Нурлен: Рождение звезды

В госпитале было тихо. Даже странно идти по пустым, белым коридорам после вчерашней шумихи. Большинство отпустили по домам, как и тех воинов, что я лечила вчера. Шион, хоть и была капитаном спецотряда, оказалась слабой. Сегодня она выглядела куда лучше: уже не такая бледная, волосы даже заблестели, губы розовенькие, на щеках румянец. Девчушка не спала, нарочито разглядывая потолок, накручивала свои золотистые кудряшки на пальчик. Увидев меня, она попыталась встать, опираясь на дрожащие руки. - Нет-нет, не надо, не напрягайся, – я присела на табуретку у кровати. – Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? - Хм… не знаю, тело плохо слушается, ничего не болит, но есть небольшая слабость. - Понятно. Ты восстанавливаешься быстрее, чем я думала. Через неделю другую сможешь вернуться к работе, – я с улыбкой погладила ее по руке и услышала, как кто-то вошел в палату,тихонько встав у стены. От вошедшего так и исходили волны негатива. - Ну, ладно. Отдыхай. Я встала и направилась к двери. Вошедшим оказался старший брат Шион. И с довольно-таки стандартной реакцией он растерял всю свою устрашающую серьезность при виде меня. - Здравствуйте! Я лишь кивнула в ответ и вышла в коридор. Остановившись только, когда вышла за дверь, я начала усиленно прислушиваться к происходящему в палате. Подслушивать, конечно, не хорошо, но предчувствие у меня тоже не хорошее. - Шион, ты в своем уме?! - из-за двери раздался тяжелый бас. - Братик, что на тебя нашло? - голос девочки зазвенел в натянутом ужасе, словно она уже знала ответ на вопрос. - Нет, ты все прекрасно понимаешь! Я не собираюсь обсуждать это здесь! - он начал часто дышать, а его голос походил на рявканье. - Как ты могла так бездумно подвергать свою жизнь опасности?! Понимаешь же, что ты последняя надежда нашей семьи влиться в круг аристократии. Теперь ты превратилась в калеку, и что прикажешь нам делать?! - Да, прекрати же! Говоришь, словно я лишь за этим и живу у вас, - она запищала, как задавленный котенок. - Закрой свой рот! Не разговаривай в таком тоне со старшими! Раздался хруст, я забежала в палату. На полу валялись обломки табуретки, а Шион свернулась на койке под нависшим над ней братом, держась за ногу. - Выйди немедленно! - крикнула я, резко понизив голос. - Слушаюсь. Мужчина побледнел, поняв, что я все слышала, и поспешно вышел из палаты, напоследок бросив грозный взгляд в сторону Шион. Нога выглядела сломанной, но меня больше волновало поведение ее брата. - Придется тебе побыть в гипсе, - я попыталась разрядить ситуацию, улыбнувшись. - Это не самое страшное из того, что могло бы случиться. Она грустно опустила голову и, со свойственной только взрослым, снисходительностью улыбнулась. Сейчас она походила на щеночка, примерившего волчью шкуру, так как сама была ребенком, выполняющим обязанности взрослых в этом не правильном мире. Я серьезно посмотрела на девочку: - Неужели такое случалось раньше? - Да, конечно. - Как можно спокойно говорить о подобным? - я лишь покачала головой. - Да, ладно, Нурлен, извините. Я правда поступила нехорошо. Я должна была подумать о папе. - Я тебя, конечно, понимаю, но все-таки подобные методы не выход. Ах, какие бывают люди, - я притворно ужаснулась в очередной попытке успокоить Шион. Как бы я ее ни понимала, это осознание собственной вины вкупе с теплой снисходительной улыбкой, застывшей на ее лице, вызывало у меня некое подобие отвращения. Я не могла признать подобных нравов, вероятно, потому что меня воспитывали совершенно иным образом. Я вышла в коридор и окликнула медсестру, чтобы она позвала свободного врача. Вот медсёстры под моим руководством наложили Шион гипс. - Ну, что как ты себя чувствуешь? – Бывало, конечно, лучше. Ну, и хуже тоже кстати бывало. - Шион, хочешь конфетку или печеньку? - Не отказалась бы ты, - она нерешительно взяла предложенное ей угощение. - Вот и прекрасно. Если ты попросишь, я бы, конечно, не стала докладывать про твоего брата, - я серьезно посмотрела на нее, как положено было бы смотреть на командира спецотряда, а не на девочку четырнадцать лет. - Я буду Вам очень благодарна, если Вы не сделаете этого, - она выдержала мой взгляд и вновь опустила голову, пропуская пальцы сквозь свои золотые кудряшки. - Я так и думала, но все-таки ты командир одного из высших отрядов спецназа, ты не должна позволять с собой так обращаться. - Я это понимаю. - Как-никак, даже моя дочурка хочет попасть в пантеон ангелов. - Не знала, это так мило, – наконец-то улыбнулась. - Ладно, отдыхай и поправляйся. Я пока пойду. Еще очень много дел надо сделать сегодня. Амали займется твоей ногой и тобой в общем. Я вышла из палаты и направилась прямиком к Амали. Искать её не пришлось. Она мило трепалась с медсестрой в регистратуре. - Амали! - я подошла к девушке. - Нурлен. Здравствуйте! - кинула она мне. Словно мы давнишние подружки. - Послушай, у Шион сломана нога. Займись ею, - брюнетка недоуменно смотрела на меня. – Неважно, мне пора. Не дождавшись реакции, я вышла из больницы и направилась прямиком к Хидану. Проходя мимо главных ворот деревни, я заметила, как отряд спецназа, специализирующийся на преследовании слежке, покидал деревню. Очень странно; ну,= ладно. Я по-хозяйски зашла в кабинет. Хидан склонился над бумагами, что лежали на столе. - Привет! - Хидан поднял на меня глаза. Какой-то он напряженный: его брови были нахмурены и грузно нависали над глазами. – Что-то случилось? - А? Нет, все нормально, - он поспешно натянул счастливую гримасу на лицо. Я рассказала о происшедшем в госпитале. - Не верится; никогда не слышал, чтобы он позволял себе подобного. - Еще бы ты слышал! Знаешь, по закону ему полагается наказание за одни только слова. Шион же командир одного из спецотрядов при короле. Папа своих командиров любит, особенно своих дорогих ангелочков. - Ты это говоришь, как в детстве. Помню, лет в пять ты жаловалась мне на господина Рейна за то, как он восхищался пантеоном ангелов. Ах да, было такое. Отец еще был главой этого селения. Он вернулся из столицы с ежегодного собрания глав селений и весь вечер рассказывал об удивительном пантеоне ангелов. Я же пыталась рассказать, чему меня научила сестра. Я была еще ребенком, и меня это сильно расстроило. На следующий день я рассказала об этом маме. Она незначительно вздохнула на мои слова: «Тебя это так волнует?». «Какое папе дело до других детей. Я умею больше них!» - не имея больше аргументов, я обиженно надулась, скрестив руки. Мама выгнула бровь: «Тебя не должно волновать подобное. Они всего лишь люди, а ты представитель Великой династии, - мама оглядела меня. - Рейн тебя вообще манерам не учит?! Ну, кто же так сидит…». Сидя с ней в огромной голубой зале на одиноких стульчиках за маленьким столиком, я чувствовала себя крайне неуютно. Она, в непривычном земному человеку, одеянии жестами подзывала служанок, а я, в запачканных шортах с пыльными после игр коленками, забиралась с ногами на стул, никак не вписываясь в эту картину. До появления на свет моей младшей сестренки Нюрай этому дворцу не хватало уюта земных вечеров с Элени, с папой и годовалым братцем. Хидан же понял меня сразу: «Не расстраивайся. Как бы твоего отца не интересовали другие дети, он любит только тебя и Яхико». «Правда-правда? Хидан, ты не врешь?» - я подняла на него заплаканные глаза. «Правда», - он улыбнулся улыбкой, которую за многие годы я определила как честную. - Вот ты даже надулась как тогда, – Хидан со смехом потрепал меня по волосам. - Ты-то меня хоть любишь? Я внутренне усмехнулась своему взгляду, словно он мог бы ответить как-то не так. Мой муж поднялся со своего места, обошел стол, чтобы остановиться передо мной с каменным лицом. Его темные глаза впились в меня ледяным взглядом, никогда прежде не обращавшимся в мою сторону. Да, лишь перед тобой я маленькая девочка, для которой так необходимо быть кому-то нужной. - Двадцать три года назад в середине лета по селению разлетелась весть о том, что у господина Рейна родилась дочка. Она росла на моих глазах, требуя лишь понимания от окружающих. Она искренне радовалась за других и не понимала смысла этой бесконечной борьбы с тьмой. Она выросла в очаровательную девушку. У нее, словно у южанки, была смуглая кожа, темно-каштановые, длинные, как у девушки с востока волосы, каре-зеленые, с нечеловеческим блеском, глаза, и ни на что не похожая милая искренняя улыбка. За ней бегали толпы ухажеров, женихи выстраивались в очереди, а красавица-Нур приходила ко мне, прощала мне грубости, рассказывала тайны. - Молчи, – я взяла его за руку и приложила ее к своей щеке. – Хватит говорить такие глупости. Я привстала на носочки, чтобы дотянуться до его губ. Но дверь кабинета резко распахнулась, заставляя отпрыгнуть от любимого, словно меня застали за чем-то постыдным.