Brave New World

Чонгук думает, что у него кризис. Не среднего возраста, но кризис внутриличностный точно. Иначе как ещё и чем можно объяснить такое странное щекочущее чувство внутри, напоминающее зуд на коже, только не? Органовый зуд — и нет, это не смешно, но Чонгук почему-то смеётся. Нервы ни к чёрту. Звенит таймер, оповещающий о готовности жарящейся на сковородке (духовки-то нет) курицы, и Чонгук едва вздрагивает, забыв про неё совершенно. Он-то скорее предположил, что где-то в коридоре стоят Намджун с Сокджином, чем что в метре от него шкварчит на всю квартиру готовящаяся еда. Он вообще в последнее время какой-то стал рассеянный, если на то пошло. Слишком много есть о чём подумать. Например о работе. Она у него на какое-то время осталась только одна, что лишило его почти всех прелестей жизни и наличия денег, потому что в баре… Ну, в баре оставаться перестало быть возможным из-за неработающих блокаторов и неадекватных долбоёбов, почему-то решивших, что Чонгуку они вообще сдались, а сами они все из себя такие мега-охуенные. Ну конечно. За этим дерьмом пришлось принимать решение об увольнении. И это подкосило, на самом деле, колоссально. С одной лишь подработкой в кафе, куда заходят (а точнее заходили) в большинстве своём лишь студенты, ушедшие сейчас на каникулы, деньги стали уходить полностью и с сильной натяжкой лишь на квартиру и транспорт. Даже на еду, блять, стало не хватать. Из чего выходила, конечно же, необходимость поиска новой работы (хоть Чимин и предложил обтираться об Тэхёна каждый раз перед сменой в баре, чтобы все понимали, что «этот омега занят», но Чонгук с натянутой улыбкой благополучно отказался). По объявлениям находились лишь должности бармена, хостес (боже упаси), официанта, секретаря (образование не позволяло), личного помощника (продинамили на каждом собеседовании), продавца сладкой ваты, фотографа в парк аттракционов и курьера в компании по доставке всего и вся. По итогу, одобрили его лишь в качестве курьера. На вопрос, почему он не подходит на должность продавца сладкой ваты, на провальном собеседовании его знатно удивили своим ответом: «У Вас слишком привлекающая внешность и вкусный запах. Это будет вредить бизнесу». Каким нахрен образом внешность и запах Чонгука будут вредить их бизнесу Чонгук так и не понял (лишь позже до него дошло, что у него пирсинг в брови и татуировка на всё бедро), но получив сообщение, что он принят курьером в крупную компанию доставки, он едва сдержался, чтобы не показать стервозной на вид блондинке из отдела кадров средний палец и не уйти с высоко поднятой головой в рассвет, в новую жизнь. На съёмочную площадку к Тэхёну. Снова и снова к Тэхёну. — Что за?.. Чонгук кривит нос и отлипает взглядом от гипнотизирования потолка, переводя взгляд на орущий на всю квартиру таймер и на «ещё чуть-чуть и» сгоревшую курицу. Действительно. Ещё чуть-чуть, и… Блять. Чонгук подрывается с кровати, подлетая к плите и молясь всем богам, чтобы его ужин не погорел синим пламенем (в прямом и переносном смысле). Но к счастью, всё не так плохо. Он пробует чуть остывший кусочек и с радостью отмечает, что готовит он точно не отвратно. Всяко лучше, чем его мать, прости господи. Как же хорошо, что он перенял у отца умение держать нож в руках, если можно так сказать. Не умей он готовить, точно бы пришлось худо в самостоятельной жизни. Или отравляюще, или обедняюще — ни то, ни другое как-то не радует совершенно. Он мог бы, конечно, сходить в какой-нибудь щиктан, но вместо этого почему-то решил попробовать и испытать свои навыки кулинарии, к счастью, не профукав деньги зря и время, которое он затратил на поездку до рынка (для работающего человека с кучей внутренних заёбов, помимо прочего, сорок минут — это как бы дохрена так много). Мог ведь зайти в один из ближайших магазинов, купить что попроще, поесть подешевле в какой-нибудь забегаловке, но… нет. Квартира Чонгука, на самом деле, находится в просто охуенном, без малого, районе, в котором на пару кварталов натыкано штуки три щиктана и ещё три круглосуточных. Без еды он точно не останется. По крайней мере, пока не закончатся деньги. Как же жаль, что до первой зарплаты на второй работе ещё горбатиться и горбатиться. Лишь бы не превратиться в горбатую гору. Ха. Пиздец смешно. Чонгук вот тоже поржал, когда такое сравнение провёл и когда сразу же после этого гениального умозаключения притащил огромную коробку на съёмочную площадку какой-то новой исторической дорамы и увидел — кто бы мог подумать? — Ким Тэхёна на коне и в ханбоке. По всей видимости, он играл то ли принца, то ли стража (Чонгук, честно, не очень хорош в истории), но выглядел Тэхён всё равно просто потрясающе. Даже когда едва не свалился со спины чёрного жеребца, увидев прущего в руках пять коробок одновременно Чонгука, складывающего их недалеко от каморки с костюмами. Чонгуку, на самом деле, нетяжело было, но слышать восхищённые оханья со стороны работников съёмочной площадки и самого Тэхёна о том, какой он сильный, всё равно было очень приятно. Кому бы не было? Особенно от реального актёра Ким Тэхёна — почему-то Чонгук до последнего не верил, что тот действительно снимается в дорамах и кино. Иначе… Ну, он бы, наверное, его узнал? Он же не особо сторонится сериалов, так что вероятность того, что Тэхён снимался в чём-то, что Чонгук смотрел, была довольно велика, но… нет. Потому на предложение остаться до конца съёмок, а потом завалиться в норэбан, Чонгук широко улыбнулся и согласился. Это же реальные съёмки! Реальной дорамы! Которую будут крутить по тв! На счастье, этот заказ был у Чонгука последним, так что, отчитавшись с чистой совестью начальству, он остался, с раскрытым ртом наблюдая за Тэхёном, который актёр, который охренеть, какой настоящий из телевизора. А уж загуглив в перерыве «Ким Тэхён», Чонгук едва не свалился со стула, потому что во всех соцсетях и на различных сайтах информации было слишком много для неокрепшего молодого разума Чонгука, удивлений которому за последние месяцы и так хватало. Тогда его с едва не выпадающим из рук телефоном в дополнение к прочему напугал этот недо(не недо)актёришка (возможно, пока, хотя и сомнительно), опустив подбородок ему на плечо и заглядывая в его телефон. Выдыхая горячие потоки воздуха на кожу, он еле слышно смеялся, а Чонгук прибился к месту, потому что… Странное чувство чужого величия и своей повышенной для этого величия значимости не могут не заставлять кожу покрываться мурашками, а сердце убегать в закат его здорового биения. Вайбы знаменитости, помните? Он не зря их чувствовал, как выяснилось, а тогда же они лишь усилились, оседая на коже волнением в виде чуть краснеющих щёк — Тэхён (который знаменитый и красивый актёр в ханбоке) стоял у него за спиной, возвышаясь над сидящим на стуле режиссёра Чонгуком и обнимал его, скрещивая руки на его груди и недовольно цокая, что «вот на этом сайте переврали даже город, где я вырос, а вот на этом сайте использовали самые худшие мои фотографии, а вот на этом — ой, ну пиздец они долбоёбы, — закрой нахрен, я бы ни за что не стал с ней встречаться». И снова, и снова браковал он сайты, которые Чонгук закинул в закладки, думая прочитать как-нибудь на досуге, но Тэхён перечеркнул эти планы практически разом. По итогу, он подписался на Чонгука в инстаграме с закрытого аккаунта и сказал, что проще рассказать всё самому, ведь «и так видеться будем, так что успеется с рассказами». Почему он в этом уверен и почему вообще он хочет общаться с Чонгуком, когда у него всяко увлечения, наверное, другие, да и круг общения с возможными темами для разговоров, Чонгук искренне не понимал и не понимает до сих пор, но… Дебил, что ли, отказываться? К тому же вот в норэбан они идут. Да и брат Тэхёна встречается (они всё же точно на сто процентов решили начать встречаться) с Намджуном, который, на минуточку, лучший друг Чонгука. Так что Тэхён прав, и они в любом бы случае пересекались и контактировали. К тому же, почему и нет? Как уже было отмечено, с Тэхёном как-то комфортно. Бегал от него, бегал, а видимо и напрасно. Особенно, когда он с громким криком «НАКОНЕЦ-ТО, БЛЯТЬ!» скинул с себя с грохотом шлем на стойку с костюмами и, отдав звонкую «пять» каждому работнику и актёру (Чонгук вряд ли признается вслух, но вот в ту актрису второго плана, которая главная сука, как он понял, исходя из сценария, он был влюблён в выпускном классе средней школы), Тэхён вприпрыжку убежал в туалет, чтобы через пару минут с широкой лыбой от уха до уха отсалютовать заржавшему со всего этого действа Чонгуку и скрыться за дверями гримёрки. Вот значит как всё на самом деле на съёмочной площадке. Или это Тэхён просто такой? Немного дурацкий. Ждать его пришлось недолго, на самом деле, после чего, широко улыбаясь, Тэхён вышел из гримёрки и, закинув руку Чонгуку на плечо, сообщил, что закончил и они могут идти орать песни Block B и рыдать под Роя Ким, на что Чонгук лишь хмыкнул и предложил готовиться к проигрышу, потому что он — король караоке. Хуёвый из него тогда по итогу король вышел, потому что голос дрожал от волнения и нежелания упасть в грязь лицом перед старшим, а руки тряслись от набегающих мыслей, что те девушки из администрации пискнули явно не от него, а от того, что (кто) к ним пожаловали. Самооценка не пострадала, но вот неясный мандраж начался. По крайней мере, до икающего от слёз Тэхёна, развалившегося на диване в позе морской звезды и воющего белугой The Hardest Part там, где выть точно не надо было. Ким Тэхён, всё же, такой земной, что прямо до чистейшей Only Then, под которую Тэхён разразился в новую порцию рыданий и «Какой у тебя голос! Иди сюда — мне нужны обнимашки!», на что Чонгук лишь расслабленно засмеялся и позволил затащить себя на диван в объятия Тэхёна. И это, Чонгук думал, он ещё тактильный. По сравнению с Тэхёном вот каждый будет каким-то гаптофобом. Но это было несколько дней назад. Сегодня же у Чонгука заслуженный выходной, и он искренне рад этому, потому что погода не щадит, раскаляя асфальт невыносимой жарой и затапливая город в воде — прощанием от сезона дождей. В квартире же сухо и прохладно, когда за окном бушует природа. Сегодня у Чонгука выходной ото всех и от всего. В этом есть своя романтика. Не столько в одиночестве и отдыхе (хотя определённый кайф в отсутствии любых контактов с внешним миром всё же есть), а именно в шорохе ветра и шуршащем дожде. Приятно иногда побыть простым наблюдателем без обязанности касаться этого физически. Чего «этого» — вопрос уже другой. Из приоткрытого окна слышатся звуки проезжающих машин по большой дороге, находящейся через один дом от квартиры Чонгука, и это такой кайф — знать, что тебе никуда не надо, никаких забот нет и у тебя даже не сгорел ужин. Чонгук широко улыбается, подхватывает тарелку с дымящейся курицей и падает на кровать, открывая ноутбук и вбивая в поисковик «Ким Тэхён дорамы», потому что интересно же, что он за актёр вообще, верно? Раз живёт в такой квартире и ходит по таким ресторанам, при этом зная, какая на запах моча скунсов. Вот последняя мысль точно была лишней. Когда на часах переваливает за час ночи, а Чонгук находит себя на полу, урёванным в Ниагару, от серии, в которой персонаж Тэхёна умирает, ему звонит Чимин и чуть заплетающимся языком умоляет забрать его машину, припаркованную у дома Чонгука, и подъехать на ней к бару, где Чимин с Юнги сидят грустят от того, как сильно они соскучились по своему тонсену. Чонгук без угрызений совести посылает их. Поедет он ещё в два часа ночи забирать ужратых в хламину Чимина с Юнги из какого-то бара — вот ещё. У него есть дела поважнее, знаете ли. Чонгук перезванивает через пару минут и спрашивает адрес. И нет, это не потому, что персонажу Тэхёна в сериале устраивают похороны, а Чонгук не может на это смотреть. Точно не поэтому. Он просто очень классный друг.

***

— Мне кажется, — тянет Чимин заплетающимся языком и сползает по столу вниз, укладывая на руки голову, — у Тэхёна прекрасная грудь. Он произносит это так мечтательно, что Чонгук закашливается своим апельсиновым соком и едва не выплёвывает его на не менее охреневшего Юнги. Они переглядываются и одновременно поворачивают голову к блаженно улыбающемуся Чимину. — Ты охуел?! — кряхтит старший на повышенной тональности, выпучивая глаза. — Только не говори, что не думаешь так же, — Чимин лишь отмахивается от него, как от назойливой мухи, и тянет из трубочки свой Лонг-Айленд. У Юнги же едва дым из ушей не валит от подобных заявлений. — Не думаю! — Пиздишь, малыш, — он пьяно хихикает и глядит на обоих по очереди с хитрым прищуром. — Все мы думали об охуенности груди Ким Тэхёна. И ты, котёнок, не исключение. — Я думал про его охуенные пальцы, — Юнги снова закашливается и сипит вмиг охрипшим голосом: — Но никак не про его грудь! — бьёт по столу ладонью, тут же хватаясь за неё и болезненно кривясь. — О, ну про такие пальцы грех не думать, это да, — Чимин с несколько раз согласно кивает и отставляет в сторону пустой стакан, вздыхая и глядя на него с нескрываемой печалью. Юнги медлит пару секунд и выдаёт серьёзным голосом: — Я бы даже не отказался его на тройничок позвать, знаешь, — и улыбается, закрывая глаза. Улыбается. Блять. Чонгук искренне не понимает, какого он вообще с ними общается, потому вмешивается с коротким «Алё, ребят, он женат — я же говорил!». — Гук-и, правильней было бы нас заткнуть фразой «Эй, блять, он вообще-то мой истинный!», а не какой-то чушью про его жену, в существовании которой я как-то сомневаюсь, знаешь, — Чимин на его выпад лишь качает головой и смотрит мутным взглядом, полным разочарования. — Да и что нам мешает помечтать? Сам, что ли, не задумывался, герой-подевушкам ты наш, ну конечно, — он фыркает и просит прошедшего мимо официанта повторить его Лонг-Айленд. Как вообще эту бурду пить можно? — Да-да. Например, как его изящные музыкальные пальцы зарываются в твоих волосах, оттягивая их и раскрывая для большего доступа шею, а его пухлые, невероятно мягкие на вид, губы касаются кожи под челюстью в лёгком поцелуе, — начинает Юнги тихим голосом, заглядывая в расширенные глаза Чонгука. — Думаю, в постели он очень страстный и одновременно нежный — ласковый до звёзд перед глазами, — подхватывает Чимин, приобнимая Юнги за шею и кладя голову ему на плечо, не открывая глаз. — И ты туда же?! — Чонгук едва ли не вопит, подрываясь на ноги и делая шаг по направлению к выходу, как чувствует, что врезается во что-то живое. Да быть того не может. — Привет, ребят! Я не опоздал? Меня на съёмках задержали, — широко улыбается Ким Тэхён, приобнимая Чонгука за плечи и усаживая обратно на диван, тут же устраиваясь рядом. Прямо напротив улыбающихся в тридцать два зуба юнминов. — Я ничего не пропустил? Гук-и, ты чего такой красный? — Ох, нет, хён. Мы тут обсуждали как раз ту твою награду за лучшую кино-пару, — несколько раз качает головой Юнги, продолжая хитро щуриться прямо в глаза Чонгуку. — Как там ту актрису звали? Ли Сухи? — Кан Сухи, агась, — Тэхён расслабленно опирается локтями о стол и пробегается глазами по меню с безалкогольными напитками. Он вообще никогда не пьёт, что ли? — Зануда та ещё, — бурчит он, не отрываясь от чтения. — Но свадьба у вас была красивая, — подаёт голос вновь потягивающий из трубочки коктейль Чимин, подмигивая Чонгуку и возвращаясь взглядом к Тэхёну. — Вы бы стали такой красивой парой... — О звёзды, упасите! — Тэхён передёргивается и кривится, откидываясь на спинку дивана и ещё с несколько раз брезгливо морща лицо. — От неё воняло, как от куста роз, посыпанного ингредиентами к имбирному печенью, фу. — Эй! Чем плохи имбирные печенья?! — вскидывается Чимин, едва не выплёвывая от негодования свой Лонг-Айленд. Чонгук с Тэхёном на это лишь, не сговариваясь, переглядываются и хором отвечают: — Гвоздикой. Юнги приподнимает бровь, а Чимин пышет негодованием. — Да вы расисты! — пугает он выкриком подошедшего с тэхёновым заказом официанта, еле удержавшего стаканы на весу. Один он ставит перед Тэхёном, а другой — перед Чонгуком, игнорируя удивлённый взгляд в его сторону. Объясняется всё Тэхёном и «ну ты же любишь мохито, да?», вынуждающие лишь кивнуть и взять стакан в руки. И как он только так всё отгадывает? И когда он только успел сделать заказ? До или после того, как подёргал пирсинг в брови Чонгука? — Нет, а вот ты — долбоёб, — перебивает его мысли Тэхён, на что Чонгук прыскает, а тот начинает пить свой — как же много его появилось в жизни — безалкогольный мохито. — А ещё — извращенец. — Я хотя бы не пью в пару один напиток, — отбивает он, получая от Юнги подзатыльник. — Эй! — Нечего завидовать. Кто вообще в здравом уме решит пить твой горький Лонг-Айленд, ты вот скажи мне? Даже самодельное пиво моего дяди Дондже повкуснее будет, — цокает он в ответ, брезгливо кривясь от одного только взгляда на содержимое стакана Чимина. — Я тебя брошу, — твёрдо произносит Чимин, надувая губы, словно ребёнок. — Я тебя из окна за это выброшу, малыш, — Юнги скалится и быстро целует его в челюсть, тут же возвращаясь к своему напитку. Чонгук с Тэхёном на это лишь закатывают глаза, называют их ебанутой парочкой и, повернувшись друг к другу, начинают говорить про Комик Кон в Сан-Диего. У всех своё, так сказать. У юнминов пыхтящие бурчания и нытьё о нелюбви, а у них же… немного дружеские посиделки. На, честно, волнующий вопрос Тэхёну про ту свадебную фотографию, тот со смешком и хитрым прищуром начинает рассказывать про девушку на снимке. Уставшее от вторых суток без сна сознание Чонгука не позволяет ему нормально фильтровать чужие интонации и различать правду от сарказма, отчего, спустя пять минут тишины, проведённой с закрытыми глазами и упавшей на плечо Тэхёна голове, Чонгук замечает подозрительную тишину и лишь тихое клацанье по клавиатуре на телефоне. Он поднимает голову и с несколько раз моргает, понимая, что он опять уснул, его друзья куда-то свалили, а Тэхён тихо смеётся, отвечая кому-то в твиттере. — Что я пропустил? — Всего-лишь очень интересный рассказ о моей свадьбе в сериале, за которую мне дали награду на обороте фоторамки. Не отличишь от настоящей, — с зевком сообщает Тэхён и, не глядя, пальцами зарывается Чонгуку в волосы, взъерошивая их. — А на лекции Чимина про предохранение ты захрапел на весь бар. Я чуть слезу гордости не пустил. Чонгук с несколько раз кивает и кладёт деньги на стол. Срочно хочется на воздух. После таких снов хочется подальше. После повторения по кругу одного и того же сна, доводящего до усталости по утру и заставляющего едва не скрипеть зубами. — Поехали к морю? Тэхён вскидывает взгляд, глядя с удивлением на совершенно спокойного Чонгука, поправляющего свою съехавшую на одно плечо футболку, и медленно кивает. — Поехали.

***

На берегу ветрено и очень темно — так, что звёзды на небе видны ярче волн и песка под ногами. Здесь дышится и пахнет солёной водой, смешанной с мятой, травами, чем-то невероятно чистым и свежим и горьковатым дымом яблочных сигарет. Тэхён стоит чуть поодаль, задумчиво глядя за горизонт, и изредка поправляет съезжающий берет. Его тонкая белая рубашка развевается, создавая Тэхёну образ если не кого-то невозможного, то истинно красивого — точно. Чонгук нагло соврёт, сказав, что не зависает на его образе. Словно кадр из дорамы про богатого одинокого наследника с трагичной историей позади и, возможно, какими-нибудь супер-способностями в виде телепатии. Чонгук вздрагивает, когда на этой его мысли Тэхён поворачивает к нему голову и склоняет её к плечу. Сигарета мигает между зажатых пальцев красным огоньком, словно с длинной выдержкой прочерчивая в темноте линии, складывающиеся в изображение. У Тэхёна трясутся руки? — Тебе холодно? Они спрашивают это одновременно друг у друга, тут же качая головами из стороны в сторону и отворачиваясь обратно к морю. Чонгук слышит, как Тэхён делает глубокую затяжку и тушит сигарету о камень, не выкидывая окурок. Небось, будет ходить с ней ещё часа два, пока не встретит необходимый контейнер. Как ему вообще удаётся не палиться перед фанатами за курением? Вряд ли бы это им понравилось. Но Тэхён вообще довольно удивительный в плане поведения с его фандомом. Слишком открыто и не по-корейски. Он даже про Чонгука что-то писал, как выяснилось. — Не хочешь ко мне? — он не замечает, как Тэхён оказывается так близко, и вздрагивает. Тот на это лишь коротко смеётся и извиняется, повторяя вопрос. — А мы не можем тут до рассвета остаться? Тэхён долго смотрит на него, но по итогу лишь качает головой и с сожалением смотрит туда же, куда и Чонгук — на шумящие волны. — Надо бы возвращаться. Уже холодно, а у нас даже пледов нет, чтобы согреться. Встретить рассвет на берегу моря мы и в другой раз успеем, не думаешь? Чонгук не думает. Ни о чём, на самом деле. Прошлое, настоящее — слишком сумбурно и мелькающим калейдоскопом в голове. Хочется не думать, так что он просто кивает и позволяет растянувшему в улыбке губы Тэхёну приобнять себя за пояс и повести к машине, усаживая, как какую-то фарфоровую куклу. Возможно, таким он и выглядит. Как-то всё оно пусто. Тэхён включает в телефоне Alexis Ffrench — Moments, подключаясь к машине, и плавно выруливает на заасфальтированную дорогу. Где-то позади остаются глухо шумящие волны и сверкающие на ночном чистом небе неяркие звёзды, а впереди лишь нечастые огни фонарей, дорога до Сеула с очертаниями гор вдали и тихо стучащий подушечками пальцев по рулю Ким Тэхён, отбивающий по мягкой обивке, как о фортепиано. Чонгук цепляется за эту мысль и, не отворачиваясь от окна, нарушает молчание: — Я бы хотел услышать, как ты играешь. Тэхён не отвечает и лишь прибавляет громкость в колонках. Чонгук слышит прерывистый вздох, но решает промолчать. У всех своё личное, а у них не дружба. У них вообще непонятно что.

***

Тэхён играет, закрыв глаза и лаская клавиши пальцами на ощупь, и Чонгук нагло соврёт, если скажет, что не залипает в данный момент на это. Мелодия обволакивает всю квартиру, словно тёплый солнечный свет, и это довольно любопытно, ведь за окном кромешная тьма и глубокая ночь. Почти час перед рассветом. Только время не тёмное ни на ноту. Проигрывая минор в первой октаве, Тэхён нажимает на педаль, заставляя кожу покрыться мурашками от мягкого звука — такая по атмосфере его душа? Чонгук не знает, но закрывает глаза, позволяя проникнуться и понять, быть может, ярче чужие эмоции, ведь Тэхён точно играет что-то своё, иногда повторяясь и запинаясь, но всё равно звуча очень и очень утопляюще. Чонгук бы сравнил эффект от его игры с молчаливым наблюдением за звёздами, лёжа на берегу океана, когда ветер пробирает до костей, а камни впиваются в спину, но ты не уходишь, завороженный целой бесконечностью над тобой. А впрочем, Чонгук просто слишком пьян, так что подобные мысли он вполне может свалить на это. Бутылка красного вина на двоих не может не влиять на сознание и осязание реальности. Вероятно, всё дело в этом. А меж тем Тэхён уходит в третью октаву арпеджио, левой рукой откидывая налезшие на глаза волосы назад и тут же возвращая её обратно на клавиши. Чонгуку бы хотелось, чтобы саундтрек его жизни звучал как-то так. И он даже не думает с тихим смешком, что тогда его саундтрек жизни будет звучать по-тэхёновски - это не может не веселить в свете последних открытий. Они же все из себя такие истинные, которым писано законами природы этого мира встретиться однажды и, полюбив друг друга тот час, умереть в один день, будучи глубокими стариками, на пенсии гуляющими по парку в обнимку и не теряя свою любовь до самой смерти. У них должно родиться много детей, матерью которым должен стать Чонгук, прочувствовав на себе, что такое беременность, а Тэхён будет бегать матерью-наседкой за арбузом с сушёными кальмарами в час ночи, слушая нытьё Чонгука о том, какого чёрта вообще их ребёнок растёт таким ебанутым, раз требует арбуз и сушёные кальмары обязательно одновременно, и что всё это – отцовские гены. И ничего, что отцов у них так-то два, только вот Чонгук почему-то ещё и мать, а Тэхён всё ещё невероятно играет, замедляясь и не отпуская педаль. Тихие аккорды второй октавы заставляют Чонгука нахмуриться и действительно постараться держать себя в руках, чтобы позорно не расплакаться, ведь это звучит так… одиноко? — Тэхён, — тихо зовёт он, открывая глаза и обращая взгляд на сгорбившуюся за пианино фигуру в растянутой белой футболке и заляпанных какой-то краской домашних бежевых штанах. — Ты грустишь? Чонгук всё ещё слишком пьяный, а Тэхён выглядит бесконечно грустным, поэтому, не давая себе никаких секунд на раздумья, Чонгук встаёт с дивана и, чуть пошатываясь, подходит к молчаливо покачавшему головой из стороны в сторону Тэхёну и обнимает его со спины, опуская подбородок на макушку. Тэхён чуть дрожит, когда кладёт ладонь на скрещенные на его груди руки Чонгука и сжимает их в благодарности. Необъяснимо больно чувствовать чужие страдания – даже человека, которого ты, по сути, знаешь всего ничего. — Я буду в порядке, — произносит он еле слышно и, судя по голосу, пытается улыбнуться. — Не расскажешь? — Как-нибудь позже, возможно, — он переплетает их пальцы и носом касается запястья Чонгука, втягивая запах. Тэхён замирает в таком положении на долгие пару минут, после чего — Чонгук не ручится утверждать — останавливается губами в считанных миллиметрах от его кожи, коротко выдыхая: — Спасибо, что слышишь меня. И улыбается, отстраняя его руку и сдвигаясь на стуле чуть вбок, негласно приглашая Чонгука сесть. Что-то это напоминает, но Чонгук, к сожалению, не может вспомнить. В голове всё ещё картинки звёздного неба над головой смешиваются с шорохом прибоя и сидящем в полумраке Ким Тэхёном, печально отыгрывающим свою мелодию на чёрном старом пианино. На этот раз никакого шторма не будет. Это он хочет себе пообещать. Им обоим, на самом деле.

***

Инстинкты. Точнее не так. ИНСТИНКТЫ. Вот что выведено крупным шрифтом в учебнике по биологии для средней школы в разделе про сущности альф, омег и бет. Да, Чонгук решил залезть во всё это дерьмо с головой, надеясь в итоге не затонуть, но. Всякое в жизни бывает, верно? Мозг вот у него уже конкретно так поплыл от всей предоставляемой информации. Хоть иди в школу обратно. Или бери в новом семестре курс по биологии, занимаясь на потоке с одними медиками, скорее всего. А ведь так хотел фотографию, эх. Чувство понимания, пожалуй, дороже даже увлечения. Хотя о чём он вообще, чёрт возьми? Чонгук захлопывает книгу и прячет её под подушку, решая сесть за изучение чуть позже. Может, ночью. Может, через пару дней или недель. Очередных недель, наполненных потерянностью и комфортом, приумножающим чувство потерянности в себе и происходящем. Чёртовы несколько недель, полные многим. Потому что чувство непонимания достало просто дико. А ловить его выходит каждый день дохрена. Причем, касаемо всего: от «Тэхён, можно я возьму твою футболку, чтобы ко мне не липли всякие долбоёбы?» до «Так, а почему ко мне перестали липнуть всякие долбоёбы?». В большем размахе, на самом деле, но одна из картин должна быть ясна. Он начал проводить слишком много времени с Тэхёном. От посиделок вечером (читать как «ночью») за просмотром какого-нибудь фильма в квартире Тэхёна или игрой в приставку, в которую старшему, знаете ли, в одиночку играть не катит, а больше никто в такое не рубится (а Сокджин весь в Намджуне — оба надеются не в прямом смысле этого слова, потому что фантазия так-то бурная), и до визитов на работу к Чонгуку в кафе или к Тэхёну на площадку, где Чонгука все уже знают, как «красавчика с кофе и шестью кубиками пресса», после чего они частенько вместе заваливаются в тренажёрный зал с громким ржачем, ужасными танцами под EXID и потоком мата от сонного Юнги, которого они каждый раз вызванивают ходить вместе с собой, ведь «полезно же для здоровья, хён!». Юнги, наверное, на одном месте крутил их здоровье в три часа ночи пятницы в тренажёрном зале, благо хоть — недалеко от его дома. Они же не совсем эгоисты, ну. Всё ради хёна! С Тэхёном классно. И кот у него классный. Правда, Тэхён жутко ревнует его к Чонгуку, потому что тот постоянно засыпает на его коленях, когда к Тэхёну не приходит совершенно. Лишь ночью, да и то — только в ноги. Этот, со слов старшего, дурацкий кот-предатель на эти слова лишь смерил тогда Тэхёна взглядом, как на кретина, и свернулся обратно клубочком у Чонгука на животе. В успокоение Тэхёна, Чонгук предположил, что это всё потому, что у него твёрдый живот, а у Тэхёна — нет. Старший в тот день на это вспыхнул, надул губы и ушёл к себе в спальню, игнорируя смех Чонгука и его «ну хё-он». С того дня они начали ходить вместе в зал, потому что у Тэхёна появилась чёткая цель переманить к себе кота. И нет, Чонгук вовсе не посчитал такую причину странной. У всех своё, так сказать. Но как бы то ни было… У Тэхёна, он надеется, комплексов нет, потому что его вид, когда Чонгук встречает его однажды утром в своей квартире на утреннюю пробежку в одних пижамных штанах, крайне и крайне ошарашенный. В этом мире так нельзя? — он об этом забывает подумать, расслабленно открывая дверь нараспашку и пропуская в свою каморку живущего в высотке на Каннаме Тэхёна без лишних раздумий. Это же Тэхёну должно быть здесь некомфортно, верно? Чонгуку вот в своей квартире вполне нормально. Интересно, а соседи упадут в обморок, увидев машину Тэхёна, припаркованную у дома? А впрочем, вряд ли, ведь у него она не круче многих припаркованных и так, да и они, как бы то ни было, её уже видели однажды. Тогда от Тэхёна тоже пахло еле слышно яблочными сигаретами, но Чонгук не придавал должного значения. Сейчас же, выловив в привычном уже запахе эту лёгкую горечь, он глубоко вдыхает, растягивая губы в улыбке, потому что классно. И очень в стиле Ким Тэхёна. По телевизору тихо работает канал с музыкальными клипами, в туалете всё ещё не слилась вода, а стеклянная стена не приняла свой обычный вид, запотевшей поверхностью намекая, что недавно тут кто-то принимал душ, так что лучше не заходить — внутри потоп. Чонгук падает спиной на кровать, перекатываясь на бок, и вбивает в поисковике сеансы в ближайшем кинотеатре — идти на пробежку нет никакого желания ни у него, ни у Тэхёна, так что короткими «— Может, ну нахер сегодня пробежку? — Точно нахер», — они решают, наконец, сходить вместе в кино, потому что давно планировали. И ничего, что «давно» — это буквально три недели. С недавних пор, и день — уже возможность заработать впечатлений, как за целую жизнь. Так ещё и шанс удачный — выходной у Чонгука и Тэхёна одновременно, погода радует, смотреть есть что, так ещё и повод нагуляться перед началом учёбы. Даже не верится, что уже почти середина августа. — Чонгук-а, — тянет Тэхён за спиной. — Ты не мог бы надеть футболку, пожалуйста? Тот на это лишь вскидывает брови, в удивлении глядя на напряжённого Тэхёна снизу вверх, и усмехается, но всё равно встаёт с кровати и идёт к шкафу, вытаскивая из груды сваленных в одну кучи вещей (и да, ему стыдно) серую толстовку. — А что, смущает? — Тэхён в ответ лишь невесело хмыкает и жмёт плечами. — Самооценку понижаешь. Как Ким Тэхёну вообще можно понизить самооценку разгуливанием по своей миниатюрной квартире с обнажённым торсом, Чонгук откровенно не понимает, но всё же одевается. Ему несложно. И нет, он вовсе не отгоняет от себя мысль, что ему послышался вздох облегчения со стороны Тэхёна, севшего в позе лотоса прямо на пол. Потому что, повернувшись к нему лицом, Чонгук видит лишь широкую улыбку и расслабленно опущенные плечи. Точно показалось. Странный этот Ким Тэхён. Но Чонгуку это, на самом деле, совершенно не мешает.

***

В довольно обычный жаркий летний день, не обременённый дождями и какими-либо негативными явлениями природы, Чонгук крупно вздрагивает от прошибившей его мысли, даже спустя полчаса так и не ушедшей. Он вспоминает тот фильм, который показывали ему юнмины. Да, тот самый, когда его привязали к стулу и вставили в рот лимон. Да, тот самый с двумя парнями. И да, тот самый, от которого Чонгуку не было противно и название которого он запомнил. Блять. jeon901coova: хён, я в жопе mingensuga: Тэхён согласился быть снизу? jeon901coova: ты издеваешься?! mingensuga: ну хотя да mingensuga: Тэхён бы вряд ли позволил mingensuga: ты ему изменяешь?? mingensuga: мелкий засранец mingensuga: !! jeon901coova: зачем я тебе написал вообще mingensuga: ну такое событие же mingensuga: чонгуки в жопе mingensuga: ГОСПОДИ Я ДОЖИЛ jeon901coova: хён, извини, но ты долбоёб mingensuga: у меня просто настроение хорошее mingensuga: мой дорогой ребёнок mingensuga: так что же на повестке дня случилось на этот раз jeon901coova: скинь ссыль на то видео, которое вы мне с чимином показывали jeon901coova: и ни о чём боьше не спрашивай jeon901coova: больше* mingensuga: с котиками? jeon901coova: блять нет mingensuga: блядь*? блядей тоже нет :) jeon901coova: скинь мне то порно с двумя парнями которые истинные и которое вы мне показывали привязав к стулу блять пожалуйста не спрашивай ничего только jeon901coova: хён ты где mingensuga: перевариваю jeon901coova: зашибись jeon901coova: так кинешь ссыль? mingensuga: да mingensuga: но гук mingensuga: ты походу реально в жопе mingensuga: да? jeon901coova: пока не уверен jeon901coova: но возможно мне будут нужны твои фирменные пиздилки jeon901coova: и пиво jeon901coova: и сигареты jeon901coova: и плечо чтоб порыдать mingensuga: фу, чон mingensuga: ты слишком омега mingensuga: заранее ставлю загружаться «король лев» jeon901coova: лав ю mingensuga: ой mingensuga: вали уже смотреть своё порно jeon901coova: ой jeon901coova: иди нахуй mingensuga: да мне то не стыдно признаться, что пойду mingensuga: хаха jeon901coova: ты поставил грузиться «король лев»? mingensuga: и купил пиво jeon901coova: скоро буду

***

Юнги откидывает банку в мусорный контейнер с подачей настоящего баскетболиста и подпирает подбородок кулаком, глядя на Чонгука сверху вниз. — И долго ты собираешься биться головой о стол? Чонгук на это стонет, но даже не думает прерываться, стуча, словно дятел, лбом по дереву. — Может, я асексуал? — скулит он куда-то вниз и слышит зевок со стороны Юнги. — Тебе всего лишь разонравилось порно. — Может, я импотент?! — Чонгук, тебе всего лишь не интересно порно, успокойся. — А вдруг у меня какой-то отдел мозга повреждён и я стану калекой? — На член? — Да! — Чонгук завывает и влетает головой в стол. — С этого всё начнётся, а потом я умру в свои неполные двадцать пять. — И из какого это фильма? — Чонгук ноет, что не знает, и «вообще отстань, хён, мне тяжело». — А может, у тебя депрессия? Чонгук вскидывает голову и замирает. А ведь возможно. Как там депрессия классифицируется? Какие причины её могут быть? Смена жительства может быть? У Чонгука не совсем переезд, но даже покруче. Или разрыв? С него прошло уже несколько месяцев, а у его бывшей уже новые отношения появились, на которые Чонгуку по большему счёту похер — просто увидел её как-то на улице с парнем и порадовался за её благополучие. Хорошая она. Только ему вот отношения не нужны были. Чонгук резко вскакивает на ноги и тут же падает обратно, пошатнувшись. — А вдруг, — произносит он загробным голосом, — у меня шизофрения? И всё это, — Чонгук переводит взгляд на сидящего напротив Юнги, наблюдающего за ним с выражением скуки на лице, — даже ты, хён, — Юнги на это изгибает бровь и заранее показывает средний палец, — моя галлюцинация? — Не хило ты темы меняешь, конечно, — фыркает он и качает головой. — А я, вроде, умнее тебя, чтобы быть галлюцинацией. — А вдруг я в коме?! — Чонгук вскрикивает и подпрыгивает на стуле, хватаясь за запястье старшего и заглядывая ему в глаза. Юнги, кажется, в ахере. — Хён, поищешь со мной моё тело?! Следующим мгновением его под столом бьют тапочкой по коленке, отчего Чонгук сгибается и хватается за пострадавшее место, глядя на Юнги полным злости взглядом. — Упс, на твоё тело в больнице кто-то упал. Чонгук смеряет его взглядом «ты издеваешься?» и озвучивает это с шипением. Юнги широко улыбается и гордо кивает. Чонгук бы его стукнул, если бы не воспитание и не ноющая коленка. Хорошо хоть, не уличный ботинок, божехраниКореюиеётрадиции. — А если серьёзно, то ты пересмотрел дорам или фильм «Между небом и землёй», — Юнги перебивает звуковой сигнал от пришедшего на телефон сообщения, на которое он с цоканьем отвечает и тут же убирает смартфон подальше, бурча что-то наподобие «совсем без меня не могут ничего, придурки». — У тебя тоже поселился какой-то Марк Руффало и занял твой диван? — У меня нет дивана, — Чонгук фыркает и старательно отгоняет от себя картинки прыгающего по его квартире в поисках нормальной связи Тэхёна. — И вот чем тебе кажется бредовей вариант с моей комой, чем с тем, что я по параллельным вселенным прыгаю? Юнги лишь смиряет его взглядом, так и говорящим «ну и дебил» и тянется к телефону, принимаясь что-то в нём набирать. — Что ты делаешь? — Пишу Сокджину проверить по базе всех Чон Чонгуков, так или иначе попадавших в больницы за последние несколько лет. Чонгук замирает с раскрытым ртом и едва сдерживает себя от вздоха восхищения. Вот это хён охрененный, оказывается. — Обнимать меня только не надо, окей? — Юнги, кажется, безошибочно понимает глаза-сердечки Чонгука, прерывая его поток мыслей одним взглядом исподлобья. — И целовать тоже. Чонгук на это вспыхивает и давится словами. Не охрененный хён. Да и не целовал он его никогда. Даже по пьяни. Даже и не думал. Придурок. — Сокджин пишет, что мы долбоёбим, но он через неделю проверит, — врывается в его мысли голос Юнги, приводящий в чувства. Чонгук на это лишь прокашливается и тихо благодарит. — Классно. Спасибо. — Что там Тэхён кстати? Ты же его не избегаешь? — Юнги отходит включить чайник и спрашивает нарочито незаинтересованно. Ну да, Чонгук, конечно, не слышит ничего. Он же дурак конченный. — Мы общаемся. Даже слишком много, — он сдерживает едва не вырвавшееся «общались». Юнги еле заметно выдыхает и улыбается, когда поворачивается лицом. — Хороший же парень, ну? А Чонгуку и нечего сказать, потому что действительно — хороший. И с ним не скучно. И он очень и очень свой, отчего его хочется называть другом. С ним просто. До успокоения и долгожданного чувства расслабленности просто. Без намёков, коих боялся Чонгук от «истинного», и без каких-либо поползновений на его физическую неприкосновенность. Если бы не запах, Тэхён бы и вовсе не отличался от простого парня без уже замеченных в этом мире типичных норм поведения альф. Он вёл себя как самый обычный человек. Из самого обычного мира. И невероятно этим цеплял. — Очень. Юнги на это кивает и поджимает губы, словно желая что-то спросить, не сдерживаясь. Чонгук это замечает и со вздохом спрашивает, в чём дело. — Ты ему не рассказывал, что ты не из нашего мира? Ох… А вот это хороший, конечно, вопрос. — Не сказал, да? — предполагает Юнги, заваривая им обоим кофе. Ночь планируется честной. — Сказал. Юнги на этих словах, произнесённых практически шёпотом, чуть давится и вскидывает взгляд. — И? Он поверил? — Молчал долго, а потом сказал, что понятно тогда, — Чонгук с благодарным кивком принимает из рук старшего чашку и утыкается в запах кофе носом, чуть ошпаривая кончик, — почему я так от него шарахаюсь. А то он боялся, что что-то не то делает. Теперь же понятно, что, — он подпирает щёку изнутри языком и хмурит брови. Тэхёну вот понятно. А Чонгуку, например, не понятно совершенно. — А потом ушёл и с того дня так и не писал. Юнги тянет многозначительное «оу» и откидывается на спинку стула, гипнотизируя свои пальцы, держащие кружку. — Жалеешь? Чонгук замирает и хмыкает. Умный хён. И очень палевный, видимо, Чонгук. — Немного. Кто бы мог подумать, что отсутствие общения с тем, чью компанию ему наставляли все, кому не лень, сводя, словно в брачном агентстве, и нормального знакомства с которым сам Чонгук так яро продумывал избежать, окажется так… тоскливо? Он действительно привык к этому человеку и ему действительно нравится с ним общаться и даже просто разговаривать, хоть и увлечения их часто не совпадают. За три недели ежедневного общения (так или иначе) они сблизились едва ли не до звания «хороших друзей», обсуждая многое и не умалчивая как-то почти ничего — Чонгук и забыл уже про эти разницы в мирах, про «истинность» и про всю эту неясную до сих пор муть, что становится привычной с каждым днём всё больше, а он даже не шарахается уже подходящих к нему парней и девушек, тактично их посылая найти кого другого. Обычно и не требовалось долго объяснять причину отказа, потому что от него, как позже выяснилось, разило присутствием «пары» рядом за версту, намекая остальным, что не судьба. Господи, да Чонгук даже блокаторы пить перестал, о чём тут говорить? И ведь такая простая причина: Его главным блокатором стал другой человек. И определённым катализатором, в каком-то смысле. — Чонгук? — врывается в его сознание голос Юнги, заставляя обратить на себя внимание. — Я тебя минут пять уже дозваться не могу. У тебя телефон вибрирует. Чонгук глупо хлопает глазами и переводит взгляд на громко дрожащий от частых сообщений телефон, лежащий на тумбе у входной двери. И кому он только мог так срочно понадобиться? Затыкая голос подсознания с его «а может, Тэхёну?», Чонгук сглатывает и подходит к надрывающемуся от сообщений смартфону, мигающему именами двух абонентов. Ну, один из них — его старший брат. — Ну и кому ты так срочно понадобился? — лениво тянет Юнги, копаясь в своём телефоне. — Семье. С десяток сообщений от матери и брата с извинениями и просьбой (от матери в приказном порядке), заставляющие лишь нахмуриться и записать короткое голосовое «какого хрена?» обоим. «Чонгук-и, у меня плохие новости для тебя, касаемо хороших новостей о твоём брате». «братик, тебе мама написала?» «Ему негде остаться с невестой на неделю». «ты не выручишь? пожалуйста! с меня наставление матери больше не склеивать тебя с кем-то!» «Будь хорошим братом, Гук-и, и помоги Чонхёну, ладно?» «пожалуйстапожалуйстапожалуйста». «яужеутвоегодомаскажипожалуйстакодспасиболюблю». Да ёбаный ты, блять. — Хё-о-он, — зовёт он и встречает недоверчивый взгляд Юнги. Что ж, возможно, ему лучше будет спать на полу в одной квартире с братом и его невестой. — Чё надо? — Я могу у тебя неделю пожить, пожалуйста? — Чонгук растягивает губы в широкой улыбке, обнажая чуть крупноватые передние зубы, и строит максимальное уву. На его манипуляции Юнги, на удивление, не закатывает глаза, а кривит губы, словно в извинении. — Гук-и, у меня сейчас Чимин же живёт, — начинает он, а Чонгук кивает. Он знает. Ему говорили, что у Чимина в квартире не то ремонт, не то пиздец с проводкой, отчего приходится сейчас жить в маленькой квартире Юнги, по размеру совсем чуть-чуть больше квартиры Чонгука. — А у меня со дня на день должно прийти то самое, — продолжает он, поджимая губы в неловкости. — А когда у омеги, живущей с альфой под одной крышей то самое, то… — Чонгук не даёт договорить, поднимая руку на уровень глаз и заставляя замолчать. Он понял. — Прости, пожалуйста. — Всё хорошо, хён, правда. Я теперь хоть понимаю, почему мне так есть хочется, — Чонгук издаёт короткий смешок, на который Юнги отвечает широкой улыбкой и спрашивает, что вообще случилось. У Чонгука просто брат женится скоро, а сейчас они приехали в Сеул присматривать будущую квартиру. Все деньги, логично, они сохраняют на первую плату. Да и, как написала мать, зачем родному брату вообще искать себе недельное жильё, если у него есть брат со своей квартирой? Ну, конечно. А куда деваться Чонгуку? Юнги вызывается обзвонить Сокджина и Намджуна, на всякий случай, а Чонгук – Хосока. И он совершенно забывает про то, что тот сейчас на Чеджу с семьёй. Абонент не абонент. — У Сокджина течка, им не пиши, — Юнги тяжело вздыхает и откладывает телефон. — Удивлён, как они вообще так быстро ответили. Они сейчас у Намджуна в квартире, а Сокджин живёт с семьёй, так что к нему тоже не вариант. Что Хосок? Чонгук едва не закашливается и расширяет глаза. Глобальный пиздец. Наиглобальнейший. — Он не отвечает, но он вроде что-то говорил про Чеджу и «семья», так что… Юнги поджимает губы, глядя в стол, и осторожно смотрит на Чонгука. — Гук-и… — Даже не произноси это, — отрезает он, прекрасно, как ему кажется, всё понимая. — Ты даже не знаешь, что я хочу предложить. — Ты прекрасно знаешь, что на «снять» денег у меня нет, в долг я не возьму, а значит логично, что хочешь предложить мне снова взять телефон в руку и позвонить последнему варианту. Юнги что-то фырчит и предлагает тогда написать «тем татуировщикам». Чонгук радостно взвизгивает, через пару минут отчаянно сдуваясь. Джексон в Лос-Анджелесе, а Бэм в Токио. Да чтоб его, блять. — Пиши ему. — Пишу, пишу, — бурчит он устало и разблокирует телефон, открывая чат с уже набранным где-то с пару дней: «Я соскучился, хён. Ты на меня за что-то обиделся?». — Надеюсь, он хотя бы в Корее. Чонгук сглатывает, стирает последнее предложение и дописывает. Через считанные секунды — так, словно человек сидел и ждал его сообщения — ему приходит ответ, заставляющий Чонгука против воли улыбнуться. — Всё хорошо? — спрашивает Юнги и в его голосе слышится заметное облегчение. Умный хён. Чонгук кивает и печатает ответ. jeon901coova: Я соскучился, хён. Могу я у тебя пожить неделю? Я всё объясню, честно! v123sxprnstr1: В час буду дома. Закажешь пиццу? jeon901coova: :``)

***

Когда в час тридцать по полуночи Чонгук вваливается в квартиру с огромным рюкзаком, набитым техникой и одеждой и держит в одной руке две коробки пиццы, Тэхён широко улыбается ему и показывает, где его спальня на ближайшие несколько дней. Чонгук благодарит его с десяток раз, но затыкается, как только Тэхён со смехом вталкивает его в спальню и приказывает разбирать вещи и подваливать на кухню ужинать, не то сам всё сожрёт — он актёр и не ел из-за съёмок со вчерашнего обеда. Даже позавчерашнего, если судить по часам на телефоне. На удивление, справляется Чонгук довольно быстро, и, благополучно разложив всё по полкам, оглядывает своё прибежище. Он со смешком замечает, что одна эта спальня размером, как вся его квартира. Как хорошо, что он не завистливый. На кухне его меж тем уже дожидается подогретая в духовке пицца, включённый на ноутбуке какой-то фильм и сжимающий в объятиях до хруста Тэхён, выдыхающий куда-то в шею, что тоже очень скучал, и это душит Чонгука едва ли не сильнее объятий, на которые он с радостью отвечает. Ким Тэхён, всё же, такой… свой?