Последний дракон

Смауг не был вожаком стаи. Драконы слишком большие индивидуалисты, чтобы признать чье-либо главенство над собой — если только речь не идет о древнем боге, например. Поэтому после его ухода стая продолжила жить как прежде. Они охотились, крали скот из ближайших деревень и мечтали о тех деньках, когда заберут себе все окрестные земли. О том, чтобы переселяться в другие края, речь больше не шла — это значило бы действовать сообща, а кроме того, обустраиваться на новом месте. Ни то, ни другое стаю не устраивало. Бильбо смутно еще помнил, как научился прятаться от остальных драконов. Ему неприятно было слушать их бахвальство и терпеть постоянные тычки и подначивания. На долгие годы его шкура покрылась укусами и сеткой мелких шрамов, которые оставили более взрослые особи. Так что юный дракон предпочел скрываться и улетать как можно дальше от дома. Он вырыл для себя небольшую, но довольно глубокую нору далеко на юге, куда не приходили остальные члены стаи. Конечно, это был риск, сюда могли в любой момент прийти герои. Но Бильбо решил, что ни один нормальный герой не позарится на крохотного дракона, который живет в такой глуши и не хранит у себя ни единой золотой монетки. Кстати, об этом. Бильбо быстро обнаружил, что практически равнодушен к золоту — по крайней мере, по сравнению с остальными сородичами. Казалось, другие драконы только и могли говорить, что о драгоценностях и войнах, а тот, кому удавалось принести с охоты что-то ценное, становился предметом зависти. А еще они любили болтать о славном прошлом. Его так и называли — Славное Прошлое, будто в настоящем не было ничего хорошего. Драконы повторяли слова матерей и отцов о том, как чудесно было раньше, когда племя было небольшим, но невероятно сильным. И их кумирами всегда были великие ящеры древности — Анкалагон Черный и Глаурунг Великий. И, кроме того, были принцессы и прекрасные леди, которых вроде как надлежало похищать. Бильбо понятия не имел, зачем это нужно — по его мнению, это была еще одна идиотская традиция, которые так любили его собратья. Более взрослые драконы посмеивались и говорили, что когда он станет старше, то сам все поймет. - Если, конечно, у него хватит сил приподнять хоть самую тощую из этих дамочек! — фыркали некоторые, не особо любившие молчаливого Заморыша. Они считали, что он слишком тихий, а значит, замышляет что-то против них. Так или иначе, одному было намного лучше. Бильбо все реже появлялся в общих пещерах — и, кажется, это всех устраивало. В вырытой норе постепенно становилось тесновато, и молодой дракон понял, что он понемногу все-таки растет. Годами он мог находиться там, в тишине и темноте, лежать на подстилке из листьев и мха и слушать, как с потолка медленно падают капли воды. Бильбо старался как можно меньше нагревать свое убежище, чтобы не оставлять возможным героям примет своего присутствия. Пусть думают, что тут обитал медведь или другой крупный зверь, если случайно окажутся в этих краях. Как оказалось, он не зря боялся. Поголовье драконов стало снижаться — и чем дальше, тем больше. Кто-то попадался в ловушки, расставленные людьми, многих убили рыцари и наемники, а некоторые — о позор! — просто улетели чересчур далеко от дома и попались на вилы селянам. О таких никто не вспоминал. Однажды Бильбо решился уйти насовсем. Вернувшись в последний раз в пещеры, он застал там жалкие остатки своего племени — все таких же глупых, упрямых, кичившихся наполовину выдуманным прошлым. - Вы погибнете, если останетесь здесь, — говорил он. — Теперь, когда о Смауге давно ничего не слышно, кто защитит вас? Кто станет слыть ужасом Севера и пожрет всех героев, что жаждут заполучить ваши шкуры? Они лишь отмахивались от него. Слишком сильно было чувство собственности, чтобы они бросили небольшие накопленные сокровища и отправились начинать все заново. И тогда Бильбо ушел. Ему нечего было терять. Привязанности к родственникам у юного дракона никогда не было, а на судьбы тех, кто его обижал, и вовсе было наплевать. Он оставил пещеры и подался на юг, по широкой дуге обогнув места, где жили гномы и люди. Другие драконы стремились отыскать сокровищницы или удобные залы, где могли бы обитать, но Бильбо по молодости лет и личным убеждениям к этому не стремился. Он додумался до хитрой, как ему показалось, вещи: стать странствующим драконом. Ни один рыцарь не сможет убить его, если он будет ночевать в разных местах. Да и мир посмотреть было бы неплохо. Спустя всего месяц после того, как он оставил родные края, до его ушей долетел слух о том, что группа наемных воинов совершила невероятный подвиг, очистив далекие пещерные залы от обитавших там ящеров. У павших троллей, как оказалось, была своя пещера, полная относительно ценного имущества. Разумеется, гномы быстро ее отыскали — у подгорцев в большинстве своем был прямо-таки сверхъестественный нюх на ценности. Бильбо последовал за товарищами по походу и скептически смотрел, как они один за другим спускаются в выкопанную под землей пещерку. Даже отсюда дракон прекрасно чувствовал ужасную вонь, доносившуюся из логова этих тварей, и не имел ни малейшего желания туда лезть. Пока обрадованные неожиданно богатой добычей гномы делали запасы на будущее, Гэндальф подошел к мявшемуся в стороне «хоббиту». - Если для тебя это имеет какое-то значение, я горжусь тобой, — заметил он. — С троллями ты действительно расправился очень вовремя. Они могли бы доставить отряду неприятности. - Да, спасибо… — невпопад отозвался Бильбо, внимательно наблюдавший за спутниками, весело болтавшими между собой и выносившими из пещеры мешочки с монетами. Волшебник встал перед ним и положил руку на плечо полурослику, наклонившись пониже. - Тебя что-то тревожит, Бильбо? — спросил он. Юный дракон расслышал в голосе чародея искреннюю заботу и неподдельно смутился. Он не считал, что заслуживает доброго отношения к себе. - Дело в гномах, — вздохнул он, неуютно помявшись. — Они очень необычные для меня. Я не привык видеть, как кто-то так вот крепко дружит между собой. У хоббитов принято общаться между собой вежливо, но без сердечности, если только речь не об одной семье. О своих прежних родичах я уж и не говорю, там каждый был почти что сам по себе. А эти… - Привыкнешь, — пообещал ему Гэндальф, слегка улыбаясь. — Гномы очень дружелюбны к тем, кого считают заслуживающим доверия. Думаю, через некоторое время ты обретешь настоящих друзей, Бильбо Бэггинс. А пока вот что: сходи-ка ты, помоги ребятам. Они там закапывают деньги в паре сундучков, так может быть, и для тебя найдется что-то полезное или нужное. На удивление, эти тролли успели награбить весьма много ценного. Бильбо последовал разумному совету. Морщась, он спустился в вонючее логово троллей и присоединился к гномам, активно сортировавшим остатки добытого. - Всегда бы такая добыча попадалась, — порадовался Глоин. Рыжебородый здоровяк истово ценил каждый золотой, который был у Компании, и весьма радовался такому нежданному прибытку. Бильбо заметил, что Торин и Двалин отыскали в куче тролльих припасов оружие. Конечно, Двалин ни на что не променял бы свои любимые топоры, но вот вожак их отряда по достоинству оценил длинный, изящно изогнутый клинок эльфийской работы, который не заржавел и не потерял остроты даже после стольких лет лежания в сырой пещере. Эльфов Торин терпеть не мог, но оружие у них было выше всех похвал — и он, как опытный кузнец, сразу это понял. Вдохновившись примером лидера отряда, Бильбо тоже откопал для себя небольшой кинжал, подходивший хоббиту по размеру. Конечно, это был не такой великолепный меч, как у Торина, но Бильбо посчитал, что для отвода глаз и он подойдет. Все равно он больше привык полагаться на собственные зубы и когти. А пока он в обличье хоббита, неплохо будет научиться защищать себя с клинком в руках. *** Честно говоря, Торин все-таки краем глаза приглядывал за штатным Взломщиком. Конечно, у него и без того было полно забот об остальном отряде и конечной цели их путешествия, но Бильбо был самым неопытным из отряда. Он в любой момент мог попасть в неприятности, потеряться или наткнуться на хищного зверя. Этого хоббита так и тянуло отойти в сторонку, причем он всегда находил для этого благовидный предлог. То корешков каких принесет для приправы, то просто лошадей проведать сходит — Бильбо постоянно держался немного в стороне, и даже когда общался с членами отряда, лицо у него было несколько отстраненное. Отчего-то Торину это напоминало его самого. Постоянно беспокоясь об успехе пути и вспоминая о прошлом, он редко присоединялся к другим гномам, предпочитая наблюдать чуть издалека. Но ведь мистер Бэггинс — маленький и слабый физически, привыкший к уюту и покою. Разве у него могут быть такие же воинские привычки, как у самого Торина? Да и с чего бы полурослику присматривать за гномами, каждый из которых намного сильнее и опытнее его, даже юный Ори и королевские племянники? Мистер Бэггинс был странным и отчасти загадочным — и, пока на пути не встречались по-настоящему серьезные препятствия, Торин невольно задумывался о нем. Он не мог доверять тому, кто вел себя несколько странно. К тому же, кандидатуру сомнительного мастера-вора навязал им Гэндальф. Волшебник, разумеется, тоже был заинтересован в успехе кампании, однако Торин по давней воинской привычке не доверял магам и колдунам. Навязанного вора нужно было проверить — если не в бою, то при личной беседе. И такой случай представился почти сразу после встречи с троллями. Вооружившись новым мечом, Торин пожелал проверить клинок хотя бы в тренировочном бою. Они с Двалином убедились, что отряд благополучно покинул троллью пещеру и устроился на ночлег, и отошли в сторонку, спустившись к тонкой речушке. За шумом потока не будет особенно сильно слышно звон оружия. - Наконец-то разомнемся, — заметил Двалин. — С самого начала похода тренировок не было, у меня уж скоро топоры заржавеют совсем. - Засиделся без дела, старый друг? — усмехнулся король. — Ничего, пусть лучше твои Миротворцы повисят в петлях за спиной. Успеем еще орков навидаться. К тому же ты свои топоры и так каждый вечер полируешь. - Да уж, они точно нарубят больше черных тварей, чем твоя эльфийская палочка! — фыркнул воин. Это заслуживало опровержения, причем немедленно. Но дружескому поединку не суждено было состояться: на берегу речки уже находился мистер Бэггинс. Хоббит сжимал найденный в пещере кинжал и так старательно им размахивал, что скорее порезался бы сам, чем прикончил хотя бы воображаемого врага. - Эй, Бильбо! — окликнул его ухмыляющийся Двалин. — Ты что, решил накосить травы на корм пони? Так они вроде и сами справляются… Хоббит опустил кинжал и поморщился, устало дыша. - В таком случае, я рад, что вы пришли помочь, — откликнулся он. — Твоими топорами, господин Двалин, мы скосим эту полянку втрое быстрее. А если еще и Его Величество присоединится… - Вы прежде не держали в руках меч, не так ли, мистер Бэггинс? — Торин фактически утверждал, после увиденного это и так было очевидно. - В наших краях в этом нет необходимости, — кивнул хоббит. — Но я был бы рад этому научиться, поэтому будьте добры не смеяться особенно громко, пока я тут изображаю из себя ветряную мельницу. - Я вас обучу, — бросил Торин прежде, чем сам успел сообразить, на что подписывается. Он только подумал, что это отличный случай проверить на прочность и преданность этого новенького члена отряда. Может, при личном общении Бильбо Бэггинс окажется заслуживающим доверия и честным малым. Кажется, хоббит такого предложения не ожидал. Он как-то беспомощно заморгал, глядя то на короля, то на его лучшего друга. - Л-ладно, — неуверенно согласился он в конце концов. — Если тебе не трудно. Двалин сообразил, что дружеский бой на сегодня отменяется, и проворчал, что зря король на себя такую ответственность берет. Старый друг, он знал Торина как никто иной и понимал, что тот считает себя в ответе за любого, с кем тесно общается. - Вернись к отряду, — попросил его Торин. — Мы только проверим, на что способен господин Бэггинс, и сразу вернемся. Это не займет много времени. Заняло. Проверка выявила, что хоббит достаточно силен, невзирая на малый рост, и очень проворен. Он вертелся вокруг короля ужом и умудрился парировать несколько чрезвычайно сильных ударов. Торин был заинтригован. У него давно уже не было подходящих учеников, да и не до того было, чтобы учить кого-то, после того, как выросли племянники. Торин привык быть лидером, королем, правителем — а теперь ему представился шанс расслабиться и забыть о тяжких обязанностях, став ненадолго просто Торином, гномом-воином. Они тренировались почти каждый день на протяжении двух недель, и Бильбо буквально схватывал обучение на лету. Частенько он в качестве благодарности приносил королю обед, садился рядом, и они долго вполголоса разговаривали о том о сем. Странным образом хоббит вызывал доверие к себе, и Торин не успел опомниться, как рассказал ему кое-что об Эреборе, о своем детстве и о жизни гномов. Бильбо был благодарным слушателем, разве что о себе говорил скуповато, объясняя это тем, что и рассказывать-то особо не о чем. Мол, родился, рос, растил садик, жил в Шире — вот и вся биография. И все же он охотно общался — и все чаще улыбался при виде Торина. И король, в свою очередь, все чаще ловил себя на том, что у него становится немного теплее на душе от этих тихих разговоров.