Огрызок

Как оказалось, Сейджуро покидать меня в субботний вечер не стал, приняв решение спокойно уехать в воскресенье. Аргументировать или как-то комментировать он это не стал, хотя я чётко уверена, что дел у него невпроворот и оставаться здесь — значит, накопить их ещё больше. Но привычно молчу, с попеременным успехом пытаясь внушить себе, что это не моё дело. Единогласно было решено посвятить седьмой день недели отдыху. Говоря по-простому, мы отоспались, позавтракали, хотя по времени, скорее, пообедали и только тогда спустились в лавку просто посидеть. С квадратными головами после сумасшедшей гонки мы конкретно так зависали, но нам требовался этот отдых. А уж как у меня разнылись мышцы… Хотелось лечь и не двигаться. Вышедший на звук колокольчика Горо странно хмыкнул, усадил нас за стол и даже принёс целый чайник свежезаваренного зелёного чая, выставив на стол дораяки и горку аманатто. Благодарно улыбнувшись, краем глаза заметив одновременно со мной кивнувшего Сейджуро, протянула руку к лепешке. Лениво пережевывая небольшой кусочек восхитительного бисквита, втупляю в стену. В голове пустота, мыслей никаких. Даже боль ушла на второй план, оставив странное ощущение. Так необычно, что никуда не надо торопиться, чтобы всё успеть, никуда не надо ехать. Теперь всё должно наладиться… Так дико просто сидеть в своей лавке… Своей. Да уж, теперь-то точно своей. Вот только с поправкой на подставного владельца, пускай и временного. Ну да ладно, это можно пережить. Хотя бы за спонсирование свежей поставки продуктов. Звонко прозвенел колокольчик на двери, оповещая о прибытии клиента. Звук вырвал меня из прострации, и я едва не подорвалась, чтобы ринуться к кассе обслужить, как замерла, увидев гостя. Гостей, если уж говорить начистоту. Трое черноволосых ясноглазых парней привычно встали у едва успевшей заполниться витрины, двое уже принялись бурно обсуждать выбор, пока третий осматривался. Поймав взгляд Касамацу Юкио, приветливо улыбаюсь и с грехом пополам встаю. Парень под моим взглядом тут же смущается и хмурится, когда находит глазами Сейджуро, но приветственно кивает по правилам этикета. Дав знак выглянувшему Горо, что займусь ими, подхожу к кассе. — Доброго дня, чем я могу вам помочь? — Добр… — Привет, сестрёнка! Самый младший в компании радость свою не скрывал, хорошо хоть обниматься не полез. Хотя это, скорее, заслуга его старших братьев, моментально отвесивших мало́му подзатыльников. Посмеявшись с картины забавных родственников, по-хитрому вывернула ситуацию, подняв обратно настроение самому младшему, затем — таки порекомендовала среднему одну из лучших сладостей, насладившись его смущением с напускным неприступным видом, и окончательно смутила самого старшего. В последнем я отказать себе категорически не могла, всё же Касамацу мне импонировал. Вернувшись за стол и обзаведясь шумными соседями, я тихо выдохнула и ностальгически улыбнулась. Этот шум был лишь малой частью того, что обычно царило в лавке в её лучшие годы. Она пользовалась популярностью, и это было непередаваемо прекрасно. Надеюсь, у нас всё получится, и люди здесь снова появятся. Потягивая порядком остывший чай вприкуску с аманатто, опять задумалась о чём-то абстрактном, когда услышала, как меня зовут. Просьба о чае не была неожиданной, учитывая, какой набор вагаси стоял на столе братьев, а потому понятливо улыбаюсь и поднимаюсь, озвучивая просьбу обождать минуту. Порадовав Горо на кухне, что касса неплохо пополнилась, отметила хорошее настроение своего кондитера и уютную атмосферу. Теперь, когда невольный страх в присутствии мужчины отступил, дышалось как-то по-особенному легко, и мне это нравилось. Только села за стол, едва успела проглотить пару бобов, как снова прозвенел колокольчик на двери. Моё недоумение не знало границ, я переглянулась с вышедшим из мыслей Сейджуро, получив такой же удивлённый взгляд, и снова поднялась. Пришедшим был мой старый знакомец, бодрый старичок, ставший моим первым клиентом в прошлую субботу. Уже бодрее я зашевелилась к кассе, не выдержав и на ходу поприветствовав: — Акио-сан! Какая радость видеть Вас снова! — Юкико-чан, милая, и тебе здоровья. Сухонький старичок тяжело опирался на трость, но был полон энергии и оптимизма, лучезарно улыбаясь в ответ. — Вам как обычно? — Разумеется, разумеется, — хрипло хохотнув, он опять разулыбался и подшутил: — Вижу, времени ты зря не теряешь. Вон каких красавцев вокруг собрала. — Будет Вам, Акио-сан, — кратко смеюсь, старательно не глядя на парней, и ухожу за кассу, собирая четыре дораяки с собой. — Эх, мои бы годы, я б приударил… — А как же Ваша старушка, ужели оставили бы одну эту замечательную женщину? Не без труда сдерживаю рвущуюся улыбку, лукаво поглядывая из-под ресниц на слишком шебутного старичка, который на мою подковырку только хохотнул: — Вот уж поддела! Твоя правда, без неё мне никак нельзя. — Как Ваше здоровье, Акио-сан? Вы слишком тяжело опираетесь на трость… — Ой, что может быть интересного у старичья? Обычная хандра на погоду да и только, — отмахнулся он, вот только мне это не понравилось. Однако демонстрировать ему, что со мной привычный финт не прошёл, я не стала. Хотя беспокойство становиться меньше не желало. — Скажи мне, лучше, милая, с тобой что? — удивлённо отрываюсь от упаковывания лепешек, демонстрируя искреннее недоумение, но вижу сурово сдвинутые брови и сузившиеся ясные глаза. — Ты с трудом двигаешься, а я хоть и не молод, но вижу нарушения мышечных сокращений. Обидел тебя что ли кто? Так ты скажи мне тихонечко на ушко, я обидчика и прикрою незаметно, что не прознает никто. — Что Вы, Акио-сан! Ну кто бы меня обидел? Случайно кидаю взгляд влево и замираю, увидев напряжённое недоумение на лицах Юкио и Сейджуро. Хотя последний знает, как меня повозило по полу, но ни разу не видел полной картины и вряд ли её представляет. Зато первый пришёл уже под конец игры и, фактически, не видел ничего. Один думает, что он упустил, второй — что старик увидел, и резко возникшее напряжение мне не понравилось. — Тогда сознавайся, я хоть и староват, а не слеп. — Случилось мне на днях сыграть со старым другом. Спорт — травмоопасная вещь, вот и не повезло. Чистая случайность, уверяю вас, ничего серьёзного. — Спорт, говоришь? — его подозрительность была оправдана, и я созналась окончательно: — Да, Акио-сан. Видите ли, мы познакомились на почве баскетбола ещё в средней школе и по выпуску не виделись, а здесь такая встреча… Мы оба до сих пор играем и знаем, что такое спортивные травмы, так что в том, что я получила, нет ничьей вины. — Я поговорю со своей старушкой… — Что Вы, Акио-сан! —…и она поможет, чтобы всё у тебя благополучно зажило. И не смей спорить, Юкико-чан! Это единственное, на что мы оба способны. Прими это в качестве нашей благодарности тебе и старой лавке. Растерянно протягиваю пакет и принимаю деньги, пряча их в кассу и прощаясь. Не могу отмереть после примеченной татуировки на старческих руках, невольно показавшейся из-под манжет рубашки. Эти рисунки мне снились каждую ночь, я не могла их спутать. Ужасающая догадка о том, чьё имя на той самой визитке, вынуждает сбледнуть с лица. Неожиданный хмык со стороны вырывает меня из мыслей, заставляя дёрнуться, и приковывает внимание на вставшего в проходе Горо, которого, по всей видимости, привлёк шум. Сложив руки на могучей груди, мужчина упирался плечом о косяк, и лишь усмехнулся на мой взгляд: — Помнишь, я говорил?.. Хмурюсь, возвращаясь на грешную землю, и начинаю шевелить шестернями в голове. Припоминаю. Когда я затеяла с ним беседу тет-а-тет, Горо сказал мне, что за эту лавку стоит бороться. И теперь я начала понимать, почему. Всё-таки покровительство якудза настраивает… М-м-м, на определенный ход мыслей. — Кажется, мы всё делали не зря? На мою робкую улыбку Горо лишь кинул снисходительный взгляд, беззлобно хмыкнул и скрылся обратно на кухне. Я же вернулась на место, старательно игнорируя прожигающие внимательные взгляды со стороны, открыто сканирующие моё тело в попытке выявить внешние проявления травм. И наличие одежды этих уникумов явно не смущало. Мне оставалось лишь сцепить зубы и ждать. Постепенно интерес пошёл на убыль. В случае Касамацу — его отвлекли братья, а с Сейджуро, скорее всего, сработало воспитание и этикет, запрещающие столь откровенно пялиться. Но чай на нашем столе закончился, и я собрала посуду, чтобы унести на кухню и обновить. А на пути обратно застала звон колокольчика. Удивительная у нас сегодня популярность. Я, было, удивилась, но напряглась, увидев в дверях старого Акио, за спиной которого мелькнули женская седовласая фигура, чьи волосы были забраны в аккуратный пучок, и подозрительно знакомая рыжеватая мальчишеская макушка. На последнем акцентировать внимание я не стала, мало ли подростков с таким цветом волос? Ожидаемо больше меня интересовало старшее поколение пришедших. — Коки, помоги девушке! — раздался уверенный женский голос, совершенно не выдающий возраста говорившей, и из-за спин старшего поколения тут же выныривает знакомый подросток, моментально склонившийся в поклоне. — Добрый день, позвольте мне Вам помочь! — Конечно, с радостью приму твою помощь, Мимура-кун. — Ши-широяша-сан? — Коки! Не заставляй девушку ждать! Поднос у меня моментально исчезает из рук, а глаза одноклассника Хинаты становятся размером с блюдца, когда я киваю в сторону Сейджуро. Хорошему самочувствию парня не способствуют сидевшие за соседним столом братья Касамацу, об одном из которых этот фанат баскетбола явно знает. Но мне не дали отвлечься и тут же взяли в оборот, затолкав в пустую подсобку и усадив на единственный стул. А когда я подорвалась, чтобы уступить его жене Акио, та с неожиданной силой надавила мне на плечи, пригвоздив к месту. — Можешь звать меня Йоко-сан, Юкико-чан. Акио рассказал мне, что у тебя за проблема. Ничего не обещаю, но постараюсь помочь. А ты, кыш! Женщина уверенно выгнала криминального мужа, который на фоне жены растерял весь свой пыл и превратился в простого обожателя. Акио пронёс любовь к этой волевой женщине сквозь года, это достойно почтения. Впрочем, я смирилась и с этими мыслями, перенеся отношение к Горо на пару борёкудан. Однако банального воспитания никто не отменял. — Вы уже знаете, но я всё ещё должна представиться. Моё имя Широяша Юкико, зовите меня Юкико-чан. Мне приятно познакомиться с Вами, Йоко-сан, — сидя, обозначаю уважительный поклон, слыша над головой беззлобный хмык. Старушка, как её называл Акио, таковой совершенно не казалась. Женщина ухаживала за собой и тщательно следила за здоровьем. Её руки, крепкие и сильные, но удивительно нежные, умело работали с моим телом, выправляя, вправляя, разминая и растирая. Я готова была поклясться, что она как минимум ходила на специальные курсы по массажу, так умело она двигалась по линиям тела. Сама собой она невысокая, худенькая, облачённая в явно не дешёвую, но повидавшую лучшие времена одежду, подобранную со вкусом. Йоко казалась такой хрупкой, что её сила поставила меня в тупик. Откуда она могла только взяться в этом элегантном теле, я понять категорически не могла. Но когда женщина закончила, я испытала ни с чем не сравнимое блаженство, наконец-то не чувствуя той ужасающей ноющей и режущей боли по всему телу. По крайней мере, не всю. — Отдельные участки я тебе поправить не могу, оно должно само рассосаться. Рёбра не смей трогать, и не вздумай утягивать эластичными бинтами. Что ещё?.. Синяки сойдут в течение пяти дней, а то и меньше. Вот эту баночку я отдаю тебе, в ней мазь. Втирай её массажными движениями, и желательно хотя бы раза два в день. Нагрузку я тебе ограничить не могу, раз уж ты спортсменка, но не забывай, в каком ты состоянии, и не перетруждайся. — Я поняла вас. Большое спасибо, — опять поклон и искренняя улыбка, которую я не каждому могу продемонстрировать. Женщина улыбнулась в ответ и бросила: — Одевайся. Я отблагодарила её и Акио, пригласив за свой стол и подав дорогие вагаси и чай. От денег категорически отказалась и попросила только наладить беседу, в чём мне не отказали. Сейджуро никак не был против моих манипуляций и даже принимал участие в разговорах. Мимура-младший ощущал себя явно не в своей тарелке, и я старалась его лишний раз не провоцировать, но при этом похвалила перед родственниками за хорошую работу на тренировке и спросила о подготовке к бейсболу. Постепенно общение стало более свободным, периодически вопреки пресловутому этикету в силу восприятия вклинивались младшие Касамацу и, чтобы не смущать при всех старшего, я пригласила их семью присоединиться к нам. Большинство голосов оказалось «за», и вот мы пытаемся найти дополнительные стулья, чтобы вместить за стол всех восьмерых. Звонко прозвенел колокольчик на двери, но среди шума на него обратили внимание лишь мы с Сейджуро, не способные его ни с чем спутать. В дверях стояла группа девочек-подростков, слишком хорошо мне знакомых. Отправляюсь к своему законному месту и учтиво интересуюсь, позволив расползтись на лице хитрой улыбке: — Добрый день, чем я могу вам помочь? — Широяша-сан? — Широяша-сан! — Широ-сан! Вот так неожиданность! — Нехорошо врать, Хината-чан. Особенно, когда не умеешь. Беззлобно хмыкаю, подняв к небу палец, мимоходом потрепав по голове стушевавшуюся девочку. Встав за прилавок, развожу руками и ещё раз добродушно спрашиваю: — Так чем я могу вам помочь? Курахаши и Яда, способные бегуньи с уверенными пасами, моментально прилипли к витрине, с вожделением оглядывая скудный ассортимент и сетуя на калорийность и порчу фигуры. Демонстрируя принцип наследственности, фыркаю как когда-то отец, рассказывая девочкам, что наши сладости делаются из натуральных ингредиентов и имеют настолько низкую калорийность, насколько высокую полезность. Всё-таки омотэнаси характеризует любое заведение, и моя лавка благодаря отцу имела и до сих пор имеет родственное настроение между хозяином и гостем. Я могу позволить себе такое общение, какое демонстрировала с Акио, просто потому, что такова наша с отцом радушность в отношении вагаси. И кроме этого нет ничего, что способно пробудить в нас те же чувства. То, чем славилась наша лавка, это и есть тот самый индивидуальный подход, и в совокупности оно оставляет свой, нестираемый след на её дверях, приманивая самые немыслимые личности в благодарные гости. Позитивная толстушка Хара, показавшая чудеса в прессинге, деловито выбирала лучшее из лучшего, милая Канзаки с хорошим дриблингом стеснительно стояла рядом с Хинатой, способной на быстрые прорывы, взяв ту за руку. И хотя я отказывалась понимать, как ученицы средней школы вышли на меня, помогала им в соответствии с принципом «клиент выше вас». Когда девочки сделали свой выбор, я устроила их за освободившийся стол, куда мышью метнулся стеснительный Мимура, чем вызвал шквал эмоций у подружек. Да уж… Почему девочки восприняли мои слова про отдых перед игрой именно так, я думать не хотела. На озадаченный взгляд вышедшего на шум Горо молча киваю на два битком набитых стола. Вместе с кондитером мы постояли некоторое время в стороне, залипая на сюрреалистичную картину. За одним столом сидели Акаши Сейджуро и Касамацу Юкио, два бывших капитана легендарных команд, а с ними — двое подозрительных пожилых, которых таковыми не назовёшь, и два ребёнка, которые своей искренней открытостью перекрывали все зачатки негатива. Шестеро человек сидели в моей лавке, наслаждались моими вагаси, и вели настоящую светскую беседу, которую от доброй половины ожидать никто не мог. А за соседним столом группа подростков, учеников одной из лучших средних школ Токио, счастливо жмурилась от сладостей, запивая их настоящим зелёным чаем, и наслаждалась законным выходным. Они шутили, обменивались восторженным мнением, делились сплетнями и смеялись. — Красиво, не так ли? — Полностью согласна с Вами, Судзуки-сан. Не хотите ли присоединиться? — Откажусь. Скоро ёкан нужно будет доставать. — Нужна помощь с оформлением? — Если только уже на прилавке. Поймав кривую, зато от души улыбку Горо, улыбаюсь ему от чистого сердца. — Спасибо… За то, что не дали опустить руки. — Не говори глупости. У тебя пока не достаёт опыта и знаний, но я сделал это только в память о твоём отце. Чтобы его труды не пошли насмарку. — Я знаю, — останавливаю речь мужчины, краем глаза наблюдая его смятение. — Но всё равно спасибо. Горо громко фыркнул и развернулся, чтобы стремительным широким шагом скрыться в своей обители, как колокольчик на двери в очередной раз за день звонко прозвенел. Мужчина остановился из интереса, да и мне, честно говоря, было любопытно, чем же мы завлекли такое количество народа в спокойный день. Вошедшие были людьми в строгих костюмах. Мы сразу же напряглись, весь шум ушёл на второй план. Если это опять коллекторы, то… — Добрый день, Широяша-сан. У меня к Вам поручение от средней школы Кунугигаока. Ошалело киваю вышедшей вперёд женщине в деловом костюме. Та поправила очки и отошла в сторону, пропуская мужчину с чемоданом в руках. У меня моментально закралось нехорошее предчувствие, но я только поджала губы. — От лица средней школы Кунугигаока я благодарю Вас за проделанную работу с классом 3-Е. Пожалуйста, примите эту скромную сумму в качестве оплаты вашего труда. — Я приму плату лишь победой своих учениц, а не в денежном эквиваленте. Я не для того вкладывала в них свои силы, чтобы вы меня сейчас унижали. — Я всего лишь посыльная. Мрачно наблюдаю, как девушка выпрямляется после поклона и слабо улыбается. Безнадежно выдыхаю, невольно сожалея о собственной резкости. Видимо, Карасума уже сказал ей о том, как я могу отреагировать. Продолжать этот балаган смысла нет. Мужчина с чемоданом в руках тем временем подошёл к стойке кассы и положил свою ношу на стол, тут же раскрывая. Я сдержала почти вырвавшееся ругательство, вместе с Горо, не поверившим своим глазам, сделав шаг к чемодану. Шинигами по ваши души, да сколько же там денег?! — Пожалуйста, всё-таки подумайте и примите этот жест доброй воли. Всего хорошего. Я не успела и слова выдавить, а костюмы уже скрылись. И только колокольчик в очередной раз звонко огласил мёртвую тишину лавки, да тихо хлопнула закрывшаяся дверь. Подобрав челюсть, молча переглядываюсь с ошарашенным Горо. — Юкико? — прозвучал напряжённый голос Сейджуро в образовавшейся тишине. — Всё в порядке, Акаши-кун. Сглатываю и решительно захлопываю чемодан. Ещё раз переглядываюсь с Горо, отмечая, как тот уже взял себя в руки, и возвращаю самоконтроль на уровень. Этот вопрос можно будет обсудить и потом, не при посетителях. Особенно, такой щекотливый… Стремительно скрывшись в подсобке, умещаю треклятый чемодан в сейфе и обессиленно опускаюсь на корточки. Жесть… Ками, даруй мне сил пережить это всё. Я ведь говорила ему, говорила, что не приму, но всё равно взяла. Мне его просто всучили, как… Как кость собачонке в зубы! А мне и выплюнуть не по силам. Я привыкла, что меня не часто принимают всерьёз, и научилась на этом играть, но сейчас это было особенно унизительно. Что б вас… — Широяша-сан? С тобой всё?.. Вздрагиваю от неожиданно прозвучавшего над головой голоса старшего Касамацу. И благодарю всё сущее за звон дверного колокольчика, избавившего меня от необходимости объясняться. Быстро смахнув влагу с ресниц, решительно поднимаюсь и стремительным движением обхожу застывшего в нерешительности парня, старательно и по глупому отводя от него смущённый взгляд. Ответить ему у меня не было сил, а попытка выглядела бы жалко из-за хриплого подрагивающего голоса. Поэтому сжимаю в тонкую полоску губы и ускоряю шаг. Возле кассы меня ждал парень самого заурядного вида, сжимая в руках объёмную, видавшую лучшие времена, сумку. Потрёпанный, усталый, с синяками под глазами, он уныло разглядывал витрину. — Добрый день, чем я могу Вам помочь? Он вздрогнул, в смятении поправил пиджак и поднял взгляд. То, что я там увидела, заставило меня замереть. Решительность, с которой загорелись его глаза, упрямо поджатые губы и гордо вздёрнутый подбородок. Со стороны выглядело как попытка хорохориться, но… Я была уверена, что он знает себе цену вне зависимости от степени потрёпанности одежд. И в предвкушении чуть склонила голову набок, сузив глаза в ответ и выпрямив спину. Теперь мы на равных, можно начинать разговор. Вот только я не намерена ждать, пока он созреет. — Могу я поговорить с главным здесь? — Разумеется. Я перед вами. Чем могу Вам помочь? — Моё имя Ода Акихиро, — поклон с чувством собственного достоинства и устремлённый в меня взгляд прицелом двух беретт.  — Как мне к Вам обращаться? — Моё имя Широяша Юкико, для Вас Широяша-сан, Ода-сан, — ответный поклон на грани приличия и холодный, испытующий взгляд, за которым скрывается жуткий зуд интереса. — Широяша-сан, я художник, почитающий традицию амэдзаику. Я хочу у Вас работать в качестве мастера амэдзаику и принёс готовые продукты в качестве примера своего таланта. Да ладно… Тормознуто глядя на то, как споро на столике кассы появляются одна коробочка за другой, отвисаю и стремительно обхожу пришельца, встав за кассу. А затем коробочки открылись… Ками-сама, эти леденцы… Зачарованно разглядываю содержимое, автоматически вспоминая: — В Токио осталось только два магазина, специализирующихся на амэдзаику… — Верно. Мне выпала честь пройти обучение у одного из них, Шинри Тезука. Мастер заметил меня после мастер-класса, дал пару советов на будущее и посоветовал найти некоего Широяша-сан. Я практиковался годы, и когда начал поиски, токийская лавка оказалась продана. Лавка в Йокогаме осталась единственной из той самой сети вагаси. — И Вы решили попытать удачу… — Верно. Я принёс лучшие свои работы для примера и нижайше прошу Вас, Широяша-сан, принять меня в число почитателей традиций. С трудом контролируя себя, сдерживая невольные слёзы, рассматриваю произведения искусства. Удерживать отстранённый, холодный вид становилось всё сложнее с каждым взглядом. — Сожалею, но мы не… — Что Вам нужно для работы? Сглатываю комок в горле и отвратительно грубо перебиваю подошедшего Сейджуро. Мне всё равно, но этот человек будет работать у нас. Я уже решила. — У меня есть пинцеты, но они достаточно грубы, и горелка… Ода Акихиро пустился в пояснения нюансов, указывая на свои работы у меня под носом и поясняя, поясняя, поясняя… Я вникала, уточняла и ещё раз рассматривала удивительные скульптуры и картины. Сейджуро заинтересовался, но не мог знать того, что я знала с самого детства. — Я поняла Вас, Ода-сан. Позвольте познакомить Вас с нашим кондитером. Прошу за мной. Если Горо скажет нет, то и я не приму его, как бы мне не хотелось обратного. Всё же мой работник мастер, каких мало кто видел, и разбирается в людях своей профессии. Он точно скажет, достоин ли пришедший ко мне человек того места, на которое метит. И Горо не подвёл. То, что я наблюдала в процессе знакомства и обмена любезностями, было неописуемо. Тихо максимально поясняя Сейджуро особенности кухни, я проанализировала события и пришла к удивительному для себя выводу: эти двое поладят, сколь бы из разных миров они не были. — Ода-сан, позвольте поздравить. Вы приняты. Мужчины замолкли, уставившись на меня со смешанными чувствами. Прошла секунда, другая, и Ода всхлипнул. Затем второй, третий раз, и закрыл глаза сгибом локтя, прикусив губу. Глядя на неподдельное счастье парня, оторопевшего Горо и мало довольного Сейджуро я и сама не удержала влагу на глазах и в который раз за этот день смахнула её с ресниц.