***
– Доброе утро! - весело сказала я, подходя к столу, за которым уже завтракали Даня, Этери и Сергей Викторович. – - Принцесса пожаловала, – Этери покачала головой. -– Бегом есть. Я тут же ринулась к еде, не заостряя внимания на Дане, который вновь решил с головой погрузиться в работу. Ещё бы, Олимпиада заставляла тебя работать просто в бешеном ритме, не отвлекаясь ни на что. Однако, мы с ним позволили себе такую вольность, и отвлеклись друг на друга. Вернувшись с тарелкой салата, я довольно быстро покончила с завтраком, прислушиваясь к обсуждению утренней тренировки. – Все же старайтесь наблюдать за японцами, они что-то совсем страх потеряли, – Тутберидзе сомкнула губы, косясь в сторону Дани. – Вон, сколько раз Алину хотели сбить? Даня согласно кивнул головой и мельком взглянул на меня. Я улыбнулась, но продолжала молчать. – Ладно, нам пора, – Этери первая встала из-за стола, направляясь в сторону тренировочного катка. Я и Даня тут же поспешили за ней, идя следом и переплетя наши руки.***
– Выброс, тодес и подкрутки, – тут же скомандовала Тутберидзе, анализируя наших соперников, пока мы разминались. – Если совсем надоест, то можете параллельные каскады и прыжки. Мы кивнули, сосредотачиваясь на работе. Через пару минут вдвоём мы выехали на лёд. Крепко держа меня за руку, Даня ехал чуть впереди. – Не боишься? – он легко мне подмигнул, а я рассмеялась. – Не на ту напал, – парировала я, подняв бровь. Выброс – чисто, следом шёл тодес. – Аккуратнее! – крикнул Глейхенгауз мне в последний момент, а я едва успела проскочить мимо французской фигуристки. – Sois attentif(1)! – послышалось уже у меня за спиной, а я, не разобрав речи, решила не отвечать. – Поехали, – Даня чуть толкнул меня вперёд, а я последовала за ним. – Что вы как вялые мухи на гов... – Этери в последний момент прикусила себе язык, чтобы вконец не сравнивать нас с землёй. – Энергичнее! Алин, где улыбка твоя? На тебе что, воду возят? Даня! Ну крепче ты ее держи, она ж как пёрышко, улетит – не поймаешь! Мы выносили все спокойно, потому что привыкли, а вот иностранные фигуристы и болельщики явно не ожидали такой прыти от Этери Георгиевны, но тактично молчали, провожая первого тренера сборной удивлёнными взглядами. – Сил на вас не оберёшься!***
Мы вновь выступали последние. Вновь были одни в зале для разминок. Я молча стояла перед дверью, выжидающе смотря вперёд и нервно дергая концы платья. – Алин, - я почувствовала лёгкий поцелуй на своём плече и его руки на моей талии. Забыться от всех проблем получилось тут же. Я сразу же прильнула к нему, оказываясь в кольце его тёплых рук. – Помни, что я всегда рядом с тобой, держу твою руку. Хорошо? Я молча кивнула, вдыхая аромат его одеколона. Сейчас все мои мысли уже были где-то далеко. Через пару минут за нами пришёл Сергей Викторович и позвал ко льду. Мы быстро вышли, не расцепляя наши руки и смотря вперёд. Далее, когда мы вышли на лёд и встали у бортика, Этери с важным видом обратилась к нам: – Внимательно послушайте меня, сейчас важно лишь то, через что вы смогли пройти, вы – мои чемпионы, будьте ими, катайтесь так, как всегда умели, – заключила тренера и отпустила наши руки. – Пошли! Мы оттолкнулись от борта и поехали навстречу шумной публике, что встречала нас громкими криками и аплодисментами. – The last skaters, representing Russia – Alina Zagitova and Daniil Gleikhengauz! – Дамы и господа, кульминационный момент для сборной России по фигурному катанию, на льду воспитанники Этери Тутберидзе – Алина Загитова и Даниил Глейхенгауз, главные претенденты на золотые медали в личном первенстве, – радостно объявил Гришин. – Ребята, с Богом! Пусть все получится! – добавила Тарасова, а зал погрузился в молчание. Вмиг мелодия заиграла на весь притихший и светлый стадион, а мы тут же отдались этой плавной мелодии, буквально чувствуя продолжения себя на льду. Даня мягко касался моей руки, утягивая на первый прыжок. Параллельный каскад – чисто. С улыбкой и под хлопанье зрителей я стремилась вперед, думая лишь об одном – могла ли я когда-то мечтать о таком: дважды попасть на Олимпиаду? Улыбаясь зрителям и Дане, я точно знала: как бы мы не закончили программу, мы – настоящий феномен. Девочка, завершившая карьеру со всеми титулами одиночницы, и мальчик, потерявший веру в себя, но «переродившийся» вновь. Может, мы и чемпионы, но ещё мы дети, которые очень сильно верили в себя. Выброс – чисто. Я чуть прогнулась в колене, плавно поднимая руку вверх. Подхватив меня снова, Даня стал разгоняться для поддержки. Через пару секунд я уже парила в воздухе, чувствуя его крепкие руки под собой. Сейчас мы катались как единое целое, полностью доверяя друг другу. Когда музыка стремилась к завершению, мы стали делать финальные вращения, а затем, схватившись друг за друга, замерли под конечный аккорд. А потом мы вдвоём, обессиленные, упали на колени друг перед другом, утопая в крепких объятиях и лёгких поцелуях. Горячие слёзы счастья градом катились из моих глаз, мои маленькие плечи слегка подрагивали в плаче, а все, что я слышала посреди шума зрителей – голос Дани. – Ты такая умница, я так тобой горжусь, мы справились, мы справились. – Слезы на глазах, Татьяна Анатольевна? – наконец подал голос Гришин, не в силах более молчать. – Ой, – начала тренер, шмыгая носом. – Их катание это для нас настоящий подарок Судьбы! Вот они каждый раз катаются так, будто жить им осталось разве что пять секунд! Молодцы, какие они молодцы! – А пока наши ребята ожидают оценок в kiss&cry, а мы жутко за них переживаем, хочу напомнить, что Алина Загитова пока единственная фигуристка в мире, имеющая золотые медали за все крупные соревнования, а так же единственная фигуристка в истории, выигравшая Олимпиаду в свой первый взрослый сезон, – рассказывал Гришин. – Талантливый человек талантлив во всем, – добавила Тарасова чуть тише. Мы едва могли дышать, когда объявили наши оценки. Даня тут же резко вскочил, крикнув победное «Да!», и тогда я впервые увидела слезы Этери Георгиевны, которая сидела рядом со мной. – Да! Алина Загитова и Даниил Глейхенгауз новые Олимпийские чемпионы в парном катании!***
– Спокойной ночи, Этери Георгиевна, – попрощались мы в унисон с тренером и вышли на нужном этаже. Тутберидзе же поехала вместе с Дудаковым выше, укладывать второго тренера спать, потому что тот отмечал нашу победу сильнее всех. Оказавшись перед моим номером, я тут же стала открывать замок, а зайдя внутрь, из темноты обернулась на Даню, который молча и с улыбкой стоял в дверном проёме. – Это все благодаря тебе, Алин, – кинул он тихим голосом, а я, подойдя, едва коснулась губами его скулы. Однако Даня резко схватил меня за талию и впился в губы, становясь с каждым разом напористее. Я тут же ответила на поцелуй, обвивая руками его шею и вставая на носочки. С закрытыми глазами мы зашли в номер, а Даня захлопнул дверь ногой, ступая в глубь комнаты, а затем опрокидывая меня на кровать и прижав меня к ней своим весом. В нетерпении он стал расстёгивать мою флисовую кофту на молнии, откидывая ее прочь, а я тонкими пальцами касалась его кожи под футболкой. Его пальцы путались в моих волосах, а горячее дыхание сводило с ума. Когда воздух кончился, Глейхенгауз отстранился, рассматривая черты моего лица в свете луны. – Я никогда не знал девушки прекраснее тебя, Алин, – прошептал он, а я прикрыла глаза и улыбнулась. Затем его руки опустились ниже, помогая мне стянуть с себя чёрные лосины, оставляя меня лишь в нижнем белье. Смутившись, я решила не отставать и буквально сорвала с Дани ненавистную футболку и отшвырнула прочь. Сам стянув джинсы и белье, Даня навис надо мной, изучая каждую клеточку тела в нетерпении прикусив губу. Влажный язык прошёлся вдоль от моей шеи до груди, отчего я громко выдохнула, пальцами касаясь его мускулистой спины. Даня стремительно опускался ниже, а когда достиг заветной цели, я тут же выгнулась ему навстречу, молча умоляя о большем. – Скажи, – прошептал Даня, возвращаясь к моим губам. – Я люблю тебя, – прошептала я в ответ, уже толком не контролируя себя. Следом Даня тут же вновь опустился вниз, многое позволяя своему языку, отчего я стала громко стонать и шептать его имя словно умалишённая. Схватившись за простыни, я часто дышала и закусывала губу, чтобы не сорваться на крик не разбудить соседей. Наконец, когда Даня, расправившись с презервативом вновь приблизился ко мне, я наблюдала за ним из-за опущенных ресниц. Вот он, мой олимпийский чемпион, весь мой. Когда он резко вошёл в меня, я, от неожиданности, все же вскрикнула и схватилась за плечи, целиком прислоняясь к его телу. Быстрыми темпами Даня входил в меня, заставляя наши тела тереться друг о друга, распаляя желание до чуть ли не космических значений. Наши губы находили друг друга каждую секунду, наши руки не переставали сплетаться, а наше сознание твердило лишь одно: вы нашли то, что искали. Завершающие движения, и вот мы замерли в объятиях, целиком утопая в фейерверке ощущений, который вмиг истощил нас обоих. Упав на простыни, мы сперва долго и без слов смотрели в глаза друг друга, а затем, пододвинувшись ближе, я вновь оказалась в кольце рук Дани, положив голову на его плечо. – Ты моя, и ничто этого не изменит.