опоздал также в понедельник, позвонив Этери в шесть утра и уверенно заявив, что понимаю всю важность этой тренировки, но вынужден опоздать. — Даня, твой алкоголизм когда-нибудь меня изведет, — пожаловалась тренер сонным голосом и даже беззлобно. — Чтобы как штык был на тренировке, можешь захватить с собой тазик.       Я действительно пришел на тренировку и решительно проигнорировал совет Этери про тазик. Впрочем, наверное, очень зря. Совсем перед тем, как выйти из раздевалки ко льду, я понял, что весь алкоголь решил срочно эвакуироваться из моего организма, тонко намекая, что даже «Боржоми» тут бессильна.       После неприятного процесса самоочищения, я еще долго умывал лицо и какое-то время ходил кругами в холле и жевал жвачку. Решив вернуться и наконец выйти ко всем, я ускорил шаг.       Мда, Алина была явно мной недовольна, впрочем, она никогда этого не скрывала, хоть за это ей спасибо. Выслушав Этери, я и Алина стали заходить на синхронный прыжок. Самое время поговорить о том, какой прыжок мы должны были бы прыгнуть. Сильно оттолкнувшись ото льда и направив все силы в плечевой корпус, я сделал три оборота и приземлился. А с выездом услышал и аплодисменты Дудакова. Обернувшись, я впервые увидел радостную Алину. Ее улыбка даже загипнотизировала меня что ли. На крохотные пять секунд, но этого хватило, чтобы я застыл на льду, а затем, опомнившись, подъехал к ней. — Надеюсь, вы не сговорились, — поделился Дудаков, на что мы также одновременно отрицательно покачали головой. Я, подъехав к ней даже чересчур близко, просто стоял и любовался ею как тринадцатилетний школьник какой-то суперзвездой. Когда она подняла на меня свой искренний взгляд карих глаз полных детской радости, я сказал: — Не так уж и страшно, да? Дайте мне Оскар за тупость. Ты обещал не подтрунивать, не показывать свой характер. Что мы видим? Ну да, ничего не поменялось. Грош цена твоим обещаниям, Глейхенгауз. — Пойдет, — ответила она и даже без недовольного тона. Я облегченно выдохнул как можно тише.       Весь оставшийся день мы тренировались и почти не разговаривали, возможно это и стало причиной той стабильности, которую мы показали Этери. Оставшаяся очень довольной, она отпустила нас даже немного пораньше. Я, зайдя в раздевалку, набрал Антону. — Ты че, придурок, издеваешься?! — послышался гневный и сонный голос друга. — Поднимай свою задницу, мне нужна помощь, — резко ответил я, в голове бешено продумывая определенно рисковый план.       Идея с смской от мамы была хуже записки пятиклассника для физ-ры, которую он написал сам в школьном туалете. Но кто не рискует, тот не пьет. А пить, как вы выяснили, я люблю.       Когда она поняла, что ее сумку я уже не достану, а смс от мамы все же сыграло решающую роль, Алина села на переднее сиденье явно недовольная. Ну, скорее мамой, чем мной. Сейчас мне не хотелось думать о том, что меня определенно ждет взбучка за вранье. Или, может, не ждет? Ненароком вспомнив и упомянув мать, я поймал ее слегка напряженный взгляд и уже успел мысленно наорать на себя самого. Слава богу, что эту тему Алина решила не продолжать.       В пути у меня не было возможности разглядывать ее мягкие черты лица. К сожалению, я был отвлечен на дорогу. На самом деле, в последнее время я был похож на «влюбленного и несобранного дурачка» как выражался Антон. А я, знаете ли, начинаю ему верить. Как бы обстоятельства не складывались, надо помнить одну важную вещь: «Надейся на лучшее, но готовься к худшему», поэтому я был вот такой: вредный, высокомерный, самовлюбленный. Жизненные ситуации закалили меня, в корне меняя мою жизнь. В детстве я всегда надеялся на лучшее. Однако теперь я не надеялся ни на что. Остановившись у ее дома, я вздохнул, оборачиваясь. — Ладно, пока, Дань, — кинула она, а меня будто током ударило. «Дань». — Я сама сумку заберу, — закончила девушка, а я не стал перечить. — Ты классно произносишь мое имя, — произнес я и все же взглянул на нее. Ох уж этот растерянный и бегающий взгляд. — Спокойной ночи, — добавил я, провожая взглядом ее уходящую фигуру. Едва она забрала свои вещи и закрыла багажник, я рванул с места, словно меня застали за пакостями. Даня, Даня, неужели тебе впервые так страшно?