Крик боли…
— ДА КАК ТЫ МОГ?! ОН ТВОЙ СЫН! — Россия кричал что есть силы, держа изливающиеся кровью тело Германии. — Oops… — преспокойно проговорил Рейх, готовя пистолет к ещё одному выстрелу. — Es passiert. Verpasst — auf den Falschen geschossen. (Бывает. Промахнулся — попал в не того). — Ублюдок, — выхватив из кобуры оружие, РФ направляет его на Третьего и, не дождавшись, что скажет фашист, нажимает на курок. Слышится выстрел, и тело с простреленной головой глухо падает на пол. Третий повержен, а с его приспешниками разберутся красноармейцы. Федерация убирает пистолет на место. Он смотрит на друга и по его щекам потекли маленькие мокрые дорожки. Росс обнимает Германию и тихо шепчет: — Так не должно было случиться… Ты должен жить… Очнись… П-прошу… — он просит и просит, чтобы немец младший очнулся. И, о чудо, русского услышали, он почувствовал шевеление. — Германия! Ты жив! Всё будет хорошо! — кричит сын Союза и подхватывает на руки немца, унося его к машинам для того чтобы добраться до лекарей.***
Что? Я ещё жив? Как? Где отец? А Россия? Не могу не о чем думать… Всё тело болит… Но я чувствую тепло… Тепло человеческого тела… Мхм… ничего не понимаю… Разум затуманен…
***
Германия открыл глаза, и первое что он увидел — белый потолок. Повертев головой, Гера осмотрелся. Белые стены, кровати, капельница. К нему также подсоединены трубки, которые поддерживали его жизнь, пока он был в отключке. Слышно пиканье аппарата показывающего пульс и… Сопенье? Герман посмотрел в сторону спящего. Заснувший сидел на стуле, положив руки на кровать немца. — Р-Россия? — тихо спрашивает Гера, наверное, чтобы не разбудить, но его услышали. — Ась? — сонно, протирая глаза, промямлил русский. А когда немного почувствовал бодрость, широко улыбнулся. — Германия? Ты очнулся! Я рад! — П-почему? Почему ты рад? Почему ты здесь? — смотря пустыми глазами, начал засыпать Росса ФРГ. — Я был на стороне Рейха, разве это не значит, что ты должен меня ненавидеть?! — Остановись, — командным голосом проговорил РФ, а дальше продолжил спокойным голосом, — Мы это уже обсуждали. Я не виню тебя в действиях твоего отца. Также я НЕ считаю тебя копией Рейха. Вы две разных страны. К тому же, это он тебя подстрелил. — Германия просто молча слушал. Россия много раз уже доказал, что не бросит немца несмотря ни на что, а Герман упирался и не верил. До этого момента. — Германия, всё хорошо? — ласково спросил русский, смотря на то, как глаза немца постепенно намокали от горячих слёз. — Д-да! — вскакивая и обнимая, Росса вскрикивает Гера. — Балда! Улягся! Тебе нужно отдыхать! — беспокоился за друга Россия. В дверь палаты постучали. Это был СССР. Он зашёл в палату. — О, вижу, ты очнулся, Германия. Прекрасно, — улыбнувшись, проговорил Союз. — А ты, РСФСР, иди, отдыхай, два дня уже сидишь тут. — Хорошо, но ещё зайду позже, — встав, сказал РФ. Он удалился, оставив Советского и Германию наедине. Сына фашиста охватила небольшая паника. Повисло неловкое молчание. — Поздравляю, ты быстро идёшь на поправку, — подходя ближе к постели, разорвал тишину Союз. ФРГ кивнул. — Я вот о чем поговорить хотел: что ты чувствуешь к моему сыну? — Was?! — покрываясь густой краской, задал вопрос Германия. — Хорошо, — опустив смешок, коммунист продолжил, — Когда ты признаешься ему? Я много раз видел, как ты смотрел на него. — Н-но… В-вы же против… — Я считаю, что Россия уже взрослый малый и сам может принимать решения «с кем и как». Да. Я против этой всей гейщины, но что ж поделать, если это окажется настоящей любовью. Я смогу смириться. Ну, если он не чувствует того же, то не ударит же тебя, а спокойно объяснится. Так что вперёд, пидорки, — закончил свою вдохновляющую речь СССР. — С-спасибо, — улыбаясь, сказал Герман. — И я же так и не сказал Вам спасибо за те времена. Тогда Вы заменили мне отца. — Не стоит благодарности, — закрыв дверь, вышел Союз.Ну всё! Решено! Я признаюсь ему! Только выздоровлю до конца… Хе-хе, я теперь полон уверенности!