Саундтрек к главе: Ellie Goulding – Hollow crown
Я в одиночестве собирала чемодан под грустный взгляд Масару, которая лежала около кровати и иногда накрывала своим большим хвостом Ириску. Усевшись рядом с любимицей, я долго смотрела на свою вешалку для медалей и все обдумывала. Вот, уже завтра, мы вылетаем на сборы в Пекин, на мою вторую в жизни Олимпиаду, но первую в парном катании. Безусловно это будоражило мой ум, а что сейчас происходило с Даней я даже не хотела представлять. Его отношение ко мне резко изменилось с появлением Максима, внутри себя я догадывалась почему он так поменялся, но хотела услышать это от него лично и не строить себе «розовые» мечты. – Ладно, девочка, пора дальше собираться, – кинула я, легко потрепав Масару за ухом. Однако мои сборы прервал телефонный звонок. – Мама! – радостно сказала я, едва подняла трубку. – Как я соскучилась! – Мы тоже, золотце! Уже собираешь вещи в Пекин? – поинтересовалась хитро мама, которая всегда помогала мне собирать вещи на соревнования. – Да, почти все упаковала, – поделилась я, с улыбкой ходя по комнате. Как мне не хватало задорного голоса мамы. – Будете смотреть на меня? – Ещё как будем, солнышко, болеем всем городом за тебя! – сказала мама, а я улыбнулась. Да, Алин, назад пути нет, за тобой Ижевск! – Ладно, пойду дальше собирать чемоданы, – ответила я и после того, как попрощалась с мамой, бросила трубку. Масару продолжала на меня грустно смотреть, а я полностью зациклилась на сборе вещей.***
На этот раз в аэропорт я ехала на такси вместе с приятным пожилым мужчиной, который даже на свободной трассе не старался разогнаться и все говорил о своих внучках. – Они вот маленькие, а какие звонкие! – он пожал плечами. – Откуда столько энергии я не пойму. Я улыбнулась, не оборачиваясь в сторону мужчины. – А вы чего такая грустная? – поинтересовался совершенно искренне мужчина, кинув на меня быстрый взгляд. – Плохие отношения с другом, – поделилась я. В конце концов, когда мы ещё встретимся? А вот выговориться мне правда надо было. – До определенного момента все было прекрасно: шутки, общение, мы на одной волне, но теперь он словно с цепи сорвался: мы ругаемся, кидаем обидные фразы, – говорила я даже как-то тихо. – Послушай, дочка, – шофёр важно поправил бежевый берет, прикрывающий седину. – Знавал я таких людей. Он запутался, потому что испытывает слишком сильные чувства, они сбивают его ориентир, может, он даже боится. Но вот какие чувства таит эта неизвестная мне душа я понять не сумею. Но думаю, что сумеешь ты.***
– Алин! – громкий голос Этери. Я безуспешно рыскала взглядом по толпе людей, стараясь найти знакомые лица. Наконец, копна светлых кудрявых волос показалась где-то в конце зала. Бегом я направилась в ту сторону, почти теряя свой маленький чемодан. – Ну наконец, а то мы заждались, – проворчала Этери, забирая чемодан и разворачиваясь к девушке за стойкой. – И эту девушку, пожалуйста... Я отвела свой взгляд в сторону Дани и улыбнулась. – Привет, – легко сказала я, словно не было вчера всех этих обидных слов и неприятных ситуаций. – Привет, – неожиданно Глейхенгауз обнял меня буквально на пару секунд, а затем отстранился, оглядывая с ног до головы. – Ты простишь меня за вчерашнее? – Одними объятиями ты не отделаешься, – сказала я, прищурившись, но только потом до меня дошёл истинный смысл моей фразы. – То есть, буду бить тебя подушкой, долго-долго, – вывернулась я, но Даня уже, конечно, все понял по-своему. – Уже поздно, – выдал он, а затем мы втроём направились в зал ожидания.***
В целом полет прошёл нормально. Для меня можно сказать замечательно, так как весь путь я спала. Уже в отеле Этери проводила привычный инструктаж. – На акклиматизацию у вас один день, далее идут официальные тренировки. Из отеля без предупреждения ни шагу, – наставляла нас Тутберидзе. К слову об акклиматизации. Уж очень неудобно у нас все вышло: Этери, договорившись с федерацией, решила потратить время сборов в Пекине на обычные тренировки в «Хрустальном», поэтому теперь адаптироваться нужно было в быстром порядке. Оба совершенно уставшие мы поехали в сторону наших номеров. Завтра предстоял первый трудный день этого праздника спорта.***
Рано утром я первым делом раздвинула шторы, чтобы пустить приветливый солнечный свет в номер, а так же вдоволь насладиться видами просыпающегося Пекина. Из Олимпийской деревни хорошо был виден центр – уже шумный, с огнями, но такой чарующий. Ветер – ещё одна особенность Китая, тут они очень сильные и холодные, особенно зимой. На открытых пространствах лучше не появляться без шапки. Однако вся эта информация не помешала мне чуть приоткрыть окно и пустить в номер свежий воздух. Умывшись и переодевшись, я вышла из номера, думая о том, стоит ли мне навестить Даню. Кинув быстрый взгляд на часы, я поняла, что следует поторопиться, иначе я пропущу завтрак. Оказавшись в ресторане внизу, я опять стала искать Даню или Этери. Не найдя своих попутчиков, я села за ближайший столик у самого окна. Официант с улыбкой отдал мне меню, а я, приняв его, стала изучать содержимое. – И давно ты тут? Я опустила меню, встречаясь взглядом с глазами Дани. Тот выглядел гораздо лучше вчерашнего. Вот что делает с людьми хороший сон. – Не больше трёх минут, – ответила я, отодвигая меню в сторону. Наблюдая за тем, как Даня сел напротив, я в итоге уставилась на него. – Я вижу, как ты переживаешь, это лишнее. – Попробуй тут не переживать, – отозвался он фыркнув. – Но спасибо за поддержку, – парень чуть улыбнулся, а я улыбнулась в ответ. – Сопли не распускать! – откуда ни возьмись появилась Этери Георгиевна, чем изрядно меня напугала. Подпрыгнув на месте, я зажмурилась, а Даня залился хохотом. – И хватит ржать! Даня с трудом успокоился, а когда поймал мое недовольное выражение лица, посерьёзнел. – Через десять минут официальная тренировка на арене, карту возьмёте на рецепшене, – объяснила Этери, а мы, в унисон кивнув, решили быстро позавтракать.***
– Выше ногу тяни! – все же крикнула Этери, когда у нас опять не получится самый стабильный элемент – выброс с тройным сальховом. Раздосадованная, я вновь схватила Даню за руку, а он мимолётно прижался ко мне всем телом и шепнул: – Держись. Я кивнула, шмыгая номом, а затем, покрепче взяв Даню за руку, поехала вслед на прыжок. – И! – Этери повторяла за нами все движения. – Хоп! Выше, выше, Алина! – на повышенных тонах продолжала тренер, а мы покорно ее слушались. – Выкидывай! Я почувствовала, как взлетела в воздух, как руки Дани перестали крепко держать мою талию. В воздухе я находилась менее 15 секунд, а приземлившись тут же столкнулась с Даней, оказываясь к нему прижатой. – Дань? – испуганно я подняла на него свой чистый взгляд, а он же зло смотрел в сторону пары из Японии, которая уже удалялась в другую сторону катка. – Ты как тут оказался? – продолжала я совершенно растерянным голосом, смотря на него снизу вверх. Мои руки покоились на его груди, а его руки давно лежали на моей талии. Обернувшись наконец на меня, Глейхенгауз выдал: – Они хотели спровоцировать несчастный случай. Теперь уже я смотрела на спокойно тренирующуюся пару японских фигуристов. Подумать только! Даже на первых тренировках одиночниц такого не было никогда. Я покачала головой и уткнулась в плечо Дани. – Спасибо, что спас, – сказала я тихо, а Даня оставил мимолётный поцелуй на моем виске. Мои щёки заметно заалели и я улыбнулась, но эту улыбку мой партнёр уже не видел. После двухчасовой тренировки, измотанные, мы шли в сторону своих номеров, чтобы хорошенько отоспаться. Сил на общение не хватало катастрофически, а я все отчётливее понимала, что совсем забыла какого это – ездить на большие соревнования без длительной акклиматизации. Вернувшись в комнату, я устало плюхнулась на кровать и уснула.***
– Ладно, это было неплохо, – снисходительно выдала Этери, опуская взгляд. Это была наша крайняя тренировка перед короткой программой, которую мы катали сегодня. Уже с утра я чувствовала привычное лёгкое волнение, но вот к середине дня оно уже не было таким безмятежным. С Даней я о короткой не говорила, но заметила его боевой настрой ещё на завтраке, когда он уверенным голосом обсуждал с Этери план дневной короткой тренировки. – Пока не дадут целиком прокатать программу, делайте тодесы и подкрутки, что-то они у вас хромают, – Этери мелком взглянула за удаляющейся японской парой. Схватив Даню за руку когда я уже уехала вперёд, Этери прошептала: – Ты поглядывай за японцами. Даня кивнул и уже через несколько секунд подъехал ко мне, ловко хватая за руку. – Вперёд к золоту Олимпиады, – сказал он с улыбкой, а я, впервые почувствовав себя уверенно, кивнула, крепче сжимая его руку.***
Мысль о том, что уже через несколько минут мы будем катать короткую программу сильно приводила мысли в порядок, заставляя абстрагироваться от проблем и настроиться правильно. Я и Даня остались одни в зале для разминок, поскольку выступали мы последние. За плотными стенами все же слышался грохот музыки и рёв трибун. Это отрезвляло и будоражило. – Спокойно, чемпионка, - шутливо начал Даня, встав за моей спиной и прижавшись к ней, положив руки на плечи. – Мы справимся, веришь? Я обернулась тихо кладя свою голову на его грудь и едва дыша. Мне, конечно, в это верилось, но нарастающая паника глушила практически все. Даня мою панику будто ощущал, поэтому сильнее сжал меня в кольце своих рук, оставляя мимолётные поцелуи на моих висках. Тогда я чувствовала себя едва ли не самым защищённым на свете человеком. А ещё маленькой девочкой, которая решила спрятаться от всех проблем. Из-за штор показалась Этери, а Даня даже не думал меня отпускать. – Пора. Выйдя, мы тут же сощурились сперва от яркого света ламп, а вскоре, чуть разминаясь перед самим катком, стали улыбаться публике, которая также параллельно аплодировала выступившей паре. – The last skaters, representing Russia, Alina Zagitova and Daniil Gleikhengauz!(1) – Вы чемпионы, – начала Этери, сжав наши трясущиеся руки. – Так будьте ими. Пошли! Резко отъехав и набрав скорость, мы выехали на центр льда, приветствуя всех гостей Олимпиады и широко улыбаясь. Да, мы пришли сюда забрать золото, и никто нам не помешает. – А сейчас перед нами замечательные фигуристы, Олимпийская чемпионка в одиночном катании Алина Загитова и ее партнёр чемпион России 2019 года в парном катании – Даниил Глейхенгауз. Главная надежда сборной России на медали в парном катании. – Ох, как я за них переживаю. С Богом, ребята, чтобы все получилось! Встав в начальную позу, я замерла, с жадностью запоминая все секунды, что теперь связывали меня с Олимпиадой. Далее, перехватив Данины руки и его лёгкий взгляд, мы стали набирать скорость для первого выброса. Почувствовав сильные руки на талии, я в миг взмыла вверх, успешно приземлившись, я услышала громкий крик Татьяны Анатольевны «Стоять!» и выстояла. Не забывая и об артистичности, я максимально плавно исполняла все движения руками, с моего лица не исчезала улыбка. Каждый раз хватаясь за руку Дани и кидая на него быстрый взгляд, я верила, что у нас получится. – Как у Алинки хорошо все выходит, справилась значит с волнением, – важно заметила Татьяна Анатольевна, а Гришин подхватил: – Да, это, пожалуй их самое слаженное выступление. Хотя, не буду зарекаться, впереди у нас произвольная программа. Тодес – чисто! Вновь вернувшись в вертикальное положение и мимолётно обняв Даню, притворившись, что это движение нашей программы, я улыбнулась ему, ловя его «сияющие» глаза. Впереди был последний элемент – ещё один выброс. Перед самим исполнением, Даня почти крикнул мне: – Давай! И вскинул вверх, а я, скрутив три оборота в воздухе, приземлилась на чуть дрожающую ногу, но выстояла, расправляя руки. Получилось! – Есть! – Тарасова вскинула руку в победном жесте, когда мы замерли с улыбками на лицах. Тут же обняв друг-друга и уткнувшись лицами в плечи, мы вдвоем дрожали всем телом. – Мы это сделали, – прошептал Даня, кончиками пальцев касаясь моих скул. Я кивнула, не в силах сдержать счастливой улыбки. Оказавшись в kiss&cry, Этери села между нами, крепко сжав наши руки и уставясь на табло в ожидании оценок судей. Обстановка накалялась, внутри меня будто связали тугой узел, я болезненно закусила губу прежде чем услышать наш результат: – Alina Zagitova and Daniil Gleikhengauz earned in the short program eighty five points and it’s their season best! They are currently in the first place!(2) Я лишь помнила счастливый взгляд Дани, улыбку Этери и громкое «молодцы» от Сергея Викторовича.***
– Идём есть острую лапшу, это не обсуждается. Вот такой репликой я была встречена, когда после небольшого сна открыла дверь своей комнаты. На пороге стоял Даня одетый как-то чересчур модно. – Но... – начала было я, но Глейхенгауз тут же залетел ко мне в номер и стал рыться в моем чемодане, который лежал раскрытый посреди комнаты. – Дань! – окликнула его я, возмущённая поведением партнера. – Надевай, – кинул он, протягивая мне мой любимый мягкий спортивный костюм от бренда Zasport. С ухмылкой, Даня уселся на кровать. Фыркнув и схватив костюм, я ушла в ванную переодеваться. Выйдя через пару минут в костюме, я, забрав ключи и телефон, встала перед ним. – Тебе понравится, обещаю, – заверил Даня, когда мы уже шли по тихим вечерним улочкам Пекина. – Это что, свидание? – спросила я шутливо, подняв голову вверх. – Именно так, – ответил он, а я, обескураженная, лишь смотрела как Даня ловко взял меня за руку и крепко ее сжал. А отпускать мне его совсем не хотелось.***
– Это была самая вкусная лапша в моей жизни! – восхищённо всё говорила я, пока мы шли до моей комнаты. – А ты ещё сомневалась идти или нет, – все же упрекнул меня Даня, но по-доброму. Я захихикала. – Больше так не делай, – добавил он, когда мы уже подошли к двери номера. Уставившись друг на друга, каждый из нас понимал, что мы должны что-то сказать. Будто без важных слов сейчас наш привычный мир перестанет быть таким уж привычным. В этом была доля правды – завтра мы катали произвольную программу. И в итоге наша жизнь может разделиться на «до» и «после». – Алин. Я будто вовсе перестала дышать в тот момент. Смотря на него во все глаза, я нервно мяла пальцы рук. А затем я поняла, что чтобы он не сказал мне, действовать надо было за считанные секунды. Обвив его шею руками, я робко прижалась к его холодным губам, следом сильнее ощущая движения Дани. Схватив меня за талию и тут же ответив на поцелуй, Даня прижал меня к стене, расставляя мои руки по разные стороны и крепко держа их в своих. Его губы так страстно и даже зверски касались моих, что была очевидна одна вещь – он так давно этого хотел. Когда воздух предательски кончился, а руки Дани оказались ниже моей талии, Глейхенгауз отстранился, обдавая частым и горячим дыханием мою шею и возвращая руки обратно. – Алин, – прошипел он, но не отошёл, наоборот – наслаждался запахом моих духов и шампуня. – Я так сильно люблю тебя. Слова были излишни, ведь я молча и с улыбкой оставила лёгкий поцелуй на его губах.