***
— Алин, ты головой хоть своей думаешь чуть-чуть? — Тутберидзе была непреклонна, но я и не собиралась сдавать позиции. — Этери Георгиевна, я все прекрасно обдумала, — соврала я, бегая глазами вдоль ее светлых волос. Ни черта я не обдумала, просто дайте мне спасти Даню. — Я не собираюсь одобрять твое решение, — пригрозила Этери, пытаясь вразумить меня. К сожалению, уже было поздно, я уже не отцеплюсь от этой идеи. — Значит я ухожу тоже, — кинула я, расставив руки в боки. Вот так-то. Пусть « детский сад штаны на лямках», но это всегда работает. — Алин, — выдохнув, произнесла Этери, садясь обратно за стол и закрыв лицо руками, — ну вот что мне с вами двумя упрямыми баранами делать, — тренер мельком взглянула на меня, — баран и овечка. — Так вы согласны? — радостно спросила я, хоть и все же знала, что она в итоге согласится. — Твоя взяла, — с улыбкой ответила женщина, а через секунду меня уже не было в ее кабинете, потому что я старалась успеть застать Даню у «Хрустального». Выбежав на улицу, я обнаружила, что его привычное парковочное место было занято другой машиной. Ничуть не разочаровавшись, я быстрым шагом направилась в сторону автобусной остановки, чтобы поскорее оказаться дома в тепле.***
Тишина и непривычный холод встретил меня на пороге квартиры. Звонить родственникам почему-то не хотелось. Сейчас хотелось побыть одной, чтобы отдышаться и успокоиться от этого бурного дня. Завтра предстоял день не менее насыщенный. Завтра я снова увижу Даню на катке, а мне очень хотелось о многом его расспросить. Например, почему его не было сегодня весь день, а заявился он только под вечер? Фыркнув, я развернулась к Масару, которая лежала у меня под боком. Обняв собаку, я опять погрузилась в свои мысли, стараясь чуть меньше занимать их Глейхенгаузом. А вскоре мозговой штурм выбил из меня все силы, и я заснула. Утром меня впервые разбудила Масару, которая прыгала по мне как ненормальная. Приоткрыв один глаз, я посмотрела на эту плутовку и улыбнулась, захватывая ее в объятия. Масару же, долго сопротивляясь, все же сдалась, укладываясь прямо на меня. — Ух, кто-то здорово прибавил, — ухнула я, почесав любимицу за ухом. — Вперед, сегодня с тобой гуляет тетя Тамара, — сообщила я, припоминая, что сегодня у меня тренировки. Собака тут же спрыгнула с кровати и унеслась в коридор. Я, еле встав, поплелась умываться. После долгих процедур в ванной, я направилась на кухню, чтобы хотя бы успеть заварить себе чай. Заливая кипятком чаинки, я все думала о том, что согласие Этери это настоящее чудо. Мое предложение было очень амбициозным, учитывая факт моего одиночного проживания в данный момент. Покачав головой и решив, что ничего плохого я точно не сделала, я села пить чай. Потратив на чаепитие порядка десяти минут, я быстрым шагом отправилась в комнату собирать сумку. Масару все одиноко сидела у входной двери, ожидая тетю Тамару — соседку, которая теперь с ней гуляла по причине моей занятости. Собрав сумку и надев куртку, я выдала Масару женщине, а сама направилась в сторону любимого катка, предвкушая как разговор с Даней, так и плодотворные тренировки. Оказавшись в «Хрустальном» раньше на десять минут, я удовлетворительно улыбнулась сама себе и направилась в раздевалку. По пути встретив Алену Косторную, я ее поприветствовала и поспешила скрыться за дверью. Сейчас мне особо было не до разговоров, ведь мои мысли занимал лишь один человек. Выйдя к катку, я обнаружила, что кроме меня вокруг никого. Это было немного странно, учитывая, что Этери Георгиевна почти всегда приезжала куда раньше всех фигуристов. Иногда она даже ночевала на катке. Вскоре я увидела ее в компании Дани, они вышли из кабинета тренера, а я, прикусив губу, стала прыгать через скакалку, ожидая когда они подойдут. На лету поймав чуть строгий взгляд Дани, меня будто обдало холодом. Он явно был не в восторге от моей идеи. Но кто его спрашивает. — Иди тренируйся, — услышала я обрывок их диалога и больше сконцентрировалась на разминке. — Привет, — шепнула я с улыбкой, но Глейхенгауз мне ничего не ответил, я насупилась и пыталась не обращать внимание на его поведение. — Итак, я планировала чуть усложнить ваши программы, — важно начала Этери, наблюдая за тем, как мы выполняли упражнения. — Вы понимаете к чему я клоню, — заявила она, а у меня по спине прошлась приятная волна мурашек. Впереди были Олимпийские игры. Такое знакомое мне чувство радости и эйфории грело сердце, а вместе с тем тревожило сердце Дани, для которого эти игры были первыми в карьере. — Необходимо добавить больше сложных поддержек, — заключила Этери, когда мы уже были готовы выйти на лед. — Вперед. Наша произвольная программа была под небезызвестное «Лебединое озеро». Выехав первой, я сразу заметила следом подъезжающего Даню. Тот был непривычно напряжен, его недовольство я ощущала даже в воздухе. Встав в начальную позу для произвольной программы — его руки на моей талии, Даня стоял чуть позади, а я с мечтательным видом положила голову на его плечо — мы с первых нот стали раскатывать уже привычные движения. После дорожки шагов следовал выброс, к которому я всегда приближалась с долей страха внутри. Это значило лишь то, что недоверие к Дане у меня все-таки какое-то было. Оно было словно надоедливая заноза. — Этери рассказала мне о твоем решении, — шепот над ухом, прежде чем он крепче схватил мою талию, а затем в долю секунды сделал выброс. Приземлив тройной сальхов, я встретилась с ним взглядом, молча хватая его за руку и приближаясь к следующему элементу — тодесу. Мой самый нелюбимый элемент. Тут у нас с ним каждый раз были проблемы, чаще всего причиной проблем была я, которая постоянно думала о том, что Даня меня перестанет держать на вытянутой руке. Соберись, соберись. Откинув мысли о мимолетной фразе Дани, я сосредоточилась на тодесе вперед-внутрь. Достаточно уверенно держа меня за руку, Даня стал садиться ниже, фиксируясь на одном месте и вытягивая руку вперед. Я чувствовала его уверенность, поэтому впервые «отдалась» этому элементу, впервые не думая о том, какие последствия могут быть при невыполнении этого элмента. И все наконец вышло. Подняв меня одной рукой, я встретилась вновь взглядом с Даней с совершенно искренней улыбкой на лице, а тот сразу же заключил меня в объятия победно улыбаясь. Получилось! Даже не верилось. Этери Георгиевна даже отключила музыку, чтобы похлопать нашему успеху. — Ты молодец, — сказал Даня, гладя меня по голове и сильнее прижимая к себе. — Но мы обязательно поговорим о твоем безрассудном поведении. Я смущенно улыбнулась, почему-то мне даже нравилось получать от него вот такие строгие замечания. Весь оставшийся тренировочный день прошел без приключений, Этери даже на какое-то время оставила нас, уходя в свой кабинет за какими-то документами. Ей было тревожно за наше с Даней будущее. Она знала каким на самом деле может быть Глейхенгауз, и Этери всегда становилось дурно от того, когда она позволяла себе представить что произошло бы, выйдя Даня за рамки. Такое уже было один раз, поэтому она тогда строго поклялась себе, что никогда в жизни не позволит этому повториться. Хоть Даня и получал от нее нагоняй за выпивку, пьяным он на тренировке больше не появлялся. Выдохнув, тренер вышла, сразу встречая нас довольной улыбкой. Наконец-то у нас стало получаться. — Вы сегодня отлично поработали, ребята, — похвалила она нас, — можете уйти по-раньше, уверена, что вы найдете чем заняться, — лукаво произнесла Этери, подмигнув Дане, а от двусмысленности фразы я слегка покраснела. — Идем, — легонько Даня подпихнул меня в сторону раздевалок, а я покорно последовала к двери. Через полчаса мы вместе шли в сторону выхода. До этого момента я и думать забыла о нашем поцелуе вчера, однако самой этот разговор начинать не хотелось, пусть Даня сам отчитывается за свои порывы. — Я не одобряю твое решение относительно меня, — произнес наконец он, но не это я планировала услышать. Опешив, я остановилась, вперя на него свой непонимающий взгляд. — Ты договорилась с Этери о том, что будешь тратить свои призовые на мои тренировки в «Хрустальном», это неправильно, Алин, — заметил Глейхенгауз сдержанно, внимательно посмотрев на меня. — Я должен буду уйти, а ты — нести это бремя. — Перестань нести чушь, — даже чуть повысив голос, ответила я, — это мое осознанное решение, и ты уже ничего не изменишь, — заключила я, не давая Дане шанса для ответа. Развернувшись в сторону выхода, я чуть ускорила шаг ровно до того момента, когда Даня меня не остановил, когда мы были уже на улице. — Поедешь со мной, — не просьба — приказ. — Это не обсуждается. — Дань, я знаю, что ты чувствуешь себя виноватым передо мной, — начала я осторожно, смотря как он заводил машину. — Слушай, — прервал Глейхенгауз меня, — я скоро решу все свои проблемы, клянусь, это займет всего месяц, — говорил он в несвойственной ему уже волнительной манере. Даня явно о чем-то сильно переживал, вот только я и не знала чем денно и нощно занята его голова. — Дань, — я медленно положила руку поверх его в успокаивающем жесте. — Я буду тебе помогать. Подняв свой взгляд, я увидела в его светлых глазах растерянность и даже страх. Он явно стоял перед лицом большой проблемы в жизни, которую слишком торопливо пытался решить. — Я чувствую себя ужасно, понимаешь? — спросил Даня тихо, не дожидаясь моего ответа. — Ты тратишь на меня свои честно заработанные деньги, я не намерен долго на этом ехать, — кинул он. — Этери убедила меня остаться на этих условиях. А я все равно внутри себя понимаю, что ни черта я так не хочу, — мы наконец выехали в сторону моего дома. — Прежде всего я не хочу такой помощи от тебя. — А я тебя и не спрашивала, — хитро улыбнувшись, ответила я, чтобы разрядить обстановку. О поцелуе мы в тот вечер так и не говорили.