Последний дракон

В этот раз на ночлег они остановились прямо возле реки, благо неподалеку росли довольно густые заросли терновника. Гоблины отряд пока не преследовали, но с наступлением темноты можно было ожидать погони — следовало отдохнуть и подготовиться к возможной битве. Да и дракону в случае чего будет удобнее атаковать на открытой местности, а не под деревьями. Бильбо прямо-таки наслаждался долгожданной заботой о себе. Даже суровый Двалин вроде бы оттаял к нему и вместе со всеми помогал промывать болезненные ранки на плотной чешуе. Гэндальф довольно улыбался, глядя на занятых делом гномов. Волшебник с самого начала похода стремился добиться согласия в отряде — и наконец недоверчивые по своей природе подгорцы приняли молодого дракона и начали доверять ему. Торин оставался единственным, кто по-прежнему не был уверен, что стоит так доверять огнедышащему ящеру. Пока его товарищи, уподобившись детям с новой игрушкой, старательно мыли дракона и плескались в воде сами, Торин прошел чуть ниже по течению реки и уселся на невысокий валун, отполированный влагой. Гном извлек из-за пазухи ключ от потайной двери Эребора и сжал его в ладони, уже в тысячный раз разглядывая резные грани. Дорого обошелся этот ключ его несчастному отцу! Старый Траин хранил это последнее жалкое сокровище до самой своей мучительной смерти, умудрился даже утаить его от охранников мрачной крепости, в которой и погиб. Лишь будучи при смерти, он получил шанс передать его Гэндальфу, чтобы тот вручил ключ законному наследнику Эребора. Кто бы мог подумать, невесело усмехнулся Торин, что он сам станет тем самым Королем-без-Королевства, потерянным принцем, сказки о которых так любили все без исключения мальчишки? Только вот, увы, в жизни все оказалось не так легко и весело, как в историях. Не было у него ни волшебных доспехов, наделенных божественной силой, ни сказочной удачи, ни благородных и глупых врагов, которые сами оповещают о своих слабостях. Только горстка верных товарищей, которых он, быть может, ведет на смерть, и сомнительный союзник-дракон, который вряд ли согласится ради бездомных гномов выступить против своего же собрата. А, легок на помине! Краем глаза заметив за собой движение, Торин быстро обернулся. Как он и думал, это был Бильбо — уже снова обернувшийся хоббитом. Он кутался в пару теплых плащей и осторожно переступал босыми ногами по мокрым камешкам. - Позже поговорим, — бросил ему Торин, ощущая себя как никогда неудобно. — Надо удостовериться, что мы в безопасности и за нами никто не гонится. - Хорошо, — легко согласился дракон. — С рассветом я могу донести вас хоть до самого Эребора — только понадобится останавливаться на привал почаще. Нести весь отряд целый день я не смогу, но так все равно будет быстрее, чем если все пойдут пешком. Торин молча кивнул. Смотреть на дракона не хотелось — в глубине души он боялся, что во взгляде ящера будет та спокойная нежность, которая предшествовала их первому поцелую. Вместо этого гном стянул сапоги и принялся осторожно вычищать кончиком кинжала грязь, забившуюся в стальной узор на носах обуви. Бильбо, к счастью, почувствовал его настроение. Он с удовольствием умылся и сделал несколько глотков чистой воды, заодно наполнил фляги — видно, по просьбе кого-то из гномов. И только потом, повернувшись, чтобы отойти, негромко сказал: - Там Бомбур похлебку варит — я запах даже отсюда чувствую. Надеюсь, ты не собираешься морить себя голодом только потому, что у костра буду сидеть я. И, не дожидаясь ответа, удалился, насвистывая какую-то песенку. Торин скрипнул зубами: дракону было плевать, кто перед ним, король или простой гном, он со всеми говорил этим дружелюбным тоном, будто и не было никакого обмана и ссоры. Может, это какая-то хитрость? Ну не верил много поживший и повидавший гном в доброго дракона! Сапоги были чисты, одежда приведена в порядок, а живот давно уже напоминал своему хозяину, что неплохо бы подкрепиться. Торин мысленно выдохнул пару раз — и направился к невысокому костерку, которых их компания развела рядом с кустарником. Честно говоря, король предпочел бы сразиться с еще одним отрядом гоблином, чем объясняться со штатным драконом. Добычливый Кили в компании брата настрелял немного мелкой дичи — пару жирных неповоротливых перепелок и трех кроликов. Невелик пир для оравы гномов, волшебника и дракона, пусть даже последний и превратился на время в куда более скромного по габаритам хоббита. И все же это было лучше, чем ничего — особенно когда кролики отправились в наваристую похлебку, а перепелок потушили в речной глине и слегка обжарили на костре. Запасливый Бомбур обнаружил несколько крупиц соли, сохранившихся в карманах его кафтана, так что ужин стал и вовсе хорош. - Бильбо, может, станешь пока что опять драконом? — ухмылялся Кили, отрезая себе перепелиную ножку. — А то, боюсь, хоббита мы не прокормим. Мистер Бэггинс коротко глянул на него и внезапно оскалился, показав весьма внушительные клыки. На добродушной мордочке полурослика драконьи зубы смотрелись до того страшно, что Кили отшатнулся, слетел с камня и шлепнулся на землю под общий смех. - Тьфу ты, теперь кошмары замучают, — посетовал он, с невольным восхищением глядя на невозмутимо жующего хоббита-дракона. Как бы гномы ни любили побалагурить за едой, на сей раз они притихли — очень уж сильно проголодались. Некоторое время журчание воды перекрывали сосредоточенные жующие звуки, и только когда от похлебки не осталось и следа, а последние птичьи косточки хрустнули на зубах, Торин скомандовал: - Балин, Глоин, будьте в дозоре сегодня! Ни к чему, чтобы нас застали врасплох, если погоня все же идет за нами. Держите под рукой оружие и будьте готовы к немедленному отступлению. Гэндальф, в случае нападения подожги траву вокруг нас — варги боятся пламени, да и орков с гоблинами это ненадолго остановит. - Бросьте, у вас ведь есть я, — с некоторым самодовольством заявил дракон. — Если уж у меня хватило сил и сноровки прикончить того жирного короля гоблинов, то уж с его мелкими подданными я и вовсе справлюсь легко. - Мы не можем постоянно полагаться только на тебя, дружок, — заметил Балин. — Лучше поспи и побереги силы, чтобы завтра мы смогли улететь на большее расстояние и оставить всех врагов с носом. Гномы зашевелились, готовясь ко сну. О спальных мешках мечтать не приходилось, разумеется, после их подгорной эскапады предстояло устраиваться на ночлег на голой земле. Что ж, почти всем из отряда к такому было не привыкать. Дождавшись, пока все улягутся поближе друг к другу, а часовые отойдут в сторону, скрывшись среди кустарника, Торин поманил Бильбо к себе. Дракон подошел охотно, присел рядом, скрестив ноги, и склонил голову, глядя на угасающий костер. Король с удивлением заметил, что сейчас глаза у хоббита вполне драконьи, золотистые, с узким зрачком-щелочкой, поблескивающие в темноте. - Хочешь что-то объяснить? — помолчав, начал Торин. Он не хотел, совсем не хотел прощать этого ящера за его обман, но в то же время жаждал услышать его голос, его неспешные слова, заметить краем глаза теплую улыбку. Бильбо повел плечами и действительно улыбнулся. - Думаю, вместо сказки на ночь я и впрямь могу поведать тебе историю самого нелепого дракона Средиземья. Решай сам, в чем и насколько я виноват, о Торин Дубощит, но сперва выслушай до конца! Он говорил медленно, тихо, но был уверен в том, что звуки реки и крики ночных зверьков не настолько приглушают его голос, чтобы гномы не слышали его вовсе. Что ж, пусть так. Компания имела право знать о нем больше — а осудят его или простят, зависело от них. Торин слушал молча, и лишь внимательный блеск чуть светившихся во тьме глаз отражал блеск красноватых углей из костра. Бильбо говорил — как провел безрадостное детство под сенью пещер, как отстранился от своего племени и как, потеряв родичей, начал свои одинокие странствия. Не утаил и того, что видел прилет Смауга и то, как пал Эребор. На этом месте Торин тихо втянул воздух сквозь сжатые зубы, но все же ничего не сказал. - Так ты и облик гнома принимал, выходит? — забыв притворяться спящим, спросил Фили, когда рассказ продолжился и Бильбо добрался до своего похода в Шир. Дракон утвердительно кивнул. - Да. Подсмотрел, как выглядел один из подгорцев — не из знати, простой воин… Надеюсь, он никогда не появится в Шире. Впрочем, память у хоббитов не такая долгая, чтобы его узнали даже самые старые. - И что же, позволь узнать, ты натворил в Шире — помимо того, что принял чужой облик и назвался чужим именем? — сощурился Торин. - Я убил того, кто любил меня, — просто ответил дракон. — Точнее, не поспел ему на помощь, когда он в ней больше всего нуждался. Его раскрыли. Дракон понял это, когда до ушей его донеслись слухи о том, что на границах Шира видели множество странно одетых людей. Были то Следопыты, тайно охранявшие границы, или же охотники за сокровищами, дракон не знал. Он был очень осторожен в последние годы и старался не высовываться лишний раз, чтобы не раскрыть никому, кто он такой. Лишь один знал его тайну — юный хоббит по имени Бильбо Бэггинс. Начитавшийся сказок наивный юнец, который всегда мечтал о дальних странах. Он был очарован суровым и воинственным гномом при встрече и охотно общался с ним. - Я был глуп, как полено, когда позволил себе сблизиться с этим беднягой! — дракон стукнул себя по колену. — Его привлекали мои рассказы, а его родители были так добры, что позволили бездомному гному посещать их усадьбу и кормиться с их стола. Он не стал добавлять кое-каких подробностей, которые были слишком личными, но Торин и без того все понял. Юный хоббит, которому еще и тридцати лет не исполнилось, влюбился в заезжего воителя — искренне и со всем пылом молодого сердца. Его не смутило даже то, что объект его привязанности оказался не совсем гномом. Дракон открыл ему правду, когда они гуляли в лесу, подальше от любопытных глаз соседей мистера Бэггинса. - Я не причиню вреда ни тебе, ни твоим близким, — сказал тогда хоббиту ящер. — Но тебе все-таки лучше держаться от меня подальше. Дружеские беседы — это хорошо, но ведь ты хочешь большего, друг мой. - Я не смогу оставить тебя, — выдохнул юноша, восторженно глядя на дракона, распахнувшего перед ним широкие крылья. — Ты так прекрасен! Еще лучше, чем в книгах пишут! Пожалуйста, не улетай! Мне дороги твои истории и дорог ты сам. Дракон остался. Он знал, что на него могут охотиться, но полагал, что ни один наемник не причинит вреда мирным хоббитам. Однако беда пришла вовсе не со стороны охотников за драконьими шкурами. - Я узнал, что в Шире появились странные люди, и решил не рисковать, — печально сказал ящер. — Толком не попрощался даже, улетел на несколько дней, чтобы оставить на всякий случай ложный след, будто я покинул Шир и направился на восток. Я увел наемников подальше и вернулся, будучи уверен, что меня встретят друзья. Хотелось отведать пирожков миссис Бэггинс, выкурить трубочку с господином Банго и услышать радость в голосе их сына. Но меня ждала… новость. Несколько дней назад над Южным уделом прогремела страшная буря — хоббиты потом долго выкорчевывали поваленные деревья и сетовали над своими погубленными садиками. И эта гроза пронеслась в том числе и над Бэг-Эндом. Я прибыл чуть раньше местной публики и успел увидеть обгоревшие тела всей семьи. Шаровая молния, должно быть — или же обычная, если эти глупцы выбежали спасать свои драгоценные розы. Так или иначе, они умерли, все трое. Он оставил родителей Бильбо покоиться там, где они умерли. Но юный хоббит — доверчивый паренек с наивными мечтами, — его дракон унес глубоко в лес. Он забыл о том, что кто-то может заметить его в сумерках и рассказать о нем наемникам. Важен был только погибший друг, которого он не сумел вовремя вывести из-под удара. Будь он в доме с Бэггинсами, мог бы укрыть их крыльями, выдать себя, принять этот удар. Он похоронил юного Бильбо в лесу, на светлой полянке, где они так любили гулять еще недавно. Солнце, пробиваясь сквозь ветви, слало свои лучи скромной могилке, и ни один лесной зверь не осмелился бы приблизиться к тому месту, где так ярко пахло драконом. Он дохнул на землю своим огнем, чтобы та сплавилась в камень, и долго стоял над могилой, склонив голову. А затем дракон понял — хватит странствий. Хватит встречать тех, кто станет умирать рядом с ним или по его вине. Он навсегда оставил не только людской облик, но и облик гнома. Личина Бильбо Бэггинса стала его второй натурой, он принял имя бедного юноши и поселился в его доме в память о бедном друге, который так восхищался им. - А теперь вот — какая глупость! — я снова в пути, в компании целого отряда новых друзей, — жалко улыбнулся дракон. — Опять рискую потерять кого-то из вас. Наверное, я слишком долго пробыл хоббитом и позволил себе полюбить гномов… и их бесстрашного короля. Торин смотрел на него — запутавшегося, одинокого, винившего себя и на самом деле виновного во многом. Дракон смотрел в огонь, и Торин мог только догадываться о том, какая боль на самом деле крылась за его рассказом, за долгими годами странствий и потерями, что он пережил. Это напомнило Торину тот черный день, когда он сам потерял сразу деда, отца и брата. Единственный день, когда он позволил себе оплакивать кого-то. Он поднялся, и дракон, называвшийся Бильбо Бэггинсом, встал следом за ним. Торин шагнул к нему и положил руки на его плечи. - Ты рассказал нам все, — твердо сказал гном. — Теперь твои призраки уйдут за Грань и смогут оставить тебя. - Откуда тебе знать? — вымученно улыбнулся Бильбо. — Быть может, я солгал и придумал историю, чтобы разжалобить вас всех. В конце концов, я же подлый ящер. Как он ни старался, в голосе все же скользнула язвительная нотка обиды. Торин заметил это, но гнева больше не было. Он кривовато усмехнулся: - Даже если и так. Я знаю тебя, дракон Бильбо. Знаю, что ты любишь спать на боку, подложив руку под голову, и в искусстве ночного храпа можешь потягаться с Бомбуром. Знаю, что ты находишь красивыми и цветы, и драгоценности. Знаю, что ты внимательный собеседник и преданный друг, если дать тебе шанс. Знаю, как ты морщишь нос и зеваешь спросонья, какие сладости ты любишь и как втайне от нас просишь Ори научить тебя эльфийским рунам, чтобы писать стихи. Теперь я знаю и то, почему ты скрыл от нас свою истинную природу, и более не виню тебя в этом. Дракон впервые прямо посмотрел на него. - А я знаю, что ты очень хочешь вернуть своему народу дом ваших отцов, Торин. Я видел, с каким лицом ты смотрел на тот ключ, и знаю, что он значит для тебя. Я не могу вернуть к жизни тех, кого потерял сам, но я могу помочь тем, кто еще жив. Я отправлюсь с вами до конца и отомщу Смаугу за разрушенный Дейл и потерянный Эребор. Если понадобится, я вступлю с ним в бой и убью его — ради вас. Ради тебя, Торин Дубощит. — Он помолчал — и вдруг улыбнулся: — Я знаю о тебе еще многое, о Король-под-Горой, но это я скажу лишь тебе одному и наедине. Королевские племянники фыркнули, не удержавшись — и спустя миг посмеивался весь отряд. Торин тоже усмехнулся, чувствуя, как легче становится на душе. Осознание того, что он все же не совершил непоправимой ошибки и не обманулся в этом хоббите-драконе, неожиданно сильно согрело душу.